Первый голубь прилетел в ее дом, когда она была девчонкой. Произошло это неожиданно. Он, с раненным крылом, провалился в вентиляционную шахту и бился беспомощно об решетку на кухне изнутри. Решетку отвинтили, и стали птицу кормить и лечить. Голубь был необычным, знаменитым путешественником. На лапах у него было семь колец с буквами и цифрами. Он жил на кухне несколько дней, пока не окреп, и не спешил улетать даже в открытое окно. Как он улетел, никто не видел. Когда она пришла в очередной раз на кухню, окно как обычно было открыто, а голубя уже не было.
Второй прилет голубя в ее дом случился, когда распалась семья. Нет, формально с мужем они жили под одной крышей и растили детей, но семьи уже не было. Был февраль. Вечером она наткнулась на темный, шевелящийся комок в коридоре, включила свет и даже испугалась – в углу сидел голубенок. Пришлось спешно привязывать собаку, чтобы она самочинно не устроила расправу с потенциальной добычей, и ловить пришельца. Голубенок удирал по полу, под креслами и шкафами, никак не желая быть пойманным. Наконец, ей удалось ухватить его и выпустить на улицу в открытое окно.
Третий голубь прилетел в ее жизнь, когда впервые она почувствовала, что сердце и душа болят одинаково. Он не влетел внутрь дома, а примостился на подоконнике и сидел тихо долго-долго, словно спал, закрыв глаза белесыми веками. Голубь нахохлился от холода и распушился. На плечиках и на шее у него каждое темное перышко было оторочено золотыми волосиками. Будто самый краешек в краску золотую опустили. Она долго смотрела на птицу через стекло. Голубь почти не шевелился, только пару раз приоткрыл глаза и покосился на нее, плачущую. Она смотрела на голубя и думала о себе. Вспомнила, как впервые, почувствовав за спиною сильные белые крылья, поняла, что полюбила, доверилась и была счастлива.
Вспомнила страшную ночь утраты опоры под ногами, когда она не в силах спать, молилась, чтобы просто наступило утро, просто утро не забыло сменить ночь, чтобы пришел свет и закрыл эту ночь навсегда. Потому что она любила, принимая безусловно.
Сейчас, глядя на голубя, она чувствовала себя с обгоревшими культяпками за спиною, завидовала его сложенным крыльям и думала – может, сейчас от боли в кривое зеркало смотрюсь? Может, сейчас не себя вижу?
Прошло много лет ее жизни, а она подозревала, что не только ее, пока она поняла, чем владеет, что ей доверено в жизни, и чего хочет она сама. Она не хотела больше иллюзий и жаждала новых крыльев, так как без способности летать не мыслила уже себя.