И так хотелось крикнуть: «Эй! Ну хоть кто-нибудь…убейте зиму…пожалуйста…навсегда…».
И я кричала. Кричала. Кричала…. Но мой голос был инфразвуком. Люди не могли его слышать, но им становилось страшно…Их ушные раковины были не способны уловить эту частоту в 16 Гц, а, может быть, и ниже. Мой голос терялся в толпе. Его уносило ветром…Ах, если бы так же легко можно было развеять чувства…
Тошнило. Тошнило от снега. Тошнило от псевдолюдей и от недостатка людей. Хотелось бежать. От себя. От всего. Даже от бега.
Я всегда была бесконечно благодарна улицам за их пространство, за их открытость. Но даже те сегодня не смогли услышать меня. Нам было о чем поговорить, нам нужно было поговорить. Но эта зима…Как сильно ощущался этот холод. Отчужденность. Зима едкой насмешкой глядела на меня, давая понять, что и здесь мне не место. Она завела меня в тупик. Теперь у меня не было вариантов, как же еще можно уйти от нее. Этот страшный сон явно затягивался…но будильник почему-то до сих пор не прогремел спасением. Уже давно стало не смешно, а полярность между слезами и смехом была слишком очевидна. Предел еще не был достигнут, но ей было достаточно сделать еще одно движение, и … Многоточие жалко пропело безответными гудками в не положенной на место трубке.
28.03.10.