Сменяли друг друга сезоны,
Спешившие годы лепить.
И всё думал я напряженно,
Как к лучшему мир изменить,
Как сделать так, чтоб не напрасным
Казалось мелькание дней,
Чтоб тем, кто хотят, стало ясно,
Как всем может житься вольней…
Путь к Свободе
или
Государство Народа
Предисловие
Дорогой читатель!
Вероятно, кто-то из наших с Вами современников искренне убежден в том, что та модель государства, которая существует в его стране, является самой передовой, прогрессивной и полностью вписывается в понятие „демократия”.
Придется его разочаровать, но это не совсем так. Быть может, он пересмотрит свою точку зрения или, по крайней мере, усомнится в ее правильности, ознакомившись с нижеизложенным пониманием того, как должно быть оптимально и разумно устроено по-настоящему демократическое государство, то есть государство, в котором царит справедливость, где надежно гарантированы и неукоснительно соблюдаются все необходимые права каждого гражданина, где каждый чувствует себя свободным человеком и ведет достойную, обеспеченную жизнь, дающую ему возможности для всестороннего развития и наиболее полного раскрытия его способностей.
Ведь, наверное, мало кто станет спорить с тем, что это определение явно не применимо к тем типам государства, которые существовали при рабовладении или феодализме, поскольку они были отнюдь не самыми совершенными и гуманными. Еще весьма далеко от совершенства и капиталистическое государство.
Вместе с тем, если капитализм с его культом наживы, нещадной эксплуатацией наемных рабочих, срастанием крупного бизнеса и государственного аппарата, хищной захватнической внешней политикой и другими присущими ему чертами далеко не идеален, то это отнюдь не означает, что нужно полностью уничтожить капиталистическое общество и вместо него начать строить нечто абсолютно новое, причем оторванное от рациональной экономической основы. Это всего лишь значит, что необходимо дождаться момента, когда сложатся объективно располагающие к этому условия, и устранить имеющиеся недостатки. Вопрос о том, какими именно должны быть эти практические изменения, автор попробовал подробно рассмотреть в данной книге.
Государственного устройства, о котором пойдет речь, пока нет ни в одной стране мира, в силу чего ни в одной из них нет пока и истинной демократии. В то же время в некоторых из них, а именно в наиболее экономически преуспевших, уже сложились фундаментальные предпосылки для его формирования. Эти предпосылки, впрочем, еще должны получить свое дальнейшее развитие для того, чтобы со временем созрели все необходимые условия, и такое государство стало бы реальностью.
Кто-то может подумать, что это нечто из области фантастики, но, наверное, таким же фантастическим показался бы и рассказ о капиталистическом обществе человеку, жившему, например, в средние века.
Заинтересовавшиеся тем, чтобы попробовать заглянуть в будущее, смогут найти ниже как изложение перспективы появления этого государственного устройства, так и детальное описание его самого. Там же содержится и популярное объяснение того, как на самом деле должна выглядеть демократия для того чтобы быть настоящей, и каким должен быть безупречно спроектированный, выверенный, не дающий сбоев в работе механизм ее действия.
Глава 1. Власть капитала (отсутствие демократии)
Главную роль в политической жизни абсолютного большинства современных стран играют партии.
Что такое партия? Это группа людей, которая, стремясь ко власти, всеми способами старается убедить ту или иную часть общества в том, что якобы выражает и отстаивает ее интересы, но на самом деле лишь прикрывается подобными декларациями и не преследует никаких иных интересов, кроме своих групповых (то бишь интересов верхушки партии, в первую очередь ее лидера), а также интересов тех, на чьем содержании она находится.
Едва получив доступ к каким-либо властным полномочиям, партии начинают эти интересы активно удовлетворять, как правило, тотчас напрочь забывая обо всех обещаниях, неизменно щедро раздаваемых ими во время избирательных кампаний, и вспоминают о них (причем только для того, чтобы в очередной раз их повторить, а не приступить, наконец, к их выполнению) лишь перед следующими выборами.
Наличие партий – характерная и, более того, обязательная черта капитализма, поскольку они – то самое идеальное средство, при помощи которого руль управления государством цепко удерживают „денежные мешки”, для которых власть имеет жизненно важное значение, ибо без нее они не могут быть уверенными в своей личной безопасности и сохранности своего имущества, а также не имеют возможности обогащаться быстрее и в большем объеме.
То есть партии – орудие власти в руках крупного капитала, подобно тому, как, например, лопата является орудием труда в руках землекопа.
Причем нередко „спонсорами” партий становятся уже не отечественные дельцы и даже не их иностранные коллеги, а другие государства (?!!), делающие это, конечно, не из благотворительности, а исключительно по соображениям собственной корысти, обычно состоящей в том, чтобы через финансируемые ими партии влиять на внутриполитическую ситуацию в других странах вплоть до замены неугодных им режимов на такие, которые их устраивают.
Деятельность партий – это узаконенная коррупция. В самом деле, зачем подкупать государственного деятеля, если можно добиться своего вполне легально, сделав вложение в партию, способную прийти ко власти?
Попутно заметим, что партии, которые всегда создаются для защиты и продвижения чьих-то частных интересов и в силу этого по своей сути являются подобиями коммерческих структур, часто продажны и готовы сотрудничать с теми, кто платит больше. Что касается их отдельных членов, то они также ведут непрерывный поиск максимальной личной выгоды, и, став, например, членами законодательных органов, могут, если это не запрещено, начать совершать перебежки из одной партийной фракции в другую.
В капиталистических странах большие деньги всегда теснейшим образом связаны с властью, и работа государственных учреждений находится в непосредственной зависимости от приватных интересов, то есть государство там является некой „частной лавочкой”.
Поэтому их формируемые партиями парламенты и органы законодательной власти более низкого уровня практически полностью состоят из реализаторов устремлений имущих классов общества, по причине чего законы, которые устанавливаются такими депутатами, направлены на соблюдение интересов прежде всего именно этих классов. Удел же тех, кто не располагает значительными средствами, – продолжать взывать к социальной справедливости без особых шансов быть услышанными.
Более того, в парламентских и парламентско-президентских республиках состоящему из партийных фракций парламенту предоставлено право формировать и правительство. В президентских и президентско-парламентских республиках состав кабинета министров определяется президентом, но парламент, подавляющее большинство которого тоже представляет различные партии, может не дать своего согласия на предложенную президентом кандидатуру на занятие какой-либо министерской должности или должности руководителя другого органа центральной исполнительной власти, а в президентско-парламентских республиках даже и на кандидатуру на должность премьер-министра. Кроме того, в парламентских, парламентско-президентских и президентско-парламентских республиках большинством своих членов парламент может отправить в отставку не только руководителя любого министерства или другого органа центральной исполнительной власти, но и все правительство.
Что касается президента, то он, как правило, также выдвигается какой-либо партией или партийным блоком. Иногда он формально внепартиен, но в любом случае является ставленником национальных или зарубежных магнатов, многие из которых сколотили свои состояния не совсем праведным путем, или же ставленником сросшейся с ними властной верхушки своей или иностранной державы.
Получается просто какой-то замкнутый круг. Может быть, хотя бы судебная власть способна противостоять этому засилью? Но нет: те, кто работают в системе этой ветви власти, во-первых, должны в своей служебной деятельности строго руководствоваться законами, принятыми партийными законодательными органами, а во-вторых, при всем многообразии существующих при капитализме форм правления высшее звено судебной власти назначается либо президентом, либо выражающим позицию парламентского большинства премьер-министром, либо избирается (утверждается) большинством членов парламента, то есть в любом случае эти люди получают свои должности из рук проводников воли крупного капитала и поэтому вынуждены выполнять исходящие от них указания.
Таким образом, вся полнота власти в капиталистических государствах сосредоточена в руках лиц, которые смогли ее купить. Вполне естественно, что и все условия в них диктуются именно теми, кем была предложена наивысшая цена.
Это становится еще более очевидным, если учесть, что избирательные комиссии там не в состоянии уследить за истинными объемами денежных средств, расходуемых на проведение избирательных кампаний, точно так же как и за всеми фактами использования властных полномочий для обеспечения определенных результатов (или попросту не делают этого, потому что именно это от них и требуется).
Помимо этого, большая часть информационного пространства в таких странах обычно принадлежит частным печатным изданиям, теле- и радиокомпаниям, обрабатывающим умы избирателей в том направлении, которое указывают им их хозяева.
Поэтому все разговоры о будто бы равном доступе к масс-медиа, о равных условиях и возможностях для всех участников выборов – не более чем пустой звук и рассчитаны на тех, кто верит в такие сказки.
Желающих получить власть в этих странах так много, и все они так рвутся к достижению этой заветной цели, что их довольно трудно заподозрить в искреннем стремлении служить своему народу, или, на худой конец, в том, что их прельщает далеко не самая высокая зарплата государственного служащего.
Они отлично знают, что бразды правления, скорее всего, пробудут в их распоряжении не очень долго. Поэтому свою основную задачу эти временщики видят в том, чтобы, находясь у кормила власти, как можно больше поживиться за счет государства (то есть за счет народа, на нужды которого должны тратиться как поступления от налогов, которые он платит, так и другие бюджетные средства) и затем удачно замести следы, дабы никто об этом не узнал.
В мире капитализма власть занимается главным образом прислуживанием большому бизнесу, который приводит ее к управлению государством, поэтому „демократия” там – это обман, фикция, это лишь видимость демократии. Не считать ее подделкой могут только наивные и простодушные люди, попавшиеся на удочку тех, кому такая липовая „демократия” выгодна.
Ее апологеты-рекламисты трубят: „Смотрите, народ сам избирает тех, кто представляют его в органах власти!” Но почему-то стыдливо умалчивают об отсутствии каких-либо гарантий того, что для тех, кого он туда изберет, насущные проблемы электората будут иметь первостепенное значение, а также о том, что они действительно не имеют для них такого значения, а если сказать точнее, то часто вообще никакого значения.
Не особенно афишируется и то, что отнюдь не сам народ составляет форму избирательного бюллетеня, что при выборах по мажоритарной системе в него крайне редко попадают кандидаты, по-настоящему болеющие за народные интересы, и что подавляющее большинство претендентов, из числа которых предлагается сделать выбор, – это те, кто лишь изображают из себя пламенных борцов за счастье народа, а на деле являются плотью от плоти власть имущей мафии или же мафии просто имущей, которая хочет стать еще и власть имущей. Что касается выборов, проводимых по пропорциональной системе, то в этом случае, получив бюллетени, избиратели не обнаруживают в них ничего, кроме названий нескольких партий, а о том, что такое партия, уже было сказано.
В капиталистической стране ни одна партия не сможет выдержать соперничество в борьбе за власть с себе подобными, если будет существовать на одни только членские взносы и не запустит руку в карман государства (если это правящая партия), не станет сотрудничать с крупным частным национальным или иностранным капиталом или если не будет получать существенных финансовых вливаний со стороны других государств.
Так называемая „оппозиция” там – это сборище политиканов, лоббирующих интересы одной или нескольких тоже располагающих значительными ресурсами, но пока еще „несытых” или „проголодавшихся” (если они уже бывали у власти) финансово-промышленных групп, рвущихся к управлению страной, прежде всего для того, чтобы получить возможность использовать властные полномочия в целях еще большего обогащения, создавая для этого административными методами наиболее благоприятные для себя условия, в том числе путем подавления своих экономически-политических конкурентов.
Олигархический капитал в целом никогда не имеет категорических возражений против такой „оппозиции”, поскольку в случае ее победы он просто переложит власть из одной руки в другую. Вместе с тем, очень маловероятно, что он стал бы мириться с властными притязаниями не такой подставной, а реальной оппозиции, которая отстаивала бы интересы подавляющего большинства населения – «низов», уставших мириться с тем, как паразитируют на них «верхи», наживаясь за счет их нещадной эксплуатации и держа при этом на фактически бесправном положении.
Порядочный, совестливый человек, который хочет войти во власть, думая не о себе, а о тех, кому живется трудно, но не имеет достаточных собственных средств, не сможет даже принять участие в выборах (так как, скорее всего, будет не в состоянии внести необходимый для этого залог), не говоря уже о том, чтобы вести довольно затратную избирательную кампанию и обеспечить присутствие своих представителей при подведении итогов голосования. Одна только „раскрутка” с помощью средств массовой информации стоит больших денег, а ведь нужно еще оплачивать услуги политтехнологов и изготовление агитационных материалов, нести затраты на поездки по избирательному округу, на аренду помещений для встреч с избирателями, обеспечение условий для работы избирательного штаба и так далее.
Участие в выборах в качестве кандидатов – возможность, открытая только для небедных. Посему, для того чтобы попасть в органы власти, этому человеку придется переступить через себя и либо идти на поклон к тем, у кого есть деньги, либо вступать в какую-либо партию (если выборы проводятся только по пропорциональной основе, то он однозначно должен будет обращаться к руководству какой-либо партии). В обоих случаях он должен будет забыть о совести и порядочности и поступить на службу к тем, кто заняты обеспечением собственного блага за счет блага своего народа.
Весьма трудно представить себе достаточно состоятельного гражданина, который решил бы попробовать занять какой-то выборный пост не ради еще большего повышения уровня своего благосостояния, а потому, что искренне переживает по поводу того, что не все имеют возможность жить так, как он, и хочет попытаться что-то изменить. Но все же попробуем, чисто умозрительно, это сделать.
Так вот, если такой гражданин решит участвовать в выборах, то может оказаться даже не включенным в избирательный бюллетень, поскольку Центральная избирательная комиссия (или ее территориальное подразделение, в зависимости от того, на занятие должности какого уровня он претендует), являющаяся послушным орудием в руках правящей верхушки, может, например, объявить поданные им сведения о доходах и имуществе не соответствующими действительности и на этом или каком-нибудь ином основании не допустить его до участия в выборах.
Если сделать это не получится, то во время избирательной кампании и самих выборов как сама власть, так и другие участвующие в этой кампании силы, которые тоже представляют интересы блока капиталистов и чиновников, задействуют все возможные средства для недопущения его победы, включая дезинформацию, провокации, манипуляции со списками избирателей, покупку их голосов, применение административного ресурса, подтасовку результатов голосования и т.п.
Ну а если такому идеалисту все-таки удастся выиграть выборы, то он окажется внутри государственной системы, всячески угождающей крупному капиталу, и должен будет принять ее правила и стать таким же, как и все те, кто в ней работает. В противном случае (в силу своей порядочности не умея брать и давать взятки) он очень скоро уподобится Дону Кихоту или, точнее, кавалеристу, который с саблей наголо бросается на танк, и поэтому безо всякой жалости и без малейших колебаний будет перемолот этой системой и отторгнут ею как нечто чужеродное, попавшее в нее каким-то странным и случайным образом.
То есть вероятность того, что человек, который изначально хотел облегчить жизнь простых людей, действительно сумеет оправдать их надежды, практически равна нулю.
При такой муляжной „демократии” тот, кто принадлежит ко власти или к „оппозиции”, голосует понятно как, а остальные следующим образом: легковерный – соответственно тому, что ему сумели внушить в ходе предвыборной агитации, равнодушный – „от фонаря”, а тот, кто не совсем легковерен и кому не все равно, не увидев в списке партий или кандидатур ни одной, которая была бы хоть как-то близка его сердцу, – по правилу „чтобы не было хуже”.
Мыслящий же человек, который анализирует то, что он видит и слышит, и понимает, что происходит вокруг него, но отчаялся и махнул на все рукой, вообще не приходит на избирательный участок, зная, что от сделанного им выбора существующий в его стране социально-политический порядок в очередной раз не претерпит каких-либо кардинальных изменений (в ней по-прежнему будет править крупный капитал). Или же, исходя из осознания этого, принципиально ставит отметку в графе „против всех” либо забирает свой бюллетень на память и для того, чтобы за него не проголосовал кто-то другой.
Давайте зададимся простым вопросом: корректно ли то, что государственный служащий, работающий в одном из центральных или местных органов власти, то есть человек, призванный заботиться об удовлетворении нужд и чаяний всех граждан страны или ее составной части, поддерживает какую-либо партию или, более того, является членом какой-то партии, то есть занимается лоббированием групповых, корпоративных интересов, противопоставляя себя таким образом всему остальному обществу и действуя в ущерб ему?
Насколько приемлемо то, что, поскольку ведущая роль в политических системах весьма и весьма многих, если не сказать почти всех, современных стран отведена партиям, практически любую мало-мальски значимую государственную должность в них занимает именно такой человек, человек, который просто не может не быть таким, потому что в противном случае он никогда бы эту должность не получил?
Если само слово „партия” происходит от слова „часть”, то может ли эффективно соблюдать общегосударственные (а не узко-частные) интересы хотя бы одна из них? Особенно такие, как, к примеру, “Партия социальной защиты пенсионеров”, „Партия любителей пива” или „Прогрессивно-автомобильная партия”, которые тоже создавались, конечно, совсем не для того, чтобы только пройти регистрацию, и, как и другие партии, также претендуют на получение каких-то властных полномочий?
Является ли благом для общества его межевание на сторонников различных политических сил, культивирование межклассовых противоречий и социальной розни, которые осуществляются посредством партий и официально называются „политическим структурированием” общества?
Разве приход к власти партии, заявляющей, что она действует в интересах определенной части общества, не ставит эту часть в привилегированное положение по отношению ко всему остальному обществу? И насколько вообще приглядно правление, осуществляемое в интересах какой-то части общества, особенно если эта часть даже не составляет его большинство?
Хорошо ли, что партии постоянно будоражат общество, интригуя друг против друга и занимаясь междоусобными дрязгами и склоками, которые необходимы им для поддержания рейтингов, причем нередко объектами их нападок становятся именно те, кто делают что-то полезное, а не занимаются пустословием?
Как можно относиться к тому, что партии не стыдятся даже стравливать между собой различные классы общества или представителей различных национальностей или же людей, проживающих в разных регионах страны, то есть умышленно обостряют внутриполитическую обстановку в угоду своим конъюнктурным интересам и, если при этом имеют отношение ко власти (например, представлены в парламенте), таким поведением подрывают доверие граждан страны к своему государству и ухудшают отношение к нему со стороны других государств?
Как по-вашему, о чьих интересах будет в первую очередь печься после победы на выборах выдвинутый партией кандидат в президенты? Станет ли он „благодарить” тех, кто финансово или каким-то иным образом поддержал его избирательную кампанию?
Может ли председатель парламента, являющийся членом одной из представленных в нем партий (как правило, входящей в правящую коалицию), быть абсолютно беспристрастным по отношению к парламентариям от оппозиционных партий? Например, часто ли он будет ставить на голосование вносимые ими проекты законов или других решений? Часто ли при обсуждении различных вопросов перед проведением по ним голосования будет давать слово представителям партий, не согласных с позицией, которую занимает его партия или правящая коалиция? Будет ли прерывать их выступления в случаях, когда ему не будет нравиться то, что они говорят? Будет ли склонять депутатов к голосованию определенным образом? Словом, воздержится ли он от использования своего должностного положения для того, чтобы высший законодательный орган государства принимал решения, которые устраивают прежде всего те политические силы, к которым он себя причисляет?
Нормально ли, что очень многие из тех, у кого есть деньги, стремятся попасть в органы законодательной власти, причем вовсе не для того, чтобы заниматься законотворчеством, то есть обязанностями, непосредственно вытекающими из получения этого места, а для более успешного ведения своих коммерческих дел или же для того, чтобы, получив депутатскую неприкосновенность, спрятаться за ней от правосудия?
Нуждается ли общество во всех тех, кто, будучи призванными служить своему народу, лишь разглагольствуют о народных интересах и кому в действительности нет до него никакого дела, в тех, кто мало того, что получают зарплату от государства, так еще и без зазрения совести вовсю его обирают? Допустимо ли то, что эти „слуги народа” стремятся продвигать свой бизнес в ущерб государству, то есть в ущерб тем, кто находятся на бюджетном финансировании, кому крайне необходима материальная поддержка со стороны государства и вообще всем тем, кто ждут от него действий по повышению уровня их жизни?
Всегда ли, голосуя за какую-то партию, избиратели могут быть полностью уверенными в том, что она не вступит в коалицию или не станет каким-либо иным образом сотрудничать с другими партиями или партийными блоками, за которые они никогда бы не проголосовали?
Если капиталистическая „демократия” – не фальшивая и внушаемая, а настоящая демократия, то есть правление народа, то почему тогда при ней властью распоряжается ничтожное меньшинство, а подавляющее большинство народа не может жить так, как хочет, не имеет сколько-нибудь действенных средств постоянного воздействия на органы власти и фактически отстранено от участия в процессе принятия государственных решений? Почему те, кому это большинство доверяет заботу о соблюдении своих интересов, постоянно обманывают его ожидания, отодвигают его на задний план, за его спиной договариваются между собой при дележе власти и решают в свою пользу жизненно важные для него вопросы, будучи настоящими паразитами, кровососами на его теле?
Система, при которой власть в государстве постоянно оказывается в руках той или иной партии или группы партий, явно несовершенна. Очевидным и безусловным недостатком такой системы является то, что, представляя интересы только части крупного капитала и пользуясь поддержкой лишь части общества (одураченной ею для достижения целей, которые преследует эта часть крупного капитала), партия, придя к управлению государством, начинает навязывать свою волю всему обществу.
Ни одна партия не может быть «народной» (как называют себя весьма многие из них, и на что претендует или хотела бы претендовать каждая из них), поскольку любая партия действует в интересах не всего народа, а, как было сказано в начале этой главы, лишь в своих собственных интересах и в интересах тех или иных толстосумов. То есть цели, которые ставит перед собой любая партия, отнюдь не тождественны устремлениям народа. Напротив, ее основная цель состоит в том, чтобы, захватив государственную власть, всецело навязать свою волю народу и подчинить его жизнь удовлетворению своих запросов и запросов тех, кто ее финансирует.
Таким образом, ни одна партия на самом деле и не собирается отстаивать народные интересы. Кроме того, ни одна из них, будь то правящая или оппозиционная партия или даже блок партий (как бы много разнообразных партий в него ни входило), просто не в состоянии выражать интересы всего народа.
Для того чтобы в этом убедиться, достаточно представить себе обратное, то есть что какой-либо партии или партийному блоку вдруг удалось бы начать представлять интересы всех граждан страны, тем самым монополизировав такое представительство и оставив не у дел все прочие партии. Это грубо противоречило бы нормам даже выдаваемой за действительную „многопартийной демократии”.
Попутно заметим, что многопартийность – это еще далеко не демократия, а вернее совсем не демократия, потому что она обеспечивает не власть народа, а власть капитала. Кроме того, общество, раздираемое межпартийной борьбой, равно как и общество, подчиненное власти одной (правящей) партии, – нездоровое общество.
Эффективно заботиться о соблюдении как можно большего количества законных, обоснованных интересов как можно большего числа граждан страны, то есть быть подлинно народным, способен лишь полностью департизированный государственный аппарат, ориентированный на проведение внутренней и внешней политики в интересах всего общества, политики, которая может быть названа „политикой общего знаменателя”.
Для того чтобы государство начало проводить такую политику, для перехода от подделки под демократию к истинной демократии должно быть достигнуто такое состояние, при котором реальный доступ к власти имели бы не только олигархи, но и все другие граждане страны. Одним из проявлений этого состояния будет безвозвратное выведение государственных органов из-под партийного влияния.
При этом речь, конечно, вовсе не идет о каком-либо запрещении партий вообще. Пожалуйста, пусть себе функционируют наряду с другими действующими в правовом поле объединениями граждан (профессиональными и творческими союзами, благотворительными, правозащитными и молодежными организациями, различными ассоциациями, обществами, клубами по интересам и т.п.), но только без возможности участвовать в управлении государством. Хотя нетрудно догадаться, что, утратив такой ощутимый стимул к существованию, большая их часть мгновенно самораспустится.
Время партий неумолимо проходит. Они чем дальше, тем все больше становятся пережитком времени. Вместе с тем, понятно, что просто так, без веских причин, делиться властью воротилы капитализма не станут.
Возникает резонный вопрос: каковы же те условия, при которых закончится их безраздельное влияние на органы управления государством? Ответ на него – в следующей главе.
Ни в коей мере не считая изложенное истиной в конечной инстанции, приглашаю всех желающих к его обсуждению.
При каком-либо использовании материала ссылка на автора и название данной работы обязательна.