"Гремящая Радуга" стартовала с околоземной орбиты и, в соответствии с расписанием, набирала скорость. Процесс это долгий. При стандартном ускорении 20м/с;, когда можно нормально жить и работать, он занимает четыре месяца бортового времени. Прекрасно отлаженные перед полетом системы корабля работали великолепно, и потому, отскучав свою вахту, мы развлекались, как могли. Обычно это происходило в кают-компании, где все члены экипажа и пассажиры засиживались подолгу, гоняя туда-сюда робота-стюарда.
- ЭФ-260-ый! Тащи мороженое!
- ЭФ-260-ый! Убери тарелки!
- ЭФ-260-ый! Давай сюда клубничный коктейль!
И безотказный кибер сновал между камбузом и кают-компанией на своих мягких колесах. Но так было до модернизации. Никто не видел, когда же это киберфизик Вацлав Иванов такое сотворил. Просто в один прекрасный день робот не отреагировал на свой номер, вместо него появилась магнитная платформа с тарелками. И некоторое время спустя, когда все уже принялись за еду, обсуждая, что же случилось с ЭФ-260-ым, вошел, а не вкатился, смешной четырехрукий болванчик в дурацком колпаке, провозглашая:
- Хочу имя!
Хочу нормальное имя!
Я живой кибернетический механизм!
Хочу имя!
Мы обалдели. У нашего Игоря Норта от удивления отвисла нижняя челюсть. Это было настолько забавно, что Николас Цзы поперхнулся компотом. А Юлианна де Маркос – наша пассажирка – хохотала, согнувшись пополам. И только виновник комедии невозмутимо уплетал содержимое тарелки, никак не реагируя на происходящее.
- Между прочим, он прав! – раздался сверху мягкий женский голос.
- А у тебя уже есть имя? – спросил Ольгерт Миланенко.
- Но вы же не зовете меня Радугой, - ответил главный корабельный компьютер.
- Во, дожили! – воскликнул Нгамо Джексон, - Имена им подай!
- Мы не пойдем у вас на поводу! – патетически провозгласил Николас.
- Тогда я не буду с тобой играть в шахматы, - заявила главная бортовая киберсистема "Гремящей Радуги".
- А что, ребята, идея – то неплохая, - заметил ксенобиолог Эдди Лизард.
- Идея своевременная! - донеслось сверху.
- Живой кибернетический организм желает иметь имя! – заявил вновь робот-стюард.
Наши взгляды обратились к невозмутимо жующему Вацлаву.
- Твои шуточки?! – грозно спросил я.
- Прошу прощения, капитан, но машина желает, чтобы с ней обращались по-людски, - ответил киберфизик, и ни один мускул на его лице не дрогнул.
- Поддерживаю, коллега! – сквозь смех выдавила Юлианна.
- И что ты умеешь?- попытался пошутить Ричард Шапенбрюмер, обращаясь к киберу.
- Я могу петь!- заявил тот и охотно продемонстрировал:
- …Афанасий!
Афанасий – музыкант!
Он сегодня
Раскрывает свой талант!
Он на крыше
Песни нежные поет…
Тут уже смеялись все, представив, кто кота Афанасия из известной юмористической мультоперы, распевающего на крыше в компании воробьев, голубей и кошек, кто нашего ЭФ-260-ого в той же роли и в дурацком колпаке.
- Что тут смешного, - недовольно пробурчал кибер, но когда все немного просмеялись, к нему неизвестно каким образом прилипло имя Афоня, которым машина оказалась страшно довольна и, раскачиваясь в такт словам, пропела:
- Афоня! Афоня!
Ты мое имя дорогое!
Живой разумный механизм!
И электронный организм!
- Грета, отправляй этого шута за мороженым!- воскликнул Николас.
- Афоня, принеси, пожалуйста, мороженое, - поправил его Вацлав.
- Вас понял! Вас понял! – снова пропел кибер и охотно утанцевал на камбуз.
- Ну что? – спросил я, - Будем считать их полноправными членами экипажа?
Ребята со смешками закивали.
- Между прочим, - вдруг напомнила о наших обязанностях корабельная киберсистема, - Пока вы тут развлекаетесь, прямо по курсу появился метеороид. Я, конечно, его уничтожила, но не кажется ли вам, что кое-кто из здесь присутствующих явно уклоняется от вахты?
Я не стал разбираться, кто в данный момент должен дежурить, и рванул в рубку, командуя на ходу:
- Все данные на главный дисплей! Экран визуального наблюдения на максимальное увеличение!
На экране горели синие звезды, светлые волокна далеких туманностей сливались с черным бархатом пространства, где появилась кучка небольших серых шариков грязного льда. Облако Оорта очень сильно разрежено, но, тем не менее, составляющие его объекты время от времени попадаются на пути кораблей, и тогда им приходится маневрировать. Проблемы упираются в скорость. Она уже достаточно велика, чтобы мелкое ледяное и каменное крошево представляло определенную опасность. Пальцы весело побежали по клавишам, задавая программу двигателям.
- Внимание, экипаж! Начинаю экстренное маневрирование!
- Включаю магнитные зажимы! – автоматически отреагировал бортовой компьютер.
- Как тебя там?
- Грета, - подсказала машина.
- Дай показатели углового ускорения, - я уже успел набрать данные для маневра. – Кстати, ты сама это придумала?
- Что это?
- Свое имя.
- Нет, Николас говорит, что ему так удобнее играть со мной в шахматы.
На экране засветились цифры. Перегрузка вдавила в кресло. Я не беспокоился за находящихся на борту людей, подобная ситуация предусмотрена, поэтому сейчас все, включая пассажиров, уже сидят в креслах в кают-компании, приспособленных для маневрирования с ускорениями до 6g.
- Значит, вы с Николасом развлекаетесь шахматами во время дежурства? – спрашиваю машину.
- Это не занимает значительного объема моей памяти, - парировала она.
- Хммм…
- Зато он не тратит столько энергии, как ты, капитан, во время охоты на метеороиды!
Вместо ответа нажимаю на гашетку, и очередное мелкое тело, способное пробить обшивку корабля, прекращает свое существование.
- Значит, Николас назвал тебя Гретой?
- Нет, это подсказала Юлианна.
- ???
Казалось, она поняла мой немой вопрос и ответила:
- Мы с Элеонорой любим пообщаться.
- Это еще кто?!!
- Кибер-секретарь Юлианны де Маркос, Эле почти не выходит из каюты, - пояснила Грета.
- Час от часу не легче! И много у нас на борту таких "электронных организмов"?
- Неинвентаризованных двое, - не поняла юмора машина.
- То есть?
- Элеонора и Омега.
- Что еще за Омега?
- Миникибер Вацлава.
- Эпидемия роботизации у киберфизиков, - прокомментировал я, незаметно для себя заговорив с ней, как с человеком.
- И что в этом плохого, Рольф? – спросила она.
- Да так, сам не знаю.
- Я, например, люблю слушать ваши разговоры и просто общаться с людьми.
- И что ты ощущаешь?
- В зависимости от вашего настроения: гармонию, энтропию, радость, любопытство…
Тут уже я даже не знал, что и сказать.
Наш корабль налетал уже немало светолет. Мы приняли его после очередного планового капремонта и модернизации, поэтому можно было совершенно точно сказать, что Грета "родилась" совсем недавно. Вопрос только почему?
Каждый компьютер имеет свои индивидуальные особенности. Даже собранные на конвейере стандартные роботы не совсем одинаковы. Они немного по-разному реагируют на команды. Сложная бортовая киберсистема космического корабля, тем более, имеет свои собственные, присущие только ей черты, представляющие собой что-то вроде характера. Нередко подобная техника начинает имитировать людей, именно так начала поступать Грета, причем по своей инициативе. Вацлав для шутки использовал лишь кухонного кибера.
К световому барьеру "Гремящая Радуга" подошла в соответствии с составленным на Земле графиком. Корабль рассекал чистый космос, постепенно превращаясь в сверхтяжелую частицу для окружающего его пространства. Но это можно было бы наблюдать лишь снаружи. Внутри суперсветовика все остается прежним, меняется лишь вид обзорных экранов, потому как даже сверхчувствительная аппаратура корабля не в состоянии откорректировать все изменения, происходящие с окружающими его объектами. При помощи приборов можно заметить, резкое уменьшение расстояния до близких и дальних звезд, которые к этому времени давно уже вышли за пределы видимого спектра. Впереди по курсу пространство усыпано голубоватыми точками, в которые превратились желтые и красные светила, сравнявшись по цвету с более яркими белыми и голубыми звездами. На самом деле все они давно уже ушли в ультрафиолетовую часть спектра и видны лишь благодаря приборам. За кормой наблюдается противоположная картина - тусклые малиновые пятнышки редкими точками окрашивают черный бархат пространства, разрезаемый оранжевым огнем плазмы квазифотонных двигателей.
Экипаж занял свои места в полном соответствии с полетным расписанием. А поскольку на грузовом корабле не предусмотрена специальная смотровая палуба, где можно любоваться окружающим экзокосмосом, пассажиров разместили в рубке. Эфир "пел" на всех частотах. И вот, наконец, перед носом суперсветовика расцвела первая робкая радуга. Синеватые полосы окрасили пространство, чередуясь красными и фиолетовыми линиями. Постепенно они становятся ярче, появляются желтые тона, и, мерцая разноцветными искрами, засверкали красочные зарницы светового барьера. Пассажиры прилипли к экранам, любуясь сиянием искрящегося всеми цветами радуги пространства, в то время как экипаж замер у приборов.
Я вел корабль, готовый к любым неожиданностям. Экзокосмос коварен, а фактическая скорость чудовищна – порядка тридцати двух светолет в час. Игорь застыл рядом со мной, готовый в случае необходимости перехватить управление. Ольгерт "прилип" к объективу телескопа. Но я не замечаю ребят, просто знаю, что они рядом. Руки замерли на манипуляторе управления тягой двигателей. И вот после ярких радуг светового барьера серо-голубой экзокосмос расстелился на нашем пути. Корабль словно завис в мутном мареве, окрашенном лишь черно-сиреневыми пятнами ближайших звезд. Густой туман поглотил большую часть Млечного Пути. Вслушиваясь в песню чистого эфира, я даже не заметил, как наступила невесомость, всегда возникающая за световым барьером.
На экране мелькают цифры отсчета времени, проведенного в экзопространстве, увеличивается площадь световорота Джессики – цели нашего полета. Это Грета просчитывает пройденный путь. Вдруг в музыку чистого эфира врывается характерный скрип, и на пол-экрана вспыхивает грязно-бурое пятно. Рефлексы пилота срабатывают раньше автоматики и, тем более, раньше сознания. Руки поворачивают манипулятор, уводя корабль от неминуемой гибели. Безвестный астероид, который невозможно обнаружить на расстоянии в несколько светолет, вновь растаял в серо-голубой дымке, навсегда исчезнув с нашего пути. Инстинктивно совершаю второй поворот, пытаясь вернуться на прежний курс, но, заметив сиреневый смерч близкой звезды, отключаю тягу, еще не успев осознать, что произошло. Вокруг корабля сразу же расцвела радуга. Теперь передняя часть суперсветовика, до сих пор улавливавшая разнообразные мелкие частицы, превращается в мощный отражатель, способный частично погасить скорость.
Еще не померкли яркие краски, не сменились полностью вечной ночью межзвездного пространства, как впереди разлилось яркое зарево. И снова рефлексы опережают сознание. Маневровые двигатели легко развернули корабль кормой вперед. Слишком рано пришлось это сделать! Если бы не привязные ремни, мощное угловое ускорение разбросало бы сейчас людей по рубке, примерно так же, как порыв ветра раскидывает кучу сухих листьев.
- Поворот закончен, - объявляет Грета.
- Куда нас выбросило? - невольно пробормотал я.
- Черт побери!!! – раздаются возгласы.
- Что произошло?!!
Некогда отвечать друзьям. Палец касается красной кнопки экстренного торможения, и двадцатикратная перегрузка падает на лежащих в креслах людей. Прямо по курсу звезда! Экипаж замер, предчувствуя возможность катастрофы. И в этот момент на экране появляются новые данные:
- Расстояние до центральной звезды - 3,4 ;10 св. сек.
- Расстояние до звезды-спутника в данный момент – 8,2 ; 10 св. сек
- Скорость – 0,9930….0,9925….0,9920….0,9915…….от скорости света.
- Корабль падает в центр масс системы двойной звезды. Центральное светило – тип "К", спутник – тип "М" - красный карлик, - объявляет бортовая киберсистема.
"Гремящая Радуга" автоматически сбросила убийственное для людей ускорение торможения. Но снова непослушной от перегрузки рукой нажимаю красную аварийную кнопку. Теперь никто не может подстраховать меня. Сжав зубы, гоню прочь черную пелену беспамятства. При двадцатке человек не может долго оставаться в сознании. Но я должен! Я обязан спасти людей и корабль!
Аварийная система уже сработала, как полагается. Всем находящимся на борту введены соответствующие препараты, позволяющие более-менее безболезненно во сне перенести большие перегрузки. Благо, я успел переключить тумблер, поэтому теперь с короткими перерывами снова и снова форсирую двигатели. Думать было некогда. Требовалось как можно быстрее понизить скорость корабля, чтобы успеть, хотя бы немного, подкорректировать курс, прежде чем "Гремящая Радуга" войдет в систему двойной звезды.
Развернуть корабль, идущий на субсветовой, непросто. Слишком велики возникающие при этом перегрузки. Это очень опасно для живых существ, находящихся на борту, будь то люди или одноклеточные организмы, из которых по большей части состоит наша пища. Любая ошибка, и мертвый суперсветовик будет вечно дрейфовать сквозь пространство, если, конечно, не упадет на какую-нибудь звезду, попав в поле ее притяжения. Только сбросив скорость хотя бы до 0,8 световой, можно будет более-менее нормально маневрировать.
Цифры скользят по экрану. Ясно одно - "Гремящая Радуга" в любом случае пройдет в опасной близости от центральной звезды. Ее притяжение вместе с чудовищной массой корабля, мчащегося на субсветовой, уничтожат людей и электронику, если мы не успеем своевременно снизить скорость.
Около пяти часов мы вдвоем с Гретой боролись за жизнь. Большую часть этого времени корабль шел с ускорением торможения четыре жэ. Этого было недостаточно, приходилось вновь и вновь форсировать двигатели, падающего на звезду корабля. Позднее нам придется обогнуть центральное светило, чтобы взять курс на Джессику, но это уже не страшно. Всего лишь задержка в пути, нежелательная, но вполне приемлемая. Наконец, в последний раз включаю восьмикратную, и вместе с чудовищной тяжестью падает темнота. А когда в глазах прояснилось, вижу – цель достигнута! Теперь "Гремящая Радуга" пройдет мимо центральной звезды на 0,79 световой, при этом расстояние до светила будет составлять около семи световых минут. Маневрировать можно почти нормально. Главная опасность миновала! Но расслабляться рано. Киберсистема не в состоянии провести корабль на такой огромной скорости через планетарную систему с множеством различных небесных тел. Необходим человек, который при всем своем несовершенстве способен принимать нестандартные решения.
Грета сообщила, что экипаж и пассажиры спят, восстанавливая силы после экстремальных перегрузок, что им и требуется в данный момент. А я потребовал тройной кофе, прежде чем приступить к проверке функционального состояния систем корабля. Но тут машина вдруг заартачилась и обаятельным голосом заявила:
- Сожалею, капитан, но Вам в данный момент не рекомендуется сей напиток.
Я обалдел. Нет, конечно, мы с ребятами установили, что Грета имеет свое мнение, основанное на заложенной в ней программе. Сколько дискуссий было на эту тему! А она не только слушала, но и принимала в них непосредственное участие. Но она обязана выполнять команды, несмотря ни на что.
- Ты чего? - удивленно спрашиваю ее.
- Твои жизненно важные показатели вышли за пределы допустимого, что, в данном случае, свидетельствует не только о сильнейшем переутомлении, но и наличии гравитационной травмы средней тяжести.
- Иди к черту! – само собой вырвалось у меня.
- Укажите точные координаты, - безаппеляционно заявил бортовой компьютер.
- Детка, ты же знаешь, кто такой черт!
- Безусловно, - голос Греты стал механическим, - Прошу назвать сектор поиска.
Я захохотал и выполз из кресла. "Чертова техника! Придется самому тащиться на камбуз!" - крутилась мысль.
- Рольф! – ее голос стал мягким.
- Что?
- Не майся дурью!
- Чертова техника!!!
- Кофе сейчас будет, - покорно сообщила она.
- Выпендриваешься? – устало спросил я.
Кресло само собой изменило форму, став удобней, и вскоре в рубку вплыла магнитная платформа с пищевыми тюбиками, предназначенными для употребления в невесомости.
- Где мой кофе?
- Перед тобой! - кротко отвечает она.
- Я спросил, где чашка?!!
- А ты ее до рта донесешь? – в ее голосе теперь звучала ирония.
- Вероятно, - в тот момент мне не хотелось признаваться даже самому себе, что выложился до предела. Но кофе оказался вполне приемлемым, и, как ни странно, так было действительно удобней.
- Поешь, - попросила машина.
- Заботливая ты моя! – как можно циничней говорю ей, - Протестируй лучше свои системы, а то натравлю на тебя киберфизиков!
- Не натравишь, - парировал компьютер, - Они еще не проснулись.
- Искренне им завидую.
- Еще бы! - воскликнула Грета.– Между прочим, ты несколько раз терял сознание.
- И надолго? – шокировано промямлил я.
- Первый раз на три секунды, потом – на семь, шестнадцать и двадцать две, - сообщила Грета.
От такого я поперхнулся кофе.
- Как ты себя чувствуешь, Рольф?
- Как там остальные?!
- Лучше, чем ты.
- А точнее?
- Плохо перенес торможение только Эдди.
- Как он?! - перебиваю ее.
- Вероятность появления неблагоприятных последствий 38%.
- Много!
- У тебя – 54%, - сообщила она.
- Не может быть!
- Как ты себя чувствуешь?
- Протестируй лучше свои системы!
- Я должна заботиться, прежде всего, о людях! – в отчаянье воскликнула киберсистема.
Спорить с машиной бесполезно, мало того, в данный момент она регистрирует все наши жизненно важные показатели, поэтому обмануть ее невозможно. Пришлось отвечать:
- Я просто очень устал, отстань!
- Врешь!
- Думай, что хочешь, но я, действительно, устал, зверски!
Надо сказать – в тот момент я ощущал наверно то же, что должен чувствовать фрукт только прошедший через соковыжималку.
- Цифры показывают, что тебя необходимо немедленно доставить тебя в медотсек.
- Да? И кто останется в рубке?
Последовала пауза.
- Лучше скажи, как бы ты провела этот маневр? – прошу ее.
- Ушла бы в экзопространство для коррекции курса, - отрапортовала Грета.
- И где бы нас выкинуло?
Новая пауза затянулась. Пришлось нажать кнопку отмены команды.
- Отмена команды принята, немедленно отреагировала киберсистема.
- Так-то лучше, девочка! Спятишь, придется тебе все блоки менять и имя тоже.
- У меня защита от глупых команд.
- Хммммм…..
- Не ехидничай, Рольф!
- Лучше скажи, что у нас с курсом.
- Мои системы находятся в процессе тестирования, - огрызнулась Грета.
Пришлось работать самому. Я не спеша, произвел стандартные измерения и расчеты, пользуясь вспомогательным компьютером. Получалось, что придется сильно сбросить скорость и обогнуть звезду, прежде чем появится возможность положить корабль на нужный курс. Потом надо снова разгоняться и выходить в экзопространство, чтобы преодолеть шесть световых лет. Мало того, в любом случае потребуется задержаться в системе этой звезды, чтобы пополнить запас массы, которой недостаточно для полета к Джессике. Размышления прервала Грета:
- Как самочувствие, капитан?
- Нормально, - бодро отвечаю ей.
- Взаимно, - заявила она.
- Что сгорело? – лениво поинтересовался я.
- Вышли из строя датчики в отсеке реактора, - пропела бортовая киберсистема.
- Ничего себе! - вырвалось у меня.
- На себя посмотри! - саркастически заметила машина.
- Приготовить скафандр высшей защиты!
Время шуток закончилось. Лучше бы у нее речевой модулятор сгорел!
- Ты не дойдешь до нижней палубы тем более при четырехкратной перегрузке, – невозмутимо заявила киберсистема.
- Можешь предложить что-то лучшее? - полюбопытствовал я.
Она замолчала, и только на панели индикации функций анализа быстрее замигали огоньки, как бывает всякий раз, когда она не может найти решение.
- Сделаем так, приведи скафандр прямо сюда, предлагаю киберсистеме.
- В рубку? - удивилась Грета.
- Конечно, в нем же есть сервомоторы.
- И переодеваться здесь будешь?!
- Разумеется.
Так мы с ней и поступили. Но, чтобы переодеться, пришлось вставать. И как ни странно, это оказалось не так легко, как следовало бы, хотя индикатор показывает всего лишь 4g. Похоже, я действительно превысил пределы собственных возможностей. Но сейчас главное не это, гораздо важнее, чтобы с остальными ничего не случилось, тем более что неблагоприятные последствия могут возникнуть даже у членов экипажа, не говоря о пассажирах. А еще требуется проверить состояние реактора, от которого зависит все жизнеобеспечение корабля. Выдержу как-нибудь, в конце концов, у меня устойчивость к перегрузкам выше среднего. Вернувшись в кресло, набираю код аптечки. При любых обстоятельствах мне необходимо продержаться хотя бы 6 – 8 часов. Только после этого кто-нибудь сможет сменить меня в рубке. А сейчас предстоит тяжелая работа, и неизвестно еще, в каком состоянии оборудование нижней палубы, поэтому, набрав аварийный код, кладу руку в специальное гнездо, нажимаю клавишу. Игла вошла в вену.
- Зачем ты это сделал?! – испугалась Грета.
- Тебе известно состояние реактора?
- Нет, но во всяком случае…
- То-то и оно! А я обязан устранить неисправности и продержаться хотя бы шесть часов. Так?
- А потом?
- Потом проснутся ребята.
- Может быть, разбудить кого-нибудь раньше?
- Нет!
- А ты?!
- Это аварийная ситуация.
- Я думаю…
- Лучше заблокируй эту информацию, - прошу Грету, напомнив ей, что в данный момент решение принимает человек.
- Команда принята! – вздохнула она, подчиняясь действующей программе.
Надевая скафандр, чувствую, как стимулятор разливается по телу, прогоняя усталость и мышечную боль. Этот препарат способен оживить чуть ли не мертвого. Пользоваться им можно только в случае серьезной аварии. Но я решил, что нынешняя ситуация мало чем от нее отличается.
Спустя пару часов возвращаюсь в рубку. В принципе все не так уж плохо. Двигатели в полном порядке. Пришлось установить только новые сенсоры, заменив вышедшие из строя от высокой температуры и радиации блоки, только и всего.
- Как дела? – спрашиваю Грету, плюхаясь в кресло.
Дисплей засветился, показывая данные оптимального перехода к орбитальному полету.
- Форсаж двигателей не рекомендуется, - безапелляционно заявила машина.
- Без тебя знаю.
- Я приготовила тебе антирадин.
- Угу, - пробурчал я в ответ.
Реактор горячий не только в смысле температуры в отсеке. Даже скафандр пришлось ставить на дезактивацию, не говоря уже о продувке помещения. Так что без облучения не обошлось. Ничего особенного доза невелика, поэтому я не беспокоился. В пространстве подобное редкостью не является. Иное дело - торможение вблизи планетарной системы, хотя плазма маршевых двигателей способна отбросить в сторону даже небольшие астероиды, а местонахождение планет Грета давно установила. Теперь лишь остается дождаться, когда проснутся ребята, и подежурить пока на всякий случай, поэтому я потребовал кофе с мороженым, и немного поспорив с киберсистемой, получил желаемое. Так мы с Гретой скоротали оставшееся время, прежде чем начали будить ребят. Они вставали, охая и ахая. Даю им еще час на приведение себя в порядок, сообщив, что действие стимуляторов заканчивается, и скоро я буду ни на что не годен.
Не смотря на все принятые меры безопасности, аварийное торможение невозможно легко выдержать. Особое беспокойство вызывали пассажиры, слабо подготовленные к большим перегрузкам. Эдди сразу пришлось отправить в медотсек. Юлианна и Вацлав оказались крепче, чем можно было предположить, но и они отправилась туда же. В целом, экипаж неплохо перенес перегрузки. Последним, что отпечаталось тогда в памяти, было то, как я обрисовал друзьям положение дел, сложившееся на данный момент.
Спустя сутки выхожу из медотсека, и первым делом отправляюсь в рубку. Хотелось поскорее узнать, как перемещается корабль по насыщенной различными объектами планетарной системе. Поэтому, едва поздоровавшись с дежурным, начинаю знакомиться с траекторией нашего движения. Грета сразу показала график сброса скорости и поведала, что перебрала кучу вариантов, и более безопасного способа обойти звезду не нашла. "Ну что же, после такого не грех проспать столько времени", - подумал я, а вслух сказал:
- Не переживай. Мы с тобой хорошо сделали наше дело.
- Ты плохо выглядишь, Рольф! – снова взялась она за свое.
Машина действует в соответствии с заложенной в ней программой и ориентируется вовсе не по внешнему виду, поэтому пришлось строго сказать:
- Я человек, меня чинить не надо, отосплюсь, и все дела.
Николас Цзы, дежуривший в тот момент, слушал с раскрытым ртом.
- Ну, ты даешь! – воскликнул он, - Говоришь с ней, как с девчонкой! И она тоже…
- Вы сами меня этому научили! – парировала киберсистема.
- Шел бы ты отдыхать, капитан, - начал, было, биотехнолог.
Тут я уже разозлился.
- И ты туда же?!
- Он…- хотела что-то сказать машина.
- Грета! Выведи на дисплей полные данные медосмотра экипажа после аварийного торможения!
- Полных данных нет.
- По инструкции положено!
- С каких это пор мы стали жить по инструкции?! – возмутился Николас.
- Передать по внутренней связи! В течение 24-х часов экипажу пройти полный медосмотр и провести профилактические мероприятия. Грета, позаботься, пожалуйста, о выполнении приказа!
- Команда принята! – с удовлетворением отозвалась киберсистема.
Она обязательно позаботится! Прожужжит все уши, и побежишь делать, лишь бы от нее отвязаться. Я мысленно усмехнулся, ведь отменить команду кроме меня, некому. Засунули, понимаешь ли, в медотсек и думают, будто так и надо! Набрав код камбуза, заказываю кофе с шоколадом, а на экран вывожу параметры звездной системы.
Николас обиженно вздохнул и, хлопнув дверью, вышел из рубки. Тут мне стало стыдно. У нас на корабле не существовало субординации, да и ни к чему она, если так разобраться. Каждый знает, что должен делать, и выполняет свои обязанности. Что еще нужно? Должность капитана до сих пор была формальностью. Я никогда не пользовался данной мне властью и сейчас жалел о своей резкости. Похоже, действительно был сильно не в форме. Вот и после кофе вместо бодрости вновь навалилась усталость.
Позднее вертелась дурная мысль, будто, если бы сразу начать требовать подчинения, возможно, удалось бы сохранить жизнь кому-то из ребят. С другой стороны, это было маловероятно, ведь наш экипаж целиком состоял из выпускников Аэрокосмического университета. Все мы - однокурсники. Да, прекрасно подготовленные специалисты. Все, как положено по программе обучения, уже летали космическими трассами, но практически никто из нас до сих пор не бывал в настоящих экстремальных ситуациях, когда ценой ошибки является жизнь. Не случайно выпускников обычно раскидывают по разным кораблям, либо формируют экипаж, где имеется хотя бы двое – трое опытных космопилотов. Иначе получилось лишь потому, что при странном стечении обстоятельств произошла авария на станции, находящейся очень далеко от Земли.
- Ты слишком рано встал, - снова начала Грета.
- Да, надо бы еще сутки отлежаться, - вынужденно соглашаюсь с ней.
- Для всех вас сейчас желательна земная сила тяжести.
- Естественно, но тогда корабль уйдет слишком далеко в пространство.
- Это нежелательно, но…
- Скажи, мы не столкнемся с тем астероидом?!
- Нет.
- Сбей его с орбиты на всякий случай.
- Команда принята! Ответила Грета.
Сетка прицела появляется на экране, сдвигается немного в сторону, и в перекрестье появляется неправильной формы камень.
- Пуск!
Корабль чуть дрогнул, появилось изображение ракеты, и на поверхности астероида расцвел бутон взрыва, изменяя орбиту объекта.
- Может быть, помочь тебе? – предложила Грета.
- Будь добра, сделай что-нибудь, - неожиданно для самого себя соглашаюсь с ней, положив руку в гнездо аптечки, - Мое место за пультом, пока мы не сбросим эту чертову скорость!
- Капитан, ты не единственный пилот на корабле!
- Да, но я все-таки капитан.
Не знаю, что уж она сделала, но я, незаметно для себя, уснул в рубке, где привычно горят на экранах звезды, и перемигиваются приборы. И снился мне странный сон, когда среди привычного потрескивания эфира снова и снова звучали чьи-то позывные, будто кто-то неизвестный посылает в пространство сигнал бедствия, почему-то не отвечая, "Гремящей Радуге".