http://www.proza.ru/2009/07/10/924 Текстовая копия | Cохраненная копия
Слова: Виларен три дня из жизни и смерти орка
к первому | к последнему
Яндекс никак не связан с авторами и содержимым страницы
Прозару
авторы / произведения / рецензии / поиск / вход для авторов / регистрация / о сервере
сделать стартовой / добавить в закладки
Сокровенные сказания орков >. Ночь четвёртая < Три > < дня >
< Виларен >
Сегодня Айтло не ложился: красавица Эттлонетона была на сносях, < и > он боялся пропустить это важное событие. Но, девочка заартачилась, < и > Айтло понял, что его бдения пропали понапрасну. Проходя мимо Тутлойтона, он дружески кивнул:
- Ничего, мой хороший. Не получилось сегодня, получится завтра. Ты у меня ещё станешь папашей.
Тутлойтон посмотрел на него своими огромными влажными глазами, < и > ничего не ответил. « А жаль!» - подумал Айтло < и > побежал по своим делам.
Когда его нашёл Ахтенер, он уже закончил свои обычные утренние хлопоты: вычистил стойла, задал сена, налил чистой воды < и > теперь старательно вычищал Лаймоли – свою любимицу. Это были самые счастливые мгновения в его < жизни > – от полуночной звезды < и > до первого часа после рассвета, пока он был один. Как это было ни странно, но Айтло был счастлив. В эти мгновения он забывал о своей сломанной < и > неправильно сросшейся челюсти, которая страшно ныла перед дождём – память о < дне > посвящения Борра, когда юный воитель, немного перебрав вина, стал задирать Кнолто, а Айтло посмел за него вступиться. Ничего, сколько лет прошло… Челюсть срослась, хоть < и > неправильно. Зато Кнолто вырос сильным < и > крепким < и > теперь уже далеко отсюда. < И >, наверное, счастлив. Даже наверняка: он помнил того мужа с кем ушёл Кнолто – он ему сразу понравился. А уж в душах живых старый Айтло умел читать лучше, чем учёные мужи в своих свитках. Да, хорошо, что парень попал в добрые руки…
Ахтенер был явно недоволен:
- Что, опять проспал всех соловьёв? Сколько раз говорить, что бы ты вставал до рассвета? – красивые глаза мастера сверкали гневом.
- Айтло виновато потупился < и > переступил с ноги на ногу – упасть, как подобает хорошему Тенло, на колени он не мог – ещё тридцать лет назад он сломал ногу, когда спасал малютку Ритвейн. Нога срослась, но колено теперь почти не гнулось. Это сильно раздражало хозяина, который во всём любил порядок.
- Не гневайся, добрый хозяин. Старый Айтло слишком долго был около Эттлонетоны. Но, девочка скоро должна родить, а у неё это первенец < и > старый лодырь просто не успел со всеми делами.
- Родила?
- Нет, хозяин. Но, парнишка уже просится на свет.
- Ты то почём знаешь, мякинная тыква?
- Ну, я же слышу, хозяин. Он уже со мной говорит.
- А ну, марш чистить свинарник! < И > что бы к завтраку всё было готово! А то останешься без жратвы, нахлебник!
Ахтенер с презрением смотрел, как старый Тенло ковыляет к свинарнику.
- Давно бы надо его отправить к его грязной родне в лес, а то жрёт хлеб понапрасну. Одного жалко: никто так не может ухаживать за этими поганцами… А ведь доверь такую ценность другому, какие убытки можно потерпеть… Но, старик совсем обленился!
Но, хозяин зря ругал Айтло – не смотря на хромоту, он успел к завтраку всё закончить. Увидев его за столом для слуг, Ахтенер недоверчиво < и > подозрительно поглядел на него, но, всё же отрезал ломоть хлеба.
- На уж, жри.
- Спасибо, добрый хозяин.
- Но, ещё раз опоздаешь – останешься не только без завтрака, но < и > без обеда.
- Я понял, добрый хозяин. Прости уж меня старика.
Мастер пошёл дальше, одаривая своих слуг хлебом. Следом за ним поварята разносили миски с кашей. Миску ставили только перед тем, кто держал в руках хлеб.
После завтрака Ахтенер остановил Айтло:
- Приехал сам Лайторнер. Ты понимаешь, какая это честь принимать его в своём доме?
- Да, хозяин.
- Он говорит, что у них скоро будет посвящение < и > одному Ахере нужен новый бич.
Сердце у Айтло упало. Это значило только одно: придётся убить одного из своих любимцев.
- < И > кого?
- Титлойтона. От него всё одно нет никакой пользы.
- Только не его, Хозяин! У него не сегодня–завтра родится сын!
- Да плевал я на его отцовские чувства! Тебе сказано - значит, завтра к полудню его туша должна быть разделана! Кровь собери вот в эту корчагу, шкуру просолишь. Рог помести вот в этот ларец. А жилы - вот в эту корзину. Ты всё понял?
- Да, хозяин, - голос Айтло упал < и > на него разом навалились все те триста лет, что он служил благородным детям Тьмы. – Я всё понял.
Айтло собрал всё в корзину < и > отправился в свою каморку при хлеве. Он ковылял по двору – старый, больной < орк >. Ему напоминали о себе все переломы < и > раны, заработанные им на службе у хозяина. По его старому, сморщенному лицу лились слёзы. Предательская влага туманила взор его громадных блёкло-серых глаз.
До самого рассвета он не находил себе покоя. В начале он решил зарезать другого, а потом сказать, что он перепутал… Конечно, ему потом дадут с сотню батогов < и > он опять будет болеть до зимы, но всё же Тутлойтон тогда увидит своего сына. Айтло всхлипнул: у него никогда не было, а теперь уже < и > не будет сына. Кто позволит женщине быть с грязным < орком >?! < И > единороги стали ему детьми. Он помогал им появляться на свет < и > был первым, кого они встречали после рождения. Его руки дарили им ласку < и > утешение. Он выкармливал их, радовался их первым шагам… Он учил их говорить так, как умеют говорить только они < и > некоторые < орки > – мыслями < и > чувствами. Он развивал их дар так, что их могли понимать маги, для продажи которым < и > выращивал их мастер Ахтенер. Всю ночь Айтло метался по каморке не в силах выбрать жертву, < и > уже к полуночи понял, что он не в силах убить никого. Он слишком стар, что бы приказ хозяина перевесил чаши весов его души.
Айтло принял решение – если надо кого-то убить, то пусть это будет он. Он взял нож < и > отправился к стойлам. Ещё не дойдя до Тутлойтона, он услышал его голос:
- Ты пришёл за мной?
- Ты знаешь? – Айтло был удивлён: до этого никто из единорогов не слышал то, чего он не желал.
- Конечно. Мы же слышим всех. Это нас слышат немногие, ибо слишком слаб наш голос, а желание других слышать нас ещё меньше… Но, мы слышим. Слышим всех…
- Нет, милый. Я пришёл дать тебе свободу.
Острый нож рассёк ремень, запирающий дверь стойла: заклятье не давало развязать или разорвать его ничем, кроме этого заговорённого хозяином ножа: сам Айтло, ухаживая за единорогами, пролезал в узкую щель. Дверь тихо отворилась, давая Тутлойтону возможность выйти.
- Я не уйду один!
- Знаю, мой хороший, знаю…
Айтло шёл от стойла к стойлу, разрезая ремни. Вскоре все стойла были открыты < и > двадцать единорогов стояли в проходе.
- Чего же вы ждёте? Уходите!
- А ты?!
- Я не могу, дети мои: заклятье держит меня крепче ремня. Я совершил преступление – я должен остаться. Да < и > стар я, что бы выжить в лесу… А вы бегите. Бегите, родные!
- Прощай, отец!..
Единороги по одному вступили на луч лунного света. Айтло, со слезами на глазах смотрел, как они уходят. На их шеях впервые не было амулетов, понуждающих их вернуться…
- Бегите, дети мои, бегите < и > никогда не возвращайтесь…
Мастер Ахтенер проснулся поздно. Вчерашние возлияния не прошли даром: голова болела, а во рту был отвратительный привкус. Он выглянул во двор, в надежде увидеть старого Айтло – тот, не смотря на его постоянные попрёки, вставал до света < и > ковылял по двору до самой темноты, неторопливо, но как-то очень споро делая все дела. Но на сей раз, вопреки ожиданиям, он не увидел колченогого старика. Не увидел он < и > разделанной туши.
- Тулкас мне в печёнку! Что случилось?!!
Держась за похмельную голову, он бросился в хлев. Здесь он с ужасом увидел открытые пустые стойла < и > Айтло, сидящего на охапке сена.
- Что, … что случилось?
Айтло поднял на него свои огромные, бездонные глаза:
- Проси, хозяин, но я не смог…
- Где единороги?!! – в голосе Ахтенера слышалась истерика.
- Не знаю. Они свободны < и > я их уже не слышу…
- Скотина! – Ахтенер наотмашь ударил Айтло. – Лайтен! Сайтел! Идите сюда!
В хлев влетели два крепких эльфа.
- Возьмите этого вора < и > отведите на суд старейшин.
- Ясно. А ну, вставай! – они подняли Айтло < и > заломили ему руки.
- …< И > вот, не смотря на моё доброе отношение, этот подлый обманщик нанёс мне огромный урон, выпустив всё стадо единорогов!
Старейшина взглянул на поникшего Айтло:
- Зачем ты это сделал?
- Я не мог убить его – у него должен был родиться сын…
- А почему ты зарезал другого?
- Я хотел, но понял, что не смогу. Я слишком стар…
- Значит, ты сделал это не из злобы, а из жалости?
- Да…
- Ну, что же, тогда ты должен доказать это! Совет старейшин говорит: пусть Судьба решает твою участь. Ты должен пройти испытание « Мановение Перста Судьбы»!
- Я готов к < смерти >. Я уже так устал от боли…
- Уведите его.
С наступлением сумерек Айтло растянули между четырьмя столбами с помощью мокрых кожаных верёвок, на высоте четырёх саженей. Внизу рассыпали огромную кучу рдеющих углей. Их жар обдал спину. Айтло расслабился, отдаваясь на милость огненных струй… Стало легче. Но, жар углей высушил верёвки < и > они натянулись, пытаясь разорвать тело старого Айтло. Глаза слезились от едкого пота, но Айтло смотрел на звезды – он знал, что это последнее, что он хотел бы запомнить.
Розовая полоска рассвета подсветила восточный край неба. Старейшина посмотрел на тело < орка >, парящее между столбами.
- Рассвет. Снимайте.
- Он мёртв? – голос Ахтенера звенел от ярости.
- Скорее всего. За всю ночь он не издал ни звука, хотя ожоги очень серьёзные.
- Его счастье.
- Ахтенер, не забывай – он либо мёртв, либо прощён.
- Хорошо. Не волнуйся. Я не нарушу заветов Учителя.
Двое прислужников с трудом разрезали натянувшиеся как струны арфы верёвки. Тело Айтло повисло между двумя столбами, едва касаясь земли пальцами ног.
- Ну, что с ним?
- Кажется, жив!
- Окатите его водой.
- Проклятое племя! – губы Ахтенера побелели о ярости.
- Ну < и > как?
- Очнулся.
Ахтенер подскочил к старику < и > рывком повернул его лицом к себе:
- Ну, что же, закон гласит, что ты не виновен. < И > я с радостью делаю тебе подарок: отныне я всем объявляю, что ты искупил свой долг перед моим домом, < и > ты свободен! Сегодня же отправляйся в свою деревню < и > славь милость Учеников Возлюбившего Мир!
- Спасибо, хозяин. Ты всегда был добр.
Айтло с трудом брел по тропе. Обожжённое тело болело, растянутые связки < и > сухожилия стонали при малейшем движении. Но он шёл. Вдруг на встречу ему вышел единорог.
- Здравствуй! Зря ты говорил, что они свирепы – они меня простили…
Айтло обнял шею единорога < и > уткнулся в его тёплую гриву. Тело оставила боль.
- Прости меня, сынок, но я так устал. Мне хочется уснуть…
Айтло лёг на ворох прошлогодней листвы. Его лицо осветила тихая улыбка.
Когда он открыл глаза, то увидел суровый лик Намо.
- Я умер?
- Да. Ты пришёл на мой суд. Отвечай, кто ты?
- Я Айтло. Я из < орков >. < И > я совершил страшное преступление…
- Какое?
- Я обокрал моего хозяина: выпустил его единорогов. Но, я не мог иначе! Я их слишком любил… Не наказывай меня слишком сурово. А если у тебя тут есть за кем присматривать, то я готов чистить конюшни – я всю < жизнь > это делал. Не наказывай меня слишком сурово…
Намо смотрел на коленопреклонённого < орка > < и > молчал.
- Почему ты молчишь, справедливый судья? Не пугай меня своим молчанием… Какой ты вынес мне приговор?
© Copyright: < Виларен >, 2009
Свидетельство о публикации №1907100924
Список читателей Версия для печати Заявить о нарушении правил
Рецензии
Уважаемые читатели, пока пусть висит так. Потом отредактирую