Вернувшись домой после насыщенного дня, вымотанный он упал на диван. Закрыл глаза и откинул голову на спинку дивана. Рука скользнула по обтянутому кожей подлокотнику и повисла.
Она бесшумно подошла и, наклонившись, шепнула:
- Просыпайся, родной. Пойдем. Я приготовила тебе маленький сюрприз.
Он ощутил, как тепло её ладони проникает в его, и, устремившись за ней, последовал в обеденный зал.
Свечи, расставленные по обе стороны их пути, напоминали лондонскую дорожную разметку в ночное время. А его состояние вполне можно было ассоциировать с характерным утром «Туманного Альбиона».
Её с детства учили чтить семейные традиции, беречь домашний очаг и создавать в нём уют. Своим примером мама прививала вкус в сервировке стола, тщательной комбинации используемых оттенков, посуды, столовых приборов и прочих сопутствующих деталей и нюансов. Все это, впитанное ею и воплощенное для него, придавало предстоящему месту трапезы настоящий оттенок «королевского».
- Твои блинчики, – с улыбкой произнесла она, – не из ресторана. Тебе ведь приятно, что я, наконец, научилась их готовить… для тебя?
Собранные светло-русые волосы, длинная шея, нордический тип её лица, тонкие пальцы рук, грациозная осанка – «холодная красота», которая пугала, но в то же время, так манила и была желанна.
Он взял вилку и нож, перевел взгляд на свои руки – они дрожали… Тишина взорвалась звоном бьющегося бокала. Он «ранил» ножом этот хрупкий предмет, а осколки стекла – его сердце.
- На счастье… - послышался её тихий голос.
Он охватил голову руками и замер, чувствуя, как дрожит всё тело. Она всегда знала, что говорит. Она всегда знала, что он чувствует. Она всегда понимала его. Она всегда видела его насквозь. «Она знала всю его душу». Но сейчас он отчетливо понимал: «Она обманывала его!»
Комок подступил к горлу, он поднял голову - в бездне её глаз сверкало отражение пламени свечей, скрывающее собою её боль. В этом окутавшем их полумраке обоим было ясно всё…
- Это конец? – выдавил он из себя.
Она молчала.
Пелена начала опускаться на глаза, её силуэт становился менее зримым: - Нет, нет, не уходи! – вскричал он. – Что происходит?!!!
Тело вздрогнуло, сознание прояснилось, рука ощутила «привкус» холодной кожи дивана. Он замер: «Это был сон. Сон! - пролетело в голове. Облегчение наполнило всё тело. – Слава Богу… просто сон».
Бросив взгляд в сторону коридора, он увидел тусклый свет, который проникал из обеденного зала. Будто удар током – и сердце заколотилось.
Он влетел в комнату: свечи, отголоски её парфюма, сервированный стол… «Этого не может быть!». Он судорожно пробежал взглядом по каждой детали интерьера, полу: «Бокал! Нет разбитого бокала!» - надежда затеплилась, и внутри что-то затрепетало, но ощущение полного покоя не пришло. На фоне нахлынувшей радости, что-то все же давило в грудь. Он оглянулся по сторонам. Занавески задержали взгляд и сквозь них, на подоконнике, он увидел сложенный пополам лист бумаги. Рука медленно тянулась, а сознание судорожно металось между мыслями: «Это все я видел сне… Да, это был просто сон, но… нет бокала, нет её… Почему все так же? Почему я ощущаю её запах? Почему накрыт стол? А записка? Её не было во сне… Я ведь, не входил сюда по возвращении? Я не мог знать этого всего?!»
Резким движением пальцев он развернул бумагу, по которой «лилась» строка: «Забывай, больше никто ни о чем не попросит…»
«Из песни слов не выбросишь» любила повторять она», - всплыло в памяти, и он ухмыльнулся. Пальцы сжали записку и с яростью отшвырнули в сторону. Уткнувшись лбом в стену, он пытался сложить звенья цепи, но ничего не получалось. Сон и реальность упорно не хотели находить взаимосвязь между собой: сон не мог перейти в реальность, а реальность не могла быть той, которой казалась.
Он закрыл глаза, сжал губы: «Может, я просто продолжаю спать? А то, что помню, было сном во сне? И когда проснусь, всё ещё можно будет изменить?! Всё верно, мне нужно только проснуться…проснуться…»
Октябрь 05` 2010
Фото: (c) Chanel