Глава6
Первое выступление
Первое выступление в маленьком австрийском городке. Эгрим очень легко и быстро выучил партию Лоренцо, тайного любовника Коломбины, которую играла Луиза, и они несколько раз репетировали. Коломбина смеялась, рыдала, грустила, и даже падала в обморок – и все из-за любви к Лоренцо. Объятия, танцы, рукопожатия, подхваты – все выводило юношу из равновесия. И хотя воспитанная сдержанность помогала ему, необходимость ежеминутного контроля мешала сосредоточиться и петь.
- Черт, юноша, о чем ты думаешь? А? Или это цыганка вскружила тебе голову? Луиза, прекрати портить нашего героя. Если так и дальше пойдет, мы провалим представленье, и нечего будет жрать! – заорал Вольдемар.
- Я ничего не делаю предосудительного. И ты, отец, слишком многого хочешь. Он еще не привык. У тебя были женщины? – вдруг спросила Луиза, глядя Эгриму прямо в глаза.
Он покраснел и промолчал.
- Вот видишь, папа. Я так и думала. Его нужно свести к мадам….Ты не находишь?
- Замолчи! Ты слишком много болтаешь. Мадам – это его дело личное. А сцена – это наше общее, так что за работу. Мальчик мой, - обратился он к Эгриму. – Не обращай внимания на эту развратницу, постарайся спеть как можно лучше.
- Да не волнуйся ты, - перебила его Луиза, - даже если он споет в полсилы, публика нас озолотит. Ведь вы все ему в подметки не годитесь. – и она подмигнула Эгриму.
Эгрим не знал, радоваться ему на ее слова или злиться. Не раз он уже слышал похвалу в свой адрес, но не верил таким речам. Ему казалось, что любой другой певец обошел бы его, как нечего делать. Но ее слова запали в душу. Он ей поверил, и какая-то приятная нега разлилась по всему телу. Он лучше них – это несомненно, если так говорит эта девушка.
Толпа собралась за несколько минут, и спектакль начался. Артисты вначале пели вяло, безжизненно, но затем глаза заблестели, появился так называемый кураж, и…. действо стало сказочно реальным и чувственным. Эгрим поддался общей волне, и его голос зазвенел над площадью. В самой кульминационной сцене, когда Коломбина теряет сознание от избытка чувств и падает в руки любимого Лоренцо, Эгрим позволил себе, сам того не осознавая, невиданную дерзость – легкий поцелуй в губы. Это получилось само собой, как часто бывает у артистов, абсолютно перевоплотившихся в своих героев, импровизирующих на сцене, идущих за образом и творящих неповторимые шедевры.
Поцелуй обжег в первую очередь его губы, и поверг в недоумение Луизу. Но, как профессионал и настоящая цыганка, она быстро взяла себя в руки, и никто ничего не заподозрил. Когда спектакль закончился, публика была в восторге. Площадь бесновалась, рукоплескала, свистела, орала. Со всех сторон сыпались деньги в шляпы, с которыми проворно шныряли «братья-артисты». Эгрим и Луиза несколько раз появлялись на подмостках с поклоном, держась за руки. Затем вышел и сам хозяин Вольдемар. Долго люди еще толкались у кибитки, но артисты спрятались внутри, чтобы окончательно дать понять, что выступление закончилось.
- Вот это сборы! – прыгали от радости «братья» с полными купюр и монет шапками.
Вольдемар быстро отнял шляпы у шалопаев и удалился за свою перегородку, чтобы подсчитать.
- Знаешь, друг, ты кладезь успеха, - подошел к Эгриму старик, - думаю, теперь голодная смерть нам не грозит. Я рад. Ты – молодец!
И снова теплая волна разлилась по телу молодого человека, и какая-то сила расправила плечи и приподняла подбородок, делая всю его фигуру гордой и высокой.
Остаток дня они провели с Луизой, потолкались на рынке, сходили в маленькую часовню, побродили вдоль речушки. Луизе все было интересно. Она жадно впитывала окружающие красоты, часто удивлялась чему-то, как ребенок, но чаще молча. Просто мимика и жесты говорили за нее, и Эгрим их понимал. Иногда она была задумчива и серьезна, и ни один мускул не двигался на ее лице. Бывало через минуту такой таинственности, она оживала и задавала Эгриму вопросы о его прошлом, или о том, чего он хочет в будущем. Эгрим же ни о чем не спрашивал. Он только смотрел, чувствовал и слушал.
Ему вдруг открылось, что эта девушка, которую он возвел на пьедестал, гораздо интереснее даже, чем он думал. И пусть она – не богиня, но нимфа или фея несомненно, только временно остается жить в этом ужасном и грязном мире. Ночью она снилась ему с белыми крылышками за спиной, а сам он был высокий, до самих облаков. Эгрим любовался собой и Луизой, и был вполне счастлив.
Продолжение http://www.proza.ru/2014/03/05/326