(Наверно, правильнее «Во-время не отправленные»)
Памяти Лидии Ивановны Ивановой,
учительницы литературы девятой
средней школы г. Петрозаводска
Так незаметно настучало столько лет!
В 1955 году приехал я в Петрозаводск семиклассником, а покинул его уже студентом - второкурсником. И, пусть жил я в нем всего четыре года, но этот пласт памяти такой яркий и ёмкий, что забыть его нельзя. Несколько раз заезжал я в город своей юности, но тридцать лет уже не был в нем. Сначала мне снились и улица Гоголя, и низинка у Онежского Тракторного, и всегда прохладное ощущение от набережной у Онеги, Муздрамтеатр с фигурами Конёнкова и деревянный Финский театр. Каждый год – одно и то же, вот соберусь и приеду, вдохну воздух юности, найду своих ребят из школы, из университета, зайду в Свою школу… Вот в следующем году уж точно. Но в следующем году опять что-то не получается.
А тут спохватился, уже три года я хожу с пенсионным удостоверением, и лекарства начал принимать, и по врачам ходить. Да и трети тех, с кем я работал, уже нет. Знаю ведь, что время – безжалостно, что жизнь кончается, у самого на работе каждый раз утром на проходной сердце замирает, – опять тумбочка с цветами стоит и висит портрет с некрологом, - сколько лет с этим работали, а этот пришел лет на 10 позже. Глядишь, и моё фото вот-вот здесь появится…
Сколько раз себе говорил – никогда не откладывай на потом, что собрался сделать сегодня. И опять, и опять наступаю на те же грабли. Конечно, я в 1988 году точно должен был оказаться в Петрозаводске, чтобы встретиться с выпуском «своих» физиков. Тогда же планировал и визит к Лидии Ивановне, нашей учительнице литературы, самой молодой, что была у нас в 9-10 классах. Лет за пятнадцать до этого я тоже приезжал на встречу с однокурсниками и мы виделись с ней, говорили и два вопроса так и остались открытыми.
Прощаясь, никто не сомневался, что через десять лет увидимся, и время всё расставит на свои места. Да и не будь этих вопросов, сама встреча учителей с учениками всегда несет большой эмоциональный заряд.
Помню, через несколько лет после окончания школы мы с Вовкой пошли навещать Зою Петровну, нашу математичку, которая ушла из школы вскоре после нас. Маленькая, худенькая, она уже плохо видела, открыла дверь, узнала нас в полутемном коридоре по голосам. Надо было видеть и слышать, как она радовалась, что мы пришли, пришли к ней. И поила нас чаем с вареньем и сухариками, и всё выспрашивала у «своих ребят». Чувствовалось, как ей не хочется, чтобы мы уходили. Она просила, чтобы всегда, когда мы снова будем в этом городе, обязательно заходили к ней. Но в молодости всегда есть это непоколебимое ощущение, что есть завтра, послезавтра, через год, через пять… Так что, следующего моего приезда Зоя Петровна уже не дождалась.
И вот теперь – Лидия Ивановна. Наконец, написал письмо в школу с просьбой прислать ее телефон и адрес. И прошел месяц и пришел ответ, что я опоздал на 8 лет, но адрес там был указан. А что адрес? Ну, пришлю я своё соболезнование её дочке, но это ведь не то, совсем не то! Ответы на вопросы уже есть, а её – нет! И ещё одно,- к литературе у меня было особое отношение, может, безотносительно, может, из-за учительницы. И сочинения я старался писать нестандартные, то – фантастический рассказ, то – киносценарий. А за Маяковского, к которому я был неравнодушен, она влепила мне «1». Что вы хотите, семнадцать запятых и тире (недостаточных или избыточных) в основном, при цитировании стихотворений, естественно, должны были снизить оценку. Впрочем, я был не очень расстроен, т.к. под чертой после единицы стояла пятерка, - за содержание. Лидия Ивановна не часто баловала нас высшими оценками. И мне всегда хотелось привезти ей что-то из написанного мною (не столько мною лично, а, главное, ЕЁ учеником), чтобы ей понравилось, и она про себя подумала: «О, это мой ученик!». Но истории, что я записывал, всё было не то. А когда написалось про Есенина, да, это школьная программа, и манера - моя. Но чего-то не хватало. И через три года только, опять в командировке, образовалась первая часть, ну, и вроде всё. Теперь только всё причесать. И даже причесанное сочинение лежало несколько лет, пока я сказал себе: «Всё, посылаю». И опять опоздал. Вот оно, то подготопвленное письмо, что ждало только ее адреса (посылать на школу я постеснялся).
«Дорогая Лидия Ивановна! Наконец-то Ваш непутевый ученик собрался и пишет Вам, посылая одновременно и два предыдущих письма, не полученные Вами по уважительным, вроде бы, причинам. Сразу хочу сказать, что все эти годы я вспоминал школу и учителей, кого больше, кого меньше. Но всегда с теплом и благодарностью. Ну, о Вас я писать не буду, раз Вы - единственный мой адресат, этим все сказано. Зоя Петровна, математичка, ее, кажется, все любили. Александр Федорович, химик, самый спокойный из учителей, единственный, кто называл каждого из нас на «Вы». Майя Владимировна, физика и астрономия, имевшиеся вначале между нами трения не помешали в дальнейшем найти общий язык и взаимопонимание. Клавдия Васильевна, история и классный руководитель, мы над ней подтрунивали, но школа – есть школа, и все безоблачно просто не бывает. Наш рыжий директор Исаак Самойлович, - по-моему, у нас в школе просто не было этого страшного понятия «на ковер к директору». Если не в этом, то уж в следующем году обязательно приеду в Петрозаводск. Может, кого-то уже не застану… Но с Вами-то я увижусь обязательно, и часа два, думаю, мы проговорим. Так что, готовьтесь! Да, вернемся ненадолго в те школьные годы, ой, как же это было давно! Раз мы в школе, позвольте послать Вам свое сочинение, написанное для Вас, а уж оценку я получу непосредственно при встрече. Надеюсь, Есенина пока еще не выкинули из школьной программы? Итак, принимайте бумагу от меня и до встречи! Буду ждать. Почему-то думаю, что Вы меня не забыли."
(В первом варианте этого "письма", размещенного на моей страничке в октябре 2010 года, далее следовало эссе "Кавказские проблемы Сергея Есенина", что, возможно, напоминало сочинение ученика 9-10 класса, правда, неординарное. Объем его был не очень мал, поэтому, видимо, создавались трудности в прочтении и восприятии всей вещи. Посему, я счел возможным вывести это приложение из текста, дав соответствующую ссылку .
Надеюсь, те читатели, что прочтут и оценят эти письма, сами решат, необходимо ли им читать этот подарок давно выросшего ученика своей учительнице литературы. Думаю, кому-то будет интересно определить реакцию учительницы, как на письма, так и на "школьное" сочинение почти шестидесятилетнего "ученика" http://proza.ru/2008/07/26/66.)
Я подумал и решил «нагрузить» Вас еще письмом из 1986 года:
«Лидия Ивановна, здравствуйте! Оказывается, прошло уже тринадцать лет (не самая приятная цифра!), с тех пор, как мы виделись. Сколько воды утекло! Моей дочке уже за двадцать, а Ваша, по-моему, года на три старше? Я «в свободное от работы время» успел еще обзавестись сыном, осталось посадить дерево (те, что сажались на субботниках, - не в счет) и построить дом (ох, это совсем непросто), и тогда можно считать себя мужчиной.
А тут, буквально на днях, представительная комиссия оценила несколько (от трех до восьми) моих микросочинений общей оценкой «ТРИ». Я расстроился и написал на них пасквиль, который и отправляю Вам." (Не буду утомлять читателей тем рассказом "Апрельская сказка" из рубрики "Физики шутят" http://proza.ru/2008/08/30/5 , что висит у меня на страничке, кто-то его читал, а кому-то это не нужно.)
Вообще - то, упомянутая оценка «ТРИ», - это третье место и звание «старшего научного сатирика» на всесоюзном конкурсе физико-юмористического опуса на Троицком фестивале юмористической физики (так написано в дипломе). Если учесть, что первое место не присуждалось, второе место занял Игорь Иртеньев (его стихи регулярно можно видеть в «Л.Г.» и «М. К.»), а диплом был подписан не только Львом Новоженовым , может быть, все не так уж и плохо? Кстати, медаль (правда, не золотую или серебряную, а медную) за участие в упомянутом мероприятии я получил на сорок минут раньше, чем Михаил Жванецкий. Да и рулил в этом плавании Ефим Аглицкий, капитан команды КВН МИФИ, помните такого? Всего хорошего! Как Вы считаете, Ваши нынешние оболтусы в школе похожи на нас?»
Вот такое самоуверенное и хвастливое письмо было написано в конце апреля 86 года, но, когда стало известно о том предмайском Чернобыльском грохоте, гордость от какой-то причастности к физике сменилась стыдом и позором, и упоминать о том, как «физики шутят» стало совершенно неуместно. Посему это письмо не было отправлено.
А вот и еще одно письмо, теперь уже от апреля 1988 года.
«Здравствуйте, уважаемая Лидия Ивановна! Вот уже пятнадцать лет прошло после нашей встречи. Как Ваши дела, как жизнь, работа? У меня настроение паршивое, не нравится наше государственное движение к «социализму с человеческим лицом». Месяц назад написал в одну крупную газету о том, что, по моему мнению, ждет нашу страну лет через десять. Получился «Последний день Помпеи» на современный лад. Не напечатали. Неужели никто не видит, куда мы идем? Написал еще раз, предложил специально напечатать, чтобы через десять лет можно было сравнить с действительностью. И я буду тысячекратно счастлив, если сейчас ошибаюсь. Ответили в том смысле, что я ретроград и за небольшими хлопьями пены не вижу бурного, светлого, очищающего потока. Похоже, что авторесса ответного письма еще помнит литературу, посоветовала перечитать «Песню о буревестнике». Ладно, хоть не стала цитировать: «глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах», а также «И гагары тоже плачут, им гагарам недоступно…». Может, действительно, я ничего не понимаю? Опять был в Троицке на юбилейном «Дне физики». На пригласительном билете по-ангийски «Физика пошла по миру» с ударением на «по». Смешно? Нет, грустно. Написал отчет об этом вечере, кто читал, - хвалят, а у меня осадок на душе, все это – «Пир во время чумы» http://proza.ru/2010/09/01/112. Простите, что получилось такое злое и растерянное письмо. Был бы я верующим, написал бы: «Дай Бог пережить это». Ну, а нехристю надо сказать : «Да гори оно все синим пламенем, если я ничего не могу изменить! Просто, «за державу обидно». Все, досвидания, если я отправлю это письмо, напишите, пожалуйста, как Вы все это понимаете и принимаете. Думаю, что так же, как и я»
И это письмо тоже не было отправлено. А лет через пять выяснилось, что я жестоко ошибался, - все те страсти–мордасти, что меня пугали, уже к тому времени были "достигнуты и с лихвой перекрыты". Наверняка, в газете тогда жалели, что не послушалась и не напечатали футурологического прогноза с результативностью в 150 %.
Позже послал эти три письма в «Учительскую газету», чтобы напомнить бывшим ученикам – "Ваши учителя ждут Вас, Вы им нужны! Один раз в два-три года, в 10 лет, найдите полчаса, час, зайдите в свою школу, скажите своим учителям, что Вы их помните, что они Вам чем-то помогли! А если учительница на пенсии – Ваш визит для неё – единственный свет в окошке. И ещё, уж если Лидия Ивановна не дождалась моих писем, моего сочинения, опубликуйте их для Ольги Николаевны, Марии Васильевны, Людмилы Андреевны и других учителей литературы – оно писалось специально бывшим учеником для своей учительницы. Надеюсь, это доставит им небольшую радость, пусть сочинение бывшего ученика будет написано для них всех".
Я рассчитывал, если письмо будет напечатано, то я смогу переслать эту газету дочке Лидии Ивановны, которая живет в Петрозаводске, работает в университете. Это и будет память о ее маме, и о других учителях, и мое соболезнование, короче говоря, по-человечески, так, как должно быть.
Август 2005
Увы, не получилось. И в 2005 году, когда я был в Петрозаводске, мне не удалось встретиться с её дочкой. И снова - день учителя и Вы - первые, кто читает эти мои запоздавшие письма Лидии Ивановне Ивановой, моей учительнице литературы школы № 9 г. Петрозаводска.
04.10.2010 Андреевка