Настал день, когда шасси "Альбатроса" коснулись светло-серого покрытия инопланетного космодрома. К тому времени снег уже растаял. Всюду виднелись лужи, и в них копошилась жизнь, пригретая теплыми лучами Элиоса. Зеленые, красные, синие, желтые и коричневые водоросли покрывали поверхность воды, в которой плавали существа, баламутящие ил. Со дна мелких водоемов поднимались пузырьки, а на относительно сухих местах выросла псевдотрава - нечто среднее между мхом и водорослью. Два космокатера и полуразрушенный купол станции возвышались над просыпающейся равниной. Они поражали своей чужеродностью на фоне первобытно-дикого ландшафта, затянутого легкой дымкой болотных испарений. А сероватое небо и без приборов свидетельствовало о высокой влажности флинтинианской атмосферы.
- Какая жалость, что нельзя снять скафандр! – воскликнул Нгамо.
- Да! Тут пойдешь босиком по травке, она тебе все пятки скушает, - заметил Игорь.
- Тут дело не в траве, я же говорил, - отозвался Эдди, - Споры здешних грибков распространяются по воздуху и проникают всюду. Можно назвать их летающей плесенью, эта гадость способна сожрать любую органику, в том числе нашу кожу и легкие.
- Так микроорганизмы и слопали паучников, - подытожил Николас.
Я молча слушал разговоры ребят. Хорошо, что все в скафандрах, ведь помимо летающей плесени, на планете должны водиться существа, пробившие купол станции. Они тревожили меня больше всего. Защита от грибков у нас есть, но какой скафандр спасет от животного, способного пробить высокопрочный стеклопластик, предназначенный для защиты не только от местных форм жизни, но и от ураганов, поднимающих в атмосферу небольшие камни. Во всяком случае, мне не удалось повредить его булыжником размером с человеческий кулак.
Никто не любит подчиняться инструкциям, но сейчас исследования ксенобиолога, точнее их результат, подействовали на ребят лучше любых официальных предписаний. На Флинтине не просто нельзя снимать скафандр, здесь необходимо подвергать высокотемпературной обработке все, побывавшее в атмосфере открытой нами планеты. Благо, имелась возможность познакомиться с печальным опытом чужаков и не повторять их ошибки. Хотя почему ошибки? Жили инопланетяне под куполом, значит, тоже избегали контакта с местной биосферой. И только вопрос, каким образом была разрушена станция, пока оставался без ответа. Судя по обнаруженным в лаборатории образцам местной жизни, на планете нет крупных животных. Возможно, произошел какой-то природный катаклизм, например, землетрясение. Но почему тогда цел космодром? Почему не видны разломы на поверхности болотистой равнины, окружающей его?
Но эти вопросы мучили лишь меня одного. Ребята самой планетой с ее биосферой интересовались мало. Результаты работы Эдди говорили сами за себя. Флинтинианская жизнь находится на примитивном уровне развития, к человеку весьма агрессивна. Дышать атмосферным воздухом можно только через фильтры из-за вездесущих летающих повсюду грибков. Следовательно, планета сама по себе любопытна лишь с точки зрения ксенобиологии.
По-настоящему интересные объекты, в данном случае - корабль и станция паучников, без которых посадка не имела никакого смысла. По инструкции полагалось, войдя в систему Элиоса, пополнить запас массы, провести экспресс-исследование звезды и ее планет путем наблюдений за ними с борта корабля. И, не подходя близко к другим небесным телам, кроме искомого астероида, немедленно стартовать к пункту назначения. Но какие уж тут правила, когда чужой корабль прямо здесь, перед нами! Пока не удалось наладить с ним контакт, и язык паучников не поддается расшифровке, но, может быть, их катер и станция помогут разгадать загадки. Важна любая информация, позволяющая общаться хотя бы с корабельным компьютером.
Мы работали как одержимые, радуясь, что не надо разгребать снег, но продвигались медленно, слишком уж непохожими на нас оказались покрытые панцирями существа, напоминающие пауков, раков и осьминогов одновременно. А сама планета безучастно встретила нас и безмолвно приняла в свои объятья. Монстры, стремящиеся напасть не появлялись. Но шестое чувство постоянно напоминало мне об опасности, о том, что этот мир еще не показал свой дикий первобытный нрав. Что может вылупиться в бескрайних болотах? Казалось, оно должно быть большим и плотоядным, поэтому я стремился принять все возможные меры безопасности и ходил с бластером.
- Ты скоро свихнешься от страха, совсем как паучники! – смеялась надо мной Юлианна.
- Посмотри, сколько у них оружия! – шутили ребята.
- Вы хотите сказать, будто они сами друг друга перестреляли? – неуклюже огрызался я.
- Нет, конечно!
- Просто кому-то из них померещилось нечто, и он выстрелил в купол, - запросто объясняла де Маркос.
- И где ты видишь оплавленные обломки? – ядовито интересовался я.
- После здешней зимы они не сохранились, - безапелляционно заявлял Николас.
- И больших зверей здесь нет! - показывая кончик языка, смеялась Юлианна.
- Крупные животные на Флинтине должны быть, но все они водоплавающие, - утверждал ксенобиолог.
И только Нгамо, почему-то соглашался со мной, и говорил:
- Раз было оружие, значит, есть во что стрелять.
Беда случилась на 11-е сутки планетарного времени Флинтины.
Эдди и Вацлав работали на станции, задержавшись там, пока остальные чистили снаряжение и технику. В тот день никто из нас не видел, как потемнело небо от тучи летающих моллюсков, мигрировавших по планете в поисках пищи. Мелкие существа опускались всюду, поедая обитателей близлежащих болот, добрались они и до наших ничего не подозревающих товарищей. Позднее стало известно, что водородного спрута привлекают любые движущиеся объекты, независимо от их размера, но тогда мы не знали этого. Кроме того, пищеварительная жидкость здешних хищников разъедает даже синтеорганику. Пластик гермошлемов потемнел от едкой слизи, выделяемой множеством мелких щупалец, став почти непрозрачным. Неудивительно, что ребята, пытаясь выйти со станции, спотыкались и падали. Мы услышали их крик только потому, что Грета, внимательно наблюдавшая за всем происходящим, включила громкую связь, а я потом благодарил самого себя, т.к. заблаговременно догадался попросить ее о любой опасности сообщать в первую очередь мне и всегда носил с собой портативное устройство связи.
- Рольф! На станции беда! – деловым голосом сообщила машина.
- Что случилось? – спрашиваю ее, сразу же направляясь к аварийному шлюзу, где своего часа дожидался робоскафандр вместе с мощным бластером паучников.
Вместо ответа Грета дала возможность услышать крики ребят, звучащие в пустом эфире. Я побежал.
- Не могу разобраться, что произошло, - добавила киберсистема.
- Видишь что-то необычное? – выдохнул я.
- Да, - замялась с ответом машина. – Какая-то странная бурая туча опустилась на болота и станцию.
- Не выходить в легких скафандрах! – приказал я, уже опуская гермошлем.- Грета! Дай им звук!
Крики агонии Вацлава и Эдди разнеслись по космокатеру, проникая во все отсеки, они чередовались с моими словами:
- Не выходить в легких скафандрах!!!
……………………………………………………..
- Не выходить в легких скафандрах!!!
………….………………………………………….
Как потом рассказывали ребята, все остолбенели, не зная, что делать. Но мне в тот момент было не до того. Я мчался на помощь под вой сервомоторов, расшвыривая кишащих повсюду маленьких хищников. И не успел! Друзья погибли. Ставший хрупким от пищеварительных ферментов водородных спрутов, пластик их скафандров раскололся при падении на каменный пол станции. Страшно рассказывать, во что превратились люди. Проклятые летающие твари забрались внутрь их защитных костюмов, пожирая живую плоть.
Электрическое поле убивало маленьких хищников, но спасать было уже некого.
На следующий день я шел на бреющем, выжигая позаимствованным у паучников мощным лазером бесчисленную стаю, заполонившую окрестные болота. Мы были беспечны, как все жители благоустроенной Земли, это погубило наших друзей, и капитан Рольф Максимов ничего не смог сделать! Жгущая сознание мысль заставляла снова и снова нажимать на гашетку. Водородные спруты взрывались, и за флаером расстилался широкий дымный след, скрывающий обгоревшую болотную растительность.
На Земле не осталось опасных для человека животных. Там нет ни диких джунглей, ни нехоженой тайги. Бескрайние благоустроенные лесопарки и огромные сады созданы людьми для людей. Ласковые олени, грациозные лебеди, великолепные фламинго, шустрые лисы и белки, нахальные горные козы - все земные животные охотно позируют перед объективом, сопровождая туристов. Они доверчиво берут лакомство из человеческих рук, а иной раз просто поражают своей навязчивостью и стремлением следовать за людьми. На других планетах, бурлящих первобытной жизнью, все иначе. Так же, как было тысячи лет назад на нашей старушке Земле – тебя могут съесть.
Посреди болота возвышалась скала. Я хотел обогнуть ее, но, увидев оплавленные лазером камни, заложил глубокий вираж, потом второй, третий. Хотелось получше рассмотреть спекшуюся от высокой температуры горную породу. В кого стрелял паучник?! Не может быть, чтобы мы уже успели познакомиться со всеми опасностями флинтинианской фауны. Благо, теперь имеется возможность вооружиться бластерами чужаков. Они не очень удобны, но все же ими можно пользоваться. Нас осталось лишь пятеро из девяти, и я не вправе больше терять людей, так же как не вправе не дойти до Кареоллы.
После трагедии на станции удалось наконец-то установить постоянное дежурство во время работ проводящихся за шлюзом "Альбатроса". Теперь никто не имел права оставаться без охраны, находясь под открытым небом. И лишь я делал воздушные вылазки за пределы базы, несмотря на то, что Грета постоянно докладывала о наблюдениях с орбиты, к сожалению, как любой компьютер, она не способна оценить степень опасности той или иной формы жизни. Больше никто не смеялся над моими предосторожностями, нападение огромной стаи мелких летающих хищников заставляло предполагать, возможность существования более крупных агрессивных форм жизни, которые могут угрожать нашей импровизированной экспедиции. Флинтинианские живые организмы быстро росли. Каждый из нас видел это собственными глазами.
Шли сорок девятые сутки нашего присутствия на поверхности планеты по местному времени. Теперь уже никто из нас не рисковал выходить из космокатера безоружным. Приходилось постоянно отстреливать разнообразных существ, успевших вырасти до размеров крупной собаки. Нам довелось увидеть, как мирно пасущиеся животные, заметив движущийся объект, прекращали свое занятие, чтобы напасть на потенциальную жертву. Их не смущало даже то, что будущая пища могла запросто ими позавтракать.
Но не ракокальмары и звездообразы вынуждали нас задержаться на негостеприимной планете, хотелось узнать, что искали на ней паучники, которые не покинули станцию даже после разрушения ее купола. Нгамо говорил, что ответ обязательно найдется среди инопланетных строений. Николас был того же мнения. Юлианна с Игорем считали, что самым интересным объектом является космокатер чужаков. Но я не верил, что мы сумеем найти ответ на их базе. Нет, он, конечно же, имеется там, только мы не знаем язык паучников и не можем прочитать их записи. Мне казалось, что деятельность чужаков не ограничивалась работами на станции. Они должны были найти на планете что-то очень важное, ради чего стоило рисковать жизнью. Под крыльями моего флаера проносились бескрайние однообразные болота, русла извилистых рек, многочисленные озера с множеством островов и редкие, возвышающиеся из воды скалы. Дальше возвышались горы, бурлил океан, и повсюду на суше и в воде бушевала жизнь.
В тот день Николас Цзы и Нгамо Джексон, как обычно, работали на станции, занимаясь подготовкой груза для отправки его на борт "Гремящей Радуги". Юлианна де Маркос пыталась "договориться" с компьютером инопланетного космокатера. А Игорь Норт скучал, отодвинув в сторону тяжелый дальнобойный бластер паучников, он не заметил, как крупный ракокальмар вылез из зарослей древовидной псевдотравы, буйно разросшейся вокруг купола и космодрома. Тварь напала на человека сзади, когда он склонился над устройством паучников неизвестного нам назначения. Многочисленные щупальца мгновенно оплели Николаса, острые зубы легко прокололи пластик, впуская внутрь скафандра жгучую пищеварительную жидкость. Нгамо в упор застрелил хищника, сорвал с друга одежду и обработал раны.
Когда Грета сообщила о новой трагедии, я летел вдоль горного массива, круто обрывавшегося в океан. И тут и там кипела жизнь. В пене прибоя мелькали какие-то существа. Не понятно, как они ухитряются выжить рядом с такими скалами! Над поверхностью воды парили организмы, напоминающие водородных спрутов и земных медуз одновременно. А среди скал бегали огромные многоножки, шевелили щупальцами странные существа, похожие на опавшие листья с лапками. Из разноцветных зарослей древовидной псевдотравы поднимались снабженные водородными мешками летающие ежи – самые опасные для пилота животные этой планеты.
В мире, лишенном птиц, воздушная среда принадлежит менее привлекательным созданиям. Радиально-симметричные существа флинтинианской фауны способны расщеплять воду на водород и кислород. Особые мешки внутри тела позволяют им парить в облаках, подобно тому, как рыбы зависают в воде с помощью наполненного воздухом плавательного пузыря. Здесь имеются даже летающие черви - наиболее безвредные обитатели воздушной среды.
Биосфера планеты удивительна своей непохожестью на земную. Из болотистой почвы поднимаются синие, желтые, красные, бурые и даже крапчатые растения, образующие сплошной разноцветный ковер там, где нет серебристо-серых или бурых мхов. В горах, над которыми летел мой флаер, скалы покрыты бахромой лишайников, словно лианы свисающих с крупных камней. Вкрапления разноцветных водорослей в основной фон создают впечатление, будто сами скалы цветут под нежными лучами оранжевого Элиоса.
Я наслаждался полетом на легкой машине, занимаясь съемками фильма, посвященного флинтинианской живой природе, когда деловой голос бортовой киберсистемы нашего корабля прервал медленно текущие мысли:
- Рольф! На станции несчастье! – сообщила Грета.
- Что случилось?! – спрашиваю ее, сразу же разворачивая машину в сторону космодрома.
- Тяжело ранен Николас, - сказала она, коротко пояснив, как это произошло.
Слова Греты ударили словно током. Рука механически метнулась к тумблерам, включив дополнительные двигатели, которые взвыли одновременно с протестующим писком автоматики. Привычным движением отключаю ее, и на глубоком вираже флаер рванулся ввысь навстречу плотной пелене облаков. Видимо, так уж устроен человек, не может он не мчаться на помощь, даже если это бессмысленно. Чем поможешь, если медицинская подготовка у всех космолетчиков одинакова, и я в этом плане могу не больше других. А, учитывая расстояние до космодрома и необходимость обработки машины в грузовом шлюзе, вряд ли смогу что-либо сделать. Мысли помчались вместе с резким увеличением скорости, заставив забыть о возможности напороться на летающих животных, мирно пасущихся в облаках.
Мелькнула темная тень. Машину бросило в сторону. И мне крупно повезло, что водородный еж находился не прямо по курсу, а чуть сбоку. Но, тем не менее, скругленный в этой части фонарь кабины с треском лопнул, и дождь вместе с осколками ворвался внутрь, заливая приборы. Инстинктивно закрывшись рукой, чувствую, как острые иглы впиваются в тело, разрывая плотную одежду. Но рефлексы вновь срабатывают быстрее сознания, бросая машину в пике. Успеваю даже отключить дополнительные, пока флаер не набрал еще сверхзвуковую скорость.
Кусок разрубленного бронестеклом водородного ежа отлетает вглубь кабины, и болотистая почва летит навстречу, заставляя рвануть штурвал на себя. Машина выходит из пикирования, взметнув фонтан грязи. Надо же было так вляпаться! В совершенно неподходящий момент подвернулась очередная гнусная тварь! Был бы это хотя бы мягкий, похожий на кожаный мешок спрут, а то еж – покрытый твердыми, как металл, острыми иглами, которые защищают от хищников его тело, и, находящиеся прямо под кожей водородный мешочки! Теперь в открытой кабине придется тащиться на дозвуковой, вместо того, чтобы с нормальной скоростью за час добраться до космодрома! Мало того, приборная доска повреждена, и сейчас только связь с кораблем позволяет держать нужный курс. Одно благо – шлемофон сохранил мне глаза! Пришлось воспользоваться кислородной маской, чтобы хоть как-то защитить от ветра лицо и остановить кровь. И остается лишь ругать самого себя за дурость. Черт бы побрал здешнюю живность! Не знаешь, какая мерзость появится неизвестно откуда, и, как всегда, совершенно не вовремя!!!
Густой влажный флинтинианский воздух заставлял постоянно протирать стекла летных очков, из-за чего видимость была хуже некуда, но, тем не менее, сел я благополучно. Шасси еще катились по напоминающему бетон покрытию космодрома, когда впереди показалась новая опасность. Гигантский водородный спрут поджидал добычу, устроившись на крыше нашего вездехода. Спасибо паучникам, я вооружен! Тварь сдохнет, как только попытается напасть на флаер.
В это время из инопланетного космокатера появилась Юлианна. Надо отдать девушке должное, головоногого монстра она пристрелила сразу и собиралась гнать вездеход ко мне, заметив неуклюжую посадку и разбитый фонарь кабины. Я никому не сообщал о собственных неприятностях, но машина повреждена, это видно издалека. Спасать пришлось Юлианну! Сверху на нее упала другая тварь, успевшая вцепиться многочисленными щупальцами в руку садящейся в машину девушки. Первая моя реакция была чисто автоматической. Увеличиваю тягу двигателей, и флаер резво мчится по летному полю. Руки заклинили штурвал. Тщательно прицеливаюсь, опасаясь зацепить человека.
Юлианна отчаянно боролась, когда выстрел разнес монстра в клочья. Я резко затормозил, и только привязные ремни удержали тело от удара о поврежденную приборную доску. Завалившись на крыло, флаер сделал полукруг, остановившись рядом с вездеходом, у дверцы которого лежала неподвижная девушка. Скафандр спас ее от взрыва водородного мешка летающего монстра, но острые щупальцевые зубы прокололи защитный костюм в нескольких местах, и рука превратилась в месиво из разорванных мышц, костей и пластика. Повсюду валялась еще шевелящаяся плоть чудовища, извивались оторванные взрывом щупальца, а красная человеческая кровь смешалась с зеленой кровью флинтинианского хищника. Я сумел положить Юлианну в кабину вездехода и, направляясь к "Альбатросу", попросил ребят подготовить медкиберов для двух раненых.
- Мы видели, что случилось с де Маркос! – раздался в наушниках встревоженный голос Нгамо. - Что произошло с тобой?
- Для Николаса было сделано все возможное, - извиняющимся тоном произнес Игорь.
- Готовьтесь ампутировать Юлианне руку, а может быть, и ногу в придачу, - сообщаю товарищам.
- Ой! Как это?.. - испугался Норт.
- Второй раненый, надо полагать, ты? – снова спросил Нгамо.
- Угадал, - вмешалась в разговор Грета.
- Кстати, мне помощь не нужна, к медкиберу подключусь сам.
- Ребята! Поторопитесь! – сказала им Грета, - Рольф ранен три часа назад во время аварии флаера.
- Это правда?! – еще больше испугался Игорь.
- К сожалению, - признался я.
- Позаботьтесь о Юлианне, а для Рольфа доставьте медкибера прямо в шлюз, - порекомендовала киберсистема.
В тот день жилой модуль "Альбатроса" превратился в медотсек. Не могу рассказать, как это происходило, потому что отключился уже в шлюзе, едва получив возможность расслабиться. Знаю только, что Николас вскоре умер, не приходя в сознание, а Юлианна, как было ясно с самого начала, осталась без руки и вместе с остальными заболела "грибной лихорадкой". Летающая плесень попала в космокатер вместе с нами, поскольку провести высокотемпературную обработку людей в поврежденных скафандрах невозможно. Мы остались в живых лишь благодаря Эдди, успевшему не только классифицировать флору и фауну планеты. Наш ксенобиолог сумел из спор летающих грибков и собственной крови создать сыворотку, помогающую человеческому организму бороться с чужеродной инфекцией. Без этого экипаж "Гремящей Радуги" постигла бы судьба экспедиции паучников. Таким образом, Игорю и Нгамо досталось немногим меньше моего.
Я проснулся в медблоке корабля и бессмысленным взглядом уставился на Омегу, сидевшую рядом с подушкой. Сон никак не хотел уходить, и глаза сами собой вновь закрывались. При этом хотелось пошевелиться, но что-то мешало этому, даже голову было лень повернуть. Но киберкрыса каким-то образом зарегистрировала движение, хотя, возможно, она просто повторяла одну и ту же фразу через равные промежутки времени.
- Наконец-то наш соня пробудился, - пропищал робот.
Такие слова меня разозлили, хотелось привычно рявкнуть:
- Пошла вон! Чертова техника!
Но вместо этого из горла вырвались лишь какие-то сипящие нечленораздельные звуки. Из-за раны на лице говорить я не мог, а в тот момент даже не знал об этом. Никто из нас не представлял себе, сколь сильно воспаляется любая царапина, побывавшая в контакте с флинтинианской атмосферой, а серьезных ранений у меня не было.
- Давай, оживай быстрей, а я пока пойду на остальных полюбуюсь, - наглым тоном заявила Омега, спрыгивая с кровати.
Я рванулся следом, стремясь схватить обнаглевшего кибера, да не тут-то было. Кругом тянулись разные трубки и провода. Но от ли попытки двигаться, то ли от чего-то еще сознание несколько прояснилось, и стало ясно - это борт "Гремящей Радуги". Получается, они нас троих доставили на корабль, а сами!!! Или нет!!! Сила тяжести присутствует, получается, мы уже стартовали!!!
- Грета!!! - я понадеялся, что микрофон по-прежнему прикреплен к уху, и можно говорить, не открывая рта.
- Да, Рольф! – немедленно отозвалась киберсистема.
- Какой у нас курс?!!
- Корабль лежит на околопланетарной орбите Флинтины, и на борту создана искусственная сила тяжести, - ответил компьютер.
- Где ребята?!
- На соседних кроватях.
- Нет!!! Где Нгамо с Игорем?!
- Повторяю, на соседних кроватях.
- Что с ними?
- То же, что с тобой, Рольф, - флинтинианское инфекционное заболевание.
- Как Юлианна и Николас?
- Николас умер, Юлианна должна выжить.
- Значит, они все-таки успели взлететь?
- Нет, я вынуждена была поднять "Альбатрос" на орбиту в автоматическом режиме и поместить в медотсек весь экипаж.
- И давно мы здесь?
- 75,3 часа.
- Получается, я уже провалялся целых трое суток?!
- Почти четверо, но, судя по тому, что ты пришел в себя, остальные тоже скоро очнутся.
- Сними с меня это все!
- Извините, капитан, но я не могу выполнить Вашу команду в подобной ситуации, - отрапортовала машина и нагло добавила, - Спокойной ночи!
Короче говоря, целых 12 земных суток мы бездеятельно проболтались на орбите, проведя почти четверо из них в бессознательном состоянии. На этот раз на борту командовала Грета.
Киберсистема любого суперсветовика запрограммирована не подчиняться людям в том случае, если им требуется немедленная медицинская помощь, поэтому она наотрез отказывалась выполнять многие команды. Приходилось терпеть, тем более что некоторое время мы даже разговаривать толком не могли. Только на шестые сутки мы трое начали потихоньку передвигаться по кораблю, Юлианна же присоединиться к нашей компании пока не могла. Затем Игорь и Нгамо стали быстро поправляться, а у меня никак не хотели заживать раны, первоначально казавшиеся лишь глубокими царапинами. Причина этого заключалась в особенностях пищеварительной жидкости флинтинианских животных, разъедающей любую ранку, которая потом долго гноится и, в конце концов, превращается в уродливый шрам.
Но, не смотря ни на что, следовало вновь спуститься на поверхность планеты, где осталась предназначенная для кареоллианцев техника. Ее в любом случае необходимо поднять на борт корабля, поэтому, едва начав передвигаться, мы стали обсуждать подробности предстоящей посадки, решив не откладывать ее более чем на день - другой. Это очень возмутило Грету, которая считала необходимым дождаться, когда все, включая Юлианну, полностью поправятся и советовала, лишь после этого, предпринимать какие-либо действия. Но ждать было нельзя, так как оставшиеся под открытым небом механизмы быстро разрушались под действием агрессивной местной биосферы. В то же время, Игорь и Нгамо в принципе имели возможность отправиться за техникой, но допустить такое я не мог. Немыслимо было остаться в безопасности на борту корабля, отправив остатки экипажа на опасную планету, почти на верную смерть?!
- Подумай, Рольф, ну какой от тебя сейчас толк? - говорил Игорь.
- Простой! - отвечаю ему, - Одна рука работает нормально, значит, стрелять могу! И вас двоих прикрою!
- Ну, разве что, - нехотя соглашались друзья.
Убедить Грету было труднее. Она отказывалась открывать ангар, в котором находился "Альбатрос", не отпуская нас на планету. Пришлось уговаривать ее, доказывая необходимость срочной высадки. В результате, лишь на тринадцатые сутки мы втроем снова сошли с трапа на поверхность открытой нами планеты. И первым делом потребовалось перестрелять немалое количество основательно подросших представителей местной фауны.
Флинтинианские животные успели подрасти, у многих из них нехватало щупалец, утраченных во время многочисленных схваток. Теперь головоногие монстры уже не нападали сразу, как раньше, когда они бросались, едва заметив потенциальную добычу. Некоторое время они кружили вокруг мертвых сородичей, прежде чем приступить к трапезе, но тогда вокруг каждой туши возникла драка. Злобный писк разносился над космодромом, вокруг драчунов нарезали круги их потенциальные соперники, выжидающие, когда противники истощат силы в отчаянной схватке. Приходилось следить за всей жаждущей добычи компанией, отстреливая одного зверя за другим.
Я охранял друзей, не имея возможности помочь им чем-либо еще. Если бы парни отправились вдвоем, они пошли бы почти на верную смерть. Животных было много. Весной они были не больше наперстка, к середине лета выросли до внушительных размеров, и вряд ли для них это является пределом. Нас уже не удивляло, что купол станции не смог защитить паучников. Мало того, если флинтинианские монстры столь быстро растут, представляете, сколько они должны есть! И раз уж даже специально подготовленная экспедиция чужаков погибла на такой буйной планете, можно сказать, что мы не готовы работать в подобных условиях.
На Флинтине необходимо ставить силовой купол с подведенным к нему электропитанием. Нужны вездеходы и флаеры, оборудованные автоматическими лазерами, срабатывающими при приближении к машине местной живности. Необходимо и многое другое оборудование, пригодное для исследования водной среды, болотистой суши и не менее интересных гор беспокойной планеты, где повсюду поджидает человека летающая, ползающая, плавающая ядовито-зубастая смерть. Наша импровизированная экспедиция столкнулась лишь с частью опасностей первобытной биосферы. Мы не пытались проводить серьезные исследования местной флоры и фауны, фактически, ограничиваясь работой на станции паучников. Мы не совались в бескрайние болота, не спускались в мутные воды здешних рек, не погружались в мелководные океаны. А ведь в водной среде живые организмы наиболее многочисленны и разнообразны. Именно там поджидает наибольшее количество неожиданностей. Тем не менее, лишь четверо из девяти человек смогли стартовать из системы Элиоса. И трое из пятерых погибли на поверхности Флинтины.
Мы стремились поскорее убраться с поверхности планеты. За день собрали все необходимое и сразу же ушли на орбиту. Игорь поднял "Альбатрос" в небо и облака мокрыми клочьями упали на иллюминаторы. Как здорово, что никакой гнусный водородный еж не может пробить корпус космокатера, который поднимался все выше и выше. Два экрана показывали картину лежащей внизу планеты. В лучах видимого спектра ее сплошным слоем покрывали облака. Они клубились, принимая причудливую форму, становясь похожими то на экзотические горы, то на дымящиеся вулканы, то на драконов или невероятной величины летающих спрутов и ракокальмаров. В инфракрасном диапазоне выделялись два крупных материка, окруженные океаном с разбросанными по нему островами. А цепочки ярких точек свидетельствовали о бурной вулканической активности. Там, посреди океана идет образование нового материка, поднимающегося из пучины вод, чтобы дать место для жизни новым существам, обитающим на поверхности беспокойной первобытной планеты.