Мне было 17, сейчас я красивее, чем тогда, но тогда была прикольнее.
Машка из МГПИ была моей чудесной подругой - медный поток гладких волос, тоненькая талия, этими волосами облитая, мерцающие глаза, рыжей ее назвать невозможно, она вся литая, мерцающая, и очень ей хотелось уподобиться мне в моих богоисканиях, а еще в исканиях земной любви. И выехали мы в турпоход, и там она отлично завела роман с чеченскими ментами /конная милиция, если что/, и на утренней поверке Машки Лисицыной, ха-ха, не досчитались.
Я же шельмовала с пастухом по кличке Сальма (Шельма), и овцы шарахались.
Вернулась Машка на лошади - под вечер - с ментом - и почти сразу после ужина - на дискотеку.
Ох и красиво это было. Она меня переплюнула в тот раз.
Но наглое ее поведение началось позднее, и крепко я в ней разочаровалась. На Южном Приюте наша группа неудачно заночевала. Холод был страшенный. /Приэльбрусье, страшно близкие звезды, черное небо, каменные, вырытые в скалах, жилища,
порченные консервы, найденные при свечах... обвал, затопление внизу... нельзя двигаться -спуск с гор запрещен, деревья несутся в горных потоках, непредвиденный затор, приходит сверху еще одна группа туристов, а разместить их негде и еды тоже нет.../
- и вот, ночью две группы вместо одной лежат в большущем спальном мешке на камнях под звездами в вырубленном ложе Приюта, свечной запас тоже вышел, теперь и на склад не проберешься... И кто-то начинает шарить по моему животу - мужик.
Опа! А я без любви ничего не даю.
И я вылезла из этой шеренги спящих и легла где-то отдельно на камни и застудила правую почку. Пострадала за правду.
А Машка прижалась к мужику и дала ему себя согреть.
До сих не пойму - кто ж из нас был прав.