Холодно. Ветер. Полночь тревожит…
Загнанный в угол плакать не может.
Пульсируют вены, зубы в оскале…
Загнанный в угол чужими грехами.
Ждет. Обреченно. Готовится к бою.
Бог не услышит. Бог не поможет.
Есть ли надежда? Будет ли «после»?
Мысли отброшены. Брошены кости.
Вот они! Стая! (До одури страшно…)
Сколько их? Сотня?
Так что же сдаваться?
К черту! (удачи хотя бы немного!)
Злобные твари, как все же вас много.
Время застыло. Мгновенье... и бойня.
Мир захлебнулся от собственной крови.
Крики и вопли за грань ультразвука.
Славную ночь отгуляла старуха.
Дань собирая с безумного мира,
Плакала ночь от кровавого пира.
Только сражаться с толпой бесполезно.
Рухнул без сил обреченный на «если».
Рухнул сраженный случайным «быть может…».
Бог его слышит, но вряд ли поможет.
И вот умирает.
За что? Не известно.
А звери ликуют: «Повержен! Повержен!»
Еще один втоптан в унылую серость.
В глухое бездумье и соразмерность.
Затянуться раны безликих чудовищ.
Им стадность их снова приходит на помощь.
Их память сотрется, покроет их плесень.
Покой. Тишина.
Ни мелодий, ни песен.
И мир засыпает, блаженно тупеет.
И сново, как прежде…
Ржавеет… ржавеет…
Найдется ли новый, уставший от пыли?
Рванется ли в небо, надеясь на «или»?