Яростные горячие потоки эфира подхватывали пепел с безжизненной тверди истерзанного осколка некогда наполненного жизнью мира. Частицы подлетали и стремились зацепиться за что-нибудь на своем пути, дабы не улететь прямиком в пустоту с дрейфующих осколков, усеянных повсюду остроконечными конусами подобно зубастой пасти дракона. Трещины испещряли твердь, разделяя ее на парящие островки в океане небытия. Вдали среди пустоты летали исполинские обломки и безжизненные сферы погибших миров, казавшиеся настолько близкими, что до них можно долететь, но это всего лишь обман зрения, созданный постоянно искажаемым эфиром, потоки которого хаотично меняли свое движение и бесследно исчезали в пустоте небытия. Дрейфующие обломки время от времени исчезали за пролетающими облаками дыма и пепла, из которых на тебя постоянно устремлялся чей-то пронизывающий взгляд, но попытки обнаружить наблюдавшего заканчивались ничем. Хотя, может быть, это всего лишь мания, присущая всем живым существам расколотого мира, погибающего в бесконечной войне?
Огромный объятый огнем каменный болид с ревом пролетел мимо, исчезая во мраке пустоты. Эфирный поток содрогнулся и сменил свое направление, теперь пепел гнался в сторону цитадели, высокие стены которой возвышались над окружающим рвом бурлящей лавы, врастая в каменный панцирь монолитного каменного купола. Узкие бойницы зияли подобно бездонным буркалам ужасного существа разрушенных подземелий. Никого не видно, но даже отсюда ощущаются таящаяся внутри сила, ненависть и жажда крови существ, готовых прямо сейчас вырваться наружу и растерзать любое живое существо, горячее сердце которого бьется в теплой груди.
«Сегодня мир изменится, сегодня они познают, что такое страх! Сегодня мы начнем новую историю, где нет места ни мерзким балаурам, ни трусливым элийцам! Сегодня мы заявим о себе, сегодня все узнают, кто – Истинные Хозяева Мира!»… Сколько раз он это слышал с момента, когда завершилось строительство форпоста асмодиан в этой бескрайней бездне всемирного горя и страданий. Сколько раз к нему обращались возомнившие Айон весть что центурионы и легаты орденов, братств, легионов и еще чего-то там, столь же пафосно выбранного имени для кучки воинов, бродяг, сорвиголов и простых головорезов, прячущихся под личиной служителей величайшей цели расы. Но никто из них никогда не признает, что цель у всех едина – нажиться на разорении и кровопролитии.
Он молчаливо смел с плеча осевший пепел и продолжил озирать возвышающуюся посреди осколка цитадель.
«Тишина, зловещая, настораживающая, предательска. Все обманчиво, все – лишь декорация к большому действию, а мы – лишь марионетки в руках алчных и лживых командиров, решивших прийти к славе и власти через бесчисленные погубленные души тех, кто слепо пошел за их знаменами».
Раздался громкий треск, он обернулся – глубокая трещина прошла по краю торчащего исполинского каменного клыка, раскалывая его надвое.
«Ничто не вечно, даже боги умирают. И даже время неминуемо пролетает, и ничего нельзя исправить...».
Твердь осколка задрожала, трещины увеличились. Гул нарастал, приближаясь откуда-то из-за спины. Он обернулся, ожидая атаку.
Сотни чернокрылых воинов взмыли из-под осколка в небо перед цитаделью, зависая над стоявшим сородичем. Огромная черная туча на мгновение застыла в дрожащем эфире.
«Атакуем! Ворота! Вперед!» разнеслось над ним, и несколько десятков воинов спикировали вниз, приземляясь на дрожащую твердь перед цитаделью, тут же устанавливая осадные орудия. Единый залп по тяжелым воротам из черного камня слился вместе с треском сотрясающегося от волнений эфира, те содрогнулись, но выстояли. Несколько башен стремительно поднялись из-под растрескавшейся тверди, яркими лучами ударяя в приблизившихся слишком быстро.
«Ломаем!» огромная масса насела, звон металла и грохот взрывов смешались с выкриками. Яркие вспышки освещали подступы к цитадели. Он медленно прохаживался, наблюдая, как раз за разом волна за волной ударяли в ворота, все еще держащиеся, не смотря на мощь ударов.
«Элийцы!» разнеслось по округе, асмодиане тут же отступили от ворот, спеша перегруппироваться. Он взглянул вверх в сторону далекого возвышающегося над остальными осколка.
Туча белых крыльев стремительно приближалась к осаждающим. Несколько десятков, сотен, и все больше и больше их можно было увидеть, по мере приближения.
«Десятки Хаоса, Войны и Горя!»
Пафосные имена, самые надменные и честолюбивые из сородичей. Сотни отделились от общей массы и, расправив черные как ночь крылья, взмыли навстречу. Сотня асмодиан, до этого прятавшаяся в стороне, ударила с фланга в стремительно летевших на основные силы осаждавших. Враг попал в ловушку, тиски сжимались. Звон металла, вспышки пламени, яростные крики и тела падающих на землю истекающих кровью лишенных жизни тел.
«Ну что ж, пора». Он снял со спины тяжелую алебарду и взмыл вверх, устремляясь туда, где сейчас была битва с элийцами. Острое лезвие поблескивало на свету огненной сферы. Взмах, и рассеченное надвое тело замешкавшегося врага низринулось из тучи бело-черных крыльев. Он резко спикировал вниз, алебарда рассекла со свистом эфир, алая кровь брызнула в лицо, и еще одно тело поверженного низринулось вслед за другими телами.
«Асмодиане, элийцы – все становились равны, когда их безжизненные тела падали, когда их кровь смешивалась, стекаясь в единое алое пятно. Ничто уже не имеет смысла, когда ты падаешь вниз, поверженный врагом, лишь только горечь и еще большая ненависть. Боль, вот что остается навсегда с тобой, даже после перерождения она постоянно преследует, давая о себе знать, и с каждой новой смертью лишь только разрастающаяся, захватывающая все больше твоего бренного тела. Ты встанешь и вновь бросишься в бой, наполненный злобой, которая постепенно угаснет, когда ты насытишься смертями. Но боль останется, ее никак не перебороть, никак не отстраниться».
Алебарда рассекала эфир со свистом, лишая раз за разом кого-то жизни, освобождая чью-то кровь от бренных оков плоти, окрашиваясь в алый цвет. Он уже не мог остановиться, его глаза пылали кровавым цветом, его разум затуманился от переполняющей жажды, подобной жажде балауров. Ок взлетал и пикировал, отлетал в сторону и влетал с тыла в тучу врагов, наносил неожиданные удары и вновь улетал в сторону.
Все земля скрылась под горой безжизненных тел, ручейки крови стекали во впадину, образуя небольшое озерцо. Новые тела падали сверху, новая кровь стремилась смешаться с остальной.
Врата содрогнулись в последний раз и развалились. Десятки балауров ринулись наружу, забирая жизни осаждающих, тошнотворная кровь их смешивалась с алой кровью дерзнувших бросить им вызов. Сотня раскатов грома смешалась в протяжный рев, все на мгновение остановились, всматриваясь в небо. Огромный зловещий крейсер балауров, знак величия и орудие беспощадного истребления, медленно приближался к цитадели.
Бесчисленная туча чернокрылых асмодиан, с которой не сравнится то число, что осаждало и сражалось с элийцами, подобно торнадо закружила вокруг дерадикона, уходя из-под его ударов и атакуя боевые орудия. Каждый залп дерадикона отнимал чью-то жизнь, но туча не отступала, ударяя с каждым разом все сильнее и сильнее.
«Внутрь!» донеслось откуда-то позади его.
Передовые десятки асмодиан исчезли внутри цитадели, все вокруг стен на мгновение стихло, лишь звуки боя над цитаделью перебивали доносящиеся звуки дерадикона, с протяжным воем приближающегося на помощь к цитадели. Вдруг сильнейший грохот сотряс стены, панцирный купол растрескался, языки пламени вырвались из некоторых бойниц и тут же потухли. Десятки объятых пламенем асмодиан выбегали наружу в агонии боли и падали на землю, замолкая.
Яркая вспышка на мгновение ослепила, заставив остановиться и отвернуться, щурясь от внезапной боли. Мощный поток воздуха заставил упасть, гром разрывающейся утробы дерадикона разнесся над дрейфующими осколками. Он обернулся – объятая пламенем туша символа величия балауров снижалась подобно огромному левиафану, тонущему в морской пучине с распоротым брюхом. Пылающий дерадикон накренился и со скрежетом накренился вниз и врезался в землю, распахивая твердь осколка. Огромная масса пепла поднялась и накрыла окрестности, пряча в себе тела сотен павших.
Остатки армий отходили, цитадель так и осталась непреступной, цена своевольной самоуверенности слишком высока – сотни лишенных жизни истерзанных тел, лежали на подступах к цитадели, питая истерзанную мертвую твердь своей кровью. Перерождение не освободит от боли поражения, полученные раны будут терзать вечно, питая злобу. И лишь только поверженный дерадикон никогда уже не взлетит, догорая на соседнем осколке.
Он развернулся и медленно побрел прочь, тяжело вздыхая от усталости. Внезапно прямо перед ним ниоткуда появился элийский убийца и молниеносно нанес удар ножом в глаз. Сильнейшая боль, алая пелена, потемнение, он упал. Тот час перерождение, он встал и закричал, словно загнанный зверь, пытаясь отыскать своего врага, он метался, но тщетно. Никого уже не было рядом, лишь только боль в глазу не давала затуманиться разуму, ненависть нарастала, будоража вскипающую кровь…
Он открыл глаза, все тело покрыто холодным потом, режущая застарелая боль в глазу все также приглушала любую другую. Опять все тот же сон, мучающий его уже несколько столетий. Он встал, одевая свои затертые, но все еще незаменимые доспехи, взял повидавшее бесчисленное множество копье.
Старые стены Цитадели Темиона потрескались, местами зияли большие трещины и проемы. Энергетический щит не был уже неприступным, мерцая от недостатка энергии, каркас устройства щита местами был изрядно поврежден и как еще держался, непонятно. Посреди площади зиял большой черный кратер, толпа асмодиан голосила возле него.
Молодой асмодианен в легких недавно сшитых доспехах из кожи подбежал к медленно бредущему старому воину в затертых доспехах и копьем на спине.
- Уважаемый, примите участие в осаде, мы должны показать элийцам, насколько сильны и прогнать их из бездны раз и навсегда во славу Айона!
- Сколько раз я это слышал… Без меня.
- Это всем надо! Это важно для каждого, как вы можете не пойти?! – с недоумением фанатика он смотрел в покрытое шрамами лицо воина.
- Мне не надо, я давно навоевался.
- Но как же слава, величие?
- Слава мимолетна, а боль, - он невольно дотронулся до глаза, - а боль вечна.
- Отстань от него, - произнес в стороне стоящий воин в начищенных до блеска доспехах, - Он давно стал немощным.
- Немощным, смешно слышать это от тебя, прячущегося за сотнями идущих по твоему зову. Когда они поймут твою сущность, то низвергнут, а пока наслаждайся своей властью. Скольких ты заставишь умереть ради того, чтобы еще на мгновение почувствовать себя богом?
- Как ты смеешь?
- Смею! – он расправил свои крылья и устремился вверх к летящему вдалеке осколку, вокруг которого кружила эскадра архидерадиконов, выращенных балаурами в далеких Землях Проклятия. Это единственное, что сегодня его интересовало…
- Кто это был, что так дерзил?
- Убийца Богов…