О книге «Чеченская Республика», оцененной ее издателями почти в 17,5 миллионов рублей, мы уже писали. Вырученные деньги пошли и на издание фотоальбома «Чечня глазами сердца». (В том же формате: 250Х350, но на 286 страницах) Напомним, что главный редактор книги и фотоальбома, директор издательства – Елена Шевченко. В отличие от первой книги, здесь указан автор вступительных статей. Это Людмила Соболева, член Союза журналистов России. Однако сути это не меняет: страницы альбома пестрят массой ошибок разного рода; фотографии (за редким исключением) не имеют подписей, указаний имен фотокорреспондентов и адресов интернет-сайтов, откуда взят тот или иной снимок, каковых здесь немало. Ограничившись перечислением на форзаце нескольких имен фотографов, редакция не сочла нужным упомянуть об использовании ими в альбоме работ известного в Республике фотокорра Интерфакса С.-Х. Царнаева.
Особо выражена благодарность полковникам Н.Н. Фролову, В.В. Снежному и А. Рогожину, очевидно, за снимки на с. 150-163, и «жителям» Республики, похоже, в «массовом порядке» сотрудничавшим с издательством. Такой всенародный труд, исполненный «глазами сердца», т.е. вслепую. Напоминает все это обычные белхи, где каждый делает, что может, в расчете, что последние штрихи все равно наводить хозяевам. Здесь же хозяин не собирался обнаружить себя, поэтому получилось то, что получилось. Заглянем в эту корзину случайных семейных фотографий.
Так уж получилось, что, работая не так давно над одной иллюстративной книгой и в поисках одного единственного, но уникального снимка леса, мне пришлось пересмотреть массу фотографий на специальных сайтах в интернете. Каково же было мое удивление, когда среди снимков о Чечне в этом фотоальбоме вдруг замелькали знакомые кадры, не имеющие никакого отношения к нашей Республике: виды гор Памира, Урала; всевозможные жуки, пчелы, цветы, отснятые крупным планом под специальную тему по Природе; осенние мотивы, восходы и закаты; кресты в отдалении на фоне заката, причудливые формы поваленных деревьев, молния, рассекающая небо…
В интернете каждая из этих фотографий имеет свой адрес, название и автора, запечатлевшего прекрасное мгновение. Надо ли удивляться, почему издатели альбома отказались от профессионального подхода и проигнорировали все эти надписи? Чем, например, пчела, бабочка, жук или сирень с ромашкой в средней полосе России отличаются от своих сородичей в Чечне? Ничем. Так чего заморачиваться, подыскивая местные аналоги?
Но обо всем по порядку.
Кто сказал, что любой снимок, на котором запечатлен президент Республики, должен войти в книгу или фотоальбом? Кто сказал, что любой щелчок фотокамеры запечатлевает удачный кадр, удачный фон или удачный момент для всех, если фотография групповая? (с. 8, 9) Три бутылки на столе (на переднем плане) на фото президента с казаками или мужские шлепанцы и нос автомашины за спинами зикристов, среди которых сидит и президент, (с.9), конечно, не мешают никому и не лезут в глаза, если находятся эти снимки в семейном альбоме. Но вынесенные на страницы фотоальбома, открывающего миру Чечню и ее культуру, немые снимки наперебой начинают рассказывать не только об отсутствии вкуса у издателей и их непрофессионализме…
Неполные надписи типа: «встреча с молодежью» или «Встреча духовных лидеров» - порождают массу вопросов: Где? Когда? При каких обстоятельствах? и т.д. – особенно, когда «молодежь» неместная, а фон за духовными лидерами едва угадывается. Размещенные тут же виды природы подобраны по принципу: «что попало под руку». Надо признаться, что это единственный принцип, работающий в альбоме, поскольку нет идеи, объединяющей их, нет концепции (не считая тематической разбивки), не выдержан единый размер фотографий даже на одной странице…
Фоном для стихотворения «Чечня» Ии Николаенко, известной поэтессы в Чечне, служит жук, отчаянно несущийся по камням мимо какой-то слизи, а единственная из трех фотографий, подписанная, как «Высокогорное озеро Казеной-ам» (Кезеной-ам!) не отражает заявленное. Очевидно, озеро находится так высоко, что на снимке его просто не разглядеть. И, когда читаешь такие строки: «Как жемчуга морей – твои озера, Волн зеленей – твоих полей узоры, Твоя судьба в руках твоих сынов…» - взгляду просто не за что зацепиться.
М.Лермонтов, громко приветствующий Кавказ, удостоился чести идти следом за И. Николаенко. Дойдя до с. 28, понимаешь, что на с. 19 поэту повезло больше. За закатом (или восходом?), урезанным крупным планом нефтяной вышки и несущимся, обтекая валуны, горным потоком издатели увидели «Валерик» Лермонтова. Так и подписано, будто эти 8 строк и есть все стихотворение: «Раз – это было под Гехами – Мы проходили темный лес…» и до «…Толпы стекались удальцов»! На фоне этих случайных снимков, слова классика воспринимаются просто клинически. Может, поэтому, перевернув страницу, мы уже не удивляемся открывшимся видам: какой-то бурелом, перезревший чертополох и ярко-красная калина…
Неподписанные поэтические строки, надо полагать, принадлежат коллективному творчеству издателей. С примитивными рифмами (судьбою-собою, простор-гор) и неологизмами еще можно было бы смириться, если бы можно было понять суть изложенного, напоминающего больше детскую считалочку: «Горцы, вы с новой свыкаясь судьбою /Переходя на равнинный простор, Горство свое захватите с собою, Мужество, дружество, запахи гор». (Знаки препинания сохранены)
На оранжево-черном развороте, символизирующем нечто…, помещен стих Розы Талхиговой «В ответе за все». Надо признаться, что публикуемые в последнее время стихи известной поэтессы, выдают некую усталость и апатию к жизни, когда с ленцой зарифмовываешь первое, пришедшее на ум слово, и уже оно диктует все остальное: размер, ритм, интонацию…
Это в 14-15 лет простительно гонять рифмы по странице, искренне веря, что слагаешь стихи. А серьезному поэту не к лицу и не по летам выдавать на гора: «бед-след, свет-рассвет, путь-свернуть, года-никогда, отца-сердца, час-погас». Ну и потом – почему жертва «лишений и бед» сама же «в ответе за все»? Так можно сколь угодно издеваться над народом, если ему же и отвечать за издевательства над собой…
Наконец, на странице 56 показались живые существа – ослики, а то создавалось впечатление, что Чечня сегодня осталась без чеченцев и признаков жизни на ее земле.
Неожиданно, без всякого перехода, на с. 95 открываются виды старого Грозного. Редкие подписи к фотографиям кричат о безграмотности издателей: «Памятник Ленину» (вместо указания площади, на которой он стоит), «Совет министров» (вместо «Здание Совета Министров»), «Издательство газеты «Грозненский рабочий» (вместо «Дом Печати»), «Театральный зал» (вместо «Здание Государственного драматического театра им. Х. Нурадилова. Это сейчас он называется ГКЗ) и, наконец, вопиющее: «…Махмуд Эсамбаев» - под фотографией танцора В. Загороднюка, взятой из его книги «Маленькие тайны гордого Махмуда» (с. 33), на которой он изображен в танце постановки Махмуда - «1000 лампочек».
На развороте с. 138-139 фотография из интернета так и перепечатана с рамкой – защитой от воровства, на фоне которого напечатан стих Аллы Готиной «Чечня глазами сердца». И хотя Алла пишет: «Меня на слове не поймать», позволю себе поймать поэтессу на строке: «Ведь нищета – свободы мать». Это в России, доведенной до нищеты, взошла заря свободы – говоря языком поэзии об Октябрьской революции. Для Чечни же подобная формулировка звучит оскорбительно. Свобода чеченцу дана Всевышним, потому он не позволяет никому посягать на нее. «Свобода или смерть!» - не красивый лозунг, а боевой клич воина-чеченца, идущий из глубины веков.
«Венок из мыслей непродажных /Прими расстрелянный народ», – финальные строки стихотворения просто режут слух. Такое ощущение, что поэтесса стоит над могилой народа с венком... Бесконечно уважая чувства женщины, не оставшейся равнодушной к трагедии нашего народа, хочу заметить, что всякому поэтическому образу есть свой предел.
«Плач матери российского солдата» (с. 143) на фоне видов разрушенного города воспринимается адекватно. Но это при первом чтении. А потом понимаешь, что идя «по пепелищам» на чеченской земле, русская мать позволяет себе не замечать дело рук своего сына и мечтает лишь об одном: «Вот-вот кровинку обниму»… А то, что этот «кровинка» залил кровью чужую землю, убивает чужих сыновей?.. Найденный образ: «Мы обе ищем /Детей, что бьются меж собой» (русская мать с «чеченкой-женщиной простой») – был бы хорош, если бы шли обе мамы «по пепелищам» на палестинских или сербских землях, где их сыновья разведены войной по разные стороны… Но, чтобы чеченка – мать - ходила по родному пепелищу, чтобы забрать сражающегося за Родину сына домой, - это нонсенс! Не одного, а по 10-11 сыновей провожала она с гордостью, что смогла вырастить защитников своей земли! И хоронила их всех, не проронив слезы на людях. Но, чтобы в груди русской матери не дрогнуло сердце, повстречавшись с чеченкой на ее же поруганной земле?!..
Красивый, но мертворожденный образ говорит о том, что автор этого «Плача…» начитался советских лиро-эпических поэм о войне, слишком далеких от правды таких опустошительных войн, какие прошли по Чечне. А издатели на Ставрополье не почувствовали разницы…
Вызывает полное недоумение и отрывок «Мой народ» (из большого стихотворения? Поэмы?) Умара Яричева. Похоже, либо неудачные сокращения, либо поэт дезориентирован в обстановке…
За снимки, предоставленные военными, действительно «стоило» поблагодарить отдельно: на них нет образа врага – показаны тяжелые «будни» российских офицеров и солдат, на фоне руин города выглядящие спасателями народа после землетрясения. А когда читаешь здесь же (с. 159) у Шайхиева Алвади: «Когда наступит мир, не знаем, И день и ночь гремит война… Устал браток? Устали все мы… Дождись хотя бы до весны!..» - так и хочется воскликнуть – вот оно - это высшее проявление любви к врагу, которое так долго добивался автор «Войны и мира» от Андрея Болконского! Но браткам было не до отдыха – они «выполняли приказ», исходивший не от Господа Бога… (При таких возвышенных чувствах, как-то даже не совсем прилично указывать поэту на ошибки: дождись весны, говорят, а не - «до весны»!
Неумение Елены Шевченко, учителя русского языка и литературы, (который тоже бывшим не бывает) оформлять цитаты, не может не раздражать. Страница 179, будто по ошибке попала в альбом в момент, когда ее из-за рабочего стола метнули в корзину, переполненную черновыми вариантами...
Мушкетерские, с цыганско-казахским колоритом, стихи Олега Андриевского о Чечне, что «звучат /Под ржанье лошадей и скрип седла…» вызывают сомнение, что писал их русский человек. Речь даже не о неграмотном написании слов: «из-под», «ничто». «Льются мои строки к небесам»… - пишет поэт. Если домбра еще может изливать песни, то «литься К небесам» невозможно даже в поэзии…
Если нет никакого опыта работы в издательстве, нет художественного вкуса и даже элементарного чувства красоты, безграмотность вообще зашкаливает, а люди берутся за подобный сизифов труд, позволю себе, переадресовав вопрос, прозвучавший в книге, спросить: «Кому и зачем это надо?». Почему всегда нужно учиться на Чечне и воевать, и писать, и книги издавать?..
Да, еще никто не уезжал из Республики без щедрых сборов, даров и высоких наград. Но кто сказал, что взгляд на Чеченскую Республику должен быть непременно алчным? Взгляд друзей. Соседей. Признающихся в любви!..
«…Они насытятся», - сказано в Библии об алчных. Хотелось бы верить, что обойдется все это малой кровью терзаемого всеми народа.
Марьям Вахидова.
03.09.2009