Я еду в поезде из Лондона в Брайтон. За окном проплывает плоская земля, покрытая скучной растительностью. Это - или зелёные поля, или невысокие лиственные деревья, кусты. Пейзаж оживляют аккуратные посёлки, состоящие из прижатых друг к другу рядов двух-трёхэтажных кирпичных домов с белоснежным декором.
Сначала вагон почти пустой, но по мере удаления от Лондона он начинает заполняться пассажирами. На одной из станций входит шумная семья с маленькими детьми и располагается в купе рядом со мной. Вскоре место напротив меня занимает беловолосая девушка. Она выглядит так, как полагается выглядеть представительнице современной молодёжи. Длинные волосы спускаются до плеч и обрамляют приятное пышущее здоровьем лицо, на котором пирсинг расположен таким образом, что зрительно сглаживает некоторые неправильности черт: её нос немного вздёрнут и коротковат, а подбородок чуть больше, чем следовало бы. Одета по погоде ( а она отличная для весеннего времени – тёплая, солнечная ): светлая майка и брюки.
Девушка ставит перед собою на столик небольшую бутылку и время от времени что-то из неё потягивает. Это не обязательно пиво, может быть и вода. Вода больше соответствует тому факту, что сейчас отличное утро и мы едем в курортное место. Девушке явно хочется общения и она начинает разговаривать с детьми в соседнем купе. Разговор этот, видимо, не очень её увлекает, и она через некоторое время переключается на меня.
Узнав, что я еду в Брайтон впервые и что цель моей поездки – туризм, она оживляется и сообщает, что живёт в Брайтоне вот уже 28 лет и что самой интересной достопримечательностью города является Королевский Павильон, который она очень рекомендует мне посетить и посмотреть, как там изумительно красиво внутри.
Постепенно мы приближаемся к главному вопросу, который ей очень хочется мне задать и на который мне очень не хочется давать ответа. Наконец, я слышу: « Откуда вы приехали?» и коротко отвечаю: « Из России».
И вот тут мне приходится сильно удивиться. По опыту я знаю, что такой ответ у людей за рубежом обычно вызывает внутреннее содрогание, которое внешне проявляется в том, что лицо вытягивается, его черты застывают, в глазах появляется вежливый холодок. Беседа, которая до того момента была оживлённой и заинтересованной, обрывается, как- будто все вопросы иссякли и все ответы уже получены. Однако сейчас вопреки моему ожиданию лицо девушки ничуть не изменилось, она продолжает смотреть на меня с дружелюбной улыбкой и восхищённо описывает красоты брайтонского пляжа и Дворцового пирса, советуя обязательно там побывать.
За окном земля становится холмистой. Поезд уже въехал на территорию пригорода. Моя собеседница бросает взгляд в окно, и вдруг я вижу, что лицо её делается печальным, а глаза наполняются слезами. Мне, конечно, неловко спрашивать её о причине такой неожиданной смены настроения и некоторое время мы молчим.
Поезд замедляет движение. Моя спутница явно плачет. Я не выдерживаю и участливо спрашиваю, что с ней случилось. Её лицо искажает гримаса горя. Быстро взглянув на меня и не говоря ни слова, она подхватывает свои вещи и устремляется к выходу. Поезд тормозит. Мы приехали в Брайтон.
Вот так странно закончилась наша беседа с девушкой из Брайтона. Как можно объяснить резкую смену её настроения? Я вспоминаю, что сегодня понедельник и, следовательно, она ездила в Лондон на выходные. Возможно, у неё было свидание. Возможно, она возлагала на него большие надежды, а надежды оказались напрасными. И вот она возвращается назад в Брайтон, провинцию по сравнению с Лондоном, несмотря на великолепные пляжи и восхитительный Королевский Павильон. Ей 28 лет – возраст, когда крах женских надежд переживается одинаково тяжело, не зависимо от того, англичанка ты или русская. Но образ моей спутницы врезался в мою память совсем не из-за этой обычной женской истории, которую я себе нарисовала. Нет. Совсем по другой причине. Девушка из Брайтона была первой и пока единственной случайно встреченной мною за рубежом иностранкой, которая не проявила болезненной реакции, услышав, что я русская.