На улице шёл дождь. Мелкий, холодный и нудный, каким он может быть только осенью.
Прячась от непогоды, она забилась под деревянный щит, накрывающий листы шифера.
Со вчерашнего вечера у нее во рту не было маковой росинки и она надеялась,что может сегодня ей повезёт, и удастся раздобыть что-нибудь из съестного...Она будет рада чёрствой корочке хлеба, кусочку недоеденного пирожка или так остро пахнувшей колбасной шкурке. Тогда она, совсем немного, поест сама и побежит к ним, своим маленьким, беззащитным и, постоянно просящим есть, малышам.
Ей было холодно и одиноко. Об этом кричали ее глаза. Они умоляли прохожих обратить на неё внимание. Но эта немая мольба была тщетной... Люди бежали,проходили мимо, не обращая на неё никакого внимания, закрываясь от дождя и от собаки капюшонами, зонтиками и сумками. Им не было дела до неё самой и её малышей, как не было дела до пьяницы Таньки, живущей в её дворе с двумя мальчишками-погодками, которые были всегда грязными и голодными.
В отличии от Таньки, она каждый день мыла своих любимцев и в любую погоду уходила на поиски еды. Вот и сейчас она сидела, пережидала дождь, надеялась на участие и доброту своих братьев старших, тогда, как Танька искала бутылки, чтобы сдать их и купить очередную.
На улице шел дождь. Капли становились всё крупнее и крупнее. Они барабанили по асфальту,
стёклам, лавочкам и деревянному щиту. Они стучали и не могли достучаться в души, бегущих мимо, прохожих.
Это плакала и страдала Осень, разглядывая двух одиноких и несчастных мамаш...