Пусть я буду груб. Не сочтите это за нахальство. Это оно и есть. Но я буду говорить о пороке.
Среди всех грехов смертных и пороков есть один красавец. Не самый страшный. Не ужасный. Но прекрасный по своей сути. Это жадность. Хорошая штука. Хоть и грех. Причём большой. Но замечательный.
Если забраться вглубь веков и взглянуть в своё сопливое детство свежим и опытным взглядом, то с высоты нынешнего положения хорошо можно разглядеть горшок. Простой детский горшок, на который не хотелось никого пускать. Очень-преочень не хотелось. До слёз. Крупных. В невинных детских глазах. Хоть мама-папа осуждали это. И аргументированно доказывали недостойность такого поступка. Но так было жаль, что кто-то кроме тебя в него писает. Не говоря уж о большем! О совке и ведёрке в песочнице. Когда свои песочные инструменты лежат в сторонке и есть невыразимое желание заняться грабарными работами чужим инструментом. Чтоб свой, в полноценной новизне, продолжал сиять своим неотразимым блеском.
А далее хуже. Школа. И чужой ластик. Когда свой благополучно сохраняется в портфеле. Там он меньше истирается, да и вообще целее будет. А как жалко было давать списать домашнюю работу! Не говоря о контрольной! Большая и удушливая жадность заставляла поднимать вертикально промокашку, дабы сосед по парте не стибрил и попёр тобою - пусть и неправильно - написанные цифры и буквы. Пусть неправильно, но они были твои! И никто не мог и не имел права покуситься на них! Да и вообще, у тебя есть своя чернильница! И незаметно макаешь в чужую своё перо…
У тебя большое будущее!
И вот оно наступает, это будущее. Есть где развернуться этому сладостному и невообразимо прекрасному пороку. С первой же заработанной, найденной или украденной копейки. Ты её начинаешь беречь и лелеять. Ты начинаешь любоваться ею и мечтать о той поре, когда к ней присоединится её родная сестрица. И мечты сбываются, ибо первая остаётся не потраченной из-за приятной и полезной привычке к халяве. Эта привычка уже воспиталась в горшочном детстве и чернильном отрочестве.
Халява! Какое распрекраснейшее слово. Оно радует слух. А сколько замечательных пословиц оно породило! И как мы все жаждем этой халявы. Пусть дорога обойдётся дороже этой халявы, но мы её не упустим. Ни-ког-да! И, даже выбираясь из мышеловки, радуемся халявному куску сыра, ухваченному в ней.
Итак, одна звенеть не будет, а две шуршат не так. Две тщательно сбережённые копеечки настойчиво призывают третью. И можно было бы подождать её, но жадность не даёт времени. Мозг, обогатившись халявными витаминами, лихорадочно начинает работать, изыскивая пути и способы досрочно обогатиться.
Способов масса и масса. Главное - выбрать правильный. Правильный не в смысле морали или прочих чуждых отклонений психики, правильный - в смысле прогрессирующего накопления первоначального капитала. А лучше в геометрической прогрессии. Чего там возиться с арифметической.
Но накопление требует осторожности. Богат не тот, кто много зарабатывает, а тот, кто мало тратит.
И не делиться. Ни с кем. И ничем. Даже душевным порывом. Но я не о том. Я о деньгах.
Главное, присоединив очередную копеечку, не забыть её зарегистрировать, занести в реестр и строчку. Пусть радует глаз!
И вот приходит долгожданная пора. Денег столько, что точно не знаешь, сколько. Вот тут и встаёт вопрос - а нужны ли деньги вообще? И ответ приходит - нужны! Только определённое количество денежных знаков может натолкнуть на глупые мысли о деньгах вообще. Когда их очень много, они как воздух - их не замечаешь. Но без них задыхаешься. Но я не про них. Я про жадность.
Вот тут бы и должна бы жадность дать дуба… Но не тут-то было! Она настолько прогрессировала, что заполонила собою всё существо, всю сущность. Она стала стержнем и опорой.
Но это, - скажем прямо, заглядывая за угол, - пока не про нас с вами, это там, где … Там, где положено! И хорошо лежит! Не уволокёшь! Хотя... хотелось бы… впрочем, это другой порок, о нём потом…
Какие имена знает история! И как они славны! Скупой Рыцарь, Коробочка, Гобсек… мир не забудет о них, вечная им слава и память!