Самая ранняя осень. У Федора Тютчева «Есть в осени первоначальной короткая, но дивная пора - …», но я о той, что еще раньше. Период короткий, как первый взмах дирижёрской палочки. Примет этой поры много, но только для наблюдательного глаза. Днём обычный летний день, тепло, даже жарко.Но утром!
Воздух.Прозрачный, прохладный до озноба, чистый – не надышишься. Спросите,
где так дышится? Это парк.Прекрасный парк, которому уже достаточно лет, чтобы
выросли до могучих размеров сосны, ели. Чтобы берёзы и липы сомкнулись кронами, образовав благородную тенистую зону у своих стволов, добротно укрепившихся в зеленеющей разнотравьем земле.
Только парк этот не простой. Это больничный парк в спальном районе крупного
южного мегаполиса.Просторный парк за чугунной оградой, раскинувшийся
вдоль проспекта,ставший украшением этого района. С тенистыми аллеями, с фонтанами, с больничными корпусами скрытыми за кронами высоких деревьев, с детскими игровыми площадками. И стоит отойти вглубь парка от ограды и не слышно шума города. Хотя, надо отдать должное, нынешние города стали менее шумными. Потоки машин, какими бы многочисленными они не были, шуршат
шинами, да изредка скрипнут тормозами. Народ идет молча, занятый самим собой.
Никаких других звуков,доносящихся из-за ограды парка, я не слышу. И не
стараюсь слушать.
Сижу на старомодной, удобнейшей из удобных,скамейке, стоящей в глубине парка на развилке аллей. Это те скамейки, у которых тяжелые литые боковины, и
сиденья со спинками из толстых брусков образуют посадочное место, удобное всеми своими изгибами, и ногу за ногу забросить непроизвольно хочется. Одним
словом – удобно.
В больничном парке всегда есть о чем подумать.Обстоятельства, по которым сюда попадаешь,настраивают на размышления о жизни. И, что замечательно, восприятие этой жизни обостряется. И окружающий тебя мир видишь другим.
Мелочей больше видишь. Замечаешь то, на что раньше бы не обратил внимания.
Когда бы вы раньше, в жизненной спешке присматривались рано утром к приметам
ранней осени? Они ведь еле заметны. Например, в еще зеленых кронах деревьев
появились островки, или пятна, а скорее всего это отдельные ветки с бурыми листьями. Эти листья, рано пожелтевшие - предатели. Они готовы будут осыпаться еще до отмашки, которую даст осень первым холодным ветерком,
как правило, утренним.
Вспомните, вы утром выходите из дома, а земля
усыпана золотым ковром. Это новая хозяйка – осень, сама себе встречу пышную,
парадную готовит. И радуетесь вы этой красоте - осень золотая пришла.
А она давно подкрадывалась, готовила ритуальный декор. «Подмалевок» делала, чтобы потом свежими, яркими красками расписать картину мира. А пока тихо осыпаются, кружат в воздухе, золотым кружевом на зеленой траве ложатся
эти первые, ранние предвестники.
Сижу, рассматриваю первоначальный декор осени, появление среди зелени листвы
и травы бурых и охристых оттенков, из-за которых просветы неба в кронах сосен
стали ярко-голубыми, а стволы и контуры всего окружающего четкими и контрастными. Бродячие ветерки шевелят осыпавшихся «предателей», шуршат,
шелестят. Мысли текут неспешно, выбирают в больничной буднях добрые новости,
пытаются строить недалекие планы.
Из боковой аллеи, на ту, где сижу я, вышел
человек. Смотрит человек в землю,подходит так медленно, что я успеваю отвлечься от него, и обращаю вновь внимание, только когда он оказывается
напротив. Мужчина с седыми, непричесанными волосами,в мешковатом спортивном
костюме, в шлепанцах большого размера. Прошел мимо, шурша по гравию аллеи,
подволакивая ногу. В мою сторону не глянул. То, что это пациент больницы - очевидно.Человек тяжело болен и, скорее всего, перенес недавно операцию.
В болезненной сутулости, в гримасе на лице боль,отрешенность, безразличие.
Человек прошел мимо, и я отвлекся на собственные мысли. И когда боковое зрение отметило что-то не ожидаемое, я глянул в сторону, куда он ушел.
Оказалось, что он никуда не ушел и стоит рядом в нескольких шагах. К тому же оказалось, что у него в руках палка, и он стоит, опершись на неё обеими
руками. Стоит он у края дорожки и смотрит на газон. Лица его не видно,
но по напряженной позе понятно,что он что-то увидел, и увлечен этим. Даже,
показалось мне, что он немного распрямился. Я проследил за его взглядом.
Сначала я увидел торчащий в опавших листьях серый полосатый столбик.
Присмотревшись, а вернее, когда этот столбик зашевелился, я разглядел,
что это кошка. Кошка стоит на задних лапах и, поджав передние к животу,
внимательно разглядывает что-то перед собой.Периодически она опускается
на передние лапы и, как бы, напрягаясь, готовится к прыжку. Потом снова расслабляется, опять поднимается на задние лапы и принимает вид созерцающего
восточного божка.
Так происходит с частотой раза три в течение минуты. Теперь я проследил
за взглядом кошки и увидел белку. Это создание, в отличии от её наблюдателей,
мечется, только на мгновения замирая,чтобы взглянуть на них и снова меняет позицию. Задача её становится понятна с первых секунд. Она дразнит кошку.
Тактика проста. Она вертится вокруг толстого ствола сосны на высоте
не выше своего роста. Выглянув из-за ствола с одной стороны, и почувствовав
напряженное внимание кошки, она стремительно переносится на другую сторону и
выглядывает оттуда. При малейшем движении кошки она также молниеносно взлетает на ствол и замирает в вертикальном положении головой вниз. Оттуда она несколько мгновений презрительно рассматривает свою наблюдательницу и, когда та заметно теряет охотничий интерес, сбегает на землю и в полуметре от кошки начинает копошиться в листве. Кошка вновь напрягается для прыжка, а белка оказывается на стволе на безопасной высоте. При этом она обязательно демонстрирует то пушистый хвост, то остренький нос с разных сторон ствола.
Сцена вдруг приобретает дополнительного актера.Оказалось, что зрителей было больше, чем предполагалось. С верхних сучьев стоящей рядом сосны
раздается хриплый «кар-р», и ворона, демонстративно захлопав крыльями, спускается на нижние сучья и устраивается буквально над участниками этой возни.Теперь все продолжилось с комментариями. Ворона не пропускает ни одного движения на земле без своего мнения. Её шумный характер придает, до этого
интимной сцене, такую огласку, что молча наблюдавший за ними мужчина, поворачивается ко мне и, как бы,приглашая в свидетели, улыбается, кивнув на ворону.Мы все уже стали невольными участниками возможно необычного эпизода из жизни парка. Как будто маленькие обитатели этих мест собрались специально
под сосной и разыграли незатейливую сценку для нас,попавших к ним в гости не по своей воле.
Мужчина еще раз поворачивается ко мне, и мы обмениваемся улыбками понимания. В очередной раз раздается хриплый крик вороны, планируя, на траву
опускается еще пара бурых листьев, серебристый хвост белки мелькает на стволе сосны. Шуршит упавший лист, хлопает крылом перелетевшая на другую ветку ворона и между этими звуками звенящая тишина. Осень скоро.
Мне пора в палату. С неохотой встаю, прохожу мимо мужчины, мы обмениваемся кивками. Лицо человека разгладилось, пропала тень недавней боли. В конце
аллеи оборачиваюсь. Мужчина стоит все в той же позе. Тишина.