Вдоль белых стен, которые стремились сохранить свою простоту, мы шли по грязной кафельной плитке в глубь помещения. Стены давили на подсознание. Полуоткрытая дверь становилась всё ближе. Резкая вспышка молнии на улице осветила яростные капли, которые неистово били в окно.
-Нам долго ещё идти?
-Дверь перед нами.
Над дверью тихое тиканье часов не давало мне покоя. Я опускаюсь в ободранное кресло рядом и жду. Длинный и темный коридор.. как будто я нахожусь в дешевом фильме ужасов. Где-то рядом наконец-то загорается мутная лампочка. Становится светлее, я могу разобрать черты лица охранника, который согласился провести меня до "пыточной". Бесконечный поток секунд обжигает мои нервы. Охранник встаёт. Он собирается уходить. Он делает шаг.. ещё.. ещё три гребанных шага. Я резко встаю и достаю нож. Ещё три шага, теперь они мои, а вот и его горло. Тяжелое тело падает камнем на плитку. Я врываюсь в полуоткрытую дверь и вижу, как стены разлетаются от меня прочь. Я вижу себя со стороны, вижу свою одежду, испачканную кровью. Застывшую злобу на лице. Операционный стол, человека в халате, тысячу ненужных полок и нечто, лежащее на этом столе. Вокруг разбиваются склянки. Их осколки впиваются мне в кожу, в десны, в глаза. Я превращаюсь в огромный куб, который пульсирует, то быстро, то медленно. Всё происходит импульсивно. Миллиард и крохотная сотня разноцветных иголок в моём сердце вырывается наружу. И взрывает человека в халате. Его внутренности разлетаются по стенам, его мозг превращается в жирную и неумелую бабочку, которую пытается поймать охранник с перерезанным горлом, ведь он так сожалеет о своей жизни. Мы все вместе начинаем смеяться над очень неудачной шуткой. Один из нас скидывает с себя салфетку, неумело прикрывающею его лицо - это человек со стола. Я подхожу к нему и вырываю его сердце хрупкой вставной челюстью. Кто сказал, что я в свои сотни лет ничего не могу? Я могу всё!
Охранника рвет рыжей пеной, к потолку летят люди, пришедшие из далеких восьмидесятых веков. Я стою и плачу, глядя в лицо Человеку со стола. Он улыбается, хотя у него нет ни улыбки, ни рта. Он плачет, хотя у него нет глаз. Из него вытекает желчь, он сочится гноем. Я протягиваю к нему руку и вижу на ней меняющиеся символы. Эти символы имеют значения для людей различных времен, для меня это лишь очередной трип, который может дать мне только одно - безумие. Я вглядываюсь в лицо Человека и понимаю, что это Я.
***
-Ты не знаешь, черт, где документы, Чарли? Куда её определили?
-На нижний этаж, единственный, куда тупые рабочие не провели свой жалкий кабель.
-Хахаха..Я им сам этот кабель проведу куда надо, Чарли, я не могу больше здесь работать, все эти ублюдки выматывают меня.
-Какая разница где работать? Платят деньги и сойдет. Вчера у нашей Люды я забрал чей-то труд, такой убогий бред, ты бы видел,что эти уебки рисуют.
-Ты жалок.
-И ты не лучше.Пойдем проверим что за новый кусок дерьма к нам занесло.
Вот.. Они приближаются к отделению. Вот, всё ближе и ближе ко мне. Прозрачная грань и мягкие стены, эта чертова рубашка и холодная, немая голова. Я смотрю в пол. Я, черт подери, всегда смотрю в этот жалкий и убогий пол. Мы с ним похожи. Кто сказал, что у меня нет прав? Они есть, точнее были, где-то там. Мне кажется, что я под водой, они что-то говорят,а я начинаю мычать и хочу сказать им, что я никогда никого не убивала. Никогда. Это было самое дорогое в моей жизни создание, я не убивала. Нет. Оно было моим, только моим. только моим...моим.твари.
-Она?
-Да, она.
-А что с ней? Выглядит убого.
-Убила мужа.
-Ха, так просто, ну место в тюрьме, захуй к нам этих уродов,я не понима..
-Убила мужа топориком для резки мяса, расчленила буквально по кубикам его руки, язык и пах. Нашли в своей квартире с пеной у рта, обнимала его труп и повторяла что-то, не помню уже.
-Хохохо, горячая девочка.
-Не могу поверить, какое дерьмо только не происходит в мире.
-Да, брат, ладно, запиши её и пойдем, там на обходе заменить надо Рейс.
Картинка становится мутной, я чувствую себя человеком с неудачной трепанацией черепа. Я смотрю на неё. Смотрю. Вспоминаю, как предал своего брата, как любил свою жену и детей. Как все закончилось, как закончилась моя жизнь и началось существование. Уже неделю мне кажется, что я - один из работников этого места, а не "заключенных". Эти галлюцинации становятся всё сильнее. Раньше они были абсурдны, мне казалось,что стены впиваются в мои поры, что я ящик с бутылками пива, что мой сын жив и он любовник моей жены. Что моя жена воплощение Сатаны, она сожрала заживо мою мать и отрезала мне крылья. Всё это было как будто вчера. Сейчас я вижу только одно. Я и мой брат санитары этого дурдома, а заведущая психбольницы её же заключенная. Ещё пару минут и я сойду с ума окончательно. Ледяные стены падают и разбиваются о мою голову, мелкие пружинки с широкими глазами ползают у меня под левой ступней. Я раздавил одну и понял, всё это лишь сон. Легкое дуновение ветра ударило мне в омерзительную ряху. Мимо прошла недовольная Рейс, а я просто любитель поспать, я нерасторопный охранник.