7. Генерал от инфантерии Ермолов.
«Имя Ермолова должно служить украшением нашей истории.»
Отзыв декабриста М. Ф. Орлова.
«Подвиги Ваши – достояние Отечества, и Ваша слава принадлежит России».
Из письма А. С. Пушкина Ермолову.
«Я сделал марш в горы, пользуясь общим ужасом и бегством и местами почти непролазными так, что с трудом мог провести два легких орудия, истребил несколько селений, весь на полях хлеб, и ни одного на пути не встретил человека; до такой степени рассеялся неприятель. Сентября 5 возвратился в крепость Внезапную».
1819 года. Рапорт генерала А. П. Ермолова Александру 1 от 10 сентября
Алексей Петрович Ермолов – бесспорно, выдающаяся личность. Но вместе с тем личность сложная и противоречивая. Не зря А. С. Грибоедов, знавший Ермолова лично, называл его «сфинксом новейших времен». Ссылки на словари для данной работы излишни. Вряд ли найдется на Кавказе, да и в России человек, разумеется, мало-мальски грамотный, кто бы хоть раз в жизни не слышал о великом, действительно великом, проконсуле и наместнике Кавказа. Более всего Ермолов известен как проводник жесткой политики усмирения кавказского края. Однако не «единым Кавказом» он знаменит. Генерал Ермолов прожил долгую и воистину удивительную жизнь. …
А. П. Ермолов родился 24 мая 1777 года в Москве. Образование поначалу получил дома. Первым его учителем был дворовый крестьянин. После него учителями Ермолова были домашние учителя, которых приглашали его знатные и богатые родственники. Завершил свое образование Ермолов в Благородном пансионе при Московском университете. Еще в младенчестве, как тогда было принято, Ермолов был записан в военную службу. И с 15-летнего возраста началась его военная служба. С 1794 г. начинается настоящая, боевая служба. В тот год при штурме предместья Варшавы Ермолов был замечен А.В. Суворовым и по его личному распоряжению награжден орденом Георгия 4-й степени. Вот так, с подавления народного восстания, и началась служба будущего проконсула и наместника Кавказа. Умение подавлять восстания и национально – освободительные движения сделают славу Ермолову в будущем , ну, а пока… Пока, в 1795 г. он возвращен в Петербург и определен во 2-й бомбардирский батальон. В том же году, опять же по протекции, на сей раз графа Самойлова, Ермолов направлен в Италию. Вскоре, однако, был вызван в Петербург и назначен в Каспийский корпус графа В.П. Зубова. После смерти Екатерины Второй корпус Зубова был выведен Павлом Первым из Закавказья.
Служба у Ермолова на первых порах шла удачно. Фортуна благоволила ему во всем. В 1798 он уже подполковник. Просветительские идеи западных революционеров, особенно французских, не обошли стороной и Ермолова. За письмо, адресованное брату по линии матери, Каховскому, в котором Ермолов резко «аттестовал» своих начальников, Алексей Павлович был арестован и посажен в каземат Алексеевского равелина. Правда, через два месяца был выпущен и направлен в виде царской «милости» в Кострому. При воцарении на престол Александра Первого в числе многих опальных и сосланных при Павле Первом был возвращен и Ермолов. Принят на службу и определен в Вильну, где и находился до 1804 года. На новом месте службы к Ермолову, как и должно было ожидать, поначалу относились подозрительно. Арест и ссылка за вольнодумство были препятствием к тому, что за четыре года не было никакого продвижения по служебной лестнице.
Начавшаяся война России против Наполеона в коалиции с европейскими державами для Ермолова стали живительной влагой, прогрессом. Военные успехи подполковника Ермолова замечены Кутузовым. Дважды представлен к присвоению звания генерал – майора П. И. Багратионом. И хотя всесильным Аракчеевым было оба раза отклонено прошение Багратиона, Ермолов получил уже широкую славу и известность. В начале 1808 года временщик Аракчеев неожиданно сменяет гнев на милость, Ермолову присваивают звание генерал-майора. Получает назначение на должность начальника резервного отряда, расквартированного в Волынской и Подольской губерниях. Ермолов переезжает в Киев, где знакомится с благовоспитанной девушкой из дворянской среды. Но горячая любовь не приводит к браку. По словам самого Ермолова, причиной тому послужило незавидное материальное состояние. Так навсегда и остался он холостяком.
В конце 1811 г. Ермолова вызывают в Петербург и назначают командиром гвардейской бригады. В 1812 году он назначен командиром гвардейской пехотной дивизии. Фортуна вновь поворачивается лицом к Ермолову. Во время отечественной войны он - участник всех более или менее крупных сражений. С должности начальника штаба 1-й Западной армии доходит до должности начальника штаба М. И. Кутузова. После изгнания Наполеона из России Ермолов во главе всей артиллерии русской армии участвует в заграничном походе. Он участник сражений при Дрездене, Люцене, Лейпциге и т. д.
Слава и продвижение по службе ничуть не убавили вольнодумство и дерзость Ермолова. И, когда в 1813 году после Кульмской битвы, Александр 1 спросил его, какой награды он желает, острый на язык Ермолов, зная приверженность царя к иностранцам на русской службе, ответил: «Производите меня в немцы, Государь!».
Под стенами Парижа Ермолов командует русской и прусской гвардиями. И, наконец, в мае 1814 г. назначен командующим 80-тысячной резервной армией, дислоцированной в Кракове. После битвы при Ватерлоо в 1815 году союзные войска вновь вступили в Париж. Ермолов, уже командующий корпусом, находится в их составе. 6 апреля 1816 года последовал рескрипт Александра 1 о назначении Ермолова командиром отдельного Грузинского (с 1820 г. – Кавказского) корпуса. 12 октября того же года Ермолов официально вступил в должность, приняв дела у своего предшественника генерала Н. Ф. Ртищева. О деятельности Ермолова на посту генерал- губернатора Кавказа и Астраханской губернии чуть позже, ну, а пока о том, что привело к низвержению его с этой должности.
Есть мнение что, мол, жестокие меры по отношению к местному населению заставили-де Николая 1 снять Ермолова с должности проконсула Кавказа. Однако причиной его отставки принято считать разбирательство по делу декабристов. Ермолов был лично знаком со многими декабристами. Поговаривали, будто бы в Москве ходили слухи: «корпус Ермолова откажется от присяги Николаю и двинется с Кавказа на Москву». Сами декабристы питали надежду, что Ермолов со своим корпусом двинется на Петербург. Доносчик на декабристов А. И. Майборода среди прочих показаний упомянул о существовании Кавказского общества. В ходе дальнейшего следствия выяснилось, что никакого Кавказского общества не существовало. Близость Ермолова к вольнодумцам и была той причиной, которая, по мнению многих исследователей, привела к его отставке.
Хотя у Николая 1 в руках было достаточно улик, чтобы арестовать Ермолова, но он (по мнению исследователя М. В. Нечкиной) «счел опасным вести следствие о Ермолове в обычном порядке и повел дознание особым секретным путем». Ермолов был слишком крупной фигурой. План дискредитации проконсула велся тщательно. Вторжение иранского шаха Аббас-Мирзы в Карабах и неудачи Ермолова на первых порах и стали той причиной. Немедленно на место Ермолова был прислан любимец Николая 1 генерал И. Ф. Паскевич. Вопреки ожиданию многих (в основном декабристов) Ермолов сдался без сопротивления. После своей отставки он еще до начала мая оставался в Тифлисе, приводя в порядок свои дела. Затем в простой кибитке выехал на постоянное место жительства к своему престарелому отцу в его орловское имение Лукьянчиково.
Увы, после этого Ермолов никогда больше не смог достичь прошлой славы. Правда, бывали моменты, например, в 1831 году во время приезда Ермолова по своим делам в Москву, где опальный генерал был принят Николаем 1. После двухчасовой беседы государь вышел из кабинета под руку с Ермоловым. Однако вопреки ожиданию многих, ни о каком продвижении по службе разговора не было. Военный министр А. И. Чернышев предлагал Ермолову «спокойную должность» в генерал-аудиториате (военном судебном ведомстве). На что Ермолов ответил: «Я не приму этой должности, которая возлагает на меня обязанности палача». Тем не менее, по распоряжению Николая 1 Ермолова ввели в состав Государственного совета. На новой должности Ермолов пробыл недолго. В 1839 он подает царю прощение об отставке («до излечения болезни»). Прошение было принято. После смерти отца Ермолов продает имение Лукьянчиково и приобретает небольшое подмосковное имение Осоргино. В 1848 году Ермолову было дано разрешение съездить за границу, на лечение, но из-за революционных движений в Европе поездка не состоялась.
Возникший военный конфликт с Турцией, Англией и Францией в 1853 году положил начало изнурительной Крымской войне. В помощь регулярной армии по стране стали формироваться ополчения. Ермолову предлагают возглавить ополченцев Москвы. Но вскоре сам Ермолов отказывается ввиду преклонного возраста. До самой смерти, последовавшей в 1861 году, Ермолов живо интересовался событиями в стране и мире. Примечательно, что, когда был привезен в Москву плененный в Гунибе Шамиль, свой первый визит имам нанес Ермолову.
Скончался Ермолов 11 апреля 1861 года в Москве. Он завещал похоронить его в Орле, рядом с могилой отца, «как можно проще», но жители Орла устроили грандиозную панихиду. Память о Ермолове почтили и в других городах России: «..он как будто бы воскрес в памяти России в минуты смерти».
Вообще принято считать, что война на Кавказе началась по причине жестоких мер, которые энергично предпринимал Ермолов. Например, таких как: « В нынешнем 1818 году, если чеченцы, час от часу наглеющие, не воспрепятствуют устроить одно укрепление на Сунже, в месте самом для нас опаснейшем, или если успеть возможно будет учредить два укрепления, то в будущем году приведу к окончанию, тогда живущим между Тереком и Сунжею злодеям, мирными именующимися, предложу я правила жизни и некоторые повинности, кои истолкуют им, что они поданные Вашего Императорского Величества, а не союзники как они до сего времени о том мечтают. Если же нет, предложу им удалиться и присоединиться к прочим разбойникам, от которых различествуют они одним только именем, и в сем случае, все земли останутся в распоряжении нашем. Я в таковых обстоятельствах прошу соизволения Вашего, чтобы из полков моздокского и гребенского добровольно желающие могли переселиться вперед на Терек».
Однако, как свидетельствуют документы, меры Ермолова являлись следствием, а не причиной возникновения столь острого противостояния горцев и царизма. Еще генерал Гудович, взяв по приказу Павла 1 в свое ведение Кавказскую линию, рапортовал царю о принятых им мерах к обеспечению границы на Кавказе в соответствии с требованием правительства, «чтобы не токмо никакие наглости со стороны соседей оказываться не могли, но чтобы и обуздывать впереди линии обитающие разные дикие народы». Правда, некоторыми вышестоящими генералами, например Ртищевым, и привлекались к суду иные генералы «за ослушание и противозаконные поступки», но все это было лишь на бумаге. Политика «обуздания» горцев велась и до прибытия Ермолова на Кавказ. Если до него политика завоевания Кавказа велась медленно. Следовало закрепиться на завоеванной территории, и только потом отвоевывать следующую. Ермолов лишь начал вести «обуздание» кавказцев жесткими методами.
«Труды ваши, храбрые товарищи, усердие к службе проложили нам путь в середину владений Акушинских, народа воинственного, сильнейшего а Дагестане... Область покорена и новые подчиненные великого нашего государя благодарны за великодушную пощаду».
«Во весь переход 20 числа (1819 г.) не видали мы неприятеля; посланные в разъезд партии открыли, что жители из всех деревень вывозят в горы свои семейства, угоняют стада. Конница наша взяла несколько пленных, отбила обозы и множество скота. В селениях находилось имущество, которое жители спасти не успевали. Приказано было истреблять селения, и, между прочим расспрекраснейший городок до 800 домов, Уллу-Айя называемый. Отсюда с такой поспешностью бежали жители, что оставили несколько грудных ребят. Разорение нужно было как памятник наказания гордого и доселе не покорствовавшего народа; нужно в наставление прочим народам, на коих одни примеры ужаса удобны наложить обуздание».
Жесткие меры, проводимые Ермоловым, на первых порах, казалось бы, приносили положительные результаты. Первые выступления горцев в начале 19 века им были жестоко подавлены. Кавказ, как тогда казалось и самому Ермолову, был покорен. Увы, это было лишь начало. В сопротивлении горцев пока еще не было того цемента, который сплотит весь Кавказ – мюридизма. Мюридизм, или тарикатизм, только лишь зарождался. И недалеко было то время, когда на сцене должны были появиться Гази-Мухаммед и Шамиль.
Проконсула Кавказа часто обвиняли в том, что он якобы «прозевал» мюридизм. Не задушил его в самом начале и дал возможность этому движению разрастись. Но это обвинение вряд ли обосновано. Во времена правления Ермолова еще не было сколько- нибудь широкого распространения тарикатизма. И, как считают некоторые исследователи, например, Н. И. Покровский, «связь между тарикатом и газаватом даже горцам не представлялась несомненной». Тем не менее обращает на себя внимание тот факт, что Ермолов, не принимая, как и следовало бы ожидать от него, жестоких действий, прибегает к совершенно иным методам. Он предпринимает попытки противопоставить проповедям тарикатистов проповеди в пользу царизма. Для этого Ермолову понадобились люди. И они нашлись. Среди них можно выделить видного толкователя корана, поэта и просветителя Саида Араканского. Долгое время, как отмечают исследователи, Саид Араканский был «громоотводом», и, по сути, ярым противником духовного наставника будущих имамов Шамиля и Гази-Магомеда, Курали-Магомы, известного в истории под именем Мухаммед Ярагинский. В связи с упоминанием этого имени нелишне привести небольшой факт, имевший впоследствии громкий резонанс. В 1825 году Ермолов, обеспокоенный нарастающим размахом проповедей Курали-Магомы, отдает приказ правителю Казикумухского ханства Аслан-хану арестовать проповедника. Приказ приводится в исполнение. Курали-Магому отправляют в Тифлис. Аслан–хан вдобавок ко всему дает пощечину проповеднику (правда, потом публично извиняется перед Курали-Магомой). По пути в Тифлис, как считают некоторые историки, при попустительстве самого Аслан-хана проповеднику удалось совершить побег. Арест и пощечина такому влиятельному человеку, разумеется, в дальнейшем имели весьма негативные для дальнейшего завоевания Кавказа последствия.
Все вышеизложенное, как говорится, одна сторона медали. На Кавказе Ермолов прославился не только своими жесткими порядками. С теми, кто был лоялен к России, он вел абсолютно иную политику, о чем говорит цитата из «Записок проконсула»
«Многие старшины деревень пришли просить помилования; не только не тронуты деревни их, ниже не позволено войскам приближаться к оным, дабы не привести в страх жителей. На полях хлеб их, все заведения и стада их остались неприкосновенными. Великодушная пощада, которой не ожидали, истолковала акушинским народам, что одною покорностию могут снискать свое спасение, и уже многие являлись с уверенностию, что они найдут снисхождение».
Кроме проявления милости к покорившимся, Ермолов прославился своими прогрессивными деяниями. Была прекращена межнациональная рознь, сопровождавшаяся разбойными набегами. Покончено с работорговлей. Очень много было сделано Ермоловым для развития сельского хозяйства, промышленности, торговли и культуры Закавказья. Ермолов поощрял развитие шелководства и виноградарства, строительство городов. Обеспечил безопасность и строительство новых дорог. По приказу Ермолова была реконструирована Военно-Грузинская дорога через Кавказский хребет. В Тифлисе были построены монетный двор, меднолитейный и пороховой заводы.
Много было сделано Ермоловым в области просвещения, открыта сеть школ, офицерский клуб в Тифлисе с богатой библиотекой. На деньги, выданные ему на посольство в Иран, в 1817 году, он построил для солдат госпиталь. В 1819 году в Тифлисе начала выходить первая грузинская газета. Военно-административная деятельность положила начало освобождению крепостных крестьян кабардинских князей. (Правда, это касалось только лишь крестьян, принадлежавших мятежным князьям). Ермолов способствовал и помогал переселению на Кавказ колонистов. Немаловажно отметить, что для развития земледелия в Прикубанье по приказу Ермолова были переселены 500 немецких колонистов. В помощь переселенцам с Полтавской, Черниговской губерний, Ермолов учредил особый комитет, «дабы обеспечить участь поселенцев и предупредить их нужды». Однако все эти благодеяния касались тех поданных империи, которые присягали «царю и отечеству». Тем не менее, спекуляции, вроде тех, что если бы Ермолов не вел жесткую политику против кавказских народов, не было бы столь кровопролитной и затяжной войны, можно отнести к разряду гипотез. История, как показывает практика, не терпит сослагательного наклонения. Война на Кавказе была неизбежна при любом раскладе сил. Слишком разными были цели России и интересы самих кавказцев. Не стоит забывать и то, что Турция и Иран, поддерживаемые Англией, не смирились бы с тем, что Россия с такой легкостью установит свое господство на Кавказе. Глупостью можно считать и жест, предпринятый правительством Дудаева в 1992 году - свержение памятника Ермолову в Грозном. Эта такое же варварство, что и снос статуи Будды талибами в Афганистане. Город Грозный своим возникновением обязан проконсулу Ермолову. Хотя бы из-за этого памятник должен был стоять на своем месте.
P. S. Известно, что Ермолов был холостым и таковым оставался до самой смерти. Однако военный историк А.Г. Кавтарадзе среди прочего писал: “Ермолов, будучи на Кавказе трижды заключал так называемый кебинный (временный) брак с местными жительницами, который допускался мусульманскими обычаями. От этих браков Ермолов имел пятерых сыновей и дочь. Дети от кебинных браков считались законными. Ермолов до конца своих дней заботился о своих детях. Сыновей привез в Россию и добился их законного признания. Дочь, согласно закону о кебинном браке, осталась с матерью, но получала от Ермолова ежегодно денежное содержание. ”
Возникает, естественно, вопрос. Если по мусульманским законам кебинные браки допускались только лишь между мусульманами, то есть, чтобы вступить в такой брак, надо было принимать Ислам, не принимал ли Ермолов мусульманство?
8. Курали-Магома. ( Мухаммед Ярагинский ).
Учение мюридизма получило свое начало в Кюринском владении, в деревне Яраглар, кажется в 1823 года. Первым проповедывателем газавата или войны за веру был мулла Магомет, но он не хотел пользоваться никакой властью и потому благословил на предводительство войсками Гази-Магомета, известного у нас под именем Кази-Муллы.
Вранкен А. К.
В беседе с А. Руновским Шамиль говорил: « Когда шейх Исмаил оправившийся на богомолье в Мекку, посетил на обратном пути Халида в Багдаде и получил от него звание мюрида и такое наставление: « Передать тарикат жителю селения Яраги, Курали Магоме, а ему приказать передать его в свою очередь одному из нукеров Аслан-хана Казикумухского, Джемал ад-Дину, состоящему при хане в звании «мирзы», секретаря». Шамиль утверждал, что «ни того, ни другого Халид-Сулейман не знал и ничего о них не слышал. Точно так же не знал их и Исмаил».
Дневник Руновского за июль 1861 г.
«Мюрид должен быть постоянно и всегда занят молитвами и служением своему господу, творцу: днем ли, ночью ли, втайне и наяву, летом и зимою, в труде и при свободе – ничто на свете не должно отвлекать его от исполнения молитвы, поста, корана и вообще богослужения. Он должен отказаться от всего, что соблазняет человека на свете, как-то: богатства, величия и пр., так что целый свет с его украшениями не равнялся в его глазах даже с крылом комара».
Мугеддин Магомед Ханов. «Истинные и ложные последователи тариката». ССОКГ. 1870 г.
Любая борьба, будь то за независимость, либо национально- освободительная, без идеологии обречена на провал. Не исключение из этого правила и Кавказская война. Однако в историографии России по вышеназванной войне на этот счет достаточно много тенденциозности и неграмотности. Аксиомой стало изображать кавказцев дикими ордами, которых жадные и корыстолюбивые «шихи» и «лжепророки» возбуждали против русских. Мало кто из исследователей уделял внимания на истинные причины, движущую силу и самое главное на идеологию выступления горцев за свою независимость. Про имама Шамиля известно достаточно много. (К сожалению, в настоящее время, имя Шамиля Басаева как бы «заслонило» имя великого имама, упоминание имени предводителя горцев в сознании россиян невольно ассоциируется с именем террориста номер один.) Однако лишь узкий круг специалистов знают, что без учения Курали-Магомы, наверное, и не было бы имамов Кази- Муллы и Шамиля.
Курали-Магома, более известный как Мухаммед Ярагинский, оставил след в истории как наставник двух имамов, как основатель движения мюридизм. Однако, прежде чем более подробно раскрыть биографию Курали-Магомы, ознакомимся с самим термином «мюридизм» или тарикатизм.
Прежде всего надо выяснить, что означают сами термины тарикат, шариат, джихад, адат, мюридизм и газават. Тарикат – путь (араб.) которым должны следовать мюриды в постижении Аллаха. Шариат – (от араб. аш-шариа – прямой, правильный путь предписания, установленные в качестве обязательных), установленный по Корану свод законов, которым должны неукоснительно подчиняться верующие. Джихад - священная война, война за веру, букв. усердие, рвение, предписание ислама, предусматривающее его распространение. На самом деле джихад по Корану предусматривает борьбу в первую очередь каждого мусульманина с самим собой, со своим неверием.
Есть в Коране понятия малый джихад и большой джихад. Малый джихад – это когда любой верующий мусульманин разъясняет кому-либо, в первую очередь не мусульманину что такое Ислам. Убеждает его принять ислам. (что, кстати, не обязательно, убедит – хорошо, не убедит - ничего страшного). Большой джихад – это борьба с самим собой, со своими слабостями. И посему более предпочтителен для каждого мусульманина в первую очередь большой джихад. Адат (араб. обычай) - обычное право. В основном на Северном Кавказе. Мюридизм - от слова мюрид (ищущий путь). Словарь религии народов современной России истолковывает термин мюридизм так - термин введенный в литературу для обозначения мусульманского мистического течения в начале 19 века.
Труднее всего разобраться с термином газават. Во всех советских, да и в современных словарях это слово трактуется как термин, обозначающий набег. То есть получается, что под газаватом подразумевается только лишь «хищнические» набеги мусульман, в особенности народов Кавказа. На самом деле слово газават означает священную войну за родную землю. В случае, если враг напал на родную землю, каждый мусульманин обязан объявить газават. Бороться за Родину. Кстати, Великую Отечественную войну тоже можно назвать газаватом, так как она объединила народы СССР в священной войне за отчизну. Более всего возникает у несведущего обывателя путаница в понятиях джихад и газават.
Появление тариката в Дагестане – тема сложная и многогранная. Есть нечто, объединяющее вахабизм конца 20 и начала 21 в.в. и мюридизм (тарикатизм) конца 18 и начала 19 в.в. И это нечто их объединяющее – миф, вымысел о том, что они – эти религиозные течения импортированы заграничными эмиссарами. (По крайней мере относительно мюридизма). Вахабизм – тема не для данной работы, речь в этой главе пойдет о мюридизме. По мнению русских историографов, таких так Неверовский, Дубровин и т.д. мюридизм -течение, выражаясь по современному импортированное, пришедшее якобы из Ирана. Мало кто из них догадывается, что из Ирана, где официальной доктриной ислама является шиизм, не могло импортироваться это учение в Дагестан, где основной религиозной доктриной был и остается поныне сунизм. Может быть, эту несуразицу учел Неверовский, выдвинувший другую гипотезу: « В 1823 году жил в Кюринских владениях мулла Магомет, родом из селения Яраг…У муллы Магомета воспитывался в продолжении семи лет бухарец Хас- Магомет… По истечении семи лет он удалился в Бухарию. Был ли он действительно у своих единомышленников – неизвестно, только через год опять возвратился к старому учителю». Как видно из самого повествования Неверовского, весь его рассказ похож на старинную восточную легенду: «жил да был .. когда-то..» и т. д. Автор не забыл даже уточнить время, прожитое Хас-Магометом у своего учителя – семь лет. Достаточно прочесть любую легенду о шейхах и всяких религиозных мудрецах, чтобы удостовериться в том, что цифра семь в исламе считается знаковой. Впрочем, как и цифра три для России, православия. В цитате Неверовского красной нитью прослеживается какая-то старинная легенда. Продолжаем дальше цитировать Неверовского: «По окончании моих у тебя занятий я возвратился в Бухарию, где провел целый год в новом и самом деятельном изучении корана и, наконец, достиг до той степени познания, которая и тебе, алим, неизвестную в странах Дагестана». – Эта была речь Хас-Магомета к своему учителю, после возвращения из Бухарии. Далее ученик советует своему учителю пойти в село Кюрдамир, в Ширванском ханстве, к некоему Хаджи-Исмаилу, «который наставит на путь истины и научит, как можно достигнуть до высшей степени изучения корана». У человека, знающего по крайней мере географию Кавказа возникает вопрос, неужели для того чтобы познать мудрость Хаджи- Исмаила, который и живет-то рядом с Кюринским округом, надо было сначала съездить в Бухару, то есть перейти на другой берег Каспия?
Прушановский, по-видимому, учел эту нестыковку и в своих работах выдвинул иную версию: «Хас Магомет вместо поездки в Бухарию жил в Кюрдамире у эфенди Исмаила и они-то двое были первой причиной продолжающихся смут в Дагестане». Импорт из Бухары, как видно, уступает местному появлению тариката. Появляется своего рода запутанность. Мало того, в своих ранних работах Прушановский усиливает и придает этой запутанности окрас мистицизма и таинственности: «Неизвестно, каким образом первые семена учения мюридов были заброшены в Дагестан, но до 1824 года это была тайна, которую Гаджи-Исмаил, живши в Ширване и находясь под близким надзором русского начальства, открывал только близким участникам своим».
Между тем Н. И. Покровский, в своей работе «Кавказские войны и имамат Шамиля» пишет: «сунниты Ширвана были издавна ревностными почитателями тариката». Таким образом Покровский выяснил, что тарикат имеет происхождение гораздо раннее, чем принято считать в русской историографии. Как течение тарикат возник в 14 веке и основателем его был бухарский шейх Беха ад – Дин Накшбен ал-Бухари. (Правда, есть мнение о более раннем возникновении этого течения, начало распространения приписывается самому пророку Мухаммеду. Опираются последователи этой теории на так называемую сильсиле, то есть последовательную цепь.) В конце 18 века на Кавказе выросла местная ветвь накшбенди, создателем которого считался Зиа ал – Дин – Халид. Унаследовав свой сан шейха от среднеазиатских накшбендиев, Халид – Шах действовал задолго до начала кавказского мюридизма, на иной территории, не в Бухаре, хотя и не на Кавказе еще. Немецкий исследователь К. Кох, например, пишет: «муршиды существовали в течение нескольких столетий в Ширване и на Восточном Кавказе». «Во второй половине 18 века кутбом (титул означающий центр, полюс) накшбандийским считался некто Халид шах из курдов, слава которого была распространена по всему Востоку, и жил он в Багдаде» - сообщает М. Махмудбеков в работе «Мюридическая секта». К. Кох прослеживает цепь, связывающую между собой Багдад и Кавказ: « Мюршидом испытанной славы был Гаджи-Исмаил-эфенди, ученик широко почитаемого религиозного учителя из Багдада по имени Халид-ша-Шах». Слова Коха подтверждает и Махмудбеков: «К нему (Халид –Шаху) стекались мюриды со всех сторон, между которых был и Исмаил-эфенди из Кюрдамира». Разумеется, такой человек, как Исмаил-эфенди, не мог оказаться в стороне от политической борьбы, которую вели закавказские ханы в царской России. Царским командованием Исмаил –эфенди был обвинен в шпионаже, в пользу иранского двора и выслан из пределов России, то есть с Кавказа. И вполне возможно, что Хас-Мухаммед передал волю Хаджи –Исмаила – эфенди назначить своим преемником Курали-Магому из села Яраг. Об этом же пишет и Руновский в своем дневнике со слов имама Шамиля: «Шейх Исмаил, на обратном пути из Мекки посетил в Багдаде шейха Халида. Получил от него звание мюрида и наставление, передать тарикат жителю селения Яраги Курали Магоме..» Один малоизвестный дагестанский автор Ильяс ац-Цудакари в своей работе «Лестница мюрида» об этом факте пишет то же самое: «Шейх Исмаил аль-Курдомири посмотрел на Дагестан сердечным взором и увидел несправедливости, но в селении Яраг увидел он свет, ученого мудариса, законоведа, Мухаммеда аль-Яраги и послал к нему двух своих мюридов…». Одним из этих мюридов был уже упомянутый выше Хас-Мухаммед.
В итоге мы выяснили, что течение называлось накшбендийский тарикат, а не мюридизм, как принято называть, и второе – тарикат был известен в Дагестане задолго до описываемых событий. Как считает Н. И. Покровский: «тарикат за 400 лет до описываемого времени был очень силен, (в том числе и в Ширване Ф.П.) потом наступил временный упадок, а ко второй половине 18 века Ширван стал превращаться во всемусульманский центр тариката накшбенди…»
Завершая историю возникновения и развития мюридизма или тарикатизма, следует подчеркнуть, что видный исследователь- кавказовед Смирнов Н. А. в своем труде «Мюридизм на Кавакзе» выводит следующее: «Большие споры в прошлом вызывал вопрос о происхождении кавказского тариката или мюридизма. Одни его выводили из Средней Азии, другие из Турции, наконец, третьи – из Ширвана. Эти споры нам представляются отвлеченными, поскольку они не учитывают главного – специфических черт кавказского мюридизма, связывавших его с политической борьбой. А эти черты свидетельствуют, что кавказский мюридизм представлял собой совершенно самостоятельное явление, возникшее в своеобразных исторических условиях Кавказа 19 го века. Восприняв готовую основу тариката кадири-накшбандиев с их культом бедности, который основан на изречении, приписываемом пророку Мухаммеду, «бедность - моя гордость!» (эл факуру – фахри), он включил не совсем обычные для тариката принципы, отражавшие состояние военно-политической обстановки на Кавказе и необходимость организации отпора экспансии царизма … Таким образом, мы можем с уверенностью сказать, что кавказский тарикат существенно отличался от обычного тариката. При этом главную черту отличия составляет его практическая, политическая направленность. Это было самостоятельное явление, возникшее под влиянием политической необходимости ».
Теперь, когда прояснилась история возникновения мюридизма (тариката), время приступить к рассказу о дальнейшей жизнедеятельности Курали-Магомы. Родился будущий проповедник в селении Курали Ширванского ханства 1777 году. О детстве и юношестве Мухаммеда Ярагинского практически ничего не известно. И, хотя, как выше было сказано, в российской историографии и бытует мнение, будто бы Хас-Мухаммед посвятил Курали-Магому в мюриды и, якобы Хас-Мухаммед появился в Дагестане из Средней Азии. В истории же о Святых Золотой Цепи, основателем которой считается пророк Мухаммед, говорится, что Хас-Мухаммед (33 глава Золотой Цепи) родился в селении Курали, то есть был земляком Курали-Магомы. И никуда ни Хас-Мухаммеду ни Курали-Магоме ехать за учением не было надобности, так как власть над орденом Золотой Цепи и, разумеется, посвящение в мюриды они оба получили от 32 шейха родом из Ширвана Исмаила Мухаммеда Ширвани. И, если говорить об «экспорте» учения мюридизма, то не Хас-Мухаммед, а шейх Исмаил Ширвани в юности учился в Дели у известного в то время на Востоке шейха Абдаллаха ад Дахлави. Позже, после смерти главы накшбандийского ордена шейха Халида аль Багдади Хас-Мухаммед стал главой вышеназванного ордена. Хотя по значимости и вере Курали-Магома не уступал Хас-Мухаммеду, шейх Исмаил Ширвани свою власть все же передал Хас-Мухаммеду, а тот в свою очередь герою данного повествования. Так говорится в книге «Накшбандийский суфийский путь» шейха Мухаммеда Каббани. Шейх Ширвани сказал, цитирую: «Каждый из вас будет хранить связь с другим как я скажу: сразу после меня власть Ордена будет в руках Шейха Хас Мухаммеда аш Ширвани, затем она перейдет к Мухаммеду Эфенди аль Яраги, а потом ее будет иметь Саид Джамалудин аль Кумухи аль Хусайни». То есть, как видно из этой цитаты, иерархия шейхов Ордена имела строгую последовательность и строгую дисциплину. Эти качества мюридов позже оказали неоценимую услугу имамам Гази-Магомеду и Шамилю в формировании идеологии борьбы.
По воспоминаниям очевидцев Курали Магома «был высоким, широкоплечим человеком, имел бороду, соответствующую святому, шейху, у него были глаза зеленого цвета, обладал мягким голосом». Какие-либо другие данные отсутствуют. Известно и то, что будущий имам Гази-Магомед был женат на дочери шейха. Неудивительно, что в споре между Джемал эд Дином и Гази-Магомедом Курали-Магома всегда держал сторону будущего имама. Последователи тариката уважали своего шейха за скромный образ жизни, который он вел. Известно такое высказывание Курали-Магомы: «Кто бы не облачился в шерстяную робу из скромности, того Аллах возвысит и осветит светом его сердце, если же кто облачится в шерстяную робу из гордости, того Аллах низвергнет». О чудесах, которые творил шейх, ходили легенды. Рассказывают, что Курали-Магома мог предсказывать будущее тем, кто обращался к нему с такой просьбой.
На совещании в Кюрдамире в 1823 году (некоторые историки считают 1821 год) Курали-Магома получил посвящение в мюршиды, встал на путь тариката, истины. Примечательна в связи с вступлением на путь истины Курали-Магомы «напутственная» речь Хаджи-Исмаила. Шейх рассказал о своих видениях, в котором ему слышались такие слова: «Кто же даст нам мир извне, если преданные дети пророка преследуют друг друга? Вы призываете небесное проклятие на головы суннитов, а сунниты поступают так же относительно вас». Ф. Боденштедт считает, что это призыв шейха продиктован был ему с Ирана, в котором господствовали шииты, и что немаловажно, в означенное время назревала война России и Ирана. Однако это мнение не подтверждено никакими документами, вполне возможно, что шейх мог говорить так и по причине, абсолютно не имеющей никакого отношения к шахскому двору, скорее всего это был призыв к объединению всех дагестанцев с их пестрой территориальной картиной распределения шиитов и суннитов.
С этого момента и начинается религиозная деятельность Курали-Магомы как главы накшбендийского тариката. Популярность нового мюршида, видимо была очень велика. Среди последователей Курали-Магомы встречаются представители разных социальных сословий. Его проповеди приобретают небывалый размах. Слушать мюршида приходят люди из различных ханств и вольных обществ. Но на первых порах в проповедях шейха нет определенной воинственной направленности.
А. Руновский приводит речь одного из членов семейства Шамиля о том, что «изучением тариката в Дагестане занимались одни только лентяи, дармоеды, и в особенности трусы: люди другого закала обыкновенно бросали тарикат и являлись в рядах воинов». По всей вероятности в проповеди Курали-Магомы в 1823 году впервые зазвучал призыв к войне, или по крайней мере к газавату (священной войне), чем объясняют некоторые исследователи популярность дальнейших первых проповедей шейха. Практически все они (исследователи) ссылаются на «Исторические записки» К.И. Прушановского, в которых тот приводит речь Курали-Магомы в Кюрдамире: «Магометане не могут быть под властью неверных. Магометанин не может быть ничьим рабом или поданным и никому не должен платить подати, даже мусульманину. Кто мусульманин, тот должен быть свободным человеком, и между всеми мусульманами должно быть равенство. Кто считает себя мусульманином, для того первое дело - газават и потом исполнение шариата… Будучи под властью неверных или чьею бы то ни было, все ваши намазы, все урючи все странствования в Мекку, ваш нынешний законный брак и все дети – бичь (незаконные)». Однако Покровский считает, что так называемая, полная проповедь Курали-Магомы на проверку всего лишь компиляция нескольких проповедей, в которую вошла еще и проповедь Гази-Муллы в Гимрах. И уже по этой причине можно считать окончательный текст речи недостоверным. Если изъять воинственную речь Гази-Муллы, то из проповеди Курали-Магомы исчезнут нотки свободы и равенства. Тем не менее, в речах Курали-Магомы остаются главные постулаты тарикатизма, следование шариату и отмена адатов, которые позже претворял в жизнь имам Шамиль. Есть еще вариант возникновения мюридизма в Дагестане анонимного автора на арабском языке, где роль Курали-Магомы низведена до минимума. Считать достоверным это документ не представляется возможным.
В описываемое время сторонником шейха (Курали-Магомы) становится Джемал ад-Дин Казикумухский, получивший от Курали-Магомы посвящение в шейхи. Ранее Джемал ад-Дин служил у Аслан хана Казикумухского писарем, и был за преданную службу обласкан ханом. В дальнейшем следует отметить, что между Курали-Магомой и Джемал ад-Дин произошел раскол по идеологическим взглядам. Причиной тому послужила активная деятельность Гази – Муллы. Воинственные нотки в проповедях имама вызвали серьезную обеспокоенность Джемал ад-Дин, который всегда призывал к тарикату но категорически был против газавата. В полемике между Гази –Муллой и Джемал ад-Дином Курали – Магома взял сторону имама. Он разрешил Гази –Мулле продолжать проповедь газавата и будто бы сказал, что «отшельников мюршидов можно найти много: хорошие же военачальники и народные предводители (имамы) слишком редки». Джемал ад-Дину пришлось сдаться.
Религиозная деятельность Курали-Магомы серьезно обеспокоило царское правительство. Ермолов, бывший проконсулом Кавказа решил усмирить проповеди шейха его же оружием, проповедями. Для этого дела нужен был шейх такого же авторитета, как и Курали-Магома. В среде дагестанских ученых мул были и такие, которые не разделяли тарикатисткие взгляды. Самым видным и влиятельным из этой группы явился кадий Араканский Саид, который вообще не был склонен к слишком точному следованию шариата. Говорили, что Саид Араканский позволял себе курить и пить, причем доказывая, что это не запрещено кораном. Также следует отметить, что Саид Араканский не был сторонником отмены адатов (свода местных, не религиозных законов) и замены их шариатом. Хасан ал –Кадари, известный дагестанский писатель 19 века, сочувствовавший Саиду Араканскому писал: «Тарикат - есть некоторая система, сопутствовавшая мусульманскому шариату, не есть новое учение, обязывающее людей пускать в ход кинжалы и сабли, а скорее есть путь, делающий людей более терпеливыми, кроткими и смиренными, как сказал почтенный Хафиз, да спасет его Аллах: Для блага в обоих мирах лишь двух этих правил держись: с друзьями будь ласков в речах, с врагом допускай компромисс». Однако проповеди Саида Араканского не «усмирили» шейха Курали-Магому и Ермолов прибегает к более «радикальным» мерам. По его приказу Аслан хан Казикумухский приезжает в Касум – Кент, вызывает к себе Курали –Магому вместе с учеником и подвергает шейха избиению. Вскоре, однако, Аслан хан то ли испугался возможных последствий, то ли еще по другой причине просит у шейха публичного прошения. Естественно, сторонники Курали-Магомы объясняют нелогичный поступок правителя внушением свыше. Но и другого, вразумительного объяснения, поступку правителя тоже нет. После произошедшего, авторитет Курали-Магомы в глазах народа вырос еще больше. И тогда Ермолов отдает распоряжение арестовать шейха. По дороге в Тифлис Курали-Магоме удалось совершить побег в область Табасаран, где в это время шло брожение, и у шейха было много последователей. Во время войны имама Гази-Магомеда, Курали-Магома, как и полагается человеку его статуса, давал лишь рекомендательные советы только по идеологической линии. Открытого участия в войне он, как известно не принимал. Хотя к нему за советом имам обращался часто. Известно, что после смерти Гази-Муллы… « улемы и сановники выдвинули Гамзат Бека на его место. Все это происходило по инициативе Шейха Мухаммеда аль Яраги, который, понимая, что отрицательное влияние смерти Гази Мухаммеда станет со временем еще сильнее, в самом начале предотвратил это быстрым назначением нового имама». В выборе имамом Шамиля, после смерти Гамзат Бека по неизвестной причине, решение почему-то принимает не шейх Курали-Магома, а тесть будущего имама Джемал эд Дин: « …(он) собрал улемов и сановников, чтобы выбрать нового имама… Действительно, участники единодушно выбрали Шамиля. В этом оказала сильная поддержка, которую оказывал Шамилю Саид Джамал ад Дин – единственный мюршид в Дагестане, после смерти Мухаммеда аль Яраги». Правда в описываемое время Курали-Магома был жив, о чем говорится далее: «Однажды Шейх Мухаммед Эфенди аль Яраги послал письмо Шамилю через Саида Джамалудина аль Кумуки: « Всегда держи связь с нами и ты победишь каждого, в противном случае будешь побежден сам» Складывается впечатление, что на главенствующую роль выдвигается при живом мюршиде Курали-Магоме его последователь и ученик Джамалуддин. Деятельность Курали-Магомы, после избрания Шамиля имамом становится как бы номинальной. Нет достоверных данных о его каких-либо проповедях и действиях.
Умер Курали Магома в 1848 году в селении Согратль в Дагестане. « Он уполномочил своего последователя Саид Джамалудина аль Кумуки аль Хусайни продолжать быть учителем на пути с тайной, данной ему их общим Шейхом Исмаилом аш Ширвани, как было приказано».
И в заключении: хотя мюридизм и получил свое происхождении, развился как порождение накшбандийского тариката, последователи «Золотой цепи» так никогда и не вступили на путь вооруженной борьбы. Истинные последователи суфийского, аскетического движения тариката остались верны своему учению, поиску истины в молитвах и в учении, и во время Кавказской войны и в последующие годы. После смерти Курали- Магомы, главой мюршидом накшбендийского тариката стал Джамалудин аль Кумуки, который в свою очередь своим преемником назначил Абдурахмана (Абу-Ахмада) ас Сугури и т.д. На сегодняшний день мюршид накшбандийского тариката шейх Мухаммад Назим Адиль аль Хаккани проживает в Каире.
(продолжение следует)