Сталина на нас нет

           Пригород. По улице Пионерской, со стороны посёлка Урицкого плетется группа молодых людей. Две девушки лет семнадцати, одна чуть впереди в одиночестве, вторая в составе трио - она, юноша и подросток. Юноша худой, почти тощий, смахивает на облезлую церковную крысу. Подросток, по-видимому младший брат юноши, пацан лет тринадцати – чистый щенок из подворотни. Оба блондинистые, волосы сальные, стрижки самопальные, лица землистые.  Одежда куплена с замахом на стиль, но явно на вес. Идут, вихляясь. Щенок с обожанием внемлет старшему. Тот, обняв девушку одной рукой, другой выразительно жестикулирует и громко, с вызовом гонит про любовь, про рок. Выдав очередную утопию, ревностно зрит на прохожих, на зевак, вроде меня, влетела ли его революционная муть в чужие уши? Зачем ему мы – скучные, обыденные, посторонние, зачем? Но он упорно пытается сконцентрировать внимание на себе и как бы орёт: «Эй, унылые, сытые и зажравшиеся людишки, глядите на нас и восхищайтесь!» Подчиняясь магнетизму призыва, мой рот виртуально открывается. Странно, чем же необычен сей квартет, чем гордится и пытается привлечь наше внимание их лидер? Кому он интересен? Впрочем, коль я, один из зевак, о нём размышляю, цели своей он достиг. Находясь под впечатлением,  очарованно провожаю взглядом проходящую мимо компанию и  натужно гадаю, что же в них особенного… Обычно девушки стреляют глазами… Нет, эти две абсолютно нейтральные, мило улыбаются. Пацан? Пацан как пацан, любит брата, донашивает его портки, кроссовки, футболки и готов умереть за него. Значит старший?... Чахоточный огонь в серых воспалённых глазах, огромный хрящеватый нос, лицо костистое, на висках и на лбу хороводы прыщей-хотеньчиков. Лидер? Да, лидер поневоле, вероятно, от болезни, от смутного предчувствия скорого конца. Никого, кроме брата, не обаял, но пытается набить оскомину всем окружающим. Когда взгляд юноши переключает свои гипнотические флюиды с меня на пухлую старушку с кошёлкой на тележке, и та, остановившись, плюёт в их сторону, до меня доходит. А девушки-то мулатки, почти негритянки! Ну и что? Ничего, просто обидно за… Впрочем, Америка избрала Обаму, пора и нам привыкать. Рот виртуально закрывается.

              Старуха со скрипом подкатывает тележку ко мне и возмущёно-доверительно излагает. «Видели? Вот до чего дошли, как будто русских девок не хватает. Я его знаю, мама разведёнка, дед всю жизнь на номерном работал, простые люди, а он!.. От армии, небось, скрывается. Вырядился, как удод драный! Идёт зенками бесстыжими лупает, вот, мол, я какой, с неграми вожусь. Мало самому путаться, так и соседского мальчишку с толку сбивает. Тьфу, дерьмо собачье! Только ныне никому ничего не скажи, демократия. Мало нас чучмеки разные обвешивают на рынке, так и негры объявились. Совсем страну опоганили, землю распродали, пенсии маленькие…»  Чтоб не превращать монолог в диалог, вежливо кланяюсь и, изображая нечто чуждое ей, изрекаю: «Пардон, мадам, ай нит нах хаус». Старуха гневно срывает тележку с места. «Понаехали тут, твари поганые, Сталина на вас нет!»
Увы, тётя, и Сталина нет, и мы изменились.