Начало: http://www.proza.ru/2010/10/04/627
Минувшим летом конуру Винчестера значимо украсили два приобретения: живопись внутри и переносное устройство снаружи. В горизонтальный, фанерный циферблат он вделал гномон – стержень для определения высоты солнца над горизонтом по даваемой тени; примитивные солнечные часы. Суточный параллакс позволял в условиях полярного дня считывать местное время с небольшой погрешностью. Самую куцую тень гномон отбрасывал в полдень, указывая курс на Новосибирские острова, если верить географии, расположенные в Ледовитом океане; картину Винчестеру подарил радист.
Профессии брат Гена выучился, два года служа в войсках связи. На крайний север прилетел вслед за однополчанином, работавшим механиком в Верхоянске. Украсив голову наушниками, Чепурной был деловит за рацией неописуемо – и когда на ключе писклявой морзянкой, и когда позывными в голос, открытый текст: «РЖСР» я «Буран», как слышите меня? как слышите меня? приём… Примерно через час, примерно через час, приём… До связи, до связи…» Завидная специальность: всегда в сухом тепле и при новостях, умственно работал; в часы сеансов посторонних в радиорубку не допускал.
Приняв и передав радиограммы, Чепурной брался за творчество, особенно продуктивное в зиму, лучшую пору для домоседства. Он филигранно резал берёзовый кап и мамонтовую кость, не уступавшую качеством слоновой; за день изготовлял декоративную чеканку: тему оглашал утром, а вечером показывал готовое изделие. Способ тонирования рельефных изображений брат Гена помышлял запатентовать. Налёт благородной патины ложился при копчении металла свёрнутыми в рулон и с краю подожжёнными газетами. Задатки художника радист имел недюжинные: рисовал карикатуры и шаржи, поясные портреты, был искусен в акварели; писал этюды масляными красками. Каждый народ богат самобытными одарёнными умельцами без академического образования.
Курьезный рисунок из альбома карикатур, остроумно названный «Долговременная огневая точка», запомнился всем надолго. В коленно-локтевой позиции выгнулась женщина с переброшенными через плечи на лопатки непомерно длинными грудями. Завитки жёстких, смоляно-чёрных волос обрамляли раковину лоснящихся кожных складок бледно розового окраса. Анатомически выписанные гениталии грозно щетинились стволами стреляющих орудий, как похотники торчащими из расселины лона. Мелкие фигурки карабкающихся вожделеющих мужчин вязли в густом подлеске на подступах к доту. Они закидывали амбразуру ручными гранатами в форме восставших пенисов, чьи яички таили взрывоопасную сперму. В альбоме имелись рисунки и не требующие описания, элементарные: на табурете лучится огненный шар, и надпись: «Солнце село». Скромность в урон таланту; у неизвестного мастера её не было, он заранее приглашал названых братьёв на персональную выставку. Вполне могла быть, если не погрязнет в обывательстве, в битве за уют в шикарных апартаментах, в безудержном накопительстве вещей и денег, если не сопьётся наш непризнанный гений.
- Продам блестящую идею! – однажды за ужином, когда радист ещё говел без семьи, воскликнул довольный брат Саня. – На злобу дня, не упускай приоритет. Грунтуй холст и малюй сношенные кирзовые сапоги всмятку. Из обоих голенищ свесь прелые грязные портянки. Да так сумей изобразить, чтобы на зрителя вонью дохнуло...
- Искусству надлежит волновать и радовать, подвигать на добрые дела! – недовольно буркнул рисовальщик.
- Не перебивай! Стоят два сапога, да не у порога, как эти, – мотнул Ершов головой, – а на убегающих за горизонт, лестницей просёкших тайгу шпалах. Название известное – БАМ, Байкало-Амурская магистраль. Рельсы подавай в разрезе, тавровый профиль. В соавторы не вяжусь, а гонорар не вздумай зажуливать.
- Не эстетично и отвратительно, как галопом бегущая корова!
- Зато натурально и без прикрас! Правдивая передача жизненных реалий! – Брат Саня любил пикироваться с Чепурным по любому поводу, особенно, когда тот корпел над воплощением очередного замысла.
- Слушай, любезный брат Гена! Почему, если изобразят голую сисястую лярву, так непременно картину «Весна» или «Утро» нарекут?.. Ты и сам неоригинален в заглавии: «Одиночество»…
- Да не мешай ты мне! Второй раз сбиваешь с мысли! – взорвался Чепурной, писавший ню, нагое тело. Он как раз наводил глянец на мягкое женское брюшко, прежде закончив тонкую пропись грудей; их подмывало сосать, лизать и нежить, губами, языком и ладонью. Посредством трёх цветов, за неимением холста на древесноволокнистой плите выражал удручающую тоску мужа разлучённого с женой.
На фоне отверстой космической бездны изобразил женский торс, в серовато-синих тонах селеновых отсветов. Драматично вздёрнутые титьки, две гибкие руки, в страстной мольбе воздетые к мерклым звёздам, и спутанные пряди нечёсаных волос детализованы и выписаны были мастерски. Фигура наглядно выражала, пусть не юдоль скорбного одиночества, так нестерпимое от похоти желание. Да как брат Гена ни тщился воплотить в полфас намеченное, лунным сиянием озарённое и убитое кручиной лицо, ему одному ведаемое, претворить замысел верно не удавалось. Бывает, что замышлено конгениально и мысленному взору создателя видимо ясно, а боговдохновенно запечатлеть не удаётся, исполнение выходит посредственным. В энный раз забелив ускользающий лик, он со словами «дарю!.. выучишься, сам дорисуешь!» летом вручил незаконченную картину Винчестеру, бравшему у радиста частные уроки чеканки и резьбы по дереву. Благодарный подмастерье немедленно потребовал надписать автограф.
- Вот спасибочки, украшу жилой интерьер. Когда станешь скандально знаменитым, сделаю выгодный бизнес. Чохом продам твою мазню ненасытным коллекционерам!..
В ответ на дерзость заносчивый маэстро тщеславно ухмыльнулся: «Мне не достаёт лишь громкого имени в искусстве!..» Клиническая форма мании величия; всякий даровитый творец гадко самоуверен.
Продолжение: http://www.proza.ru/2010/10/04/673