Всё-таки, даже шумный огромный миллионный город порой может показаться маленькой деревней. Доказательств этому немало. И чем дольше я здесь живу – тем чаще в этом убеждаюсь. А живу я здесь, в городе, по моим меркам очень давно, ровно половину своей сознательной и частично не сознательной жизни. Ко мне часто приходит в гости один очень приятно невоздержанный на язык друг. Качество почти что простительное, для человека, не всегда равнодушного к алкоголю и занимающегося литературной деятельностью. Так что, вечерами мне с ним бывает не скучно. Но бывает и скучно, но о нём позже. Работать в женском коллективе очень сложно и очень легко.
Может мне это просто кажется, потому что в мужских коллективах мне работать не доводилось. Но, по крайней мере, скучать не приходится. Моя напарница, Маринка, постоянно что-нибудь рассказывает, в основном истории из личной, далеко не простой, своей жизни. Истории эти не имеют ни начала, ни конца, своего рода обрывки листов, выпадающие случайно на пол из папки жизни. Вот и сегодня ни с того, ни с сего, вспомнился ей какой-то Серёга. Бывший её друг, любивший её как там, у Пушкина сказано – «безмолвно, безнадежно, как дай вам бог любимой быть другим»? Ну, или примерно так.
Впрочем, как, оказывается, любил он её не одну. Не только Марина пользовалась среди Серёги популярностью. До Марины была у него первая любовь Татьяна, а после Марины была Валентина. Но ревности среди подруг это не вызывало. Серёга был щедрым мужиком. Высокого роста, с небольшой залысиной на крупной голове, он был улыбчивым и добрым. Если приглашал их в кафешку, то денег не жалел и покупал «девчонкам» хорошее вино и на закусках не экономил. Хоть сам пил очень и очень немного. Если приходил к кому-то из них в гости, то перед этим он обязательно заходил в магазин и набирал по два, по три пакета закуски и вина. В общем, столько – сколько мог унести в своих больших руках. Оригинальностью в произношении тостов он не блистал и произносил всегда своё неизменное – «Утопим мир в вине и разврате! И хряпнем от тоски мятежной!»
Но весь его разврат заканчивался, ещё путём и не начавшись. Максимум на что он претендовал, погрузившись в пучину разврата, это подарить женщине розу и под столом слегка погладить по коленке. На большее он не покушался. У него был больной мочевой пузырь и в отношениях с женщинами он, видимо, из-за этого очень комплексовал. За долгие годы знакомства с Мариной и её подругами, дело до постели так ни разу и не дошло. Но, как говорят, всё же одно время он жил с женщиной. Она была старше его лет на восемь и сожительствовала с ним только из-за денег, почти не скрывая этого. Деньги у него водились и не маленькие, так как в смутное время перестройки он занимался поставками электрооборудования на промышленные предприятия. А на этом можно было неплохо нагреть руки, даже не особо напрягаясь. Детей завести он не мог и жил с мамой Розой в трёхкомнатной квартире. Мама готовила вкусные пирожки и щи, которые с удовольствием и поглощали приходившие в гости, весёлые подружки. В общем, он был очень ценным другом. Ни на что, не претендуя, весело проводил с женщинами время.
К чему она это мне собственно рассказывала? Да вот бывает просто такое, нахлынут вдруг воспоминания из ниоткуда. И ворошатся в мозге беспокойным и печальным ульем. Печальным, потому что пять лет назад он погиб. Всякая смерть кажется нелепой, но когда трезвого человека на пустынной улице насмерть сбивает одинокий автомобиль, то тут есть повод усомниться в справедливости этой смерти.
Как-то она очень эмоционально это всё мне рассказала, что вечером я не удержалась и, делая дела по хозяйству, неторопливо поведала эту историю своему пишущему прозу, а порой и стихи, другу. Он слушал меня не очень внимательно и без всякого интереса. Ну, подумаешь ещё одна трагедия! Сколько их ежедневно происходит в нашем городе. Он даже как-то равнодушно произнёс.
- Да знал я этого Серёгу! Билык у него фамилия была, не знаю как насчёт отдела снабжения, но на рынке он у нас постоянно крутился. Покупал у меня оптом электрические отсекатели и рубильники. Нормальный мужик, спокойный и непьющий. Знал я его, года примерно два, даже один раз побухать довелось. Удивило меня то, что он пил только шампанское. Я ещё подумал тогда, что он выделывается перед нами. Ну, теперь-то понятно почему, ему нельзя было напиваться! Все, кто его знал, очень удивились, когда узнали о его смерти. Некоторые даже были на его похоронах, несмотря на большую занятость. Странно так жил, будто и не жил. Ничего после себя не оставил, кроме доброй памяти. Так что знал я тоже этого Серёгу.
Да, всё-таки, иногда даже шумный миллионный город может показаться маленькой деревней. Здесь обязательно все друг с другом где-то, когда-то пересекались. Скажу Маринке, что есть у меня знакомый, который знает, где похоронен её друг. Пусть съездит, положит пару цветочков на могилку.