Ты не веришь в приметы и знаки, в очертание дымки речной,
Ты не пишешь на старой бумаге чей-то облик приятно - простой.
Ты не ходишь на свадьбы и пляски, у ромашки не рвешь лепестки.
Не играешь кокетливо в прядки, отраженья не любишь свои.
На простынке следы твои четки, и расчетлив в рисунках узор.
Не выносишь ты ссоры метелкой, только пыль канцелярий и сор.
Говорят про тебя, что железо, что в душе только формул штрихи.
Для тебя все наверно полезно, что неважным считают они.
Пожимаешь плечами на письма, над любовью смеешься чужой.
Но затянуты раны от жизни черной, слезной несчастий смолой.
И найдется ли тот, кто разденет твою нежность опять до гола?
Кто изучит по клеточкам тела все мечты, всю тоску, все слова?
Ты не веришь в приметы и знаки, ты не споришь, и, в общем, права.
Ты холодная, светлая тайна. Ты как пуля - пряма и трезва.
Ты не веришь в поверия древних, в жажды жизни неверный закон.
Может, все это кто-то изменит, кто с тобою пока незнаком?
Может, кто-то раскроет всю прелесть горьковатой твоей остроты?
Может, кто-то под ноги постелет золотые, как радость цветы?
А пока ты не веришь, не помнишь, ты не учишь, и вновь не ведешь.
Вновь узоры простые рисуешь... и кого-то одетая ждешь.