Корабль набирал скорость строго по графику, и жизнь экипажа постепенно входила в русло нормальной стабильной работы. Отличие от стандартного полетного расписания заключалось только в том, что свободного времени ни у кого не было. Мальки еще имели возможность иногда собраться в кают-компании - кино посмотреть. Мы, трое профессиональных космолетчиков, работали часов по 14 - 16 в сутки и лишь изредка заглядывали к ребятам, да и то по очереди. Кроме того, один из нас постоянно находился в рубке. В остальном, корабль шел с соблюдением всех инструкций, так как необученный толком экипаж мог совершить любую ошибку, кроме того, нельзя было забывать и о крайне слабой физической подготовке юных членов нашей команды. Имеется в виду не общее развитие, где ребята превосходили своих земных сверстников, а очень специфические стороны подготовки, позволяющие выдерживать большие перегрузки, возникающие при некоторых маневрах космических кораблей.
Короче говоря, мы старались лишний раз не рисковать. Хотя, когда "Гремящая Радуга" вышла из гравитационного поля Джессики и легла на прямую разгона, стало проще. Появилась возможность иногда оставлять Грету без дежурного, и тогда, обсудив особенности сложившейся ситуации, мы, следуя неписанным традициям космофлота, решили, что настало время посвящения мальков в космолетчики, поскольку первый в своей жизни рейс они совершают все-таки с нами, и вовсе не в качестве пассажиров. Конечно, на Земле ребята все равно первоначально будут считаться абитуриентами. Но, учитывая, что кареоллианцы уже прошли все отборочные тесты и фактически работают в пространстве на правах стажеров, поступление в Аэрокосмический для них стало почти гарантированным. Им остается лишь сдать экзамены, к которым наши подопечные давно и добросовестно готовятся, вследствие чего к концу полета все они должны выйти на нужный образовательный уровень. Так что, согласовав время с Джексоном и Нортом, объявляю общий сбор в кают-компании. И, когда все собрались, произношу, можно сказать, официальную речь:
- Значит так, мальки! – начал я, - Следуя неформальным традициям космофлота Земли, сегодня мы будем посвящать вас в космолетчики, что практикуется исключительно на факультете астронавтики, так как иные подразделения Аэрокосмического имеют свои собственные, несколько отличающиеся от наших, традиции. Почему выбран именно сегодняшний день? Да потому что не далее как вчера "Гремящая Радуга" вышла за пределы гравитационного поля Джессики.
- Ура!!! – раздался разноголосый ответ.
- А это значит, пришло время сегодняшнего мероприятия, - хитро поглядывая, добавил Нгамо, а я продолжал:
- Все вы успешно прошли отборочные испытания, рассчитанные на абитуриентов факультета астронавтики Аэрокосмического университета. И хотя экипаж "Гремящей Радуги" не обладает правом зачислять, кого бы то ни было в данное учебное заведение, могу сказать, что вы туда поступите при условии ликвидации известных пробелов в вашем образовании. Имеется в виду: во-первых, тот неоспоримый факт, что не все из вас успели закончить на Кареолле среднюю школу; во-вторых, на вашей родной планете качество образования несколько ниже, чем на Земле по причине недостатка квалифицированных педагогов. Но, поскольку, в данный момент вы проходите обучение под руководством нашей многоуважаемой главной бортовой киберсистемы, а также вам помогают трое выпускников вышеназванного учебного заведения, возможность приобрести необходимые знания к моменту посадки на Земле имеется у каждого. И, я думаю, что все находящиеся на борту используют ее в полной мере.
Далее, среди жителей Кареоллы в данный момент находится капитан крейсера "Вервольф" Ричард Бабаев, известный всем, как дед Бабай. Этот человек является командором космофлота Земли и обладает правом голоса при отборе будущих студентов. Все вы получили его рекомендацию, поэтому, в сложившейся ситуации, когда вы уже участвуете в реальном межзвездном полете и имеете на корабле вполне конкретные обязанности, а, следовательно, не являетесь пассажирами, "старики" экипажа "Гремящей Радуги" сочли возможным проведение соответствующей церемонии.
- Ура!!! – снова раздались в кают-компании голоса подростков.
Я поднял руку, требуя тишины.
- Сейчас вы впервые наденете форму стажеров космофлота, сделанную специально для вас. Обратите внимание – она не имеет ни одного шва, т.к. от начала и до конца изготовлена машиной. Человеческие руки к ней еще не прикасались. В этой форме вы обязаны сойти с корабля по прибытии на Землю, и в ней же вы должны будете сдавать вступительные экзамены. Далее, объясняю, почему вы будете носить одежду установленного образца, и называть себя стажерами. Всем известно, что Земля сохранила некоторую часть вооруженных сил, после того как они стали практически не нужны. Мы ни с кем не воюем, вместо этого нам приходится выполнять разнообразные работы в особо опасных условиях и, при необходимости, заниматься спасательными операциями. Весь космофлот является организацией двойного назначения, а это значит, что, осуществляя какие бы то ни было исследовательские работы, либо самые обыкновенные грузоперевозки, каждый из нас должен быть готов, как вступить в контакт с представителями иной цивилизации, так и предотвратить опасность для человечества, с какой бы стороны она ни исходила. Именно поэтому мы сохраняем некоторые армейские традиции прошлого.
Затем возникла небольшая пауза, надо было сказать что-то еще, и тут помог Нгамо:
- В связи с чем, власть капитана на корабле во время рейса абсолютна, и любая его просьба является приказом. Кстати, это не просто дань прошлому, это суровая необходимость при работе в пространстве.
Мы снова замолчали. Киваю Игорю, давая понять, что официальная речь наконец-то закончились. Норт нажимает кнопку на мобильном пульте, и в кают-компанию вплывает магнитная платформа с коробками.
- На каждой упаковке есть имя обладателя костюма, - поясняет Джексон.
Мальки тут же расхватали одежду, и я сказал:
- Пять минут на переодевание, затем снова общий сбор в кают-компании!
- Ясно! – радостно закричали ребята, разбегаясь по своим каютам.
А к моменту их возвращения, была включена запись гимна космофлота Земли.
К далеким звездам мчатся корабли,
Пространство-время сжав в единый миг,
Их путь сквозь мрак не виден для Земли,
Отправившей к другим планетам их.
Сеть звездных трасс пронизывает даль,
И Млечный путь сверкает в темноте,
Туман экзопространства неземной,
Где обгоняем свет мы в мутной мгле.
Крупицы знаний средь чужих орбит
Находим мы и строим города.
Мы знать должны, что в будущем грозит,
Где вспыхнет вновь сверхновая звезда.
Горячей плазмой наш отмечен путь,
За световой барьер стремительно ведя,
Чтоб человек сквозь бездну мог шагнуть,
Чтоб становилась садом вся Земля.
Идем сквозь бесконечность светолет
К планете безгранично дорогой,
В пространстве мчатся наши корабли
От синих звезд неся людей домой.
Но вновь зовет нас что-то в небеса,
Туда, где россыпь звездная блестит,
Мы снова пробиваем облака,
С орбиты в космос дальний путь лежит.
Подростки замерли у дверей, вслушиваясь в знакомые слова гимна, отражающего суть и душу нашей профессии.
- Ну что, мальки! - сказал Игорь, потирая руки.
- Сейчас-то мы за вас возьмемся! - весело добавил Нгамо.
- Не сейчас, - лениво говорю им, - Сначала поедим, а потом можно браться.
Тут, как и предполагалось, вошел Афоня с тортом. А я придвинул диван к столу и улегся на нем, закинув ногу на ногу. Ребята удивленно взирали на это.
- Что, капитан, совсем сидеть разучился? - хитро спрашивает Нгамо.
- Ага! - охотно соглашаюсь с ним.
- А знаете что, мальки, - с притворной серьезностью начинает Игорь, - Бывалые космонавты совершенно не умеют сидеть.
- Почему? - не понял Джек.
- Потому что слишком долго пролежали в пилотском кресле, - в том же стиле продолжает Нгамо.
- А как же Бабай? - еще не понял хохму Виктор.
- Он заново научился.
- Это, правда? - не верит Света, как и все остальные, не ожидавшая подобного разговора.
- Разумеется, - охотно сообщаю ей.
- Афоня, кофе готов? - спрашивает Нгамо.
- Конечно! - высокомерно говорит кибер, ставя чашки на стол.
- Все старые космические волки обязательно пьют очень крепкий кофе, - продолжает Игорь.
- С большим количеством сахара, - добавляет Нгамо.
- Почему? - спрашивает ничего не успевший сообразить Фрэнк.
- Потому что кофе, даже синтетический - напиток богов! - сообщаю я, складывая в чашку шесть кусков ароматизированного лимоном сахара.
Мальки делают то же самое и говорят, что получается слишком сладко.
- Ничего вы не понимаете, - сообщаю им, смакуя кофе.
- Ничего-то вы не понимаете! - словно попугай повторяет Омега.
- Крепкий сладкий кофе успокаивает нервную систему, помогая ей работать с точностью компьютера, - подняв вверх указательный палец, поучает Нгамо.
- Как успокаивает? - ахнула Света, - Там же кофеин! Он наоборот…
- Так то кофеин, а то кофе, - благодушно поясняет Джексон.
- Не понимаю, - смутилась привыкшая доверять Нгамо девочка.
- Ты, главное, запоминай, - ласково советует ей Грета.
- Ну что тут понимать? - притворно удивляется Игорь. - Ты же видела, когда я копаюсь в электронных потрохах, ставлю рядом чашку с горячим кофе.
Тут уже все свежеиспеченные космонавты с недоумением хлопают глазами, потому что это была ложь чистой воды.
- Микросхемы от одного только запаха восстанавливаются, - с серьезным видом сообщает Нгамо.
- Еще как! - соглашается Игорь.
- Да, да, на самом деле, - поддерживает шутку Грета.
- Ну что, мальки! - произношу кодовую фразу. - Мы вышли в открытый космос, и обратной дороги нет!
И действительно, спустя пару минут Грета будничным голосом объявила, что мы попали в метеороидный поток, изменить курс нет никакой возможности, и корабль успел получить первую пробоину. На экране появилось изображение того самого потока, сверкающего всеми цветами радуги, чего, конечно же, в реальности наблюдаться не может, тем более на столь большом расстоянии от звезды. Вот только новички этого не знали. На самом деле подобное явление проявляется в виде весьма слабых флуктуаций пространственно-временного континуума, и лишь при крайней необходимости оно трансформируется бортовым компьютером в искрящийся рой, причем исключительно ради удобства находящегося в рубке наблюдателя. Взгляды ребят устремились на меня. Я даже не пошевелился.
- Корабль получил вторую пробоину, быстро теряем воздух, - сообщает киберсистема.
- Ешьте скорей, пока не поздно! - порекомендовал Нгамо.
Ребята, схватив ложки, рьяно набрасываются на еду, автоматически выполнив требование Джексона. Афоня положил на мою тарелку второй кусок. Он прекрасно знает, как мне нравится сладкое.
- Дезактивирована система противорадиационной защиты, - будничным тоном докладывает бортовой компьютер.
- Кофе! Напиток богов! - приносит очередной кофейник Афоня.
- И долго нам еще жить осталось? - жалобно пропищала из-под стола Омега.
- Через семь минут сорок семь секунд давление воздуха на борту будет соответствовать глубокому вакууму, - загробным голосом отвечает Грета.
С разных сторон на меня устремились удивленно-испуганные взгляды, до сих пор ничего не понявших ребят. Еще немного, и они обо всем догадаются сами, но пока что игра продолжается.
- Пробоина в центральном отсеке, перекрываю шлюзы, доступ в рубку закрыт.
- Как там двигатели, Грета? - лениво поинтересовался я, потянувшись за очередной порцией кофе.
- Уровень радиации растет, скоро начну отсчет секунд, оставшихся до взрыва.
Мальки замерли, одни с набитыми ртами, другие - с широко открытыми, а у Джека нос оказался измазан розовым кремом. Забавно получается. Ведь не дураки же они. Называется, корабль попал в аварию, а капитану даже с дивана подняться лень. Но секрет тут в том, все действие разворачивается достаточно быстро, а они уже давно привыкли безоговорочно доверять старшим членам экипажа. Глупо, конечно, но люди на этом неизменно ловятся.
- Спеть успеем на прощание? - интересуется Нгамо.
- Может быть, успеете, а, может быть, и нет! - отрезала киберсистема.
Игорь открыл электронный рояль и, пробуя клавиши, сыграл отрывок из космической оперы, а я, подхватив Омегу, посадил ее себе на грудь и устроился на диване поудобней. Глубокий, звучный голос второго пилота разнесся по кораблю.
Земля средь звезд растаяла вдали,
Во мраке растворился звездный свет,
В полете снова суперсветовик,
Что мчится через сумрак светолет.
И впереди бурлит световорот,
Нос корабля нацелен на него,
Летит планет веселый хоровод,
Не ждущий из пространства никого.
Мы световой барьер перешагнем,
И сквозь экзопространства серый дым
К звезде далекой близко подойдем,
И новый мир мы сделаем своим.
Быть может, будет там и свет, и лед,
И небо в кучерявых облаках,
Опустится наш катер средь равнин,
Где глина налипает на ногах.
Песни Игоря всегда берут за душу, опять возникла тоска по дому. И где он теперь? На Земле или на Кареолле, которую мы покинули навсегда, успев обзавестись там семьями. Парадоксальна жизнь!
- Начинаю отсчет времени, оставшегося до взрыва, - Грета продолжает выполнять заданную программу, но уже никто не пугается.
- Спасайся, кто может! - вопит Омега. - Скорее бежим к "Альбатросу"!
- Катер выведен из строя прямым попаданием крупного метеороида, - парирует киберсистема.
Теперь во взглядах мальков уже сквозит недоумение. Скоро они начнут смеяться, а это значит, пора заканчивать комедию, поэтому даю следующую команду:
- Бортовой киберсистеме выполнение игровой программы прекратить!
- Команда принята! - моментально отозвалась машина.
- Вывести на экран реальные данные!
Место метеороидного потока тут же заняли бегущие цифры. А кареоллианские ребята несмело заулыбались, потому что одно дело догадываться, что их разыгрывают, и совсем другое - окончательно убедиться в этом. Перевернувшись через голову, я спрыгнул с дивана и заговорил:
- Значит так, мальки! С сегодняшнего дня вопрос вашего зачисления в Аэрокосмический определяется тремя факторами: во-первых, вы должны не лопухнуться, сдавая вступительные экзамены; во-вторых, корабль может в любой момент оказаться в экстремальной ситуации, и ее последствия во многом зависят от вашей подготовки, как практической, так и теоретической; в-третьих, имеет значение ваша работа на корабле. Поздравляю, друзья!!!
- Ура!!! - раздалось в ответ.
- На этом наше мероприятие считаем завершенным! - закончил за меня Игорь.
- Через два часа всем свободным от вахты быть в тренажерном зале, - объявил я, уходя в рубку.
Жизнь на корабле продолжалась своим чередом. Отрезанные от остального человечества бездной пространственно-временного континуума, мы шли на 2g, набирая скорость в соответствии со стандартным графиком. Изредка заходя в кают-компанию, можно было услышать прежние шутки с примесью кареоллианского юмора. Подражая нам, ребята повторяли многие фразы, и даже жесты. Все казалось прежним, только лица другие. Нгамо говорил то же самое. Спрашивать Игоря мы избегали. Вполне закономерный финал их с Юлианной любви стал для него трагедией. Особенно сильно это стало ощущаться, когда окончательно оборвалась связь с Кареоллой. Может быть, он находил какую-то отдушину в стихах, а возможно, нам это только казалось.
В спирали Млечного Пути,
Где звезд мерцает хоровод,
Растаял суперсветовик,
Средь радуг мчащийся вперед.
Пел Игорь Норт в пустой кают компании, и в голосе его звучала тоска.
И превратив пространство в миг,
Нацелясь на световорот,
Он стал невидим для Земли,
Что ждет его из года в год.
Но мы вернемся к ней опять,
Пусть вдалеке от звездных трасс
Лежит наш бесконечный путь,
Земля пока не слышит нас.
Тогда, слушая эти строки, мы еще не догадывались, что Игорь задумал перейти на малый исследовательский корабль, уходящий в пространство на десятки, а то и сотни лет планетарного времени. Нашему товарищу было невыносимо тяжело находиться на борту "Гремящей Радуги", где он встретил и потерял настоящую большую любовь. Он мог бы вернуться к Юлианне, но знал - это не принесет счастья ни ей, ни ему.
Но верим мы, сквозь треск помех
Знакомый голос прозвучит,
И в белой пене облаков
Земля по курсу вновь лежит.
Стыковка с станцией земной.
Остынут дюзы корабля
Мы по дуге пойдем домой.
На космодроме ждут друзья.
А дальше пошли слова, посвященные их с Юлианной предполагаемой встрече, которая может получиться именно такой, если вообще когда-нибудь состоится…
Но слишком много лет прошло,
В толпе старушку вижу я,
И сколько ж лет тебе теперь?
Любовь ты прежняя моя!
Как долго был я среди звезд,
За световой барьер уйдя,
Я помню, как тебя любил,
И как любила ты меня.
И вот вернулся я домой,
Ты внука держишь на руках,
А я, как прежде, молодой,
Хоть с сединою на висках.
Игорь знал, какой корабль ему нужен, ведь для нас было уже очевидно, что, в любом случае, пошлют экспедицию на поиски паучников. И никто не мог бы сказать, когда она вернется, через десять, двадцать или сто двадцать лет.
В спирали Млечного Пути,
Где звезд мерцает хоровод,
Растаял суперсветовик,
Средь радуг мчащийся вперед…
Именно о своем будущем корабле и пел наш неподражаемый бард. Потеряв любимую, он решил уйти в пространство на многие годы и, в конце концов, добился этого на Земле.
А в это время, невзирая на эмоции экипажа, "Гремящая Радуга" приближалась к световому барьеру. И вот, наконец, я вошел в рубку, чтобы провести суперсветовик через экзопространство. Грета разбудила всех, кто спал, чтобы экипаж мог заблаговременно надеть противоперегрузочные скафандры и занять свои места. Светились цифры, указывающие скорость, уже достигшую второй девятки. Поэтому будничным голосом говорю:
- Экипажу занять свои места.
Зазвучали голоса, рапортующие о готовности. Мелькают цифры. Три девятки, четыре, пять, шесть...
Интересная штука происходит при прохождении светового барьера. До наступления невесомости на корабле ничего не меняется, только окружающее его пространство становится иным. Резко сокращаются расстояния. Они вроде бы те же, но, измеряя параллакс, видишь, что звезды стали намного ближе. А самое интересное происходит, когда появляются восемь девяток. Тут уже не разберешь, что случилось, то ли пространство сжимается, то ли само время, хотя изменяется лишь всего лишь бег цифр, отражающих скорость корабля.
На экранах вспыхнула радуга. Мальки, как и следовало ожидать, сразу забыли о своих обязанностях. Но нам троим некогда любоваться яркими красками, радостно искрящегося пространства. Гораздо важнее не пропустить шальной метеороид, со скоростью света мчащийся навстречу кораблю. Экраны тускнеют, поскольку серо-голубое марево экзопространства расстилается вокруг, и лишь световороты ближайших звезд нарушают однообразие мутной пелены экзокосмоса. А прямо по курсу растет черно-сиреневое зарево Солнечной системы. Бегут мнимые секунды, и "Гремящая Радуга" стремительно "глотает" пространство, имея фактическую скорость около тридцати двух светолет в час.
Предельная готовность!
Только бы успеть заметить его, когда еще можно хоть что-нибудь сделать! Сенсоры бортовой киберсистемы нацелены на поиск мелких объектов, бороздящих пространство на самых непредсказуемых орбитах. Грета готова совершить необходимый маневр без помощи человека. Вот только на практике несовершенный, уязвимый человеческий мозг решает подобные задачи зачастую лучше самого мощного и быстродействующего компьютера. Никто не знает, почему так. Но экзокосмос на нашем пути чист. И вот уже почти весь экран занимает Солнце, обрамленное вихревыми турбулентностями планет и наиболее крупных астероидов. Они выглядят, как сине-черные завитки, вклинившиеся в темно-сиреневый вихрь светила.
- Точка начала торможения достигнута! - объявляет Грета.
- Отключаю маршевые! - говорю вслед за ней, производя соответствующие манипуляции, хотя, если бы я не сделал это, машина отключила бы двигатели ровно на три секунды позднее, по корабельным часам, естественно. В этой ситуации люди и компьютер дублируют друг друга, обеспечивая наиболее эффективную систему управления кораблем.
Вокруг суперсветовика вновь вспыхивает сверкающая радуга. Скорость быстро снижается.
Постепенно гаснут темнеющие краски светового барьера, сливаясь с черным бархатом окружающего пространства, когда плазма маневровых двигателей красно-оранжевыми фонтанами разрезала затухающие отблески экзокосмоса. Запускаю маршевые, постепенно увеличивая их тягу. Возвращается сила тяжести. Гаснут последние яркие частицы, коричневыми искорками вспыхивая вокруг корабля. И "Гремящая Радуга" только что сама существовавшая в виде сверхтяжелого кванта, вновь становится нормальным материальным телом. Она выбрасывает перед собой поток рукотворной плазмы, гасящей ее безумную скорость. Цифры на экране начинают обратный бег, свидетельствуя о переходе в нормальное пространство-время.
- Поздравляю всех! Корабль успешно прошел через экзопространство, преодолев 17 световых лет, и теперь движется прямым курсом к Земле! - сообщаю малькам.
- Ура!!! - восторженно завопили они.
- Переходим к обычному вахтенному расписанию, - добавляю, отстегивая гермошлем. - Снимайте экипировку, ребята.
Игорь подошел ко мне, грубовато хлопнул по плечу и сказал:
- Молодец, капитан!
- Ты чего?! Нам повезло, только и все! - не понял его я в тот момент.
- Ну, мы пошли переодеваться, - произнес Нгамо, - Чистого пространства тебе!
- Чистого пространства! – отвечаю, оставаясь в рубке.
Сейчас мало что может угрожать кораблю. Любой метеороид сгорит в потоке плазмы, бьющей прямо по курсу. Даже довольно крупный астероид будет отброшен в сторону, превратившись в спекшийся от страшного жара каменный ком. От боковых попаданий у корабля также имеется автоматическая защита. Остаются только чужаки, о которых мы до сих пор ничего не знали. В любом случае, даже если они не агрессивны, их компьютеры почему-то запрограммированы на уничтожение любого объекта как естественного, так и искусственного происхождения, приближающегося к их кораблям.
На колени забралась Омега и пропищала:
- Лежишь?
- Ну?
- Бдишь?
Рука сама собой потянулась погладить киберсущество.
- И не знаешь, что на борту твориться!
- И что же там случилось? – лениво спрашиваю у кибера, догадываясь, что ребята затеяли очередное развлекательное мероприятие.
- Он еще спрашивает! – возмутилась киберкрыса.
- Ну что, Рольф, - раздался из динамика голос Игоря, - Пойдем отмечать праздник перехода в режим торможения!
Я замер, не зная, как отреагировать. Конечно, неформальные традиции космофлота - дело святое, но ведь мальки на борту!
- Иди, не задерживайся, - заявила Грета, - Хватит киснуть в рубке, без тебя справлюсь!
- Топай переодеваться! - настырно пропищала Омега. - И кончай корчить из себя правильного и суперблагоразумного, коим ты не являешься!
- Ах ты! Чертова техника! - пытаюсь ухватить ее за хвостовую антенну, но Омега ловко ускользнула из рук, а кресло вдруг чуть ли не пополам сложилось.
- Грета! Ты что, спятила?!!
- Выметайся отсюда! Без тебя управлюсь! - нагло заявила киберсистема.
- Ничего себе шуточки! - взвыл я, выползая из-под сиденья, - Ты же должна меня слушаться!
- Должна, но не всегда обязана, - елейным голосом заметила она.
- Совсем машина обнаглела!
- У людей научилась!
- У-у-у-у-у, чертова техника! - только и оставалось сказать мне.
- Отправляйся с экипажем общаться, а то говорить скоро разучишься, - порекомендовала Грета. И, как выяснилось, деваться мне было больше некуда.
На этот раз, как раньше, до флинтинианской эпопеи, девять человек собралось в кают-компании. Входит Афоня с подносом и объявляет:
- Ваш добросовестный кибернетический организм принес приятности!
- А сгущенное пирожное не забыл? – подняв брови, интересуется Виктор.
- Нету его!
- И почему же?
- В мою память некому записать его рецепт! - важно отвечает киберповар.
На валике дивана сидит Омега, поджав лапки, совсем как живая.
- Подвинься, механизм! - говорю, укладываясь рядом с ней.
- Не заболел ли ты, Рольф? - с притворным участием спрашивает Нгамо.
- Может, и заболел, - отвечаю ему в тон, - Только мне теперь полагается иметь привычки
настоящего космического волка!
- И что, они всегда едят лежа? - колко интересуется Фрэнк.
- Не всегда, - поучает его Игорь, - Можно еще стоя, так влазит больше.
- Естественно больше! - охотно поддерживаю его.
- Лежебока! - пищит Омега. - Привык, понимаешь ли, валяться все время и раздавил меня!
- Тебя же починили, детка.
- Как не стыдно, Рольф! - поддерживает ее Грета. - Разве можно так обращаться с верным кибером!
- Шашлык из страусиной печенки! - гордо объявляет Афоня, ставя на стол аппетитно пахнущее блюдо.
Беру кусочек и протягиваю Омеге.
- Ешь, котенок!
Она удивленно смотрит на меня бусинками минивидеокамер и берет передними манипуляторами предложенное мясо. Ест. У этого кибера имеется даже специальная емкость в грудной части, позволяющая имитировать этот процесс.
- Друзья! - громогласно вещает Нгамо, - Вы имеете возможность лицезреть, как кибернетический организм постепенно превращается в биологический!
- Ага! - отвечает киберкрыса моим голосом, кают-компания наполняется смехом.
- Эх, собаку бы сюда, - мечтает Антуанетта.
- Собака не положена по инструкции, - поучает ее Афоня.
- Давай мы из него собаку сделаем, - предлагает Ян, указывая на кибера.
- А что, давай! - соглашается девочка.
- Как это?!! - пугается робот.
- А так! Становись на четвереньки! - требует Света.
Кибер опускается на все шесть конечностей.
- Может лучше не собаку, а лошадь? - предлагает Джек, усаживаясь на Афоню верхом.
- Ребята! Он на жука похож! - смеется Светлана.
Потом они издевались над бедным Афоней, заставляя его бегать на четвереньках, точнее на шестереньках, потому что у него все-таки шесть конечностей, и всем было весело. Мальки уже успели научиться вполне нормально развлекаться, отойдя от своих диких выходок, и мы втроем смеялись над их шутками, радуясь непринужденной обстановке кают-компании. А потом Игорь снова, уступив настойчивым просьбам, сел за рояль, и на весь корабль полилась его музыка, сопровождаемая словами:
Где-то там вдали,
звездами скрытая
Затерялась Земля,
затерялась Земля,
знакомая и забытая.
Шорох грибных дождей,
шелест листвы вдали,
Там далеко,
там далеко,
за стеною лет.
Там шумят города,
там дороги летят стрелой,
Там среди лесов,
там среди лесов
домик под горой.
Не забуду я,
не забуду я,
как цветы цветут.
В памяти Земля,
в памяти Земля,
где ветра поют.
Свет далеких звезд.
Бесноватых звезд
Слился в яркий шар.
В памяти Земля,
в памяти любовь
и лица овал.
Скрыта дымкой звезд,
скрыта дымкой звезд
далеко в дали.
К ней далекий путь,
к ней далекий путь
держат корабли.