Юбилей
Самый первый тост, который произнесли за праздничным столом, был не в честь именинника. Ему в этот день стукнуло 55.
Старательно одернув на пузе добротный пиджак, Слава, большой, веселый, шумный мужик, громким голосом сказал:
- Так! Выпьем за Вовкину маму, за тетьТаню! Спасибо, что дорастили своего сыночка до пенсии!- и высоко поднял стакан с малкинской (сегодня он был за рулем).
Все потянулись к матушке чокаться.
Виновник торжества сидел напротив матери, по правую руку от него - двое сыновей, Димка и Андрюха, дальше - гости, родня. Жены в компании не было, они давно были в разводе.
После первого тоста народ оживился, застучали вилки о края посуды, потянулись руки над столом, передавая закуски. Стол богат, как обычно в этом дому и бывает: рыба, белоснежное картофельное пюре, свиные отбивные, салаты, свежая зелень, с кухни тянет запахом чесночка – поставили варить пельмени. Спиртного тоже много. Ну, что сказать, дом - полная чаша! Сыны, наскоро перекусив, стали налаживать «подарок» - видеоплеер; шнурки оказались короткими, и он успел шлепнуться на пол, но все обошлось. Через несколько тостов приступили к просмотру диска, который имениннику подарил знакомый. На диске рекламировался недавно отстроенный рыбоперерабатывающий цех, но где! В Жупаново! И так как половина присутствующих в свое время жила в этом поселке, то смотрели с интересом, комментируя кадры и перебивая друг друга:
- Вон, вон, смотри – по этой тропинке прямо на берег бегали!...
- А вон там был пирс...
- А помнишь, там, за бугром, ваш дом стоял?...
- А вон там наш дом был!...
Снова тосты, чоканье; вот уже появились дымящиеся пельмени...на столе где-то был хрен...пора перекурить...тебе удобно сидеть на моей лавочке? (это вопрос ко мне, именинник делает деревянные стульчики, а теперь вот и лавочки; во времена перестройки пришлось заняться этим ремеслом для прокорма семьи, а теперь это осталось хорошим и добротным увлечением)...
Часть гостей перемещается в кухню и туалет - кто куда.
Я выхожу на балкон.
Квартира юбиляра на первом этаже, балконное окно открыто прямо во двор, и так здорово, что земля совсем рядом, под ногами! День хороший, солнечный, слегка приглушенный дымкой легкой облачности – настоящее камчатское лето!
Напротив меня за крюк, вбитый в длинное бревно, привязан здоровенный барбос. Он встает, увидев меня в окне, пытается подойти поближе, но веревка не пускает. Я кидаю ему кусок конфеты. Барбос тычет морду в траву, но конфеты не находит и обиженно пялит на меня свои круглые глаза. Я развожу руками – мол, сам виноват, нюх потерял! С другой стороны к балкону медленно подходит рыжий-рыжий кот. Собаку он не боится, видно, давно понял, что тот его не достанет, поэтому лапы выбрасывает лениво. Подходит ко мне и стоит молча. Я его спрашиваю:
- Ну, чего надо?
В ответ раздается звук, очень похожий на скрип сто лет немазаной солидолом телеги.
Я отвечаю тем же.
Кот пучит на меня глаза, еще раз что-то мне скрипит в ответ и так же медленно уходит.
Юбиляр уже слегка разогрет. Зовет старшего сына, чтобы тот поставил кассету с прошлого юбилея. Гости возвращаются, и мы смотрим съемки пятилетней давности.
Оказывается, состав наш нынешний мало отличается от прошлого, не хватает еще одного «жупановца». На кассете они с женой присутствуют, вернее, крепко поддатая жена, и без спиртного очень говорливая, вещает за столом и очень активно пристает с каким-то вопросом к моему мужу, а ейный муж, ну, «жупановец» который, где-то курит. Юбиляр на кассете зажмурив глаза, поет свою любимую песню «зачарована, заколдована»; юбиляр в настоящем времени сам себя слушает и с удивлением комментирует:
- Ну ни фига себе я пою – аж на полтона не дотягиваю!...И вот здесь тоже!.. Вот это да!...А я думал, что хорошо пою…
- А ты сейчас можешь сам с собой попеть и дотянуть эти полтона, представляешь? - говорю я ему, но он, кажется, не реагирует – его потряс собственный вокал.
Вечер в зените.
Мама именинника уже давно ушла отдыхать в свою комнату – она не очень здорова, а веселье в разгаре: играет музыка, поет юбиляр, шумят гости.
На столе, несмотря на то, что сидим уже довольно долго, еды не убавляется.
Юбиляр, с лоснящимися щечками и блестящими глазами, с кем-то долго и настойчиво спорит, но услышав мою похвалу в адрес солененькой рыбки, которая недавно лежала на вот этом вот пустом блюдечке, мгновенно врубается в ситуацию, бросив недоспоренный спор:
- А рыбка – моя! – с гордостью говорит он, - я ее сам солил!
- Молодец, очень вкусно! – отзываются гости.
Юбиляр доволен похвалой и чтобы усилить эффект своей «хорошести», добавляет:
- У меня ее много, я вас всех угощу!
Он поднимается со стула, но выпитое заваливает его на стол. Гости успевают подхватить его в паре сантиметров от чьей-то тарелки с котлетой и остатками салата.
Раздвинув локти в стороны, юбиляр мотает головой – мол, все под контролем, не надо, я сам! – и твердым шагом, челночной походкой перемещается в сторону кухни.
Через еще час с небольшим, когда кто-то уже ушел, кто-то допивает чай, а кто-то никак не может расстаться с крепенько наюбилярившимся Владимиром Георгиевичем (тот обнимает гостя за шею и, закатив глаза, шепотом поет «…я склонюсь над твоими коленями, обниму их с неистовой силою!...») мы, наконец, расстаемся, прижимая подмышкою завернутый в газету кусок соленой рыбы.
Жаль, что в этот раз никто не снимал нас на видео. Наверное, через 5 очередных лет было бы забавно посмотреть и этот ролик...Что-то будет с нами в 2014 году?
2009 г.,
Петропавловск-Камчатский