Тоар — сравнительно редкое имя. В древней ивритской литературе слово «тоар» употреблялось в значении «чистота».
Дворики вообще и в особенности
Не известно, как в других городах, а в этом городе есть район, который называется Дворики. Почему Дворики? Бывают дома и дворы, а бывают — домики и дворики. В этом районе домики тесно лепятся один к другому, а невысокие заборы из белого камня поставлены для того, чтобы соседским котам и кошкам было интереснее ходить в гости друг к другу. Еще на этих заборах хорошо вывешивать коврики для просушки. Так же и соседкам удобно стоять по обе стороны забора и обсуждать последние новости.
Если соседка или сосед напевают, копаясь в своём маленьком дворике, можно подхватить мелодию и вторить им из-за забора. Обычно соседям это нравится, но бывают и недовольные.
- Эй, сосед! - говорят они, - Это моя песня, и я не хочу её с кем-то делить!
Что же, не хочет, так и не хочет! Это созревшие финики с пальм и апельсины с апельсиновых деревьев сыпятся по обе стороны забора, и с этим ничего нельзя поделать - разве финик скажет, чей он, разве апельсин признается!
- Не сердись! - отвечаешь. - Твой дом так близко от моего, а забор так невысок, что песня залетела ко мне, а теперь я её тебе возвращаю.
- О! - Не теряется с ответом сосед или соседка. - Тогда будь добр, не пропусти и не испорти ни одной нотки и уж, пожалуйста, не измени ни одного слова. Верни, как было!
Вот смешные! Разве можно дважды спеть одну и ту же песню? Всегда что-то прибавится или убавится, а сердце то веселится, а то печалится! Но если соседи просят!.. Вот, пожалуйста.
- Эй сосед! Послушай-ка, соседка! Всё ли цело, всё ли, как было, ничего не пропало? Ничего не забыл я?
- Откуда нам знать? Не знаем, что и сказать! В кустах так громко шуршали мыши, что мы ничего не расслышали! Нельзя ли ещё раз?
Ох, разные бывают соседи! Иным трудно угодить.
Соседи бывают разные, но таких, как госпожа Тоар, не бывает. Кто сам не знаком с ней, а только слышал про неё, тот ни за что не поверит, что такая есть. Вот сейчас про неё рассказ. Почему прямо сейчас? Потому что с её двора донесся несравненный запах самой вкусной на свете еды и послышалась одна из тех песенок, которую госпожа Тоар мурлычет себе под нос, когда занята домашней работой. Кажется, она готовит приправленный специями рассыпчатый золотистый кус-кус. А кус-кус она подаёт на стол с кинзой, сельдереем, помидорами, густым овощным соусом и острым овечьим сыром, нарезанным кубиками.
Вы услышали запах еды со двора госпожи Тоар? Да? А звуки её песенки? Нет? Вот песенка.
Ой-ва-авой!
Что сегодня со мной?
Лепешки не испекла -
Мука была не бела.
Двор не подмела -
Сердилась метла - не мела.
Ой-ва-авой!
Что сегодня со мной!
Воду несла — пролила! -
Расшалилась в кувшине вода!
Ой-ва-авой!
Села шить — заблудилась игла,
Коз пасла — убежала коза!
Ой-ва-авой, что сегодня со мной!
Это длинная песня. Госпожа Тоар может петь её долго и тут разбирает любопытство, что же случилось-то на самом деле? Если дослушать песню до конца, то узнаешь, что ничего особенного не случилась и все эти «ой-ва-авой» просто от любви.
Просто, да не просто! Это очень старая песня.
На заре девушка услышала громыхание колес по булыжной мостовой, вышла к забору и увидела колесницу, в которую запряжены три белых коня, а правит колесницей прекрасный, то есть смуглый, кудрявый и статный юноша. Юноша и девушка посмотрели друг другу в глаза, и души их смутились. От этого красавец-возничий не так потянул вожжи, колесница съехала с дороги и сломалась. От стыда за свою неловкость юноша убежал, закрыв лицо плащом цвета утренней зари. Девушка почему-то решила, что никогда больше не увидит ЕГО, и от этого у неё начался сплошной «ой-ва-авой». На месте этой красавицы (а она, конечно, красавица) стоило бы переживать о том, что будет, если предмет её воздыханий вернется. Юноша-то, судя по всему, был царского рода, а девушка из простых. Но юные девицы всегда волнуются не о том, и, наверное... правы...
Вообще, страшно интересно, как развивалась эта история за пределами песни.
Но когда госпожа Тоар поёт эту песню, она вовсе не грустит, а лукаво улыбается. Может было бы подумать, что это от того, что у неё уже есть пятеро детей и муж, которого зовут Цвика. Однако, и в молодые годы Цвику не замечали на колеснице, запряженной тройкой белых коней. Цвика ездит не на колеснице, а на белом тендере «Тойота», потому что занимается ремонтом квартир — это его бизнес. Во что можно точно поверить, так это вот во что: впервые повстречав прекрасную госпожу Тоар, он выпустил руль из рук и заехал не туда. Ему повезло. Некоторым везет всегда и не понятно, за какие заслуги, а другим - никогда.
Как бы там ни было, если вы слышите запах кус-куса госпожи Тоар и звуки её песенки, вы уже ни о чем другом не станете рассказывать, кроме как...да, именно! - о госпоже Тоар. Например, про то, как к ней посватался ни кто нибудь, а король, настоящий король, и это уже при пятерых-то детях и живом Цвике! Эту историю в Двориках рассказывают все и при первой же возможности. И каждый рассказывает по-своему. Так что вот и хороший случай рассказать, как всё было на самом деле. Надо рассказывать правдивые истории, а не придумывать небылицы, как это делает неудержимая на язык рыжая бездельница Батшева (бат шева - дочь обета, клятвы - иврит) или вечно недовольный всем на свете старый сплетник Педацур (педацур - твердыня веры - иврит).
Такую историю, конечно, хочется услышать немедленно, но надо потерпеть. К каждому колодцу ведёт дорога: иногда длинная, иногда покороче, но почти никогда она не бывает прямой. Почему? Так устроено, что чистая вода прячется от нетерпеливых. Вот и сейчас, прежде истории о сватовстве короля, надо узнать кое-что важное о госпоже Тоар и её семье, о её домике и дворике.
Вот еще что...
Дворик госпожи Тоар не выходит на дорогу, а прячется между других двориков и найти его не так просто, если ты не сосед или почтальон. Забора вокруг этого дворика нет, а только заросли сладких, сочных, ужасно вкусных и колючих кактусов. Сладкие и вкусные, конечно, не колючки, а желтовато-розовые плоды, которые бывают размером со здоровенный лимон. Когда эти плоды созревают они наливаются силой и взрываются, выстреливая во все стороны ужасное количество маленьких остреньких иголочек-семян. Вот после этого плод можно чистить и есть. Но не прежде!
За живой изгородью настоящий райский сад! Хозяюшка Тоар позаботилась собрать в своем маленьком дворике всё самое усладительное для нёба и самое радостное для глаза. Две финиковых пальмы, дающие финики сладчайшие и величайшие из всех фиников, какие только могут быть. И фиговое дерево. Ах, эти сочные, тающие во рту фиги! Еще, конечно, апельсиновое и лимонное деревья, - каждого по одному, ведь еще надо оставить землю для цветов.
О, цветы во дворике госпожи Тоар! Тот, кто, кроме искусницы Тоар, знает, как они все называются и может рассказать про их повадки и привычки, тот, наверное, профессор по цветам и работает в университете! Профессор расскажет своё, а мы — своё.
В саду в живописном беспорядке тут и там расставлены глиняные горшки, маленькие, большие и вовсе огромные. Некоторые горшки вкопаны в землю, другие просто обложены камушками. Вот в этих горшках и живут цветы госпожи и Тоар. Они наполняют воздух благоуханием миллионов запахов, из которых, когда воздух неподвижен, составляется один запах, одна волшебная мелодия. Но стоит подуть ветерку, мелодия распадается, и каждый запах начинает жить сам по себе, окликает другой запах, третий, запахи кружатся, собираются вместе, разбегаются, сходятся снова. Кто в этом райском саду дирижирует этим оркестром? Кто-кто! Кто знает как, тот и дирижирует!
Если на языке запахов столько говорится нашим носам, то сколько можно сказать на языке, предназначенном для глаз! Каждый может представить себе, сколько и каких красок дарят эти цветы! Пусть представит, и не стоит говорить больше о том, на что лучше смотреть, затаив дыхание!
Не все цветы в этом саду принадлежат госпоже Тоар. Часть цветов находится в отдельном огороженном месте. Некоторые из этих цветов выглядят невзрачно, - это потому что они болеют и находятся здесь на излечении. Лечить цветы — бизнес госпожи Тоар. Люди приносят ей свои любимые цветы, если те заболели. Ведь иногда очень тяжело расстаться с любимым цветком навсегда. Госпожа Тоар умеет выхаживать цветы, она научилась этому от своей бабушки, та — от своей бабушки, а от кого научилась ходить за цветами самая первая бабушка, этого не знает, наверное, никто.
Часто госпоже Тоар приносят и здоровые цветы. Вроде как на воспитание. Говорят — и тут точно не привирают, - говорят, что растения, побывавшие в её саду, приносят в дом что-то такое этакое, отчего в доме заводится радость, мир, и покой. Были даже случаи, когда от цветов госпожи Тоар заводились дети. В это то верится, то нет, но люди зря не говорят, даже если привирают.
В тенистом углу сада прячется маленький бетонный бассейн, выложенный мозаикой. Этот водоём предназначен для редких водяных растений, среди которых есть и очень целебные. В бассейне еще плавают маленькие цветные сомики - предмет напрасного вожделения соседских котов.
Еще во дворе есть маленькая травяная лужайка, чтобы детям было где играть и особенно, где ставить свои вигвамы, когда им хочется быть индейцами.
Детей пятеро, но в индейцев играют только четверо. Старшая девочка Элишева, которой уже 13 лет, думает совсем о другом, ей почему-то неинтересно изображать индейскую скво. Глаза её часто без причины бывают влажны, метла и игла не слушаются её и, если бы мама Тоар послала её пасти коз, то, пожалуй, разбежались бы все козы. Однако, в хозяйстве нет коз, только кот, собака, ослица и четверо мальчиков.
Кот и собака завелись просто так, оттого их имена просты и незателивы: Кольба (кольба- собака - иврит) зовут собаку и Хатуль (хатуль - кот - иврит) — кота. Ослица завелась непонятно почему, она еще меньше нужна в хозяйстве, чем кот и собака, но её так любят все обитатели дома, что никому и в голову не приходит спросить: позвольте, а что тут делает это животное? Как можно спросить такое про существо по имени Аhува (аhува - любимая - иврит)? Впрочем, для Аhувы мальчишки находят занятие. Они берут её в пустыню, когда отправляются на развалины древнего города искать клад. Ведь, когда клад найдется, им одним его не унести! И Аhуве хорошо гулять по пустыне. Она встречается там со своей роднёй — другими ослицами и ослами. Кстати, у Аhувы скоро будет потомство на которое уже выстроилась целая очередь. Во-первых, сосед и компаньон Цвики по имени Фуад, его жена по имени Мираж и все семеро детей Фуада и Мираж. А во-вторых вся неисчислимая и уважаемая бедуинская родня этой почтенной бедуинской семьи. Конечно, кто не захочет ослика из хорошего дома!
Вот так получилось, что уже про ослов рассказано, а про сыновей Цвики и Тоар — нет! Это не специально. Просто про мальчиков скажем сейчас и потом, а про потомство несравненной Аhувы, пока еще не родилось это потомство, - никакой пока истории нет.
Самого старшего мальчика зовут Авишай, ему 11 лет. Потом идет Авишалом, которому девять. Потом восьмилетний Авимелех и, наконец, самый младший Элиша.
Имена детей госпожа Тоар выбирала сама, это непростые имена и даются они не просто так.
Утром дети убегают в школу и до обеда в доме тихо.
Это тихое время — с утра и до самого обеда, - когда госпожа Тоар занимается цветами и домашним хозяйством. Прислушаться — можно услышать, как она поёт. Ах, эта госпожа Тоар! Ведь у неё не только нежный грудной голос, она сама вся... Эх, да что говорить о том, на что надо глядеть, затаив дыхание!.. Но что разглядишь сквозь колючую ограду?
Впрочем, вот, наконец, обещанная история.
Как госпожа Тоар не вышла замуж за короля
Однажды чудесным зимним утром, когда солнце так быстро избавляет от ночной прохлады Дворики, оставляя даже немного тепла для окружающего их мира, - однажды в Двориках заметили прогуливающегося иностранца, мужчину средних лет, среднего роста, средней упитанности и, вообще, - почтенной наружности. Что он был иностранец, в этом не было никакого сомнения: в двориках вообще не носят пиджаки, а, тем более, из такой дорогой ткани, не надевают на нос очки в золотой оправе и не вытирают платком со лба пот, как будто на улице августовское пекло, а не райское наслаждение погожего зимнего утра. Кроме того, жители Двориков не имеют такого гладкого и отстраненно-предупредительного выражения лица. Здесь не только у женщин, но и у мужчин всегда на лице есть какое-то определенное выражение и это выражение бурных чувств. Это могут быть чувства, возникшие только что, но могут быть и вчерашние, еще не успевшие сойти с лица, чтобы освободить место новым.
Заметив иностранца, рыжая Батшева немедленно бросила домашние дела и заняла свое место у забора. Если сплетница Батшева становится у забора, то старый Педацур тут же выкатывается в кресле на самое возвышенное место в его дворике. С этого возвышения ему удобно следить, чтобы Батшева соблюдала заповеди морали, особенно те, которые не велят врать.
Иностранец явно прогуливался без какой-то определенной цели. Он останавливался возле деревьев и кустов, разглядывал домики, дворики, как это делают туристы, у которых нет никаких забот. Завидев Батшеву, иностранец вежливо поздоровался с ней, продемонстрировав, что умеет выговаривать утреннее приветствие довольно складно. Надо сказать, что Батшева любое обращение к себе понимает, как настойчивое приглашение к разговору и никому не отказывает. Услышав иностранца, Батшева немедленно одарила его роскошной улыбкой, потом открыла рот и … Что такое горячий майский ветер из Судана, подымающий тучи пыли, заслоняющей небо, и иссушающий неосторожных путников! Все знают, что это такое. Это значит, что Батшеву понесло.
- Нет, скажите! Как эта женщина может настолько быть глупой, чтобы морочить голову ни в чём не повинному иностранцу, который, к тому же не знает по-нашему ничего, кроме утреннего приветствия и, может быть, «спасибо» и «до свидания»! - Старый Педацур возмутился до глубины души! - Эй, Батшева, - строго крикнул он со своего инвалидного кресла. - У тебя есть ум? - Оставь человека в покое!
Такого обращения с собой Батшева не сносит! Она медленно набрала в лёгкие воздуха, набрала полную грудь и ответила!.. Педацуру не перекричать Батшеву — никто не может перекричать эту женщину, - но старый Педацур человек долга: если надо, он может и из своей старческой груди извлечь поучение, которое услышат не только глухие, но и мертвые!.. Гневные вопли Батшевы слились с обличающими стонами Педацура! Что тут началось! В принципе, ничего необычного: люди разговаривают, но откуда это было знать иностранцу?
Иностранец, стараясь не терять самообладания, стал оглядываться в поисках пути к отступлению. Чего проще было пройти дальше по улице, по которой он и пришел! Но иностранец был оглушен и потрясен не на шутку. Он что-то пробормотал и шмыгнул в узенький проход между заборами Батшевы и Педацура. - прямо к дворику госпожи Тоар. Вот что такое судьба!
Стоило иностранцу, чуть углубившись, подойти к живой изгороди дворика госпожи Тоар, как он ощутил себя в раю. Во-первых, разом не стало слышно криков Бат-Шевы и Педацура! А это уже кое-что! Во-вторых, он увидел сад госпожи Тоар. В-третьих, в глаза иностранцу бросились созревшие и налившиеся силой желто-красные плоды сладких кактусов. Ему уже приходилось не раз пробовать эти плоды, но он никогда не видел такие крупные, такие красивые, такие соблазнительные... Невольно иностранец сорвал один и стал им любоваться.
Батшева спохватившись, что иностранец скрылся в сторону дворика госпожи Тоар, испугалась. Она испугалась, что не увидит продолжения истории и что всё, что может произойти, произойдет без неё. Батшева, подобрав юбки, быстренько перелезла через забор, чтобы последовать за иностранцем. При этом, она кинула прощальный гневный взгляд на Педацура, и её сердце вдруг защемило. Старый Педацур не смог бы на своей коляске последовать через узкий проход за Батшевой. Ему пришлось бы объезжать вокруг всего квартала, чтобы заехать с другой стороны. На такое у старика не хватило бы сил. Ругая себя за мягкосердечие, Батшева, снова подобрав юбки, перелезла через забор Педацура, взялась за инвалидное кресло и молча покатила старого зануду в объезд. Педацур тихо торжествовал, испытывая в своей тощей груди досадное чувство благодарности к этой несносной Батшеве.
Пока Батшева катила кресло Педацура, а иностранец любовался садом перед ним и плодом в его руке, из домика госпожи Тоар послышалось пение. Госпожа Тоар запела свою любимую песню о девушке и прекрасном возничем.
- Если это рай, - подумал иностранец, - То почему так тревожно забилось моё сердце?
Сердце предупреждало его:
- Беги, брось плод и беги, пока ОНА не вышла во двор!
Но кто слушает слова слова предусмотрительности и осторожности!
Она вышла! Иностранец окаменел!
Волосы госпожи Тоар были повязаны платком цвета спелых олив. Из под платка у виска выглядывал маленький чёрный переливающийся в лучах солнца кудрявый локон. И это лицо! И эти глаза! Эта шея! Руки, обнаженные до локтя. Её стан! Даже длинные юбки не могли скрыть стройности её ног! Из-под верхней цветной юбки выбивались ниже щиколоток белые кружева нижней юбки! Её ноги были босы! Эта стремительная лёгкая походка госпожи Тоар!
Она не сразу заметила иностранца. Она пела.
Иностранец глядел на госпожу Тоар, открыв рот. Машинально рука, в которой он держал кактус, поднялась к открытому рту и он надкусил коварный плод.
Это был созревший, налившийся силой плод. Семена ждали своего часа, и этот час пробил — плод выстрелил - хлоп! Тысячи маленьких острых иголок впились в язык и губы несчастного иностранца. Язык мгновенно распух, как будто это не язык живого человека, а нарисованный, киношный язык. Этот язык уже не помещался во рту и, когда иностранец, решился, наконец, закричать от испуга, боли и обиды, он уже не мог кричать, но только замычал, и это получилось у него очень жалобно.
Первыми стон иностранца услышали кот и собака — Хатуль и Кольба. Хатуль бросился в кусты, оттуда — к апельсиновому дереву и занял свою позицию на самой высокой ветке. Кольба залаяла и кинулась к иностранцу, чтобы скакать вокруг него, приседать на передние лапы, скалить зубы, рычать и всем своим видом показывать, что и в отсутствие мужчины в доме есть, кому защитить имущество, честь и достоинство этого дворика. Лай Кольбы услышала ослица Аува и отозвалась со всей выразительность и силой, которая присуща этой породе.
Батшева говорит, что она слышала мольбу о помощи иностранца еще на другой стороне улицы, но Педацур настаивает, что ничего такого не было слышно, а только лай Кольбы и рёв Агувы. Не важно! Госпожа Тоар увидела несчастного, его полные слёз глаза и вывалившейся распухший язык, так не идущий к облику этого достойного мужчины, - госпожа Тоар мгновенно поняла, в чём дело, её сердце переполнилось состраданием и она...засмеялась. Да-да! Смех слышали и Батшева, и Педацур.
Звонкий нежный смех госпожи Тоар от которого кружится голова!..
Батшева говорит, что госпожа Тоар высокомерна, а Педацур — что она холодна и жестокосердна. Глупые люди! Смех госпожи Тоар так же целителен, как и её руки, и как мази и притирания, которые она готовит из садовых растений! Что хотели услышать они от госпожи Тоар в эту минуту? Пустые слова сострадания? Кому от них легче! Насмеявшись, госпожа Тоар сказала сама себе:
- Какие же дураки эти мужчины!
Сказав так с улыбкой, она подошла к иностранцу, взяла его за руку и повела в дом, где усадила за стол, а на стол быстро поставила миску с тёплой водой, какие-то баночки с мазями и пузырьки с настойками. В это время Батшева и Педацур уже стояли у порога. Их появление нисколько не удивило госпожу Тоар. Она только вопросительно подняла правую бровь, чтобы этим движением сказать соседям то, что от неё никогда не слышала бесполезные в хозяйстве животные этого дворика:
- Простите, а что вы тут делаете?
Но Батшева и Педацур сделали вид, что ничего не понимают. Батшева из любопытства, а Педацур из чувства долга, ведь в конце-концов замужняя женщина, принимающая в своём доме иностранца в отсутствие мужа Цвики, нуждается в особом внимании.
Вздохнув, госпожа Тоар ловко ухватила иностранца за язык правой рукой а левой налепила на язык какую-то черную тягучую клейкую массу, к которой иголки мигом прилипли. Этой же противной массой она намазала губы страдальца. Поскольку и нос иностранца распух, ему стало тяжело дышать и он стал стонать совсем жалобно, как ребёнок.
- Мальчики должны быть терпеливыми, - ласково сказала ему госпожа Тоар. - Если они так храбры или безрассудны, что кусают неведомые плоды в неведомом саду, они должны научиться терпеть, как это умеем мы, женщины. - С этими словами госпожа Тоар смочила белоснежную тряпочку зелёной жидкостью из глиняного кувшина, выжал а тряпочку прямо на губы и язык иностранца и постучала по языку ногтём. От зелёной жидкости черная масса мигом затвердела и образовала сплошную жесткую корку.
- Сейчас будет больно, - сказала она иностранцу, а потом...- Она немного помолчала, вздохнула и добавила. - А потом будет что-то еще...кто знает что?!..
Госпожа Тоар решительным движением сорвала корку. О чудо! Язык и губы иностранца были чисты — без единой иголки! Тут же ловкие руки кудесницы Тоар ухватили другую белую тряпочку, смочили её бледно-сиреневой жидкостью и снова выжали это на распухшие губы и язык пострадавшего. Тут же, не теряя ни секунды, она смазала всё белой мазью, от которой шёл запах водяных лилий. На глазах язык принял свои нормальные размеры и возвратился на подобающее ему место во рту. И губы иностранца приобрели свой обычный рисунок и стало видно, что этот человек вовсе не страдающий ребёнок, но жесткий и привычный властвовать мужчина. Госпожа Тоар отступила назад и, склонив набок голову, оглядела своё произведение. При этом её непокорный локон снова выбрался из-под платка. Госпожа Тоар выглядела довольной — работа была сделана хорошо, и она улыбнулась своему гостю одними глазами.
- Всё! - Сказала она.- Я больше не нужна Вам.
- Как всё! - возмутились в душе Батшева и Педацур. - Это всё?!
Но это было не всё. Так во всяком случае думал иностранец. Стараясь скрыть волнение, он встал и, обращаясь к госпоже Тоар заговорил на иностранном языке, который никто из не присутствующих не знал. Язык совсем не походил на наш, но, тем не менее, всё оказалось понятным. Иностранец сказал, что он потрясён и очарован и не представляет своей жизни без госпожи Тоар, и что только она может составить его счастье. Он сказал, что предлагает ей руку и сердце, и что, поскольку он еще и король одной северной страны, он в состоянии сделать всё, чтобы его Госпожа чувствовала себя счастливейшей из всех женщин на свете.
Госпоже Тоар следовало бы немедленно отказать Королю, сославшись на то, что она замужем. Так следовало бы сделать по мнению старого Педацура, - это надо было сделать вежливо, но без промедления.
Однако госпожа Тоар медлила! Она — к нежданной радости Батшевы — хотела чуть-чуть побыть королевой...
- Как же! - Торжествовала рыжая завистница Батшева. - Где Цвика и где Король?! Где несравненная — Ах! Ах! - госпожа Тоар из Двориков и где королева Северной Страны!
- Эхе-хе! - кряхтел старый Педацур. - Какие времена, какие нравы! Она медлит!
Между тем госпожа Тоар смотрела на Короля и Король, не отрываясь, смотрел на неё. Так прошли минуты.
- Не утруждайте себя отказом, - сказал Король, прервав затянувшееся сверх всяких приличий молчание. - Я всё понял, я ухожу, но Вы знаете теперь то, что я не мог и не сумел бы сказать.
- Прощайте, Ваше Величество, - ответила ему госпожа Тоар вежливо и спокойно, как подобает. - Вы знаете теперь то, чего я не знала и не могла знать сама.
Король вышел. Батшева молча развернула кресло Педацура и покатила его прочь с дворика госпожи Тоар.
Госпожа Тоар, постояв с минуту-другую, принялась за свои хлопоты, а потом...потом с её дворика послышалась песня. Нежный грудной голос госпожи Тоар, тот, что сводит с ума!
Не заглядись на госпожу Тоар, не заглядись, возничий!