Радиоактивная пыль пробивалась сквозь защиту, сквозь кожу, проникала в кровь и отравляла тело. Черный, покрытый рваными порезами, плащ пытался скрыть от яда своего хозяина. Большие армейские сапоги с железной набивкой ворошили пепел, камни и песок под ногами. Лицо человека скрывала серая повязка и защитная маска с проволочной сеткой. На кистях рук виднелись черные кожаные перчатки. На поясном ремне в старой кобуре находилось оружие, грозное, и мощное на вид, отдаленно напоминающее пистолет.
Дорога, по которой шел человек, уходила далеко за горизонт с обеих сторон. Белые, еле видные полоски разметки, что пунктиром делили дорогу пополам, уносились в бесконечность.
В ста метрах виднелся ржавый остов легкового автомобиля, с клочком выцветшей красной ткани на дверце. Ветер мотал этот клочок вверх вниз, но не мог сорвать его.
Повсюду разлагались обломки старой жизни.
Дождей в этих местах не видели уже полгода. Вокруг выжженная на сотни миль пустыня, пустыня которую уже второй десяток лет населяют люди, наравне с крысами и тараканами пережившие катастрофу. Вечный серый пейзаж.
Шаг за шагом человек приближался к намеченной цели. Чтобы дойти он мог отдать многое, очень многое. Даже свою жизнь.
Солнце, пробивающееся сквозь свинцовые облака, старалось нагреть многострадальную отравленную землю. Высохшие, обожженные деревья, бывало, стояли на обочинах, одиноко сопровождая в пути любого, кто забредет в эти края.
Делая шаг, человек поднимал в воздух небольшое облако пыли, которое тут же рассеивалось.
Еще через двести метров с дороги был грунтовый отворот на право, отмеченный самодельным деревянным знаком с надписью “ОСТОРОЖНО! Стрельба на поражение!”.
Однако человек свернул, ни на секунду не остановившись.
Вскоре тропа привела его к старому городку.
“Добро пожаловать в РАЙ“ – эта растяжка, написанная на окровавленной дырявой ткани красной краской, находилась между двумя железными столбами, украшенными подвешенными за шеи трупами в военной форме. Их тонкие кости почти истлели, но тошнотворный запах от их тел не хотел уходить.
Кроме развалин в городке было четыре целых дома. Они необычно возвышались над окружающей свалкой. Однако, не смотря на это, вокруг никого. Тишина, только вольный ветер вращает ржавый ветряной флюгер на крыше строения.
Человек остановился в центре этого городка. Огляделся. Медленно достал самодельный пистолет из кармана и, подняв руку вертикально вверх, выстрелил.
Словно удар разнесся звук по округе, и словно первый удар сердца после реанимации, вернулся с эхом. Через секунду из дома с флюгером вышел старик. На вид ему было далеко за шестьдесят. В ковбойской шляпе, грязной рубашке, белой бородой и с ружьем в руке он больше всего походил на доброго американского дядю Джо с дикого запада.
- “Ты кто такой сукин сын?! Проваливай отсюда, ты здесь никому не нужен, или хочешь стать третьим… “ В этот момент старик махнул ружьем на столбы у дороги.
Человек стоял, с секунду не шевелясь, и так же тихо он убрал пистолет в кобуру и этой же рукой снял с себя маску, стали видны звериные глаза и жуткий шрам на лице:
- Плохо, очень плохо, что ты уже меня не узнаёшь, отец.
Старик сразу опустил ружье вниз и улыбнулся:
- Тебя с каждым разом всё труднее узнать Майк.
Старик не спустился к мужчине, а лишь открыл дверь в свое жилище и кивком головы пригласил войти. Тот одел маску обратно на лицо и направился внутрь.
При входе стоял спертый душный воздух. Единственная лампочка висела в центре гостиной на первом этаже. Мебель была почти самодельной и на сто раз переделанной. Пол отдавал жутким скрипом. Старик, войдя в дом, сразу же устроился в кресле:
- Что привело тебя сюда, не уж то по мне соскучился?
- Нет, есть дело по важнее…
Майк уже собирался досказать начатое предложение, как вдруг разговор прервала полная страшная девушка, спускавшаяся с лестницы второго этажа вниз:
- Очередной клиент пожаловал?
- Нет, это мой сын.: ответил старик.
- У тебя же нету сыновей…: продолжала девушка.
- Я ему как отец, он не мой родной сын… Знаешь, лучше иди на верх, и…и… и подрочи…: постарался закончить разговор с девушкой старик, но она не успокаивалась:
- Ты спроси его, может он хочет меня, я могу очень хорошо ему отсосать!
- Пошла ввон пока не убил!
Девушка улыбнулась и ушла наверх.
-Всё так же промышляешь сутенерством?: почти монотонно проговорил Майк и взглянул в глаза старику.
- Ну, надо же как то зарабатывать на жизнь… Прибыль с этих сук не большая но на еду и наркотики хватает… Так зачем ты пришел?
Майк понизил тон голоса и стал быстро говорить:
- Моя жена больна. Тяжело. Ничто не помогает. Я уже все свои деньги потратил. Ни одна собака - доктор не знает что с ней. Господи, я не могу смотреть, как она умирает у меня на руках…
- И зачем же тебе я…? Я не доктор и уж тем более не волшебник, единственное, что я могу сделать это пожелать ей выздоровления и помолиться Иисусу блять Христу.
-Я иду далеко на север. Мне нужна пища и патроны … недавно я узнал кое о чем. О растении Поцелуй Ангела, который можно найти или купить на севере, говорят, что он может отсрочить смерть, этого времени хватит, чтобы найти вакцину.
- Купить? А я знаю то, что в природе его в чистом виде уже давно нет, а выращивают его в специальной лаборатории, и делают из этого дерьма наркоту. Одного цветка хватит, чтобы обдолбаться целому городу. Не думаю, что они продадут тебе его в чистом виде…: старик встал и направился к окну.
- Я сочувствую тебе Майк. Правда. Посмотри туда…
За окном на ржавом трехколесном велосипеде по дороге катался мальчик. Его уродливое лицо было сплошь покрыто язвами. А руки и ноги очень коротки.
- Знаешь ли ты, Майк, сколько детей здесь рождается и умирает? Десятки. Клиент почти всегда оставляет часть себя в одной из этих сучек. И мне приходится это исправлять. Редко кто доживает даже до этого возраста, но посмотри на него, это же просто ужас… Я привык к смерти. И знаю что это такое, я помогу тебе чем смогу. Возьми еду и амуницию, всё что тебе надо.
- Спасибо отец.
Спустя час мужчина вышел из дому. И направился вновь в сторону большой дороги. Пройдя несколько десятков метров, он услышал жуткие рыдающие стоны- это тот самый мальчик смотрелся в отражение в луже у колодца, крича и плача царапал лицо тонкими пальцами…