Бум не смог бы объяснить, с чего ему взбрендило, что если Халдея не возьмёт Хосета, то его непременно перехватит Тоса? Может, потому что с другими владельцами он не был знаком? Если не считать Гида и Арти, но у них-то это было изначально временно и как бы понарошку?
Одним словом, кандидатуру будущего владельца Бум совсем не угадал. Конь достался шалопаю, умудрившемуся пройти по жизни восемьдесят семь лет радостным фейерверком, и об ипоэробах знавшему только то, что у них есть крылья, ноги и, так-таки, хвост. Богатый папа прервал радостное шествие, выставив отпрыску ультиматум: тот завязывает с вольной и разгульной жизнью, лишь в этом случае может рассчитывать на какое-то пособие. «Я пережил твой бунтарский период, твой пацифистский период и период прожигания жизни и моих средств. Или ты занимаешься делом, или идешь дожигать остаток дней на помойке, где тебе, безусловно, самое место». Так как на вопрос, в какой именно сфере деятельности готов сынуля применить отсутствующий талант, тот беспечно ответил «в лошадиной», а что ещё может первым придти на ум человеку в Инхеи в разгар чемпионата, папа на подпольном аукционе купил коня.
-Это был единственный кандидат, который смог сразу выложить деньги. Ты даже не представляешь, куда взлетела цена Халдея после твоего блестящего скоростного забега, - пояснил Гид.
Стороны ударили по рукам, но при этом выставили взаимные требования. Отец желал, что бы его дитя отработало при коне простым конюхом в течении пяти лет. Не меньше!
-Если он научится хотя бы выгребать навоз за это время, я буду считать, что жизнь прожита не зря. И жалеть его не надо, - презрительно-спокойным голосом пояснил папа.
Взамен Гид поставил условие, что Фара остается при жеребце наездником. Бум считал это в высшей степени правильным. А тренером… Бум отчего-то решил, что это место, не смотря на сопливость и стервозность, займет Марха. Но у Гида и Корни был другой расчет. И, очевидно, решение созрело достаточно давно, потому что новый тренер – дедок из глухой провинции – был выписан заранее и с минуты на минуту прибывал в Инхеи.
Всё это сообщил Гид утром, добавив, что в связи с переменой владельца, лошадь снимается с чемпионата, поэтому в забегах участвовать не будет.
Фара, не смотря на повышение в статусе, очень по поводу отвода Халдея переживал.
-Это неправильно! Надо подать апелляцию в судейскую бригаду. Надо поговорить с владельцем!
Но Гид сказал, что никаких телодвижений совершать не следует, а владелец, хоть и условный, – вон идет.
-И так как он теперь – это бывший ты, то грузи парня по полной, и жалеть его не надо, что особенно оговаривается условиями сделки. Учти, спонсорская помощь идет, пока он работает скребком не покладая рук.
- Ревенгорейзий, - галантно представился условный владелец. Вечер он провел, прощаясь с веселой жизнью в компании друзей, поэтому был одет в шелковый смокинг с подвявшей гвоздикой в петличке, брюки в благородную полоску с безупречными стрелками и шикарные лаковые штиблеты. Белые перчатки скрывали нежные и трепетные руки, которые согласно договору купли-продажи он не должен был «покладать». Венчала вечерний наряд шелковая шляпа.
-Где тут у вас сено задают? Я некоторым образом конюх, и мне сказали, что они задают сена и овса, - сказало это чудо, помахивая тростью.
Гид, который очень спешил, оперся о стенку денника:
-Этого цирка я не пропущу.
Злой, из-за отстранения Халдея от финалов, Фара не проникся комизмом ситуации:
-Так, Ревзя, возьми скребок и убери денник.
Но высокородный Ревенгорейзий, низложенный до Ревзи, не знал, что такое денник и скребок. Более того, когда ему подсунули второе и подтолкнули к первому, он затормозил всеми штиблетами:
-Простите, господа, но это же …лошадиное г**но!
-Навоз, - согласился Фара.
Понемногу к ним стали подтягиваться конюшенные с советами. Но долго развлекаться не получилось, пора было готовить коней к осмотру-допуску.
-Я разузнал, - делился сомнениями Фара, пока высокородный Ревзя неумело махал скребком - Тренер – лошадник классный, заводской. Его в свое время все хотели заполучить, а он отказывался. Ушел на пенсию, и о нем забыли. Думали, преставился. Представляешь? Он-то сразу разберет, что я пустое место, а не наездник. Я даже в галоп выслать лошадь не могу. Ну, почему он у меня не идет? Что я делаю не так? Может, пока тренера нет, ты меня немного поучишь?
На том и порешили. Поручили Ревзе ждать тренера и встретить с почетом, а сами улизнули в парк.
Но одного Бум никак не мог понять, почему никто не говорит про ночной суд?....
-….Начнем с того, что папаша Шам – это худший пример материализовавшегося плода вашего воображения. Берусь это доказать. Вспомним. Первый раз он попал в зону всеобщего внимания, когда загорелся шестой карантинный бокс. Конюх Распотешного Мя отчетливо слышал, как двое сговаривались. Послушаем из первых уст.
Во время речи Гида свет притушили, и все сидели в темноте, но луч выхватил из толпы зрителей лысоватого мужчину. Он встал, стянул картуз:
-Да, я слышал. Но только кусочек разговора.
-Не будем вспоминать, о чем шла речь. Я знаю, что всех лошадей спасли, хотя двум из них пришлось после этого расстаться с беговой карьерой. Расскажи, как стояли лошади в боксе и откуда начался пожар.
-Ну, - мялся конюх, - Много времени прошло…
Гуд прикрикнул, и конюх начал вспоминать.
-От ворот. Метелица, Великий Млын, Абсолютиссимо, Белолобый, Бабай, Распотеша, Морской Бриз и Поташа Шушама. За Пашей стойло были свободные. Даже и не думал, что так много помню… ну, и загорелось за Пашей. Как свечка. Пых, и кругом огонь. Если бы за Пашей Шам кто-нибудь стоял, тех бы лошадей точно не спасли.
-Обратим внимание, что загорелось за Пашей и на то, что там должен был стоять конь…
Луч света выхватил ветврача Арги:
-Да-да. Вы сказали, и я припомнил. Там ещё должны был стоять Халдей и Вавасик… Но в тот день Халдей вымотал все нервы мой команде. Был совершенно неуправляем. Из-за этого и осмотр затянулся, и на Вавасика времени не хватило. Так что пришлось утром на три часа раньше на работу приходить. Он мне тогда вообще чуть двух медбратьев не зашиб. Ну, я и решил его немного наказать и оставил в стойлах при больнице. Они же там меньше, чем в боксах. Помниться, подумал, что если из-за тебя, сволочь, мне ни свет, ни заря просыпаться, так и тебе спокойной ночи не видать….
- И это правильно. Так ему и надо!- поддержал в его справедливом гневе Гид, - Но вернемся к пожару. Что бы двигаться дальше, мы должны обратить внимание на две детали. Во-первых, то, что конюх Распотешного услышал или воспринял, как имя главного бандита «папаша Шам» на самом деле было кличкой кобылы Поташей Шушама. «Поджечь за Пашей Шам» Итак, зло, с легкого языка и тугого уха конюха получило имя и активизировалось. Во-вторых, пожар надо было устроить именно за этой лошадью. Это важно. Мы это запомним.
Бум старательно запомнил. Но другие, кажется, нет, потому что слишком были заняты. Казалось, все присутствующие – свидетели, жертвы или невольные соучастники бесчинств банды. Луч света выхватывал одно лицо за другим, люди вставали и рассказывали, извлекая из глубин памяти эпизоды о которых они предпочли бы забыть.
-…Я же знал, что будет в случае отказа. Испугался. Не за себя, за ребенка. И деньги взял. Да и нарушение-то было плевое...
-… Мне сказали резать. Я не знал, кто тогда выйдет в лидеры. Я не для себя скакал….
-…. Они говорили, что это абсолютно безвредно. Просто лошадь не сможет скакать в полную силу. Немножко квелая будет…
-…. после аварии понял, что лучше закрыть глаза на поддельные справки. Хотя видел, что жеребец нашпигован по самое не балуй…
-…все подпольные букмекеры давали деньги. Но как-то надо выживать….
На экране постоянно шли какие-то отрывки записей предыдущих скачек, тексты документов, таблицы и диаграммы. После каждого эпизода выскакивали даты и выстраивались в столбец с левой стороны экрана.
-Согласен, после того, что случилось с Галби, это был единственный выход, - успокаивал очередного проштрафившегося Гид, - Итак, судьи не аннулировали результат, но после совершенно неожиданного феерического старта, Фейерверкер пропал. Если кому-то интересно, через три месяца, не смотря на интенсивное лечение, лошадь пала…
Прибывало тех, кто вставал и говорил в круге света. Кого-то поднимали повторно. Но чаще всех поднимали ветврача Арги.
-Я прихожу к мысли, что папаша Шам - это я, - неожиданно закончил он убитым голосом очередное признание.
-Не ты, - уверил Гид, - Это я тебе совершенно определенно говорю. А теперь…
Конца и края суду видно не было. Подсудимого тоже не было, так что происходящее больше смахивало на исповедь. Пока Гид торжественно не произнес:
- Мы почти на финишном повороте! Будем срывать маски. Для начала небольшой экскурс буквально в канун чемпионата. Около бердаутского профилактория дежурили три самолета. Два принадлежали нашему хорошему знакомому Ронзи, а один, странный, по поводу которого был звонок, находился в …засаде, что-ли.
-Был звонок, - покаянно говорил козопас, - Просто просили посодействовать. Кто ж знал, что и мой самолет умыкнут?
-Нам несказанно повезло, что удалось найти пилота странного самолета. И за эту возможность побеседовать с членом легендарной и таинственной банды, мы снова и снова должны благодарить любезного хозяина и старожила седьмого черного поворота. Итак, позвольте представить: пилот, телохранитель владельца Инвеститура и просто боевая составляющая банды папаши Шама. Введите.
Пилота не ввели, а скорее внесли двое. Бум их знал: справа его подпирал военнообразный наблюдатель, а слева один из сторожей.
Как только злодея отпустили, он ухнул на пол и начал отбивать лбом дробь:
-Простите, люди. Люди, простите!
Бум присмотрелся. Так и есть! Гид заглянул в тонкую составляющую. Ему даже жутко стало от мысли, что у мужика должно на душе твориться, когда каждый, даже случайный, даже сотворенный в детстве по наивности и глупости проступок, вспучивался, словно гнойник, свербел и давил. Поэтому пилота-бандита корёжило и выворачивало. Он жутко скрипел зубами, выл, выкрикивал совершенно незнакомые имена людей и просил прощения у них, а затем снова и снова крушил пол лбом. Стражи равнодушно наблюдали истерию, но остальным зрителям было неприятно.
-Успокойся, - то ли уговаривал, то ли гипнотизировал Гид, - сейчас ты все нам расскажешь, и тебе станет легче. Вот увидишь. Это же, как покаяться.
Он гладил вздрагивающую спину злодея, и это поглаживание парня усмиряло. Он перестал вскидываться, а как-то сжался в комок, уперев локти в пол, и спрятав лицо в ладонях. Заговорил глухим голосом. Начал издали.
Достаточно жестокий ребенок, из тех, которым нравиться надувать лягушек, вешать кошек, и заниматься вивисекцией с маленькими собачками, особенно если их хозяйки противные старухи. Само собой - бить слабых и биться с сильными. ПОПиСы, не выявившие в нем никаких талантов, вернули его откуда взяли – на свалку, где ему светило блестящее будущее в уважаемой бандите мусорщиков. Свободолюбивую и не слишком обремененную интеллектом натуру данная перспектива устраивала. Однако его заприметили и предложили подработать по профилю. Это были мелкие поручения: того припугни, этому накостыляй, здесь возьми, тому отдай…. Не такая яркая карьера, как в банде мусорщиков с их наглыми грабежами, но что-то интригующее в работе было. Его даже назвали идеальным за спокойствие, уверенность, отсутствие харизматичности и исполнительность. И совсем обласкали, когда выяснилось, что у него отменная память.
-А теперь расскажи, что случилось в Бердаутском профилактории этим летом.
Парень задумался и признался, что сам не понимает, что пошло не так. Особенно, после того, как убили конюха. Вроде бы никакого прокола не было, но начальник сказал, что шеф недоволен, они, мол, поспешили и что-то у конюха не взяли…
-Этого конюха?
Бандит оторвал лицо от ладоней. На экране была фотография смеющегося парня с лошадью.
-Здесь вы его убили?
Фото того, что от конюха осталось.
Бандита от картинок снова повело. Он замычал, глаза закатились и …
-Унесите, он больше не нужен, - приказал Гид, - Мы почти у финишной черты. Папаша Шам, если ты здесь, а ты здесь, уж я-то знаю, сам тебя пригласил. Вобщем, привет тебе от Гейдера. Вот эту инфо-карту со всей бухгалтерией он изъял из твоего компера. Благодаря Хану нам удалось её расшифровать. И теперь сравним.
Справа по экрану побежали цифры, даты проведения операций, код получателя, номера счетов.
- Попробуем сравнить даты операций и направление денежных потоков, с датами слева! Конечно, банк не дает информации о владельце счета, - хитро улыбнулся Гид, - Впрочем, может, кто-то хочет задать вопрос, который поможет его найти, так сказать империческим путем?
Бум огляделся, и так как все молчали, не выдержал:
-А чего папаша Шам так на Халдея окрысился?
Он уже обратил внимание, что в объемном списке лошадей, задействованных в деле, Халдей упоминался чаще других. Но больше всего заинтриговала Бума последняя дата продажи лошади. Выходит, Гид купил его у папаши Шама! Значит, за всеми бедами, свалившимися на жеребца, стояла эта легендарная личность? Тем более не понятно, зачем преследовать теперь уже чужую лошадь?
-Это правильный вопрос, - согласился Гид, - И что бы ответить на него, необходимо посмотреть ещё один, последний на сегодня, забег. Ещё раз спасибо Хану и Ронзи, без которых я бы не докопался до сути…. Итак, кубок Хос Матир, год цунами на море Зайцев. Как видим, много воды утекло….Тогда было два фаворита: Беркут и Тайфун. Не было ещё папаши Шама, но накануне финала Тайфун вдруг потянул мышцу. Это бывает. Я разговаривал с Хосетой. Она прекрасно помнит тот случай, и считает, что никого, кроме Хос Матировских обалдуев, простите за слово, но это цитата, винить не следует. Подозреваю, что ей стоит доверять… Итак, Тайфуна нет, остается один лидер - Беркут.
-Я помню этот забег, - подала голос Марха, - Папа часто его смотрел. Говорил – учись, это забег века.
-Правильно говорил. Старт. Беркут один. Рядом никого. Золотому мальчику надо только сесть и приехать первым. И вдруг какой-то Халдей, отсидевший весь турнир в середине таблицы, выстреливает на финише. У Беркута был хороший наездник, но Халдей – феноменальная лошадь. Смотрите… вот… давай, давай … Какой ход!
Бум с удивлением огляделся. Все как один переживали. А когда Халдей пошел в отрыв – встали!
- Финиш! – утер несуществующую испарину со лба Гид, - Теперь следующий вопрос, кто помнит, что случилось с наездником Беркута?
Все задумались.
-Кажется, я не очень помню, кажется, он повесился, - робко донеслось откуда-то из средних рядов.
-Точно, - поддержал Гид, - А если ещё кто-нибудь вспомнит, как звали всадника...
Но этого не помнил никто. Точнее, Хан знал, но Гид исподтишка показал ему кулак.
-Мастен Маар Ирендейгер, - сказал старший тренер Бердаутского профилактория.
-Почти как Марху, - оживился Фара.
-Может, брат? – предположил Бум, - Но… зачем?
-Зачем что?
-Зачем поджигать коня, потом, когда сорвалось, покупать и гнобить, а потом продать и снова... того?
-Не знаю, - признался Гид, - Возможно, он хотел доказать всем и себе, что та победа Халдея случайность. Возможно, раз с наскока убить его не получилось, решил, пусть помучается. Возможно, ему было приятно наслаждаться срывами лошади... Всё возможно, если учесть, что погиб сын, единственная надежда, единственный, у кого был шанс стать наездником, потому что у него не было врожденной патологии……. не знаю. В одном уверен, как только папаша Шам сбыл жеребца с рук, так сразу решил на всякий случай с лошадью конкретно и окончательно покончить. Я ведь помню, при покупке оговаривалось, что « до первых скачек конь находится на Бердаутском конезаводе». Покупатели – лохи, никто ничего не заподозрит….А как потом с Гейдером получилось?… Могу предположить. Парень действительно сам пригнал коня в профилакторий. Или, не исключено, его об этом попросил хороший знакомый, рассказав, какие жуткие дела творятся вокруг. Но Гейдер, случайно обнаружив в компере инфо-карту, обо всём догадался и этим подписал себе смертный приговор. Представляю разочарование, когда человек, которому доверяешь больше всего, вдруг оказывается главным подонком….
-Неправда - крикнула Марха, - Папа, скажи, что это неправда!
-Правда – неправда, - раздраженно прервал Хан, - Какая разница, если оно так и было на самом деле
-А я согласен с Мархой. Зачем ему похищать собственную дочь? – спросил Фара, - Она же там чуть копыта не отбросила?
-Я подозреваю, что это сбой в системе, вызванный нетривиальным поведением Бума. Лучше скажи, Марха, что ты подсыпала в еду? И уточни, как тебе удалось устроить потасовку Восторга Милой и Бейбоя на треке?....
....Настало утро, а никто не говорил, не обсуждал, не вспоминал, словно не было никакого суда. Бум осторожно постарался выведать у Фары, что он помнит, но бывший помощник морщил лоб и не понимал, о чём идет речь.
-Зубы мне не заговаривай. Учи, давай, в галоп переходить.
И Бум в сотый раз пытался рассказать, как почувствовать лошадь.
-Расслабься. Не старайся делать, оно само получиться, - Бум уже устал от однообразия объяснений и бестолковости ученика. Они стояли в начале парковой прогулочной дорожки, которую Халдей избороздил вдоль раз двести, но исключительно рысью. Бум и анатомию, как понимал, рассказал и принцип работы мышц, и про посадку, и про…всё, а Фара тупил и не мог выслать жеребца.
-Закрой глаза, - приказал гуру, - Закрывай, не ерепенься.… А теперь представь ровную степь. Легкий ветер долетает до тебя с гор. Почувствуй этот воздух… Да закрой ты глаза, уродище. Достал уже. Не хочешь учиться, так и нечего моё время отнимать. Я бы сейчас сидел на трибунах, и забеги смотрел, а вот с тобой вожусь…
Наконец, Фара соизволил зажмуриться, и Бум, приплюснув веки, продолжил оду предгорной равнине и ветру. Он даже почувствовал его!
-…Конь летит, но ты не летишь на нем, а с ним, как одно целое. Одно дыхание, одно тело, одни крылья, один импульс – вперед! …
Хорошо, реакция исключительная - вовремя отскочил! «Может, хоть у Халдея глаза открыты?» - подумал с легкой паникой.
Они вернулись минут через десять.
-Получилось! Правда, только до первого поворота, но я что-то почувствовал, - радовался Фара, - Давай ещё раз про горы и ветры.
Но тут за ними прибежал конюшенный мальчишка:
-Там ваш расфуфыренный конюх икру мечет. Велел сказать, что если вы через минуту не появитесь, то совершит страшное забойство, потому что приехал тренер и холку ему чистит.
Когда подъехали, тренер - дедок мило болтал с подпольным букмекером. Его лицо, морщинистое, словно печеное яблочко, в каких-то пятнышках и рыпушках, при виде Халдея расплылось:
-Ну что ж ты, малыш?
И конь узнал старичка. И сразу стало ясно, кто ему недоуздок первый одевал и от мамки отрывал.