Остался час. Остался ровно час до того, как две души – моя и твоя – станут одним целым, сольются в бесконечном стремлении любить и стабильно получать свою порцию тепла. Ветрено… Я специально выбирала эту погоду, планируя нашу встречу. Мне станет внезапно холодно, ты невзначай обнимешь меня, только чтобы согреть, а затем наши губы случайно окажутся на убийственно близком расстоянии. Ровно час до всей этой благодати.
А дальше всё пойдет по написанному заранее сценарию. Конечно же, встречаться ты мне не станешь предлагать, ведь мы оба давно уже это переросли. Будут просто регулярные созвоны, прогулки, походы в кафе/кино/свой вариант, замерзшие руки, плечи, объятые несмелыми тростинками рук и дикое желание обладать друг другом вечно. Может, кстати, и будем обладать. Только не вечно, нет, а так, временно… На пару-тройку незабываемых ночей. Чтоб потом, сидя холодным зимним вечером у одинокого запотевшего окна греться мыслью, что жили не напрасно, что умели воспламеняться, а затем тушить друг друга потоками сумасшедшей энергии любви-страсти. Любви или страсти? Не суть.
Проведи меня домой, милый, ведь давно стемнело, а я так боюсь уличных мошенников. И темноты боюсь, и времени, и дороги. Стало быть, вдвоем шагать не так уж и страшно! Поцелуй меня. Может, по пути, остановившись вдруг где-нибудь на повороте и не сумев обуздать в себе дикое, но нежное, а может, в подъезде, опираясь на прокуренные стены хрущевки. Я буду так пьяно-счастлива от этого всего, что не сумею отдать себе отчет в собственных поступках. Да и нужен ли он, отчет этот? Ведь ради того, что сегодня я усну сном праведника, стоит потом долго-долго стирать тебя из памяти… Потом ведь, значит, не считается!
Месяц или два блаженства. Такие милые, смешные, трогательные… Иногда я беру трубку и кричу, что занята. Иногда отвечаю ангельски-нежно и трепетно, нарисовав твою дурманящую улыбку в своем сознании. Даже любя… Правда, мне тут недавно сказали, что я не умею любить. Врут! Умею, только по-своему. Поверь, что ты оставишь глубокий след в моей душе. Я посвящу тебе пару стихотворений, эссе или, в особо запущенных случаях, целый рассказ. Только держись! И прекрати злиться на мою переменчивость. Тут уж ничего не поделаешь, это я – с ног до головы, до последней мысли и принципа, до крайностей, в которые приходится периодически впадать. До истерического смеха и трагического плача. Хочешь, можешь обнять. Я очень нуждаюсь именно в этом жесте….
Идиллия плавно сходит на нет. Вот уже появляются первые звоночки-колокольчики, мол, хватит, пора вам, ребята, искать новое пристанище ваших молодых и разгоряченных сердец. Я начинаю раздражаться по пустякам, кричу, отключаю телефон, выдергиваю провода из сети, гуляю напропалую с подругами-друзьями и заливаю боль горячим горьким кофе. А что делаешь ты? Уже неинтересно.
Я бросаю тебя. Или нет, старательно делаю так, чтобы ты сам меня бросил, чтобы из твоих, таких обожаемых мною, губ наконец вырвалась фраза: «Остаемся друзьями!» И мы действительно ими остаемся. Дальше продолжается все то же, только уже без романтики. Ты расскажешь мне, с кем познакомился вчера в боулинге, а я поведаю очередную историю своих клубных встреч. Вот так дружба! Потом надоест и это, до того надоест, что мы обоюдно сотрем номера друг друга из памяти телефона, правда, забыть сил не хватит. Но это ничего, это дело времени.
Пройдет еще несколько месяцев, и однажды, вернувшись с очередного недосвидания, мы оба синхронно почувствуем жуткую опустошенность внутри. Рука сама собой потянется к телефону, и так захочется начать всё с нуля… Быть может, я даже окажусь слабее, чем ты, и моя психика не выдержит. Сорвусь, как наркоман после сильной ломки, наберу, услышу голос, скажу… А сказать-то уже и ничего. Вакуум. «Мы» умерли.
Остался ровно час до того, как еще два человека на этой огромной планете искалечат друг друга своим любовным безразличием.
P.S. Глупо, но каждый раз отчаянно надеешься на исключение из правила. Глупо, но каждый раз правило срабатывает всё четче.