1. Элементарная математика
Мне в тот год остро не хватало денег. Кошелёк раз в месяц распухал бумажными купюрами, как молескин записями, и сразу тощал до таксидермичной худобы, нагло выставляя два металлических ребра, заканчивавшихся сточенными зубами. Кошелек мне подарил на дээр приятель, знакомый которого зарабатывал на жизнь, набивая рыбные чучела синтетической требухой. Рыбы получались плоскими, с базедовой болезнью и воинственно торчащими плавниками. Потрошитель всегда отрезал кожу с брюха, отчего трофей рыболова выглядел поджарым спринтером на старте. Из отрезанных лоскутов шились кошельки и митенки для автомобилистов. В результате все были довольны: ностальгирующие рыболовы, стритрейсеры, прибабахнутые дарители и сам таксидермист.
Я тщательно раскладывала содержимое кошелька по конвертам: ремонт, еда, ремонт+. Третий конверт можно было бы назвать бестолковым, но на самом деле никогда не знаешь, сколько мешков цемента точно ляжет в стену, а сколько рассыплется по дороге на пятый этаж. К слову, так и случилось.
Те два альпиниста, работавшими мойщиками окон высотных зданий, месяц сидели без работы. Осень выдалась холодной и дождливой, впереди маячила зима, окна задраили рано. На моё объявление в газете они откликнулись сразу. Принести на пятый этаж без лифта 15 пятидесятикилограммовых мешков с цементом? Не вопрос. На тринадцатом мешке один из носильщиков хлопнулся в обморок аккурат рядом с бобиком из тринадцатой квартиры, возвращавшимся с вечернего променаду. Цемент рассыпался, собачка возмущенно чихнула, хозяйка нечитабельно высказалась, а я всю ночь отмывала одиннадцать лестничных пролетов и прикидывала, как доставить недостающий пятнадцатый мешок.
К лету третий конверт очутился в мусорном ведре, второй истончился до одной купюры, а первый похудел настолько, что встал вопрос «что делать». И тут взгляд упал на старинную табакерку из червленого серебра, подаренную мне свекровью на рождение внука.
О, какая это была табакерка! Маленькое изящное чудо снаружи было покрыто вензелями, внутри отливало позолотой, а на крышечке сияла на золоте лаковая миниатюра Божьей матери. Там же сбоку отчетливо просматривалось клеймо мастера.
Факт дарения не прошел мимо свекра. Свекровь не считала нужным советоваться с мужем, она втихаря несла ценные и не очень вещи в ломбард, и, если к моменту выкупа денег не было, вещи пропадали. Остальные - раздаривались. Старинный фарфоровый сервиз – на свадьбу дочери близкой подруги, серьги и кольца – врачам и медсестрам, единственная цигейковая шуба – многодетной женщине из квартиры на первом этаже.
Сколько по этому поводу было молчаливых скандалов - не перечесть. Свёкры вставали в классическую позицию непримиримых врагов и сверлили друг друга взглядом. Обнаружив пропажу табакерки, свекр высказался со всем откровением: Дура!
Когда свекровь умерла, я – будучи к тому времени в разводе - получила письмо с требованием табакерку вернуть. И на письмо, и на отправителя я категорически наплевала. Табакерка покоилась в недрах бельевого ящика и ждала своего часа. Иногда я доставала чудо ювелирного искусства, рассматривала медальон лаковой иконки, поглаживала быстро теплеющее в руках червленое серебро и снова убирала – для складирования украшений табакерка не годилась, а нюхать табак я не собиралась.
2. Все беды - от женщин
Бывший свёкр оказался человеком настойчивым, если не сказать, занудным.
Мы вообще друг к другу никогда не питали тёплых чувств – он из-за того, что я не вписывалась в круг интеллигенции, к которому свёкр себя причислял, я по причине его барственных замашек с закосом под зажиточного мелкопоместного дворянчика, указывающего холопу на его социальную неполноценность. Он мог запросто среди дня и ночи войти в комнату, где жили мы с мужем, покопаться на книжной полке и, выудив томик, насвистывая, уйти. Мог неделями со мной не разговаривать, а потом неожиданно атаковать вопросами о культуре Мочика.
- Как??? Вы не знакомы с культурой Мочика? Какой же Вы, простите, гидротехник? Мочика жили в прибрежной полосе северного Перу и, будучи земледельцами, соорудили сеть оросительных каналов. Ключевое слово - «оросительных».
Тут свёкр указывал пальцем в потолок и начинал методично расхаживать из угла в угол нашей с мужем каморки.
- Мочика выращивали кукурузу, удобряя землю говном. Не тушуйтесь, вся цивилизация по большому счету построена на говне.
Надо отдать ему должное – он не сказал ни единого матерного слова. Свёкр считал мат диалектом плебса.
- Так вот. Мочика, помимо земледелия, знали керамику и способы обработки металлов. Они умели обрабатывать медь, золото и серебро. Знаете, почему культура Мочика накрылась медным тазом?( Ах, какой каламбур!)
- Просветите.
- Из-за женщин. Кровавые разборки. Dans tous les malheurs cherchez la femme!
- А подробности?
- Без подробностей. Образовывайтесь сами, в конце концов.
Бл…, мне надо было бросить грудного младенца, пятый курс института, бежать, сломя голову, в Ленинку, выцыганивать книгу об империи инков и изучать тамошний почти матриархат.
Потом я, конечно, прочитала о расцвете культуры Мочика и её закате, которому способствовали религиозные ритуалы, предусматривавшие приношение в жертву наиболее молодых и продуктивных, в смысле потомства, мужчин.
Но в тот момент, когда свёкр открыто апеллировал к моей дремучести, мне очень хотелось стать мочиканской жрицей и безнаказанно его замочить.
Месяц спустя, пришло второе письмо.
- Madame, настоятельно прошу вернуть антиквариат, который вы успешно заныкали. Только непреодолимые обстоятельства мешают мне забросить кости и ашмонать хату, пока вы не забили шмотки.
В.И.
Непреодолимыми обстоятельствами, как я узнала через полторы недели, был рак желудка.
Свёкр скончался во сне.
Мир праху его.
Продолжение следует.