Поздно вечером, в начале сентября, над улицей Нянмэн Оутер Стрит в Тянцзине, где невозможно вздохнуть полной грудью от гари и копоти, висящей в мокро-горячем воздухе, где нет ни одного подземного перехода, а попытка пересечь восьмирядный строй плохоньких автомобилей, извергающих эту самую гарь и копоть, означает саможертвоприношение Молоху всекитайского общества потребления, я , поднимаясь по пластиковому переходу над улицей Нянмэн Оутер Стрит в Тянцзине, увидел в центре мостика молодого человека. Группа молчаливых китайцев с интересом наблюдала за ним. Молодой человек делал пассы, нагибался, распрямлялся, возносил руки горе, резко бросал их долу, кланялся и снова кланялся, устремив взоры на простиравшуюся перед ним улицу Нянмэн Оутер Стрит в Тянцзине. Сначала мне показалось, что он просто делает свою вечернюю гимнастику тайцзи чуань, а остальные просто внимательно
запоминают его движения, чтобы повторить их тут же , или когда-нибудь потом - картина, которую я наблюдал в Поднебесной практически повсюду - утром, днем, ночью. В Летнем Дворце и забитом туристами Запретном Городе, рядом с камнями со стихами Мао и Дэна, возле храма Чжун Цзе, где благовония курятся в грязной жаровне, похожей на мангал российского базарного шашлычника, где огромный символ Инь-Янь выложен на камнях городского стадиончика...В кампусе университетов Нанкай и Циньхуа, в корридорах оффисных заданий "Оракл" и
"Эппл", на вокзалах и стройках...В общем...Нет, не то. В руках у молодого человека был чей-то портрет, и, похоже, ему-то и относились, пассы, поклоны, короче, молитвы...
С чисто западной варварской бесцеремонностью, проходя мимо, по пластиковому переходу над улицей Нянмэн Оутер Стрит в Тянцзине, я заглянул через плечо адепту неизвестного мне культа...Лицо с портрета поразило меня. Растерянный, я повернулся к, молча наблюдавшим за церемонией молитвы, молодым китайцам и молча задал вопрос глазами.
"Да, да" - подтвердил один из них на сносном английском- "да, это он...Билл Гэйтс". Я перешел улицу Нянмэн Оутер Стрит в Тянцзине, и пошел своей дорогой, забивая легкие и бронхи тем, что ежесекундно выбрасывали из своего чрева тысячи машин, ползущих в сторону Вейчжин Роуд и обратно, к Барабанной Башне.