Загранпаспорт я сделала в начале лета, визу оформила осенью, но, вся в делах и заботах, так никуда и не выбиралась. Хотя, народ пугал: если визу не использовать, потом могут новую не дать. Скажут в консульстве, мол, зачем она Вам, если вы не ездите никуда?
В январе вдруг позвонила Ира и предложила поехать с её танцевальным детским коллективом на три дня в Финляндию и Швецию. Подруга поклялась, что будет со мной носиться, как курица с яйцом, если мне поплохеет. И я согласилась. Потому что меня укачивает в транспорте, и я всегда боюсь быть в тягость людям, особенно - незнакомым. Знакомые-то поймут, что не придуриваюсь, не будут испытывать чувства неудобства, раздражения и без-вины-виноватости, не станут совершать подвиг, бегая вокруг меня, но и не бросят загибаться, если загибаться стану.
Осталось немного поменять смены, чтобы высвободить несколько дней для поездки и последующего отдыха.
Накануне отъезда в поездку отработала нормально. Всё-таки, три смены подряд – не привыкать. Домой притопала, легла, уснула. А вот вставать очень не хотелось… Погорячилась я, записавшись на четвёртый подряд ночной выход.
На работу в вечер, к шести часам, шла с огромной неохотой. Мела метель. Меня мутило от недосыпа. Подумала, что попрошу администратора отпустить меня с дневной сменой.
С дневной сменой, закончившей работу в час ночи, меня не отпустили.
Пришлось работать дальше. В какой-то момент мне на голову что-то смачно шмякнулось. Я подумала, что по залу летают воробьи, и один из них прислал мне воздушный привет. И еле удержалась, чтобы не расхохотаться. Потому что сидела и представляла, какая я красавица: при макияже и маникюре, с какашками на макушке. Очень хотелось стереть с волос то, что на них плюхнулось, но в руках – пачка купюр на сдачу, и вытри я голову, в гуано будут и руки, и деньги. Грела мысль, что если птичка обгадит – это к прибыли. От этого становилось ещё смешнее. И тут мужик, ожидающий сдачу, завизжал: «Что это?» и шарахнулся от кассы. И на кассу полился потоп с высоченного потолка. Оказалось, - пташки ни при чём, - где-то прорвало трубу. Меня сняли и послали собирать по залу товар, разбросанный покупателями.
Утром отпустили пораньше, намного пораньше, чтобы я могла успеть на автобус. Я успела.
Пересечение границ оказалось беспроблемным.
Финляндия началась как-то сразу. Пейзаж, достаточно однообразный, поражал воображение. Холмы, озёра, сосны, ели и берёзы, поля и огромные камни, камни и камни. Валуны размерами с дом – не редкость. Вдоль шоссе – стены из скал (или дорога вырублена среди них?), высотой с пятиэтажку, с причудливо замёрзшими водопадами. Сначала шёл дождь, потом было сухо, потом шёл снег, потом снова пошёл дождь, потом облака разошлись окончательно, а к вечеру на небо вывесили круглую луну. Но мы ехали, не останавливаясь, поэтому заснять ничего не удалось.
Первый город, который проезжали, назывался Хамена. По-русски Гавань. В нём 21 тысяча жителей. Дома – почти все как наши дачные дома, с большими участками, надворными постройками. В центре города, под названием Кескуста – немного 3-4-этажных зданий и церковь.
Дальше ехали по шоссе, местами пересекавшимся с бывшей Королевской дорогой. На таких перекрёстках стоят специальные знаки, яркие, с нарисованными жёлтыми коронами.
Сама дорога на десятки километров затянута заградительной сеткой. В Финляндии много лосей, лоси не только не боятся машин, но почему-то специально выходят на дорогу, создавая аварийные ситуации. Национальный символ страны Суоми стал национальным бедствием, и ежегодно для любителей поохотиться выдаётся 50 000 лицензий на отстрел лосей. Кстати, лосятина мне нравится. Я её ела пару раз. Первый раз попробовала в детстве, в деревне. Там мужики постоянно браконъерничали, и дядька ходил добывать лосей. И добывал. Второй раз – ресторанного приготовления. Тоже понравилось.
На дорогах у фиников порядок. Знаки – крупные, из разноцветных лампочек. Часто попадаются электронные табло с показателями температуры воздуха и поверхности дороги, чтобы водители могли ориентироваться в скорости.
Одна из наших попутчиц, презрительно сморщившись, стала рассуждать о вечной грязи и убогости российских дорог. Водитель перебил её разглагольствования: «Вы окрестностей Парижа не видели! Такая нищета и запущенность – ужас! Никакой триллер не сравнится, Хичкок отдыхает!»
Экскурсовод сказал, что в Финляндии очень строгие законы. Пьяный водитель лишается всех страховок. Более того, - всех страховок лишаются все, кто ехал в машине с пьяным водителем. Штрафы очень крупные, а за неуплату могут даже лишить гражданства. Пьяные русские водители лишаются визы. А вся информация обо всех нарушениях и нарушителях правопорядка располагается на открытом полицейском сайте, куда может войти любой и узнать всё обо всех.
У нас в универе, кстати, один препод рассказывал, как они с друзьями ездили в гости к знакомому финну. Погуляли от души, чисто по-русски, потом поехали к себе. И на первом же повороте их остановили с проверкой. Оказалось, финик, не смотри, что пьяный за счёт русских друзей, позвонил в полицию и предупредил, что в таком-то направлении, в такой-то машине едут нарушители. Потому что дружба – дружбой, а закон есть закон.
Потом был рассказ о финском эпосе «Калевала». Оказывается, собирала его Параскева Никитина, ингерманландка из России (финны поставили ей памятник), а записал финский поэт. А перевёл на русский Александр Блок. И я вспомнила, что в детстве читала «Калевалу». Попыталась припомнить ощущения от эпоса, вроде как мне тогда показалось красиво и странно, и иллюстрации в книге были интересными.
На автозаправках Финляндии сделаны развлекательные комплексы: танцзалы, кафе, магазинчики. Это – для того, чтобы народу из отдалённых мест было где встречаться и развлекаться, потому что больших городов мало, ехать туда далеко, а отдыхать хотят все.
В Хельсинки людей на улицах удивительно мало. Многие ездят на велосипедах. Велосипеды стоят по всему городу.
Ещё в Финляндии не принято делать дорогие подарки, в смысле финансовых затрат. Подарки должны быть от души. Если человеку подарить чайник или одеяло, тот обидится – он же не нищий, у него всё есть! А, вот если подарить, к примеру, старую открытку – это, да! (Хотя, я подозреваю, что есть такие старые открытки, что стоят подороже любой кухонной утвари).
Ещё, если ты захочешь переночевать у знакомого местного жителя, он выставит тебе счёт: за воду и электричество, еду и последующую стирку постельного белья. И никто не обижается, потому что всё это, действительно, стоит денег, а финны очень расчётливы и бережливы.
В России счёт гостям выставлять не принято, так у нас и в гости с пустыми руками никто не едет. Или приглашают в гости к себе. Или – и то, и другое. Так что, выходит почти то же самое, если задуматься. Другое дело, что подарить могут вещь, совершенно тебе не нужную, а с ответным визитом ты, может быть, никогда и не соберёшься.
Финны не держат кошек. Для собак делаются исключения, но не частые. Дело в том, что на домашнее животное надо оформить кучу документов, уплатить налоги, пройти осмотр врачей, а после этого в дом обладателя четвероногого друга будут без конца шляться представители всяких обществ, дабы отслеживать, в каких условиях живёт кошка, что ест, где спит, все ли прививки у неё сделаны, как она выглядит, и как к ней относится хозяин. Тот, кто решил завести животное, обязан держать у себя двух животных одного вида, чтобы бедное существо не страдало от одиночества.
В Турку посетили аквапарк. Надо сказать, что он меньше нашего «Родео-драйв», который, в свою очередь, намного меньше «Вотервиля». Но там есть две фишки, которых нет у нас. Первое – это уличный бассейн, в который ты выплываешь прямо из аквапарка. На улице – зима. В небе – полная луна. Над бассейном с тёплой водой – пар. Вода – прозрачнейшая. Воздух – холодный, поэтому лучше из воды выше носа не высовываться. Как захочется в тепло – есть грот, или плывёшь назад в помещение. Второй прикол – турецкая парная, общая для всех, а входить в неё можно только полностью раздетым. Ирка мне ничего не сказала, мы разделись и пошли греться после уличного бассейна. Я как-то и внимания на силуэты людей, входящих в двери, не обращаю – ну вошёл кто-то, и вошёл, а уже в полуметре от себя ничего не видно из-за густого пара, только голос слышен - вдруг рядом раздаётся мужской кашель. Я чуть с лавки не свалилась. Потом в автобусе одна мамаша возмущалась по поводу такой бани, а ей сказали: «Все знают, что баня – общая. А не нравится – не ходи!» У нас в аквапарках в парные и сауны все ходят в купальниках.
В автобусе меня укачало, я сидела на своём месте, скрючившись и уткнувшись носом в рюкзак. Ира выходила и покупала мне «Швепс». Лимонад оказался не таким, как у нас. В нём было меньше газа, вкус иной, да и бутылка другой формы. Теперь, после аквапарка и водных процедур, полегчало.
До парома «Silja Europa» доехала нормально, почти. У терминала вышла подышать воздухом. Здесь увидела странную личность, заглядывающую в мусорные бачки. До этого я не то что бомжей или нищих не видела, но и мусора не замечала. Повсюду поразительная чистота. Кто попил что-то из бутылочки или баночки, тут же опускает посуду в специальный автомат и получает монетку. И ещё везде так малолюдно, что даже странно. Но гид объяснил, что за границей не принято просто шататься по улицам. Люди ценят не только деньги, но и время.
Билет на паром мне по ошибке выдали детский. Однако проблем не возникло. «Европа», на которую мы погрузились – 12-этажный корабль с 13-й открытой палубой. Мы расположились на 5-м этаже. Вверх-вниз ездили в прозрачных лифтах. Поднимались на открытую палубу полюбоваться ночью. Ледяной ветер сдувал с ног, но руссо туристо ничего не боится.
По всему парому и в каютах – надписи на нескольких языках, в том числе и на русском. Персонал состоит из полиглотов, моментально ориентируется на услышанную речь и отвечает тебе на твоём языке. Первое объявление по громкой связи – также на нескольких языках – о нахождении спасательных жилетов и местах сбора при экстренной эвакуации, при этом всё, то же самое, написано в рекламных проспектах и нарисовано на стенах. После того, как у берегов Швеции затонул пассажирский паром «Эстония», паромы ходят парами, с интервалом в один час и, таким образом, страхуют друг друга.
Корабль называется паромом, потому что служит средством переправы, на этом сходство с паромом, в нашем понимании, заканчивается. Всё чётко организовано, погрузка фур, автобусов и людей занимает минут 15. Не успели отойти – ужин.
На ужин принято являться при параде. Ира предупреждала, поэтому я везла с собой костюм, туфли и театральную сумочку. В половине восьмого мы сидели в ресторане со «шведским столом», который в Европе называется «европейский буфет». Что такое ужин на «Европе»? Семь буфетов, блюда в которые тут же подносятся расторопными официантами, по мере поедания. В одном буфете – морепродукты: мидии, креветки, икра, щука, разная рыбка и соусы. В другом – всякие жирные лососи и осетры, приготовленные на любой вкус, зелень и салатики, подходящие к именно этим блюдам. В третьем – мясные блюда на любого едока. В четвёртом – закуски. В пятом – пища для вегетарианцев. В шестом – десерты: пироги, булочки, джемы, фрукты свежие, фрукты и ягоды размороженые, суфле и кремы. В седьмом – мороженое разных сортов и сладкие соусы. Везде – автоматы с соками, лимонадами, кофе, кипятком для чая (чай, кофе разных видов), пивом. Берёшь на тарелку, что хочешь, если что в процессе еды не понравилось, тарелку отодвигаешь, идёшь за другой едой и тарелкой. Пока выбираешь и набираешь, официанты уносят то, что оставлено на столах.
А в меню расписано, какое вино, пиво или другой алкоголь надо пить с каким блюдом. Пиво и вино – бесплатно, как и вся еда. Ужин длится три часа. Завтрак начинается за час до прибытия. Если кто-то захочет есть в другое время, работают буфеты, но это – уже за отдельную плату.
Правил для еды два: не задерживаться после окончания времени ужина и не бегать. У финнов сухой закон, поэтому в дни каких-то своих праздников они живут на паромах, мотаясь по нескольку раз между странами и не сходя на берег. Пить можно, сколько влезет, есть – хоть лопни, петь песни и выражать восторг не возбраняется.
Когда мы добрались до сладкого, мамочка, сидящая напротив меня, раздражённо пыталась разрезать рыбным ножом треугольный пакетик со сливками. Она пыхтела и ругалась вполголоса. Я спросила, зачем она это делает. Она ответила, что хочет влить сливки в кофе. Я вздохнула и отлепила сбоку упаковки серебристую полосочку, закрывающую маленькое отверстие – очень удобно, выжимаешь столько сливок, сколько тебе надо. Мамочка покраснела до ушей и сказала, что ей стыдно, но она никогда за границу не ездила, поэтому не знает, как пользоваться простыми вещами. Я улыбнулась: «Я тоже нигде раньше не была. Только рядом с кофейным автоматом лежат использованные упаковки, сразу становится понятно, что с ними делать».
Для детей на пароме оборудована игровая комната, с игрушками, скалой для лазания, сухим бассейном с мячиками, телевизором, играми и прочей чепухой. К детской комнате приставлена воспитательница.
По всем этажам стоят игровые автоматы, но есть и казино.
Работает несколько магазинов. В магазинах принимают несколько видов валюты, вперемешку, тут же всё пересчитывают и выдают сдачу в деньгах своей страны.
Есть зал для караоке, зал, где поёт какой-то бард и танцпол с живой музыкой. Везде пускаются все, и дети тоже. Если родители считают, что ребёнок может не спать ночью, то персонал этот вопрос не волнует.
Танцевать я не танцевала, переваривала ужин, развалившись в кресле. Потом было шоу трансвеститов. Мужики, переодетые в женские платья, пели и плясали, доведя публику до истерического смеха. Ира, воспитанная на традициях строгой отечественной школы танцев, плевалась и ругалась, как грузчик, испепеляя взглядом разряженных в пух и перья представителей сильного пола, задирающих весьма стройные ножки в зажигательном канкане. Я хохотала и успокаивала подругу: «Расслабься! Посмотри на народ – все пьяны, веселы и довольны! Или ты думаешь, что «Лебединое озеро» здесь и сейчас было бы уместнее?!» После шоу снова начались танцы, но я пошла спать.
Каюты нашего уровня рассчитаны на четверых. С нами поселилась мать-одиночка с сыном. Явно ненормальная, работающая где-то воспитателем. Располагаться начала с того, что кинула свой дорожный чемодан на мою кровать, да ещё прямо на подушку и полотенце. Я выдернула подушку и полотенце, отодвинула в сторону. Мамаша усердно рылась в чемодане. Я терпела пару минут, а потом разозлилась и велела ей убрать все шмотки с моей постели. Она испугалась и тут же убрала.
Для пробуждения есть услуга будильника по телефону. Нажимаешь нужную кнопочку, и тебя будят за час, полтора или два до прибытия в порт. Мы поставили на полтора часа. За полчаса успели принять душ (всё необходимое есть в туалетной комнате, даже фен) и собраться.
Завтрак для нас длился час (вообще-то он длится три часа, но это для тех, кто плывёт дальше). Отличие от ужина: нет алкоголя, зато есть каши, яйца и кисели. Всё остальное – то же самое.
Организация и продуманность высадки были на удивительном уровне. Начать с того, что на терминале есть бегущая лента для багажа. Почти все путешественники пользуются чемоданами на колёсиках, но я такой чемодан не купила и отправилась по заморским странам с огромной сумкой. Вышла с трапа, поставила сумку на ленту, и иду рядом, а она едет.
На самом деле, Аня, объехавшая всю Европу не один раз, жаловалась на дорогие туалеты. Но нам повезло. Видимо, учитывая, что у нас ехали, в-основном, дети, гид всё время подвозил нас к каким-то вокзалам, магазинам и музеям с бесплатными туалетами.
Стокгольм встретил начинающимся рассветом, любовались которым мы со смотровой площадки над городом. В столице Швеции всё ещё организованнее и аккуратнее, чем в Финляндии. Совсем мало транспорта. На больших участках машины и поезда ходят под землёй. На автобусных остановках горят табло с расписанием прибытия автобусов, которые никогда не опаздывают. Везде – велосипедные дорожки, а велосипеды есть на каждом углу. Велосипедисты все ездят в касках, потому что сначала в касках заставляли ездить только детей, но дети потребовали равноправия, и вопрос решился одинаково для всех. Из-за нас с Ирой один швед навернулся с велосипеда. Мы же тёмные, увидели какой-то памятник и попёрлись смотреть, а встали на велосипедной дорожке. Вдруг из-за поворота вылетают два мужика и тот, что катился первым, резко затормозил и упал. Он, видимо сделал скидку на нашу невоспитанность, поэтому не ругался, лишь ошарашенно улыбнулся и поехал дальше. Дома уже Аня мне сказала, что нам повезло. Правила нарушили мы, поэтому мужик мог нас давить со всем своим удовольствием. Может быть, он побоялся, что мы – русские. У них в крови – страх перед русскими, а фраза «Русские идут» способна навести панику в любое время дня и ночи.
Ходили у ратуши, фотографировались у памятника риксграфа Биргера Ярла, кидали в воду монетки, чтобы вернуться. Экскурсовод сказал, что обычно туристы ложатся на скамеечку у странного памятника, изображающего могилу Ярла. Я так и поступила. Ира меня запечатлела.
В Швеции – социализм, и уже давно. Самые обеспеченные в стране категории населения – дети и старики. Самая высокооплачиваемая профессия – учителя. Начать надо с того, что полностью оплачиваемый декретный отпуск по уходу за новорождённым даётся на полтора года обоим родителям – отцу и матери. Отец гуляет с ребёнком и занимается его воспитанием, а мать следит за порядком в доме. Нормальная шведская семья имеет четверых детей. Дети до полутора лет обеспечиваются государством по полной программе. В детских садах, если родители решили отдать туда своё чадо, находится не более 20 детей. На троих детей – один воспитатель, обязательно мужчина. Детские сады расположены на первых этажах зданий, на окнах нигде нет занавесок!!!
Ещё экскурсовод обратил наше внимание на странные зеркала высоко на стенах домов. Догадаться – зачем, никто не смог. Оказывается, и сто, и двести лет назад зеркала эти выполняли функцию видеокамер! Улочки в старом городе узкие, дома высокие, выглядывать наружу всякий раз, услышав стук в дверь, глупо, да и холодные погоды случаются. Вот человек и смотрел в зеркало сквозь оконное стекло и видел визитёра! А я-то думала, что зеркала, позволяющие кассирам заглядывать в тележки выходящих из магазина покупателей – ультрасовременное изобретение!..
Но вернёмся к детству по-шведски.
Дети до 4 класса обучаются в отдельных школах. Обеспечены всем, и едой, и учебниками, даже дорогу до школы оплачивает государство. Учебная неделя – 16 часов, перемены по 40 минут, в это время все ученики обязаны выходить на улицу, заниматься спортом или просто бегать, орать и качаться на качелях.
Кстати, мы посмотрели на дом, на крыше которого жил Карлсон. Открытием явилось то, что Мужчина в полном расцвете сил – отрицательный герой, его изображений или игрушек, его изображающих, нигде не встретить. Карлсон был очень плохим и учил Малыша нарушать законы.
Пенсионный возраст – 65 лет для всех. Среднестатистический швед живёт на 20 лет дольше среднестатистического русского. Пенсия – часто выше зарплаты, минимальная – от 2, 5 тысяч евро. Все пенсионеры заняты путешествиями. И возраст окончания трудовых подвигов у них называется не пенсионным, а возрастом путешествий.
При этом не могу понять, за что шведы не любят своего короля, когда-то проигравшего войну с Россией. Ведь, именно из-за того поражения они перестали воевать и добились самого высокого уровня жизни в современной Европе. И, когда шла первая мировая война, и вторая мировая война, шведы мирно жили, платили налоги и спали спокойно. В то же время, шведские добровольцы принимали участие в разных войнах, но это уже – личное дело каждого.
Ещё одно удивило: отношение к церкви. Шведы считают, что бог обитает не в храме, а в душе. Поэтому за всю жизнь бывают в церкви четыре раза: на крещении, на первом причастии, на венчании и на отпевании. Церкви сдаются в аренду любым конфессиям, которые решили там справить свою службу.
Королевский дворец охраняется для проформы. Охранную службу могут нести и женщины, и старики. Это – безграничная любовь шведов к королевской семье. Король и его семья передвигаются без охраны, потому что шведы считают: пока в стране правит эта династия, с их родиной ничего не случится. У нынешнего короля, Карла XVI Густава, трое детей. Кстати, в своё время король долго добивался и добился, чтобы ему дали разрешение жениться на простой девушке, да ещё и не на коренной шведке. Его супругой стала переводчица Сильвия Рената Зоммерлат, дочь немецкого бизнесмена и бразильянки. Что можно сказать о таком монархе? – «Виват, король!!!!» Хотя, сама династия – не шведская, да и не королевская вовсе по крови. Кстати, история начала её правления полна неожиданностей, по крутизне не уступающих восхождения на престол жены Петра I.
Порядок у шведов не только на улицах. В домах – тоже порядок. Никто не должен никому мешать. Если человек решил справить день рождения дома, он за неделю вывешивает в подъезде объявления с предупреждением и извинениями о том, что в такой-то день и в такие-то часы у него может быть шумно. Остальные жильцы на это время могут уйти гулять. Ругаться никто не будет. Главное, что у них заранее попросили извинения.
При всём при этом именно в Швеции – самое большое число самоубийств. Люди всем обеспечены от рождения до смерти, если у человека нет работы (а это случается), то он получает пособие по безработице не меньшее, чем зарплата, может жить, ни в чём себе не отказывая. Мы думаем – может, а он – не может!!! Швед испытывает невероятное чувство вины перед обществом, которому не приносит пользы, и предпочитает умереть. Вот где бред-то!!!
После экскурсии по городу направились по музеям. Я сходила лишь в один музей. Потому что для детей всё бесплатно, а взрослый билет – 11 евро. Но мне для впечатлений хватило и этого музея, музея корабля «Ваза». Шведский король Густав II Адольф построил самый огромный парусный корабль в мире, который затонул сразу, как только сошёл со стапелей. Через лет 300 корабль достали, отреставрировали и поместили в музей, причём, мачты торчат на улице, прямо из крыши дома, потому что полностью корабль в здании не помещается.
Пока остальные путешественники посещали другие музеи, я отдыхала на морском кладбище. Могилы там разные, где с надгробными камнями, где с крестами, где со скульптурами, всё ухожено, зелёная трава припорошена лёгким снежком, а зелёные кусты готовятся к весне, топорща в небо набухающие бутоны. И – проплешинами, обозначенными маленькими табличками – заранее купленные места для захоронений. Это – обычное дело. Заморцы делают всё так, чтобы не создавать другим людям проблем ни при жизни своей, ни после смерти.
После культурной программы поехали на окраину столицы, в старшую школу, с концертом. Меня так укачало!... Еле выползла из автобуса, рухнула в зале на сиденье и умирала с полчаса. Потом стало отпускать, и я расплакалась от жалости к себе. Потом подумала, что я – не в сказке, по щучьему велению дома не окажусь, и как-то потихоньку оклемалась. Детские танцевальные коллективы, на зависть моей давно сдохшей вестибулярке, лихо отплясывали на сцене, срывая аплодисменты и сменяя друг друга.
В шведской школе нет гардеробов, везде стоят шкафчики с ключами. На этажах висят телевизоры, по которым показывают расписание уроков, номера классов, меню в столовой и прочие важные сообщения. Концерт длился час. Ровно через час школьники встали и ушли из зала. Чаю нам не предложили. Это – в их правилах. У них – своя программа, у нас – своя программа.
Я поначалу недоумевала по поводу заграничных порядков, а потом поняла, что мне лично это нравится: каждый знает свои права и обязанности, никто не делает ничего лишнего, никто не вешает свои проблемы на других, зато и не обязан переживать о чужих бедах.
Из школы нас снова привезли в центр, где одна часть туристов пошла по музеям, а вторая – по магазинам. У меня, один хрен, денег не было, и я пошла в магазины. Просто поболтаться и посмотреть, что там продаётся. Пешеходная улица магазинов длиной 3, 5 км. Времени на шопинг дали три часа. Раньше, сказал экскурсовод, на улицах стояли автоматы для выдачи денег. Бесплатной выдачи, между прочим. Мало ли, случилось так, что у кого-то не оказалось наличных для поездки на метро или для покупки бутылки воды. Надо было лишь подойти к автомату, нажать на кнопочку и получить необходимую мелочь. Но когда в Швецию повадились русские, автоматы пришлось убрать.
Я бродила по магазинам и присматривалась к ценам. Цены, в переводе на рубли, почти такие, как и у нас. Что-то стоит немного подороже, что-то – подешевле, но на круг разницы не чувствуется. Разница чувствуется только для нас, когда вспоминаешь о размере своей зарплаты и осознаёшь, что за данную поездку ещё придётся отдавать долг сердобольной подруге, что приходится проходить мимо музеев, и даже на сувениры нет денег. Хорошо, что фотоаппарат – не роскошь, хоть снимки на память останутся, да рекламные проспекты с парома.
Товары в магазинах тоже – везде одинаковые, что в Апрашке, что в Гостинке, что в Стокгольме. Разница в ассортименте видна лишь в сувенирах и игрушках, среди которых много лосей, лошадок, викингов и троллей. Везде звучит русская речь. Помимо других языков, конечно, но ухо улавливало постоянно наши словосочетания.
А ещё я не видела в этих странах курящих людей. Наверное, они курят, раз сигареты свободно продаются, но или какие-то правила, или воспитание не позволяют им курить на улице. С сигаретами в зубах бродили только наши, но замечаний им никто не делал.
К парому добралась в прекрасном самочувствии, потому что почти весь день ходила пешком и дышала нормальным морским воздухом. Как я уже упоминала, машин на улицах мало, а пробок по определению, не бывает.
Назад мы ехали на судне под названием «Фестиваль». Этот паром был поменьше, условия чуть похуже, но не жить же на нём!
На ужине наелась от пуза, перепробовав всё. Одна мамочка за нашим столом отпустила мне комплимент. Мол, вчера на ужине меня никто не узнал. Сидела в автобусе какая-то замученная тётка, а к ужину явилась светская дама при параде. Я объяснила, что плохо переношу поездки, да и потом - странно было бы стараться, чтобы выглядеть прекрасно в ночном автобусе, набитом людьми. А ужин – это ужин. Всё-таки, мы не в пионерском лагере, а в ресторане.
Окна ресторана выходили на серебряное мерцающее море, над которым катилась полная луна. Я отказалась идти развлекаться, сходила в магазин и собралась одеться и подняться на верхнюю палубу, для обозревания чудесной панорамы, но… тут неожиданно начался шторм.
Я лежала на койке, вцепившись в стол, слушала пробивавшиеся сквозь беруши детские вопли и плач из коридора и понимала, что не встану, даже если корабль пойдёт ко дну. Дети рыдали и визжали, стучали во все каюты, разыскивая взрослых, ломились в двери, падали и кричали от страха, а я пыталась абстрагироваться от ощущений взлётов и падений куда-то. Меня жутко тошнило, а я не могла встать, потому что готова была проблеваться тут же. Но в этой каюте ещё надо было спать вчетвером, поэтому стиснула зубы и терпела. На самом деле, я всю дорогу принимала таблетки от укачивания, не скажу, что они очень уж помогали, но, наверное, всё-таки, помогали. Так и уснула, в круговерти жуткой качки: то голова наверху, то задница, то в один бок катишься, то в другой. Ничего не помню, ни когда кто-то в каюту пришёл, ни когда шторм закончился. Поутру жалела лишь об одном – что не смогла выбраться на верхнюю палубу, полюбоваться на разбушевавшуюся стихию.
Утром, как ни странно, была в неплохом здравии. На завтрак предпочла фрукты, ягоды и лимонад.
Протрезвевшие и выспавшиеся мамаши показывали друг другу то, что они наснимали на мобильные телефоны. А что снимали? Вечером взрослые пошли на танцы. Начался шторм, но не сразу это дошло до подвыпившей публики. Сначала все подумали, что слишком много приняли на грудь, потом врубились, что реально штормит, а потом вспомнили, что дети одни. И, первое, что сделали добрые современные мамы, добравшись до перепуганных детей, - это стали фотографировать их на телефоны, на память.
Кстати, Ира, не один раз побывавшая за границей, сказала, что ночной шторм был милой шуткой природы. Как-то они с детьми попали в такой шторм, что никто уже и не плакал – все молились, лёжа на полу, при открытых дверях кают. Если кто-то из детей скулил, взрослые ползли по коридору к белым от страха детишкам. Передвигаться вертикально в ту ночь не смогли бы даже артисты цирка. Не хотела бы я испытать подобное на своей шкуре.
В моём фотоаппарате сели аккумуляторы.
Пару раз на пароме меня долбануло слабым разрядом тока, но я к этому и дома привыкла, меня же бьёт током ото всего – от кранов ванной, от дверец шкафов, от холодильника и компьютера, а на работе – от тележек и тех же кранов. Было бы странно, если бы за границей не произошло ничего подобного.
В планах поездки были экскурсии в Хельсинки, но взрослые предпочли шопинг. Мы поехали в Хамену, в «Ситимаркет». Я там ходила и смотрела на товары и цены. Выводы те же, что и в Стокгольме, только вот что касается продуктов, в Финляндии они все – другие, по сравнению с теми, что продаются у нас. То есть, таких упаковок, как у нас, нет. Одинаковыми были лишь чаи из серии «Липтон» и французские сыры. Всё. На этом сходство закончилось. Даже продукты тех же фирм, что есть в наших магазинах, упакованы иначе, выглядят иначе, стоят дороже. Но финны помешаны на экологии, видимо причина разницы именно в этом.
Что мне понравилось – тележки для покупок. Тележки стоят, прикованные друг к другу цепочками. Опускаешь в специальное отверстие еврик, тележка отстёгивается. Ира мне сказала, что это – для того, чтобы тележку не украли. Мы с ней ходили по магазину, куда-то она меня позвала, я оставила тележку и забыла о ней. Вдруг Ира говорит: «Где моя тележка?» Я, по русской привычке, отвечаю: «А на кой она нам, мы же ничего не купили!» Ира смотрит на меня и объясняет: «В тележке мой еврик, он вывалится назад, когда я её пристегну!» Мы нашли тележку, отвезли на стоянку, денежка выпала Ире в ладонь, а меня осенило!!! У нас сплошные проблемы с этими тележками: покупатели их оставляют по всему залу, или, что ещё хуже, бросают прямо перед кассой. Кассиру приходится вывозить тележки наружу, выскакивая из-за кассы и матерясь сквозь зубы, потому что на нерасторопных кассиров матерятся администраторы: непорядок на рабочем месте! Ладно ещё, тележка, оставленная в зале, она может пригодиться и другому покупателю, и кассирам, собирающим разбросанный по залу товар. Но тележка перед кассой – это сплошной геморрой! Когда народу много, подходы к кассе, как и выходы за ней, часто заблокированы пустыми телегами – люди вывалят покупки на ленту, потом их свалят в пакеты, и пошли, а что с тележкой – им фиолетово. У фиников всё продумано: хочешь получить назад свои деньги, привези телегу на место и прицепи её к остальным! Мо-лод-цы!
Туалет в «Ситимаркете» был платный, но гид научил нас, что делать. Надо встать перед дверью и подождать, когда оттуда выйдет добропорядочный финский гражданин. Тут, не стесняясь, лезть внутрь, пока дверь не закрылась (возле ручки есть прорезь для монеты), и не давать двери захлопнуться всё время, пока все наши туристы не справят нужду. То есть, один входит, другой её слегка придерживает, не давая защёлкнуться. Я встала к заветной двери первой. За мной выстроился в очередь весь автобус. Выходившая из ватерклозета женщина застыла от неожиданности, когда я пошла внутрь, как в вагон метро, не дожидаясь объявления: «Осторожно, двери закрываются!» Финны охреневали от такой картины, но молчали.
Кстати, туалет тамошний – это просторная комната, с окном, пеленальным столом, раковиной, с салфетками, бумагой, жидким мылом, ароматизатором воздуха.
Была ещё экскурсия по городу, в то же время, когда мы осматривали прилавки. Но я не пошла на экскурсию, потому что снимать красоты было не на что, а у меня разболелось горло, и я предпочла остаться в тепле.
Потом было ещё три магазина. Люди отоваривались, я занималась сравнительным анализом. Какую-то ерунду купила: по пачке чая, кофе, какао, конфет. Ну, чтобы были какие-то гостинцы для домашних.
На обратной дороге для измотанных детей включили по видео в салоне автобуса сначала мультики, потом «Пиратов Карибского моря». В десятом часу вечера меня высадили на набережной перед Чёрной речкой. Я потихоньку передвигала ноги, боясь нарушить шаткое равновесие в голове, и мечтала о своём старом продавленном диване – таком жёстком и устойчивом. Метро было далеко, переходов до моста не наблюдалось. Тяжеленную спортивную сумку тащила за собой, как упрямого осла на привязи. Благо, что асфальт был покрыт обледеневшим снежком. Сумка протирала дно и вихлялась на поворотах.
У метро села в маршрутку и в полуобморочном состоянии добралась до дома.
Рассказала своим, где была. Дочка удивлённо вскинула брови: «Ты же говорила, что едешь с детьми на экскурсию!» - «Я и ездила на экскурсию. Просто уточнять не стала, куда. Со мной же вечно так: стоит озвучить планы, и всё срывается…»
Днём отлёживалась и названивала подругам. И мечтала о Норвегии. Экскурсовод так заманчиво живописал красоты ненашенских белых ночей, что мысленно я там уже побывала. Осталось накопить денег и воплотить мечту в жизнь.