(Отрывок из романа-сказки “Вино короля”)
Тишина во дворце нарушалась лишь потрескиванием факелов в галереях и шагами дежуривших там стражников, когда король уже проснулся. Сквозь остатки постепенно исчезающей дремоты, он невольно вспомнил появление графа Крейтена, едва тот, отправившись на поиски беглого солдата, наконец, вернулся во дворец.
— Ну что скажете? — поинтересовался тогда он, увидев перед собой командира охраны.
— Нашли солдата. И как раз там, где вы сказали, — ответил граф Крейтен.
— Как он себя вел-то? Сильно буйствовал?
— Что вы, ваше величество. Он так упился, что валялся, как бесчувственный чурбак. Стражникам пришлось его оттащить в темницу самим. И, пока несли, солдат даже не проснулся.
—Неплохо, — довольным голосом проговорил король. — Можете поблагодарить стражников от моего имени.
— Хорошо. Я так и сделаю, — согласился с ним граф. — Я вам еще нужен?
— Нет. Можете быть свободны.
И теперь, проснувшись, король невольно вспомнил весь этот разговор. Что ж, начало было положено. Оставалось добиться того, чтобы уже никто не смог оспаривать его права на трон.
«А как же Катрин?» — подумал он о дочери.
Ему было и без того понятно, что ее появление во дворце будет весьма некстати. Хотелось хоть что-нибудь придумать, но ничего заслуживающего внимания в голову так и не пришло. Поворочавшись еще какое-то время в постели, он решил, что будущее покажет само, как им быть.
Выскользнув из под одеяла, король натянул на себя одежду. Затем, окликнув стражников, стоявших на посту около дверей, он велел одному из них пойти и разыскать его слугу.
— Ваше величество, — пробормотал растерявшийся стражник, — я не знаю, где спит ваш слуга.
— Так спроси у тех, кто знает, — сказал король.
— Ему что-нибудь передать?
— Да. Пусть побеспокоиться о моем завтраке.
И многие из придворных, досматривающие в этот ранний час свои сны, были самым бесцеремонным образом разбужены стражником. Ослушаться приказа короля он не мог, а до остальных ему не было никакого дела. А затем, пока слуга торопил повара, по дворцу, словно сквозняком, протянуло известие о необычно раннем пробуждении короля. Придворные, ворча, все-таки начали вставать и сами. Кто знает, вдруг король кого-нибудь и из них потребует к себе!
Сталкиваясь друг с другом в галереях дворца, придворные то и дело шептались о странном происшествии в королевской спальне и о последующей поимке беглого солдата. Вряд ли хоть кто-нибудь да догадается, откуда некоторым людям становятся известны кое-какие факты из чужой жизни. Узнают, и всё. А дальше, как опавшие листья на ветру, известия разносятся ко всем остальным, при этом нередко обрастая совершенно новыми, порой и не существующими подробностями. Так что придворные на все лады описывали друг перед другом это проис-шествие, когда их королю пришлось сбрить бороду и состричь часть волос, лишь бы только узнать, где находится беглый солдат.
И вот, пока король ел поданные слугой кушанья, придворным не терпелось взглянуть на его новый внешний вид. Обычно от короля они старались держаться подальше. Попадать под горячую руку никому из них не хотелось. Но тут их любопытство разгорелось, каждому хотелось увидеть его первым. И поэтому, когда граф Крейтен услышал о пробуждении короля, он с удивлением увидел раззолоченную толпу, сгрудившуюся около королевской спальни.
— Вы что-то не торопитесь отдыхать, — сказал ему король, едва тот переступил порог его покоев.
— Еще успею, а пока я хотел бы узнать, не будет ли новых распоряжений.
— В отношении чего?
— Да насчет солдата, — ответил граф Крейтен.
— А он уже разве проспался? — с удивлением спросил король, вытирая руки об салфетку.
— Насколько мне известно, нет. Я велел доложить немедленно, когда он проснется.
— Тогда можете идти отдыхать, но, желательно, во дворце. А как солдат откроет глаза, тогда и будем думать, что с ним делать.
— Ваше величество, он совершил такой проступок, который не наказывается лишением жизни, а во дворце все эти дни только и было разговоров, что, как только стражники поймают сол-дата, то его вы обязательно казните.
— А вам что, этого не хотелось бы?
— Нет, — бесстрашно глядя королю в глаза, ответил граф.
— Тогда можете не беспокоиться. Я не стану посылать на смерть человека, которого постигло безумие.
— Но тогда, значит, его нужно выпустить из темницы?
— Тут, граф, всё зависит от того, насколько далеко зашла болезнь. Вдруг солдат начнет именовать себя королем. Вы знаете, что тогда будет?
— Догадываюсь.
— Вот то-то.
— В таком случае, ваше величество, я даже не знаю, как с ним поступить.
—Давайте не будем торопиться, а пока посмотрим, как он станет себя вести, — произнес король, поднимаясь на ноги. Он подошел к окну, посмотрел на строящихся на плацу солдат, а затем обернулся к командиру своей охраны. — Граф, а вы кому-нибудь рассказывали о том, что в последнее время солдат стал вести себя довольно-таки странно, когда совершенно не угадывал своих старых товарищей по оружию? — поинтересовался он у него.
— Говорил.
— И кому же?
— Герцогу Ваушеру.
— Вон оно что!.. А вы не могли бы сначала разыскать нашего милейшего герцога, а уж потом идти отдыхать?
— А зачем его искать? — хмыкнул граф Крейтен. — Герцога Ваушера, я несколько минут назад видел в толпе придворных, что околачиваются около дверей вашей спальни.
— В таком случае я жду его к себе немедленно.
— Хорошо, ваше величество. Я это ему так и передам.
Граф вышел, а король снова взглянул в окно. День разгорался, и на прилегающей с дворцом улицей среди прочих прохожих стали появляться женщины с корзинами в руках. Наблюдая за ними, король хотел хоть ненамного отвлечься перед приходом герцога Ваушера. Он не знал, как поступить с задержанным ночью человеком. Здесь требовался настолько изощренный ум законченного интригана, что обойтись без герцога ему пока было невозможно.
— Иногда могут потребоваться и подлецы, — пробормотал он, отходя от окна. Король уселся на высокий табурет, а после чего вполголоса добавил: — С моим милым братцем они, я ду-маю, один другого стоят.
Едва герцог Ваушер появился перед королем, как тут же вос-кликнул радостным голосом:
— Ваше величество, сегодня поистине счастливый день!
— И чем же он отличается, допустим, от вчерашнего?
— Солдата поймали. С самой ночи он уже сидит в темнице.
— Вы хотите сказать, что в этом деле не обошлось без вас?
Радость герцога слегка потускнела. Переминаясь с ноги на ногу, он не знал, что и ответить. Конечно, ему хотелось бы выставить себя самым наилучшим образом, но осторожность все-таки пересилила другие его побуждения, что герцог Ваушер ограничился лишь красноречивым молчанием.
— Что же вы не отвечаете? — поинтересовался король. — Разве не вам было поручено разыскать и схватить беглого солдата.
— Ваше величество, я искал его, как только мог.
— Так солдата задержали с вашим участием?
— Нет, — потупившись, проговорил герцог.
— А почему?
— Ну не мог же я знать, где он окажется этой ночью.
— Зато я смог, — произнес король, приподнимаясь на табурете и вынимая из кармана остриженные волосы. — Я не побоялся пожертвовать даже своей прической, лишь бы узнать, где скрывается беглый солдат. Так что, это сделал я, а не вы.
— Но ведь я нашел торговку мазями, которая всё это устроила.
— Бросьте, герцог! Искать ее, словно горошину на пшеничном поле, было ни к чему. Она не пряталась, в отличие от солдата.
— Ваше величество, — сдавленным голосом воскликнул герцог, — я немало чего сделал за последние дни!
— Тут вы правы, милейший герцог. Вы сделали много, но только вреда. А вот пользы от вас нет никакой.
— Я не понял, что вы имели в виду. Я делал всё, что вы мне велели.
— Странно. Я что-то не помню, чтобы приказывал держать закрытыми городские ворота, — вкрадчиво проговорил король.
— Но иначе солдат мог скрыться и где бы его тогда стали искать?
— Никуда бы он не делся. А тем, что вы несколько дней продержали столицу в осадном положении, нарушилась торговля на рынке.
— Не думаю, чтобы это могло сказаться на торговле.
— Зато я думаю. А вам-то думать некогда, дорогой герцог, не так ли?
Дорогой герцог не знал, что и ответить, а король продолжил:
— Если вы сами же и устраиваете беспорядки на рынке.
— Вам и это известно? — изумился герцог Ваушер. — Я приказал стражникам задержать детей, которые были вместе с солдатом, и беспорядок произошел из-за них.
— Как же, рассказывайте! — произнес король, а потом, показав ему обрезанные волосы, которые всё еще держал в руке, добавил: — Не старайтесь обмануть меня. Благодаря всему этому я многое узнал. Мне даже стало известно, что вы могли не допустить всю эту суматоху, которая была в столице несколько дней.
— Каким образом, ваше величество? — с надрывом проговорил герцог Ваушер. — Разве я опять в чем-то виноват?
— Конечно. Вас на полном основании можно отправить пожить на новом месте, чтобы солдат не заскучал без вас.
Герцог оцепенел от ужаса.
— За что? — с трудом шевеля губами, пролепетал он.
— Разве граф Крейтен вам не говорил о начинающемся помешательстве у солдата?
— Но… но я думал, что так и должно быть, когда солдат обо всём забыл благодаря порошку, что дала торговка мазями?
— Эх, герцог, герцог! Как вы можете утверждать, что будто бы эта женщина не могла ошибиться, когда готовила свой порошок, — покачав головой, произнес король. — Солдат уже тогда начинал сходить с ума.
— Я ничего не утверждаю, ваше величество. В казарме он выглядел вполне нормальным, когда встретился со своей дочерью. Сумасшедшим я бы его тогда не назвал.
— С какой дочерью? Что вы мелете? Эта бедная девочка не знала, как отделаться от солдата. Она боялась, что он начнет буйствовать, вот поэтому и была вынуждена прикинуться его дочерью.
В голове у герцога Ваушера всё разом перемешалось, что он уже не знал, чему и верить.
— Я в казарме находился не так-то близко от солдата. Скорее всего, кое-что да пропустил, — сказал он в свое оправдание.
— Вот то-то! Так что, этих детей незаслуженно оклеветали.
— И кто же?
— Вы.
— Снова я, — вырвалось в сердцах у герцога, но, встретившись с взглядом короля, он тут же прикусил губу.
— Да, везде вы. Делаете не то, что нужно и притом многое от меня скрываете. В том числе и помешательство солдата.
— Ваше величество, я не скрывал это от вас. Я просто не придал этому значения.
— А теперь-то, что с ним делать?
— Пусть сидит в темнице.
— По-вашему, значит, туда нужно пересажать сумасшедших со всего королевства?
— Нет, — опустив голову, пробормотал герцог.
— Так что же делать с солдатом?
— Тогда давайте его выпустим, и пусть он отправляется к себе домой.
— Да он дорогу не найдет.
— В таком случае может жить здесь. В этом городе не так уж мало места. Найдется угол и для него.
— А вдруг солдат начнет на каждом перекрестке кричать, что он король? Что будет, если ему кто-нибудь да поверит? — недовольным голосом поинтересовался король у вконец расте-рявшегося герцога.
— Мне кажется, до такого не дойдет.
— Он уже несколько раз об этом говорил. Так что, здесь вы тоже ошиблись.
— Ваше величество! — воскликнул герцог Ваушер. — Я готов полностью исправить свои ошибки!
— Вот и хорошо. Ступайте-ка в темницу.
Услышав это, герцог остолбенел. От таких слов он вряд ли бы смог переступать ногами. Ему казалось, что сейчас откроются двери, войдут стражники и потащат его туда сами.
— Что стоите? — поторопил его король. — Ступайте в темницу и наблюдайте за солдатом, а самое главное думайте, как с ним поступить.
Осознав, что его в темницу все-таки не сажают, а отправляют с поручением, герцог молча поклонился, готовый чуть ли не распластаться на полу, и тут же стремглав выскочил за дверь. Прорвавшись ураганом сквозь толпу придворных, которые проводили его не с самими лучшими пожеланиями, он махом проскочил по галерее и, не сбавляя шага, направился к выходу из дворца.