От автора.
Эта миниатюра, написанная по личным впечатлениям автора, довольно-таки давно, явилась прологом очень большого, мягко сказать, эротического триллера. Автор смени имя, ушел под псевдоним, вроде бы не серьезно, но события будут развиваться весьма динамично, обещаю…
Сейчас же я решил не увлекаться правкой, посмотрим, что из того получится.
Рыжая - 1. Клюква
Логичней и проще, гораздо проще было бы начать так: «Мы с Рыжей давно собирались свалить куда подальше от народа, от семьи, под весьма благовидным предлогом, чтобы, наконец, хоть и не в идеальных условиях, но вдосталь заняться любовью, или как теперь принято говорить, потрахаться», и дальше успешно развивать эту тему, периодически заглядывая в учебник анатомии, руководство молодого и ненасытного человека, недалекого, чья роль закончится в свое время, и кому он интересен? Можно упорно напрягать убогий, или не очень, личный опыт. Что трудно, ибо всегда найдется некто, обвинивший автора во всех смертных грехах. Не могу, конечно, сказать абсолютно за всех, но нормальный мужчина в полном соку (или даже выжатый) и здравом уме никогда бы не смог отказаться от крамольного желания, стоило ее только раз увидеть Рыжую. Но попытка приблизиться к ней была чревата, ибо можно дать почти стопроцентную гарантию, что смельчак получил бы такую отповедь, что ему надолго не захотелось не только не заговаривать, но и подходить к любой из женщин, даже если бы его усердно заманивали, обещая внеземные блага. Вот так. Я этого ранее не знал, и посему мне в свое время удалось попасть в это «почти», о чем я, по правде говоря, сожалею. Вот написал «сожалею», и, наверное, покривил душой, ибо ...
Мы, как модно теперь говорить, свои отношения не афишировали. Не трубили о том на всех углах, и не давали очевидного повода для обсуждения или злословья. Иногда, правда, встречались на перекуре (мы работали в одной конторе) и немного болтали, под слегка завистливыми взглядами коллег. Необходимо сказать, что Рыжая была замужем, имела маленькую дочку и весьма приличного мужа, т.е. могла считать себя даже в некотором роде счастливой. Скорее всего, так оно и было. Я тоже успел обзавестись семьей и жил вместе с женой и тещей в отдельной трехкомнатной квартире, любил свою жену и тоже не мог пожаловаться на жизнь и отсутствие внимания. Но что-то непреодолимо тянуло нас с Рыжей друг к другу, и, когда (редко) мы оставались наедине или нам удавалось перекинуться парой ничего не значащих для постороннего уха фраз, то почему-то понимали, что это надолго, хотя никто не хотел или не мог менять свою жизнь. По крайней мере, разговор на эту тему не заходил.
Итак, если кто еще не знает, стояла самая что ни на есть золотая осень. Активно ползли из земли грибы, так что шел вселенский хруст, и, что самое главное, на болотах созрела клюква. Еще кое-где зеленоватая с боков, но большей частью красная, чуть не лопающаяся. Коллеги начали активно брать отгулы, чтобы сделать зимние запасы, и вскоре пригородные электрички стали битком заполняться страждущим населением. Мы тоже решили не оставаться в стороне, и, заранее договорившись с начальством, выбрали день для поездки, так что для нас с Рыжей повод был совершенно безобидный и нейтральный. Компания подобралась довольно-таки большая и разношерстная, у каждого были свои интересы, а благоверный Рыжей смотался куда-то в командировку, так что ей, в случае удачи, не было необходимости повторять ночью то, что мы намеревались сделать. О себе же умалчиваю, думайте, как хотите.
Дома возражений тоже не было, даже теща отнеслась к предстоящему более чем с пониманием - напекла пирожков и аккуратно завернула в газетку донельзя прозрачную бутылку «Сибирской». Последнее обстоятельство объясняет выбор транспортного средства, ибо кому же охота после окончания только жевать бутерброды с чаем, и не участвовать в общем деле? Замечу, что быть трезвым в подвыпившей компании - дело весьма неблагодарное, сам знаю, да и вы тоже. Все было распределено заранее - кто что берет: женская половина готовила салаты, винегреты, мясо, закупала колбасы и прочую снедь, мужикам было поручено основное, и в неимоверном количестве….. При надлежащем рвении стражей порядка наши легко бы заполнили придорожные вытрезвители. Такова правда пьяной и нормальной жизни. Но и в таких случаях мы ухитрялись выходить из положения - никого не бросали, искали до посинения и возвращались в полном составе.
Но иногда люди все-таки терялись. Карельский перешеек, с его пригорками, борами, болотцами, дорогами, прорезавшими его насквозь…. В пасмурную погоду сориентироваться весьма тяжело…. Но был и счастливый случай. Безалаберная дуреха Зина бросила всех, заблудилась и упехала - от Каннельярви до самых Полян - это пятнадцать-то километров, где ее подобрал случайно оказавшийся там “Мерс”, который не только довез ее до Питера, но и впоследствии взял замуж (конечно же, не “Мерседес-200”, а находившийся за рулем мужчина). Но это интересно скорей для нее, а мне сие происшествие вспоминалось как нечто забавное, о котором приятно рассказать в незнакомом обществе. В качестве байки, которой можно верить или нет, но правда.
Не интересно - почему? Лишь по территориальному факту, ибо мы собрались ехать ну в совсем противоположную сторону. Но лужское направление столь же привлекательно. И для прогулок по осеннему лесу, и сбора даров леса. Мы же договорились садиться в третий (удивительно, почему почти всегда договариваются именно в этот, хотя он и моторный) вагон, ибо, ввиду большой протяженности города некоторые подсаживаются на промежуточных платформах, а севшие в электричку на вокзале занимают, по возможности, места возле окошек, дабы наблюдать за мелькающим за окнами пейзажем. Ехать не близко, за сотый километр, но в хорошей компании путь не кажется долгим. Тем более что дегустация начинается почти сразу после пересечения городско черты, парочки не стесняются, садятся рядышком и наслаждаются легкими объятиями. Время летит, кое-кому вовсе не хочется покидать уютный вагон. Но это обобщение. Бывает и так, что генерируются случайные, во всех отношениях, связи, как ни странно, не становятся одноразовыми, развиваясь, согласно договоренностям сторон. А одноразовые связи вовсе не подлежат восстановлению. Зато есть возможность испытать свой шанс, и, кто знает…. И мне, признаюсь, удавалось наблюдать весьма интересные ситуации, и, не исключено, и сам выступал в роли подопытного.
Но в данной ситуации все складывалось (пока) как нельзя лучше. И, естественно, совсем по-советски, до определенного момента. Мне было на что рассчитывать - но….
Рыжая позвонила рано утром - облом, сынишка приболел, и его высадили из яслей. Мне же отказываться, как носителю основного продукта, было никак невозможно, не судьба…. Я стал собираться. Солнечная погода сменилась пасмурной, но условленное время я уже был на продуваемой всеми ветрами платформе, и с тоской поджидал прибытия электрички. Внезапные свинцовые тучи чуть ли не падали на голову. Моросил мелкий дождик, похоже, с мокрым снегом. Вот непруха…. Но я был тепло одет, укутан в непромокаемый комбинезон. А в рюкзаке лежал дождевик, его можно было накинуть сверху и застегнуть.
Подошла электричка, я нырнул в теплый вагон. Он оказался полупустым, наверняка люди посмотрели прогноз и отказались от поездки. Никого из наших не было - сели в другие вагоны? Ничего, на месте соберемся. Дождь усилился, затуманив окна. Я достал прихваченный заранее детектив и углубился в чтение. Однако скоро мне это наскучило. На следующих остановках в вагон никто не зашел. Да, - сам себе думаю, - вмазать, что ли? Но в одиночку не хотелось. Я смотрел в окно на вдруг ставшие унылыми полустанки, грустно падающие листья - осень. Возможно, еще и будут теплые деньки, а так - до следующей весны. Полгода. Ну и гниль! Да... Город закончился, и выходить было поздно. - Поеду до конца – вдруг кто-нибудь да сподобился составить мне компанию, - но вероятность подобного стремилась к нулю. Была бы группа, кто-нибудь да отправился по вагонам в поисках своих. Я немного вздремнул, и вот мой сотый.
На полустанке никто не вышел, кроме довольно-таки странной пары, одетой в несуразные плащи, с рюкзаками и корзинками - видимо, основательно подготовившимися к сбору даров леса. Я постоял какое-то время, поднялся на перрон - там меня ожидала пустая будочка, и расписание…. До ближайшей электрички в направлении города, - и так редкие поезда следуют мимо, без остановки - да и зачем? - часа четыре, если не отменят. Из укрытия выходить не хотелось…. В дождь, слякоть, но не стоять же здесь, изображая жертву или памятник неизвестному идиоту. Я спустился вниз, и направился вдоль железнодорожного полотна. По правилам, идти нужно километра полтора до первого светофора, потом повернуть влево, пойти по тропке, перейти через две канавы, (или три?), а там - клюква, на полянках, болотцах и в редколесье. Можно подсуетиться, отвлечься, пробежаться по угодьям. Спуститься ниже, надергать моховичков, черноголовиков и красненьких, не говоря уже о горькушках. Думая так, шел я вдоль полотна, по мокрой и раскисшей тропинке, хлюпая сапогами, вслед за моими единственными спутниками. Как-то мгновенно увядшие, уже пожелтевшие листья грустно шуршали под дождевыми каплями в такт моему настроению. Важные и довольные, вылезли лягушки - их пора и они здесь хозяева. Похоже, что так - серенькие постоянные облака ползли как-то лениво, ветра не было, и некому их разгонять. Вот и поворот. Я поглубже натянул капюшон, чтобы вода не попадала за шиворот, и перепрыгнул через канаву. Обрадованные капли обрушились на меня, но не тут-то было - так и скатились вниз, лишь слегка намочив руки. Кто не знает, могу сообщить, что пробираться сквозь заросли или ходить в кустарнике - дело весьма неблагодарное, особенно во время или после дождя. Однако часто при входе в лес, особенно около дорог, приходится преодолевать такие дебри, радостно принимающие в объятия и пожирающие свою добычу. Наконец, я выбрался на нормальную тропку, идущую между деревьев, и навесом защищающих от дождя. Мягкий мох, на удивление, еще не промок до конца и легко пружинил под ногами. Так прошел я до второй канавы, уже полной воды, но сумел ее перепрыгнуть, и вышел на заветную полянку, усыпанную множеством кочек со спелой, так и рвущейся в корзину клюквой.
Я расположился под высокой елкой, надежно охраняющее от дождя, скинул рюкзак и достал два ведерка - одно маленькое, для сбора, и второе, побольше, куда намеревался высыпать клюкву из маленького. Работа шла споро, только слегка от соприкосновения с мокрой клюквой зябли руки. Но это была ерунда по сравнению с той будущей добычей, на которую я небезосновательно рассчитывал. Азарт захватывает, и тут уже ни на что не обращаешь внимания. Попутно я срезал несколько красненьких - предчувствие меня не обмануло, и это весьма приподняло мое настроение. А легкий ветерок незаметно подразогнал тучки, уже кое-где просвечивало смутное осеннее солнышко, что, впрочем, весьма характерно для нашей непостоянной погоды.
Да черт с ним со всем, - подумал я, - и так хорошо, может, и лучше, чем в компании, и с Рыжей. Азарт охотника распространялся не только на желание поиметь симпатичную женщину, но и собрать дань с лесных просторов. И не факт, что женщина перевесит. Ведерко помаленьку наполнилось, я рассчитывал еще пробежаться по грибы. Кружил я по полянке, решил перекусить и расслабиться. Расстелил полиэтилен, развязал рюкзак и устроился поудобнее на кочке. И тут услышал, как ко мне обращаются внезапные коллеги, совершавшие свою клюквенную охоту на другой стороне полянки за сосенками, сразу же и не увидишь.
- Молодой человек, присоединяйтесь к нам, все веселее будет. Я обернулся. Это говорила женщина, та, что сошла с поезда со своим спутником. Она уже сняла плащ и оказалась еще не старой, но весьма утомленной. Расстеленная клеенка уже была уставлена провизией, а посередине гордо возвышалась непременная бутылка “Столичной”. В подобных обстоятельствах отказываться не принято, я перетащил свою снедь, уселся рядом с мужчиной. Он был несколько старше своей супруги, но тоже весьма бодр и активен. Мы представились друг другу. Как и полагается, ее звали Марией Ивановной, а его - Михаилом Петровичем. Чем ни чудесная компания!
Выпили за знакомство. Одну, другую, потом - за успешный сбор. Гм, шесть бутылок в моем рюкзаке ждали своей очереди, но все не осилить. Мы разговорились. Ни о чем. А тем было много - о видах на урожай, о том, что год грибной, как и что заготавливать. Я больше слушал и поддакивал.
Настроение, и так поднявшееся по случаю удачного сбора, достигло почти максимума, я решил, что сумею вставить подруге и в более комфортных условиях, и забыл, признаюсь, про нее…
А в прозрачной жидкости нечто животворительное, что бы ни говорили сторонники абстентизма, и верные адепты правительства.
Однако, на второй, уже моей бутылке, Петрович несколько сломался и загрустил. Бывает. Жена его не останавливала, но было видно, что он не далеко не пьяница, а вот так получается. И вскоре он - уже на третьей, не мог составить нам компанию, а тихо вырубился и задремал под кустом, укрывшись собственной телогрейкой.
- Вы не смотрите, что он так, - извиняющимся голосом произнесла Мария Ивановна, - просто навалилось в последнее время, он и переживает.
Я понимающе промолчал. Мало ли что бывает в жизни, и, наверное, с возрастом возникают проблемы совсем иного порядка. Мы выпили еще, я - почти по полной схеме, Мария Ивановна же аккуратно и немного пригубила, и пригорюнилась. Я ждал, ничего не спрашивая, ибо мне было хорошо на самом деле, но нечто тревожное проскальзывало в облике этой еще моей сотрапезницы, и не могло не беспокоить. И молчание затягивалось. Решив, что одна из тех замечательных тем, которая не может не интересовать женщину, наверняка являющуюся бабушкой, это внуки, и я спросил именно об этом. Черт меня дернул, честное слово! Как будто что-то случилось с Марией Ивановной! На моих глазах она мгновенно постарела, и превратилась из оптимистичной, хотя и усталой, … продолжать не хочется!
Рассказ ее был полон горечи и печали, так свойственной нашим русским женщинам. И благополучного конца ему в тех, давних, условиях, не предвиделось. Когда-нибудь я перескажу его вам, если будет таковое желание, подробно. Но вряд ли. Ибо людям хватает и собственных забот, не то что чужих, на которые, вольно или не вольно, душа-таки откликается. И еще. Почему-то люди охотно, мне не раз доводилось наблюдать, выговариваются перед посторонними, теми, кого никогда уже не увидят, перед попутчиками, или в очереди. Но только тогда, когда держать в себе – сверх всяких сил. Ко мне, правда, это пока не относится – но, может, придет такой день, когда и я окажусь в отчаянном положении, хотя верить в это совсем не хочется. Однако неспроста там, у них, регулярно ходят на исповедь – надеясь, что всевышний поможет. Или платят сумасшедшие деньги психоаналитикам и психотерапевтам, являющимися, в сущности, шарлатанами. Но бог им судия, и, если помогает – что ж, так мир устроен. Наш же человек все носит при себе, не доверяя ни богу, ни черту, ни правительству. И лишь иногда его прорывает, когда совсем невмоготу, и стыдится этого. Было бы облегчение душе…
Но тогда мне казалось, что небо внезапно померкло, клюква спряталась и чуть ли не наступила ранняя зима. Так все было безнадежно, и я мог только выслушать – совета от меня не ждали. Я понял, что неспроста Михаил Иванович начал прикладываться к бутылке, и не мог осуждать его, тем более, что сам был небезгрешен. И все же…
И еще я понял, что все мои проблемы – с семьей, тещей, Рыжей зачастую просто надуманны, и что надо жить, как оно течет, ибо для простых смертных – шаг вправо, шаг влево – весьма чреват. Но что-то внутри меня сопротивлялось этому открывшемуся знанию, но протест был слабым, неосознанным и бесперспективным.
Однако возвращались мы домой в приподнятом настроении – алкоголь (мы больше не пили, ограничившись чуть теплым чаем), хорошая добыча, заполнившая все емкости, сделали свое дело. Вагоне быдл прохладно, не топили, и Михаил Иванович проспался, и всю дорогу пел песни, и отчего весь вагон оборачивался на него, но их уважения слушал, не прерывая. Рядом с нами оказалась симпатичная рыжая девчонка, как выяснилось, тоже оказавшаяся без компании…. Наполненная корзинка, туесок с клюквой…. Мои попутчики вышли раньше, еще до города, выговорившаяся Мария Ивановна взяла телефон, дала свой, обещала позвонить, но потом куда-то пропала вместе со своими проблемами.
Я же остался вместе с незнакомой девчонкой, говорить было не о чем, разве что об успешном сборе, и выслушанном рассказе. Ехать было еще полчаса, действие алкоголя прошло и я, признаться, озяб, как и новая спутница. Она невольно подвинулась ко мне. Я - не хотите ли согреться? - Достаю очередную бутылку - сейчас это клюквенная настойка, сворачиваю головку, мы по очереди, глотаем из гора, и то, что я обнимаю, почти невинно, девчонку, не выглядит неестественным. И эти невинные объятия, признаюсь, минут за пятнадцать до вокзала, переходят… в более тесные…. Колечко на безымянно пальце. Ну да, у меня такое же, так что, в любом случае, паритет соблюден…. Остановка застает нас в поцелуе…. Дыхание перехватывает, и ее грудка, пусть через свитерок, помещается в мою ладошку….
Но куда? Зато есть адреса и телефоны, и надежда. А что, моя пассия? Зачем? Я ухожу, унося на губах вкус внезапного поцелуя….
…
Дома были довольны моими успехами – даже освободили от переборки. Я заслужил дополнительное поощрение от тещи в виде бутылочки собственноручно приготовленной наливки, которой сдержанно выпил одну рюмку, не забыв похвалить, и, естественно, от жены. Каким образом – сами знаете, не стану вдаваться в подробности. И жизнь моя потекла до определенного момента также спокойно и размеренно – все та же работа, семья, урывочные встречи с Рыжей, отношения, так и не начавшиеся, сошли на нет, тому было множество причин. Но мною завладела. .…. нет, не так - случайная встреча чуть не стала почти определяющей, - но советская эпоха, семья, дети…. Ограничения во всем.
Но однажды…. Да, мы подогнали время…. Не дав ему увлечь нас обоих в безнадежный круговорот. Но жизнь изменилась.
….