4 мая.
Раннее утро. «Алекс» не дал нам поспать, разбудив ни свет, ни заря, дабы «построиться» к завтраку, а затем ехать в колледж (Вильям Джуэлл Колледж – WJC), в студенческий городок Либерти. Но без Керров - они с утра куда-то уехали. Сами готовим нехитрый завтрак, некому нас спросить, будем ли мы яичницу с беконом?
Ярко светит солнце, впереди интересная поездка, всё о кей.
……..
Да, действительно, поездочка весьма и весьма. В голове сплошной калейдоскоп, каша – от новых мест, людей, фраз, разной энергетики – можно сойти с ума. Спокойным было только начало дня: пока ехали до Либерти по широкой бетонной трассе и рассматривали окрестности. Либерти – просто игрушка: на изумрудных лужайках причудливые домики, скамейки, беседки, иногда флаги, много больших сильных деревьев. Всё выглядит счастливым, миролюбивым, красивым и чистым до неправдоподобия. Хотелось выйти из машины и потрогать всё это руками, чтобы убедиться в реальности этой жизни. Почему-то вспоминалась Алиса в стране чудес.
По дороге остановились только один раз – у дома, где находилась Стэйси (дом ее подруги), забрав ее с собой – свеженькую, довольно оживленную, без косметики, двинулись дальше.
Колледж нас тоже эстетически порадовал, он находится на высоком зеленом холме: группа зданий в коричнево-белой гамме, старинные (полтораста лет), с белыми колоннами. Прошлись по их коридорам и рекреациям, посмотрели аудитории, всяческую наглядную «агитацию». Более интересен был корпус науки: физические приборы, парадоксальные штучки и т.п.. Аудитории небольшие, кое-где идет ремонт. Портрет Эйнштейна с высунутым языком. Знакомый! Обрадовались...
Встречающиеся нам студенты – в шортах, крепенькие, чистенькие, с рюкзачками за спиной, в кроссовках или сандалиях, очень целеустремленные – куда-то интенсивно перемещаются. Девочки не накрашены, с незамысловатыми прическами, активно жестикулирующие, охотно улыбающиеся во весь рот.
Делаем фото на скамейке и на фоне бирюзового фонтана.
Встретились с администрацией в приемной комиссии, где подрабатывают в свободное от учебы время наши ребята. Опять все заученно, но приятно улыбаются, пожимают нам руки – с одной и той же фразой – «найс ту мит ю». Сразу не сообразишь, что ответить, но что-то бормочем. Родителей уважают – клиенты. Говорят, что Семен (Саймон) где-то только что пробегал. Мы его не видели три дня, с тех пор как он уехал из Уорренсбурга.
Разыскали наконец-то своего мальчика, но он тут же убежал писать какой-то экзамен, кажется по экономике. Правда, успел сводить нас в свою любимую столовую, где напоил из автоматов пепси-колой – сложная, к слову сказать, технология, сами бы мы не сообразили, что именно нажимать и куда что подставлять.
Позже в том же офисе – приемной комиссии, нам показали рабочие места наших мальчиков, их молодой начальник произнес благодарственную речь и пригласил нас на небольшой прием в соседнем помещении. Там, за большим столом собралось человек десять коллег Семена и Сергея - в честь нашего приезда и по случаю завершения ими колледжа, мгновенно заказали штук десять же пицц – очень разных, даже с ананасами, напитки в ассортименте и несколько снежно-белых тортов. Подарили сувениры мальчикам, сказали им много добрых слов, а мы сделали коллективное фото. Мы были ошеломлены и смущены, так как не ожидали всего этого официоза и внимания. Никто не предупреждал. Постепенно все дружно занялись едой – разрезанием пицц, открываением банок и дальнейшим процессом поедания всего этого великолепия. Беседы, конечно, общей не было, да и не могло быть. Мальчики наши тоже были смущены и волновались, думаю, за нас.
В это же время в офис влетела еще довольно молодая, подтянутая и на редкость (здесь) симпатичная женщина – мать Стэйси, то бишь, «нашей» невесты. Ловко пробравшись сквозь всё это сборище, она бросилась знакомиься с родителями и братом Сергея – будущими родственниками «фром Раша». Опять пожатия рук, «найс ту мит ю» – ровно девять раз (сколько нас фром Раша) – как исправный автомат. Не женщина – вулкан. Учитывая, что у нее трое сыновей и дочь, на фоне неработающего мужа – вечного аспиранта, хоть ему далеко за сорок.
Шум, беспорядочная болтовня, всё смешалось и затолпилось. Потом – мама Сергея (Э.Г.) произнесла, смущаясь чуть ли не до слез, но улыбаясь, спич – о том, как мы удивлены и благодарны и как мы всех любим, и мы благополучно двинулись дальше – по своим туристским делам.
Встретили по дороге нескольких русских ребят- студентов по обмену на год – Дима из Чебоксар, Катя из Петербурга, Гриша из Минска, Влад из Латвии. Ребята симпатичные и умненькие, видно. Но так же заметно и то, что они соскучились по родине, прямо прилипли к нам, особенно ко мне и Э.Г., наверное, увидели в нас почти что своих далеких мамочек. Расспрашивали обо всем, поведали о своей жизни в колледже. Впечатления у них очень разные. Катя – из остатков питерской интеллигенции, не может принять здешний образ жизни, отношений и мыслей, не желает подстраиваться под американцев и потому ей живется нелегко, одиноко. Девочки по ее словам равнодушные и не имеют понятия о преданности, могут забыть и бросить на полпути. С сарказмом рисует нам в лицах некоторые штрихи из этой жизни. Мы смеемся и сочувствуем ей. Дима и Гриша вписались лучше. Считают самым главным то, что американские ребята доброжелательны и независтливы. Учатся все хорошо. Гриша твердо пообещал нам, что станет президентом Беларуси. С неохотой расстались с нами, встретимся теперь 7 мая на празднике.
Побывали в «дорме» - общежитии наших мальчиков, в их комнатах. Жилище – типичное для молодых современных людей: масса кассет, спортивных принадлежностей, обуви (на полках под потолком), аппаратура, гитара, вороха бумаг и тетрадей - всё в беспорядке. С жадным любопытством всё это рассматривали, ведь здесь коротает свои американские дни и ночи наше чадо.
Порядки здесь строгие: выпивка запрещена, так же как и курение, на каникулы все должны выселяться вместе с вещами.
Получили вместе с ним комплект парадной одежды для градуэйшн – черную мантию (символ демократичности высшего образования) и четырехугольную шапку с кисточкой. Кисточки у всех разного цвета – соответственно получаемой специальности. У Семена – золотистая (бизнес), у Сергея – голубая (международная экономика).
Внизу, в почтовом отделении встретились с очень милой девушкой Сэрой, которая буквально бросилась нам на шею, почему-то весьма растроганно. Она, как правило, передавала факсы нашим ребятам, относясь к ним сердечно. Муж Сэры – иностранец (из Италии) и потому ей хорошо знакомы все проблемы и трудности иммигрантов. Нашей шоколадке обрадовалась до слез. Почему-то слезы были всё время наготове и у нас…
Еще раз отметили, что ребята вокруг – в основном упитанные, здоровенькие на вид, с уверенной и упругой походкой. Девочки – тоже крепенькие, чистенькие, без косметики, с рюкзачками. Грудь вперед – и бегом, куда-то целенаправленно и целеустремленно.
Вся изумрудно-зеленая площадь между зданиями колледжа залита ярким солнцем, все вокруг сияет, сверкает – даже как-то неестественно, так бывает иногда в ярких снах. Лица людей – тоже, отмытые, белозубые, веселые. Может, потому, что близился праздник, каникулы, лето? Сказать трудно.
Какой-то здоровенный детина на ходу подарил нашей Леле солнцезащитные очки и пошел дальше, влившись в общее энергичное движение. Да, динамика, деловая активность тут налицо. Нет таких, кто бы шел вразвалочку, куря на ходу и осматриваясь вокруг, - то ли им тут некогда, то ли неинтересно.
Уже перед отъездом встретились на кафедре с двумя преподавателями политологии. Оба весьма уважаемы нашими ребятами. Оба относительно молодые, один из них профессор Армстронг (ученик Мадлен Олбрайт) – энергичный как сжатая пружина, с какой-то неправдоподобной осанкой и видимо большим самомнением. Пожатие руки как у Шварценегера (оправдывает свою фамилию). Когда ведет лекцию, то от избытка энергии иногда лягает себя пяткой по ягодице. Очень живые глаза и конечно же, улыбка в 33 зуба. Хвалил Семена, в частности, за темперамент на семинарах, когда наш мальчик представлял на них российскую дипломатию.
Второй – его ассистент Хольман, русскоговорящий, так как несколько лет жил в Питере и женат на русской. Живо интересуется нашими социально-политическими проблемами, особенно регионалистикой. Показывает нам портрет семьи. Хочет еще раз приехать в Россию. Обещаем принять, дарим образок. Долго бы еще с ним сидели и говорили (особенно он), если бы нам уже не сигналило с нетерпением семейство Работяговых.
По дороге Семен делится впечатлениями от экзамена – работу сдал, но оценки тут всегда позже, не менее, чем через три, а то и четыре недели. Он сел на пол автобуса, на толстый коврик, это даже удобнее, чем на сиденье: можно вытянуть длинные ноги. Пустился в пространные рассуждения на политологические темы (это его конек), так как мы спросили о его оценке Чеченской проблемы. Видно, настроение хорошее. У нас у всех тоже. Может быть, только за исключением Стэйси – характер такой своеобразный. Все мы вместе, еще не очень старые *особенно если взять средний возраст нашей «сборной команды»), машина идет, как плывет, солнышко майское на нас глядит ласково. Что еще надо человеку?
Дальше – не помню толком, что было, потому что всё смешалось как в винегрете. Или во сне: какие-то смутные обрывки. Куда-то заезжали, кажется.
А, вспомнила: вечером был большой семейный ужин: хот-доги на костре, на специальных шампурах-вилках, около дома Керров на лужайке. Костер из бензина. Стэйси рассказывала нам о приготовлениях к свадьбе. Она вся погрузилась в них, как и положено невесте. Сообщила о своем твердом решении взять после свадьбы фамилию Работягова. Да, была Стэйси Дент, а будет Стэйси Работьягова (так они тут произносят, ломая язык). Им всего по двадцать, будущим супругам!
Все дружно лопали, жаря хот-доги (каждый себе!) и заливая их всевозможными соусами. Каждый обслуживает только себя. Разве что Боб проявляет заботу о «ближнем» – дай Бог ему здоровья! К хот-догам полагался картофельный салат из картонных коробок (типа нашего родного «оливье», но без мяса, почти одна картошка). А также странное сладкое кушанье «машмеллоус»: расплавленные - тоже на костре - белые кружочки, похожие на пластмассу, которые кладутся между двумя печеньями. Интересный процесс, тем более для детей – целое развлечение. Но на вкус невозможно сладко. Слишком увлекаются они тут сахаром, на мой взгляд. Торты – такие же приторные. Но зато будем знать местную кухню.
Кругом – тихо, безлюдно, красиво - закат. Комаров нет – вот что интересно. А лягушки квакают. Изредка по шоссе вдали проносятся машины. Ни город, ни деревня – нечто непонятное. Называется кантри. Посреди лужайки цветет одна большая яблоня. Но опять – никакой выпивки и никаких песен, хотя обстановка сильно располагала… Боб очень старался. Впрочем, как и все время. Эх, запеть бы! После полноценной рюмашки, но... Не полагается.
Продолжение следует