- Петр, ну какой же ты не верующий! Все тебе не так и не этак!
- А ты Федя хочешь, чтоб я всему верил, что треплют по телеку?
- Я не про телек говорю, я про жизнь восклицаю!
- Ты Федя с ума сошел! Что можно говорить про жизнь? Что она быстротечна и бестолкова? Это же скучно! Сплошные проблемы.
- Ты Петя ни во что не веришь! Ты сплошной скулёж!
- Ага, буду брать с тебя пример и дико веселиться в не топленой избе!
- Ну, посмотри вокруг себя! Посмотри! Послушай, почитай!
- Почитать надо отца с матерью, ясно, а озираться вокруг себя надо ночью, чтоб не обокрали.
- Какой ты не интересный человек! С тобой вино даже противно пить!
- А ты и не пей со мной мое вино. Пей свое в одну харю и смотри в зеркало. Увидишь там радостного пьяного идиота.
- Ты сам идиот! Я не идиот! Я в отличие от тебя человек умеющий ощущать жизнь во всей ее первозданной красоте!
- Я с этим не спорю! Покупаешь на свои пузырь винища, стаканиш его и смотришь сквозь полный стакан на жизнь. И все в розовом сиянии пред тобой!. Сплошная первозданица!
- Петя, Петя! Не смейся, а ощущай!
- Федя, Федя! Ощущают только хер в заднице, а остальное проза жизни. Наливай!
- Какой ты приземленный Петя. Посмотри, посмотри в окно, как певень перед курями корм разгребает красиво. Вон листва с крон деревьев опадает. Ледок на луже отсветом солнца сверкает! Природа, а тебе все хер да хер. Полный стакан тебе наливать?
- Полный конечно! Буду я тебе поросячью мочу половинками пить как же! А то не замечу, как певень куру топчет, а листва пусть быстрей опадает. Мне надо грядки с чесноком листьями засыпать. Ледок сверкает? Так он растает, и грязь в избу потащится.
- Я с тобой не могу разговаривать! В твоих словах нет романтики радуги после летнего слепого дождя!
- Федя не будь похож на слепца, который вымок под дождем холодной осенью. Смотри мы все выпили! Сбегай к Клавдии за самогонкой. Денег дать?
- Дай, у меня денег нет вот уже как неделю.
- То-то же! Там где кончаются деньги, кончается романтика. На, бери, бери сразу литр. Сегодня у меня удачный день, вчера Гаврилов за сруб рассчитался наконец-то, два месяца волынку тянул олигарх не дорезанный.
- Петь только пожрать приготовь, а то меня без харчей развезет.
- Иди, иди, приготовлю.
За окном послышались торопливые удаляющиеся шаги Федора. Петр принялся нарезать соленое сало толстыми ломтями, хлеб, открыл банку 0,5 с маринованными опятами. Достал четыре куриных яйца, что бы к приходу Феди зажарить яичницу. Стаканы со следами выпитого портвейна тщательно сполоснул. За окном светил октябрьский полдень.
По телевизору в новостях сообщали об уничтожении террористов где-то там далеко, о том, что надо наконец-то оживлять жизнь малых городов, но на это нет средств. Москва, мол, получит вот-вот нового мэра, что многие поделки Зураба Церетели надо снести к чертовой матери за их художественную низость.
В окно Петр увидел бегущего к дому Федора, лицо у Федора озарялось радостью. Петр над разогретой сковородой разбил четыре куриных яйца. В избе было тепло, уютно пахло чистотой и приготовленной едой.