Почти комедия в одном акте про настоящую жизнь во всех ее проявлениях:
Действующие лица:
Макаров – добропорядочный представитель среднего класса лет тридцати пяти, не пьет, не курит, увлекается рыбками и кроссвордами, работает геофизиком, по выходным дням бывает дома,
Макарова – леди тридцати трех лет, верная жена Макарова, посещает салоны красоты, следит за фигурой, работает в литературном агентстве,
Макарова Танька – их дочь десяти лет, фрагментарно посещает школу, играет с мальчишками в футбол (стоит на воротах), ходит на карате, чем-то неуловимо похожа на мать и (чуть-чуть) на отца,
Вера Геннадьевна – мать Макарова, пенсионерка, ярая футбольная болельщица, занимается бегом, йогой, медитациями,
Василий Осипович – их сосед, пенсионер, часто проводит время за шахматами и в обществе Веры Геннадьевны, нумизмат, педант, бывший военный.
Действие первое. «Шаткий союз».
Квартира Макаровых представляет собой заполненное коробками пространство – накануне никак не происходящего переезда. В коробки упаковано почти все. Некоторые коробки приоткрыты – оттуда извлекаются и туда кладутся необходимые для жизни предметы. На стене календарь с изображением разведенных мостов в Санкт-Петербурге. Вся большая комната обклеена газетами, вокруг легкий беспорядок.
Вечер выходного дня. Макарова читает бестселлер, заняв единственное свободное от коробок кресло, Макаров кормит рыбок в аквариуме, находящемся на коробках, Танька стоит в углу, Вера Геннадьевна медитирует на коврике напротив.
Танька: Баб, я долго буду здесь еще стоять?
Макарова: Стой, пока я не разрешу тебе выйти.
Макаров: Ну…
ВГ: Я не могу тебе ответить предметно, я медитирую.
Макарова: Бабушка медитирует. Не мешай бабушке, стой.
Танька (медленно, с угрозой): Я уже второй час тут стою.
Макарова: Не груби матери.
Макаров: Не груби… маме.
ВГ: Я не могу ничего ответить, я нахожусь в нирване.
Макарова: Бабушка в нирване, так что – стой.
Танька: Баб, скажи, когда из нирваны выйдешь. Я уже совсем не могу, я писать хочу.
ВГ: Отпустите бедное дитя в туалет, нечего его мордовать из-за какой-то коробки.
Макарова: А его никто и не мордует. И не отвлекайтесь, пожалуйста, – вы же в нирване.
Макаров: Да, мам…
Пауза.
Танька: Сколько сейчас время?
Макарова: Ты это к кому обращаешься?
ВГ: Она спрашивает у вечности.
Макарова: Вот пусть вечность ей и отвечает. А я не знаю.
Макаров: Полдесятого…, наверно.
Макарова: Тебя кто спросил?
Макаров: Никто.
Макарова: Вот и не надо никому отвечать.
Танька: Я писать хочу, между прочим.
ВГ: Ребенок хочет в туалет. Не надо на нем отыгрываться, а то мне придется выйти из нирваны, что грубейшее нарушение канонов, и отвести ее за руку.
Макарова: Ничего, потерпит. Все-то вы ей попускаете: «внученька – то, внученька, се». А внученька эта давно уже всем на шею села и ножки свесила. Пусть потерпит. Не разорвется.
Макаров: Ну, да!
Пауза.
Танька (тихонько): Пап.
Макаров (тихонько): Это…да.
Танька: А мы когда в зоопарк пойдем?
Макарова (громко): Как только будешь вести себя нормально – так и пойдете.
Танька (громко): Я у ПАПЫ спрашиваю.
Макарова: А МАТЬ тебе отвечает.
Танька: Спасибо.
Макарова: Пожалуйста.
ВГ: Ребенок имеет полное право спросить у РОДИТЕЛЕЙ, когда они им, наконец-то, начнут заниматься.
Макарова: А вы не отвлекайтесь. А то еще отвлечетесь, и придется вам за бедным ребенком присматривать, такой-то тяжкий труд. А тут устроились себе в нирвану - ни забот тебе, ни хлопот.
Пауза.
Танька: Баб, я писать хочу.
ВГ: Потерпи, крошка, вот сейчас я как выйду из нирваны, как мы сходим…, родители же ВСЕГДА заняты, они не могут время уделить, вот и придется мне, жертвуя своим временем свободным и канонами…
Макарова: Вот и не жертвуйте, заметьте, лично вас здесь никто вообще ни о чем не просит…
Макаров: Да…
ВГ: Я все поняла. (Таньке): Никто тебе, кровиночка, не поможет. Все заняты.
Макаров идет в другую комнату и ищет что-то в коробках.
Макарова: Что ты ищешь?
Макаров: Эспандер.
Макарова: Зачем тебе именно сейчас понадобился эспандер, уже десять часов вечера, скоро спать пора?
Танька: Спасибо.
Макарова: Что ты сказала?
Танька: Спасибо, что кто-то время вдруг сообщил.
ВГ: Это тебе, наверно, вечность подсказала.
Макаров: А вот я это… хочу позаниматься спортом, значит, на ночь.
Макарова: Ты хочешь согнать свой милый животик?
ВГ: Да, ОН… хочет его согнать.
Макаров: Да, я наверно, хочу…
Танька: Пап, ты молоток.
ВГ: Правильно. Настоящий мужчина ДОЛЖЕН следить за собой.
Макарова: Утром надо этим заниматься, утром. А не ночью, когда все НОРМАЛЬНЫЕ люди спят.
Танька: Кое-кто из нормальных людей не спит. А стоит в углу из-за какой-то вонючей коробки.
ВГ: Не все нормальные люди ВЕЧЕРОМ спят. Это отклонение от нормы, ВЕЧЕРОМ – спать. Конечно, занимайся спортом, сынок, настоящий мужчина должен быть сильным.
Макарова: Настоящий мужчина должен быть в первую очередь УМНЫМ, а не изображать из себя супермена, особенно, раз в месяц или по праздникам. Не ищи эспандер, дорогой, ты мне нравишься и так.
Макаров: А я… хочу!
Танька: Пап, ты молоток теперь уже вдвойне.
Макарова: Милый, успокойся, ладно.
Пауза.
ВГ: Оммммммммммммммммммммммммм!!!
Макарова: Начинается…
Макаров: Мам, это… класс!!!
ВГ: Оммммммммммммммммммммм!!!
Танька: Бабуль, это… жесть!
ВГ: Омммммммммммммммммммм!!!!!!!!
Макарова: Да, это класс и жесть, если других слов ни у кого нет. Вот что, я иду спать. Дорогой, ты скоро?
Макаров: Это….. !!!! Сейчас.
Макарова: Пошевеливайся. Всем – спокойной ночи. Кто-то может выйти из угла и тоже ложиться спать. Но только – СПАТЬ. А не слушать через наушники всякий бред. Увижу – накажу. (Уходит.)
Танька: «Всякий бред», тоже мне. Все равно буду слушать!
Макаров: Я, наверно, тоже пошел спать.
Танька: А эспандер? Пап? Найди его сегодня, а!
Макаров: Он в коробке, далеко. Завтра я его обязательно найду.
Танька: Давай найдем его сегодня!!! Пап, ну же!
Макаров: Завтра, завтра. Спокойной ночи, мам. Кроха, пока.
Танька: Пап!!!
ВГ: Спи, сынок. Хороших тебе снов.
Макаров: Да, хороших… всем хороших снов! (Уходит.)
Танька: Опять она его третирует! Вот, блин!
ВГ: Вот я и вышла из процесса. Так. Что здесь было?
Танька: Ничего!!!
ВГ: Ну, и хорошо. Ложись спать, внученька. Только зубы почисть.
Танька: Ладно уже.
ВГ: Вот и хорошо. (Уходит.)
Танька: А я все равно буду музон слушать. Нарочно – ей.
Из ниоткуда возникает музыка в стиле реп. Танька начинает танцевать под нее, прижав руки к ушам как наушники. Постепенно свет гаснет, наступает ЗТМ. Танька какое-то время стоит в луче света, а потом исчезает во мраке.
Действие второе. «Кто в лес, кто по дрова».
Уж утро. Все торопятся на работу, в школу и на занятия йогой. Поскольку все вещи в коробках – утренний моцион совершается всеми «на ногах».
Макарова (допивая утренний кофе и долистывая журнал): Дорогой, ты не забыл бутерброды?
Макаров (бегая в трусах и с зубной щеткой в зубах): М-м-м…
Макарова: Так я и знала. Они в холодильнике. Забудешь – останешься без дневного чая. Дочь, ты не забыла сменку?
Танька (прыгая в одном колготке и в наушниках): Я с кем-то не разговариваю.
Макарова: Да на здоровье. Испугала! Сменку захвати. Наушники сними. А то потом будет мне ваша классная руководительница Мария Семеновна всякую ерунду в дневнике писать.
Танька: Подумаешь, испугала!
Макарова: Кто?!
Танька: Мария Семеновна, естественно…
Макарова: Лучше до этого не доводить. Чтобы потом мать, а не кого-то, дорогой! - не дергали в школу и не объясняли по полтора часа, как у нас в семье все плохо. Дорогой?
Макаров (выплюнув щетку изо рта и натягивая брюки): Да.
Макарова: Минуту подожди. У меня параллельный звонок. (Говорит по телефону, допивает кофе): Да, алло. Кто это? А, это вы, Сережа. Приходите, будем рады, конечно. Да, приносите готовый материал, это такая честь для нас.
Танька (передразнивает): Это такая нереальная жесть для нас!
Макарова: С супругой зайдете?
Танька: С этой вашей противной коровой завалитесь?
Макарова: Заходите-заходите.
Танька (ползает по полу): Му-у-у…
Макарова (отнимая трубку от уха): Вообще-то я разговариваю с клиентом.
Танька: Конечно-конечно, мы будем вести себя как рыба об лед. Тихо, всем! Мы говорим с нашим горячо облизываемым КЛИЕНТОМ!
Макарова (в трубку): Хорошо, будем ждать.
Танька: Чтоб вы провалились. Му-у-у…
Макарова (кладя телефон в карман халата): Здесь кто-то что-то комментировал сейчас или мне послышалось?
Макаров (запихивая в портфель бумаги): Никто. Я вообще зубы чистил.
Танька: Никто. Я вообще сменку искала.
Макарова: Ладно. Допустим. (Звонок.) Алло, да. Говорите. Да, это я. Ой… Павел Иосифович.
Танька: Ой, кто это там у нас такой голубенький…
Макарова: Как там поживает ваш котик?
Танька: Как там поживает наш кастрированный котик?
Макарова: Он мечтает. Как это мило.
Танька: Он не обосрал сегодня ночью обои. Как это классно.
Макарова: Что принесете?
Танька: Ой, нам сейчас будут втюхивать шедевр. Описаться про войну прямо.
Макарова: Минуточку. (Зажимает рукой микрофон.) Если сейчас кто-то скажет еще хоть слово – будет вечером стоять в углу. И даже ночью. Я ясно говорю?
Пауза.
Макарова: Ответит мне кто-то?
Макаров: Мы все боимся твоих углов.
Макарова: А это правильно. (В трубку.) Да, простите, что отвлекаюсь. О чем вы говорили, простите?
Танька: Мяяяяяяу!
Макарова: Ах, так приходите вечером, мы работаем допоздна.
Танька: Мяу-мяяяяяяяяяяу.
Макарова: Не можете?
Танька ложится в одном колготке на пол и начинает тереться спиной об пол.
Макарова: Ну, тогда на следующей неделечке, ладненько?
Танька встает с пола и начинает тереться спиной о швабру.
Макарова: А если вы, скажем, забежите на минутку? Просто передадите материал и все?
Танька начинает скакать на швабре, маша одной рукой как крылом. Она налетает на Макарова, стоящего в одном носке и с тарелкой в руках, от столкновения он роняет тарелку со всем ее содержимым на коробки. Всеобщий грохот, Макарова шипит.
Макарова: Ох-х. Простите, это я не вам. Тогда до встречи. Не прощаемся! Пока!
Танька: А-а-а-ах! Как всем нам жмут наши мозоли!
Макарова: Так. Ты все-таки напросилась! Сегодня вечером – стоять в углу два часа. И не менее.
Танька: Это кто-то кому-то?
Макарова: Это я-то тебе-то. Ровно два часа. Все свои личные дела лучше сделать заранее. Дорогой, ты готов?
Макаров (вытирая с галстука пятно, полученное от полета тарелки на коробки): Более-менее.
Танька: Детский сад, прикол на шпильках.
Макарова: Тогда спускайся. Садись в машину и жди. Я тоже иду. Советую не опоздать в школу - кому-то на шпильках. И - сегодня дневник проверю. Ясно?! (Идет, одевает пальто, уходит, хлопая дверью.)
Пауза.
Танька: Бабуль.
ВГ: Ты же знаешь, я в нирване.
Танька: Понятно. Ты в нирване, а я в полной… прострации. Еще этот переезд. Бабуль, а когда мы все-таки уже переедем?
ВГ: Как только папе дадут отмашку на новый объект. Ты же знаешь, все в этой жизни ждут отмашки. Не обращай внимание. Иди в школу. Я тебе там бутерброды с ветчиной заготовила. В портфель тебе положила.
Танька: Бабуль, ты настоящий друг!
ВГ: Друг, друг. Внученька, внученька. Не обращай внимание. Иди. И мечтай. Мечты бывает достаточно, чтобы что-то вдруг произошло.
Танька: Ага. Если кому-то теперь вообще захочется мечтать. Вот какая ерунда. Опять вечером в углу стоять. Детский сад, обмануться про войну. А что, если…
ВГ (Ловит Таньку за руку): Внучь, тут я видела в окно… В общем, сейчас Василий… этот, Осипович зайдет, так навязываться будет…
Танька: Чего?
ВГ: Ну, так. Представляешь, руки моей просить, что ли, будет.
Танька: Чего??? А-а-а… Жениться хочет? Ой, баб, ты что, невестой станешь? В фате и с шампанским? Прикол-то какой. Описаться про войну! В твоем-то возрасте!!!
ВГ: Прикол, прикол. Типун тебе на язык, слышишь! Но – слушай. Дело в том, что я ЭЛЕМЕНТАРНО не готова.
Танька: Чего?
ВГ: Не готова я, не понимаешь, что ли!!?? Ну, что это такое - какой-то мужик, пусть даже и знакомый, станет меня…
Танька: Ты его не любишь, что ли?
ВГ: Как сказать…
Танька: Да ладно. Ты его не «это самое»…, что ли?
ВГ: Типун тебе на язык! Вот сейчас как врежу по морде мокрой тряпкой!
Танька: Ах так??!! Тогда сама с ним и объясняйся!
ВГ: Ладно тебе! Не злись. Ну, ну, что я ему скажу?
Танька: Что скажешь? Так и скажешь, что не готова. И вообще скажешь, что… А что у тебя глаза так заблестели, а? Признавайся, нравится он тебе?
ВГ: Да замолчи, замолчи. Вот ты… дуреха.
Танька: Ладно. Не предам. Попробую отфутболить. А дальше сама решай. Как что – зови. Если мамашка в угол досрочно не упечет.
(Бежит, высоко поднимая колени. Внезапно на пороге налетает на Василия Осиповича.)
ВО: Здравствуй, Таня. В школу торопишься?
Танька: Ну, вроде как.
ВО: Что ж, молодец. Это хорошо, да. Вчера звезды горели сильнее обычного…
Танька: Вы как обычно зашли или просто так?
ВО: Да просто так, конечно. Как обычно! Вот, решил зайти, соседей проведать. Ведь же - как здорово, зайти утром, проведать соседей. Вот… А бабушка дома?
Танька: А бабушка, это… Бабушка в нирване.
ВО: Понятно. Что ж, я подожду.
Танька: А… она еще не скоро из нирваны выйдет. Она только-только туда зашла.
ВО: Не страшно. Я никуда не спешу.
Танька: А. А я – спешу. Но только она там долго-долго будет. Заходите попозже.
ВО: Слышишь, Тань…
Танька: А.
ВО (шепотом): А в каком там настроении бабушка-то? Ну, в том смысле, она покладистая или как?
Танька: Да ничего. Щупать можно.
ВО: А?
Танька: Ну, в смысле, она готова…
ВО: К чему?
Танька: Ко всему… Вы короче, не грузитесь, мне в школу надо, а вы здесь давайте, не теряйтесь…
ВО: Ага. Я постараюсь. Ну, если что – поможешь?
Танька (испуганно): В чем?
ВО: Ну, так… по жизни. Я тебе «Аленку» - шоколадку дам. Вкусная.
Танька: Хм. Надо же. Купить меня, что ли, хотите?
ВО: Да ты что??? Я – тебя? Я???
Танька: Вы – меня. Ладно, пошутила я, ха-ха-ха. Короче, бабушку не трогайте, сидите себе здесь, ну и сидите. А я пошла. Точно ждать будете?
ВО (надменно): Естественно. Гусары позиций не сдают.
Танька: Ладно, гусар, ждите свою мечту, клейте усы, включайте фонтаны. Как бабушка из нирваны выйдет – привет ей, короче, передавайте. Побежала я. (Убегает.)
Пауза.
ВО: Ау. Ау-у. Есть тут кто живой?
ВГ: Нет.
ВО: А я думаю, есть… (Вынимает цветы из полиэтиленового пакета.)
ВГ: А я думаю, нет. (Отсаживается подальше.)
ВО: Понятно. Самоустраняться изволим?
ВГ: Акт внутреннего подъема личности совершаем.
ВО: И как он?
ВГ: Кто?
ВО (ставя цветы в вазу): Акт, естественно.
ВГ: Нормально. Пока.
ВО: Понятно. Ничего, если я здесь дислоцируюсь какое-то время? Акту от этого хуже не станет?
ВГ: Пожалуйста. Вас никто не гонит. Садитесь там, где-то.
ВО: Ну, и слава Богу.
Пауза.
ВО: А если я вот тут рядом, на коврике… посижу – личность от этого не взбунтуется?
ВГ: Так. Какое вы имеете право – так нагло располагаться на мой коврик?! Нет, не взбунтуется.
ВО: Я могу сесть и на общий коврик, если соизволите.
ВГ: Садитесь, где мечтаете. И не мешайте. У меня идет беспрерывный поток… сознания.
ВО: Ну, а я тут, рядом с потоком посижу. Свежо рядом с потоком, хорошо.
Пауза.
ВО: Что-то дует откуда-то…, не от потока ли это дует? (Проверяет рукой воздух.) Нет. Не от потока дует. (Садится ближе.)
Танька (вбегая): Бабуль, я все-таки забыла эту идиотскую сменку! (Останавливается.) Ой, а что это у нас тут происходит?
ВГ: Что-что… Медитирую я. Сознание тренирую.
ВО: А я это… рядом с потоком сижу. Тоже тренирую… силу воли.
Танька: Все с вами ясно. Смотрите только, чтобы потом в аптеку за спиртом бежать не пришлось…
ВГ: Так. Я сейчас как выйду во вне! (Успокаивает себя.) Все хорошо, все хорошо.
Танька: Ой! Какие мы страшные! Да сидите друг с дружкой в одном флаконе, мне все равно в школу. Мамашка колдует, папка в прострации. Смотрите только, друг друга не съешьте. (Уходит.)
Пауза.
ВГ: Какая все-таки зараза. Всю медитацию испортила!
ВО: А я думаю…
ВГ: Думай тут не думай! Что пришли-то? В гости, что ли? Идите уже. Идите. В следующий раз приходите, что ли.
ВО: Понял. Все понял. (Медленно идет к выходу. Уходит.)
ВГ: Надо же, а. Вот мерзавка.
Она встает, ходит некоторое время по комнате. Видит наушники Таньки. Берет, надевает. Включается кнопка. Начинает играть музыка, поет Клавдия Шульженко. ВГ некоторое время слушает, потом начинает подтанцовывать в такт музыке. Пауза. ЗТМ.
Действие третье. «К новой жизни!»
Середина следующего дня. Вера Геннадьевна моет пол. Макаров входит.
Макаров: Мама, здравствуй. Что делаешь? Пол моешь? Давай помогу! (Пытается отнять у нее тряпку.)
ВГ: Да что ты, что ты.
Макаров: Давай тряпку, мама. Пол мыть будем с тобой. Мы сегодня в зените. Мы в ажуре. (Насвистывает бойкую мелодию.) Па-пам, па-пам, па-ти-та-там. (Напевает, моет пол.)
ВГ: Сын. Почему ты не на работе?
Макаров: Потому что я не на работе сегодня! Я вообще сегодня свободный. Слышишь, мам… я свободный!!!
ВГ: Свободный, свободный, это я понимаю. В ажуре – тоже понимаю. Хочешь мыть пол – тоже понимаю. Наверно. А почему не на работе? Что-то случилось?
Макаров: А вот так. Вот так. Я все решил. Понятно? Я решил.
ВГ: Ты решил? Так. Ясно. Ты заболел. Нет, в смысле, поздравляю, но ты решил… Что? А! Все ясно. Тебя уволили.
Макаров: НЕТ, мама. Я. Это я.
ВГ: Это ты, я вижу.
Макаров: Это Я!!!
ВГ: Ну, ты, ты. Немного возбужденный, правда, зачем-то моешь пол, хотя делать этого не умеешь, но это… вне всякого сомненья, - ты…
Макаров: Да, я. А знаешь, что я буду сейчас делать???
ВГ (испуганно): Что?
Макаров: Я сейчас… я вот что! Я! Буду слушать музыку.
ВГ: Зачем это? Не надо. Лучше мой пол, это как-то поприличнее…
Макаров: А я буду слушать музыку!!!
ВГ: Нет, пол лучше мой. Вот пол, вот тряпка. Хочешь, принесу порошок? Сейчас.
Макаров: Мама. Мама. Ты садись. И я сяду. Нет, ты встань, зачем НАМ сидеть? Мы стоя будем теперь все! Так. Где Танька?
ВГ: В школе. Сменку взяла. Ничего не перепутала, уроки сделала, мне не мешала, в школу вовремя пошла, не выражалась, музыку не слушала, передавала привет…
Макаров: Молодец. Так вот. Сядь. И я сяду. Танька, это кто???
ВГ: Она? Так… дочь твоя. Или… ой… Она не твоя дочь???? Вот, что ты хочешь мне сказать. Я все поняла. Все. ОНА – НЕ ТВОЯ. ДОЧЬ.
Макаров: Мам, не допускай расфокусировки внимания. Встань. Сконцентрируйся. Собери силу воли. Таня – это кто?
ВГ: А?
Макаров: Так вот. Я тебе скажу. Открою тебе, так сказать, правду.
ВГ: Ой. Так я и думала. Вас с женой ничего не связывает! Это не ваш ребенок!
Макаров: Мама, тихо. Таня – она...
ВГ (плачет): Так я и думала. Я это подозревала… Таня – это твой ДРУГОЙ ребенок. Вот, почему она ее мордует! Когда же ты успел, господи. Когда же ты успел. (Задумывается.) Нет, а все же - интересно, когда же ты успел…
Макаров: Мама. Я не про то. Она не... Она…
ВГ: Курит уже?
Макаров: Что?
ВГ: Пьет уже???
Макаров: Да нет же!
ВГ: С мальчиком, значит, шатается напропалую… впрочем, такая как она – может вполне. Да я и сама в ее годы – так мальчишек этих испытывала, но, подумать только! Она – и вся в бабушку пошла! Ну, а в кого же еще тогда!!! Покажите мне пальцем!!! Уже явно не в эту твою Сухово-Кобылину!
Макаров: Мама, откуда такие мысли. У меня жена так, в общем-то… ничего!!!
ВГ: Скажи честно, она тебе изменяет? Она тебе…
Макаров: Не она мне, и не я ей. Но моя дочь – она… в некотором смысле она… это, - буревестник.
ВГ: Птица, что ли высокого полета? И что? А-а-а! Так. Твоя дочь – с несколькими мальчиками из разных школ, якшается… Теперь понятно. Какова, а! Хотя – я ее понимаю, я понимаю ее… ох, как я ее понимаю!
Макаров: Нет. Как объяснить-то... Помнишь, есть стихотворение такое. «Над седой равниной моря… ну, смачно мчится буревестник, и кого-то там кидает, и помет когтем бросает…». Я точно не помню. Но я сейчас! Сейчас. Сейчас я его всем воспроизведу. (Роется в одной из коробок.)
ВГ: Сын. Ты мне открыл страшную тайну. Я поняла. Я все поняла. Твоя дочь, моя внучка – она, она… (Плачет.)
Макаров: Мама, ты чего? Мам, ты это…, успокойся, ладно.
ВГ: Так. Все понятно. Она, она…
Макаров: Мама, это…
ВГ: Она, она… беременна.
Макаров: Ай?
ВГ: Я чувствовала, я это знала. Все понимала.
Макаров: Мама, ты что? Смеешься, что ли?
ВГ: Я все знала, все знала…
Макаров: Ты в этом уверена? Но как!!!
ВГ: Точно, точно, сынок. Я передачу видела. Десятилетняя девочка из какой-то там страны… родила. Факт. Статистический факт. И никто не может его отрицать!
Макаров: Да. И я видел по телевизору. И это может быть? И это правда?
ВГ: Правда.
Макаров: Ты хочешь сказать…
ВГ: Да. Готовься, ты скоро станешь дедушкой.
Макаров: Подожди…
ВГ: Сын. Ты должен принять эту новость мужественно. Таков мир. И дети теперь рожают.
Макаров: Так вот почему она вчера эту серую коробку открыла. Там лежат средства эти… от рождаемости…
ВГ: Да.
Макаров: Так вот почему ей в последнее время тяжело стоять, и она часто бегает в туалет…
ВГ: Да.
Макаров: Так вот почему она в последнее время так часто слушает реп. Ей нужны позитивные эмоции. Я где-то читал, что мамаши перед родами слушают Моцарта…
ВГ: Да. Да.
Макаров: Ой. Я, кажется, умираю.
ВГ: Спокойно. У тебя есть врач, кто может ее обследовать? Есть или нет?
Макаров: Ну, есть какой-то у Светланы…, я, кажется, умираю…
ВГ: Нет. Мы должны это скрыть. Пока. Но мы с твоей… дочкой должны откровенно поговорить. Весьма откровенно. Мы должны выявить степень остроты всего. Ты меня понял, сын?
Макаров: Я, кажется…
ВГ: Стоп. Так. Тряпку давай сюда. На пол здесь не становись, мокрый. Сядь. Фокусируй внимание. Не болтайся. Скоро она должна вернуться из школы.
Макаров: Скоро?
ВГ: Скоро. Очень.
Макаров: А что мне ей сказать?
ВГ: Не сразу показывай, что ты знаешь все. Задавай наводящие вопросы. Смотри, наблюдай за ее реакцией. Она где-то должна проколоться. Затем выведи ее на чистый разговор. Понял?
Макаров: Это. Да.
ВГ: Давай, сын. Я в тебя верю. Если что – я с тобой.
Танька входит.
Танька: Ой, а что это у вас здесь за такой приват происходит? Чего вы такие тихие сидите? Кто-то умер, ха-ха-ха?
Макаров: Дочь. Привет, как дела. Садись.
Танька: Я и пешком постоять могу.
Макаров: Нет, ты все-таки садись. Как ты себя чувствуешь?
Танька: Ноги болят. Набегалась сегодня на физкультуре. А что?
Макаров: Набегалась. Понятно. Но тебе сейчас не надо много стоять, правда?
Танька: Могу и не стоять. (Садится.)
Макаров: Вот так. Ну.
Пауза.
Танька: Про «ну» шутка есть прикольная. В чем разница между слоном и фикусом?
Макаров: В чем?
Танька: Сам догадайся. Ну… Ну, в чем???
Макаров: Ну?
ВГ: Сын, не отклоняйся от темы.
Макаров: Ах, да. Сейчас не время шутить. Так. У тебя нигде не болит? Только не ври, говори честно.
Танька: Да нет, нигде.
Макаров: Хочешь, я тебе справочку обеспечу, ну, чтобы ты на физкультуру не ходила?
Танька: Ну, ладно. Бегать не буду на эти дурацкие дистанции длинные. Я их ненавижу!
Макаров: Ну, да. Правильно, правильно, все так, все так. (Тихо, в сторону, обращаясь к В.Г.): Что дальше-то говорить?
В.Г.: Спроси, как она себя чувствует.
Макаров: Это я уже спрашивал.
В.Г.: Спроси еще раз.
Макаров: Так как ты себя чувствуешь дочь моя, Татьяна, еще раз?
ВГ (шепотом): Правильно, правильно.
Танька: Пап, ну ты такой занудный стал, как пропеллер. Нормально, сказала же, только ноги болят. А чего это ты так косишься? Мамашка, что ли, что-то про меня опять нашептала?
Макаров: Татьяна. Если ты в чем-то хочешь мне признаться – я ругать не стану. Я ругать точно не стану. Понимаешь? Ты на меня можешь рассчитывать. Слышишь? Ну...
Танька: Чего ну-то?
В.Г. Внученька, ты не бойся ничего. Мы маме точно ничего не скажем.
Танька: Клиника, день пятый. Что не говорить-то?
Макаров: Значит, вот оно что. Значит, отказываешься разговаривать на эту тему. Тогда я начну, хоть эта тема – деликатная. Начинать?
ВГ (шепотом): Давай, давай.
Макаров: Значит так, Татьяна. Тебе пора к врачу.
Танька: Угу. К психологу. Лечится после мамашкиных вечерних сеансов. Моя неокрепшая психика дает сбои.
Макаров: Я серьезно.
Танька: Пап. Скажи лучше прямо, что тебе мамашка про меня наболтала.
Макаров: Ну…
ВГ: Мы только что узнали…
Макаров: И даже не узнали, а…
ВГ: Узнали…
Макаров: Что…
Пауза 5 минут.
Танька: Что все мы членистоногие. Ха-ха, шутка юмора. Колитесь, давайте, мне уроки делать пора.
Макаров: Дочь. Значит так. У тебя будет ребенок.
Танька: Будет, конечно.
Пауза 5 минут.
Танька: Лет через пятнадцать.
Пауза.
Танька: А что я идиотка, что ли, рано рожать? (Идет, наливает воду в стакан, садится на место). Это только мамашка у нас рано решилась, флаг ей в руки, барабан на плечи.
Пауза.
Танька: А со мной такого не случится.
Макаров: Дочь. Разве ты не… это?
Танька: Не идиотка? Ну, не знаю. Никто не жаловался.
ВГ: Это точно?
Танька: Петух на клумбе прокукарекал двадцать раз. Точно, конечно.
Пауза.
Танька: Ладно, народ, пока. Уроки делать пошла. Фантастику на ночь не читайте. А то будете как тот философ: ушел в себя и не вернулся.
Входит Макарова.
Макарова: Что-то нас сегодня днем много. Уж не заболел ли ты, дорогой?
Макаров: Нет. Я с работы ушел.
Пауза.
ВГ: Куда?
Макаров: Насовсем взял и ушел.
Пауза.
Макарова: Да?
ВГ: А?
Танька: Чего?
Макаров: Вот вам и чего. С работы совсем ушел. Заявление совсем отнес.
Макарова: Ага. И утвердили?
Макаров: Не знаю. Не спрашивал.
ВГ: Он еще не знает, правда.
Танька: Хм.
Макарова: Какой ты однако… молодец. И на что мы теперь, интересно, будем жить? На что мы теперь будем заниматься йогой и на каком коврике, мама молчите? Откуда у ребенка возьмутся чистые колготки, дочь молчи? Как мы дальше будем жить, есть, пить, спать, кататься на качелях, в свободное от работы время культурно развлекаться, рыбок содержать, кассеты всякие непонятные с такой же музыкой покупать, дочь молчи еще раз! На мой гонорар? Но он не резиновый! И, я хочу, чтобы ты это знал! Это не поступок мужчины! А поступок переростка, не достойного и не способного содержать СЕМЬЮ, молчите все! Ты слышишь! СЕМЬЮ!
Макаров: А я… так решил!
Макарова: Ну-ка быстро иди и забери заявление.
Макаров: Не заберу.
ВГ: Он… не заберет.
Макарова: Забери, слышишь!
Танька: Папка, не забирай!
Макаров: Не заберу…
Макарова: Вот так значит, да…, ну, хорошо…
Макаров: Замолчите все! (Макаровой): Я считаю, что нам надо объясниться! И знаешь, когда я это понял? Вчера я это понял, глядя на Таньку!
Танька: Ух ты! Класс!
ВГ: Ой-е.
Макаров: Я тоже так и подумал. Я взглянул на Татьяну и понял! Что – как я живу? Не так я живу! ЧТО я! ЧТО я! Что я! Что я!
ВГ: Что ты…
Макаров: Мама, молчите!
Танька: Ух, ты! Класс – два раза!
ВГ: Ой-е…
Макаров: О чем это я сейчас?
Танька: Обо мне!!!
Макаров: А! Да! Молчи и ты! Что? Что! А. Так вот. Вот она – маленькая – и не боится. А я большой, здоровый мужик, и ВСЕ ВРЕМЯ чего-то боюсь. Что меня уволят! Что мы никогда не переедем! Тебя, что ты мне что-то скажешь, а я не смогу ответить. Твоих родителей! Всех! А почему? Почему Я? Не могу пойти и совершить что-то, чтобы потом МЕНЯ ЦЕНИЛИ? Чтобы кто-то сказал, что Серега Макаров – вот это да! А обо мне говорят…, знаешь, как говорят?
Макарова: Знаю. Оно.
Макаров: Нет, ты не знаешь! А я тебе скажу! Серега Макаров – это. Слышишь? Это. Это даже не оно! Это – ЭТО.
Пауза.
Макарова: Понятно. Психоз аристократа.
ВГ: Понятно. Стремление к высотам!
Танька: Понятно. Загиб мозга!
Макаров: Ну, так и идите все себе куда-нибудь, раз понятно!
Все медленно уходят. Макаров остается один. Ходит по комнате, не концентрируясь ни на чем. Затем подходит к плееру.
Макаров: А что, действительно мамаши слушают перед родами Моцарта?
Он надевает наушники Таньки, и, под появившуюся музыку Моцарта, начинает медленно танцевать. Идет постепенное ЗТМ.
Действие четвертое. «Грехи не пускают…»
После школы следующего дня. Танька болтает по телефону, крася себе ногти руки перед зеркалом в дамской шляпе. Кроме нее, дома больше никого нет.
Танька (по телефону): Але, малая, ты что ли? Это я, твоя зазноба. Как – не узнала? То-то. Ладно, прощаю. А у нас такая, прикинь, ситуация: в цирк не ходи. Папка взбунтовался. Вот дает! Как он ей, короче, ответил., как он ее развернул! У мамашки были такие глаза, как у попугая весной. Бабуля чуть китайцем не сделалась. Я чуть не обалдела.
Входит ВО. Стучится на пороге. Танька прерывает разговор.
Танька: Опять вы?
ВО: Да.
Танька: Опять к бабуле!
ВО: Видимо.
Танька: Видимо-невидимо – в поле бабок с вилами. Малая, я перезвоню. (Кладет трубку).
ВО: Войти можно?
Танька: Ну, что вы все к нам ходите и ходите??? Предложение бы уже сделали давно.
ВО: Кому?
Танька: Да не мне же с мамашкой. Возлюбленной вашей в позе лотоса.
Пауза.
ВО: Я пошел.
Танька: Предложение делать?
ВО уходит. Затем заходит вновь.
ВО: Татьяна, слышишь?
Танька: Опять вы. Опять с цветами и немым вопросом в сознании. Я этот образ уже где-то видела.
ВО: Нет, я серьезно.
Танька: А я так, прикалываюсь.
ВО: А вот если она… мне откажет. И что я буду?
Танька: А я откуда знаю? Я вам что, Ванга, что ли, великая русская гадалка? Ну, откажет так откажет, зато знать будете, жить так проще.
Пауза.
ВО: Татьяна…
Танька: Что…
ВО: Может, ты бы как-то поговорила с ней…, спросила, что ли?
Танька: А я тут причем? Я что вам, бабка-сватка, что ли, в деревне…
ВО: Татьяна…
Танька: Что!!!
ВО: Поговори с ней! А?
Танька: А что я ей скажу? Тебя таинственный Мистер икс все никак пригласить не может, шифруется под веником?! Вы, извините, теперь будете через меня все время общаться? И даже ночью?
Входит Макаров с бутылкой боржоми в руке.
Танька: Ой, папка, ты откуда?
Макаров: Привет, малая. Вы…?
ВО: Я тут…, собственно, на минутку зашел, время спросить.
Танька: Про аптеку в три часа ночи. Пап, что ты такой грустный, мамашка, что ли, опять светофорит?
Макаров: Это. Ну, так, в общем, получилось… Василий Осипович, у вас что-то срочное?
ВО: Нет, до свиданья.
Макаров: Ах, да. Время узнать хотели. Пять часов вечера.
ВО: Спасибо, а то у меня стрелки на часах встали.
Танька: На электронных.
ВО: М-да. (Уходит.)
Макаров: Это, дочь….
Танька: Папка, выкладывай, что там у тебя, побыстрее, мне бежать надо…
Пауза.
Макаров: Я заявление на увольнение забрал.
Танька: На работе?
Макаров: Да.
Танька: Пап! Ты чего! Ты же его только что отдал, говорил, что…
Макаров: Дочь, ну, нам же жить как-то надо… А потом, может быть, потом…
Танька: Потом – суп с котом. Эх, ты, папка, папка…
ВГ (заходит с сумкой в руках): Сын. Я тут поняла, как тебе дальше жить. Ох, как я поняла! Я так все поняла! Как никто. Сын, ты молодец. Иди сюда. У меня тут список, я его со вчерашнего вечера готовила. Новая жизнь! Это же так… Я даже медитацией сегодня не занималась от радости! Так. Первым пунктом твоей новой жизни…
Макаров: Мама.
ВГ: Не перебивай мать. Значит, так. Первый пункт – это ты меняешь в корне все. Но сначала – ты меняешь профессию.
Макаров: Мама…
ВГ: Ну, господи, ты можешь хоть один раз в жизни не перебивать мать! Так вот: даю тебе на выбор пять профессий. Но только ты сразу не отказывайся, подумай сначала, спокойно подумай. Так: вот они: крановщик, банкир, искусствовед, философ и… гид в музее!
Макаров: Кто?
Танька: Кто?
ВГ: Ну, что вы на меня так смотрите, я вам что, страус в зоопарке? Это ведь такая романтика! Ты ходишь по музею и всем желающим рассказываешь о светлых временах Петра Первого или об эпохе Екатерины Второй. Хочешь, ты обратишься к эпохе романтизма, и твоя речь складно понесется к эпохе Виктора Гюго и Марселя Деди. Хочешь – ты обратишь свой внутренний взор к современности, и перед очами изумленных зрителей возникнут образы Бердяева и Толстого, Ульянова и Тетчер, Гагарина и Вертинского. Все в твоих руках, малыш. Отныне ВСЕ в твоих руках. Ох, как я за тебя рада, как рада!
Пауза.
Макаров: Мама, я тебя в таком состоянии еще никогда не видел.
ВГ: А я и сама в таком состоянии себя никогда еще не видела. Как же события меняют людей! Ах, как они все меняют!
Танька: Да, бабуль, тебе бы кружок ораторского искусства вести или в магазин косметики клиентов идти забалтывать…
ВГ: Так. Попрошу без намеков! Я просто радуюсь за своего сына. Я, наконец, мать, почему я не могу… А ты что такой нерадостный, а? Я что-то не то написала?
Макаров: Мама.
ВГ: Хорошо-хорошо, я, впрочем, не настаиваю. Я даже понимаю, ЧТО ты хочешь мне сказать. Я даже интуитивно знаю, кем ты хотел и хочешь быть.
Макаров: Кем?
ВГ: Ты хочешь делать собственное АВТОРСКОЕ кино. Но все эти ремесленники, вроде Лукаса или Камерона – тебе не подходят. Мастера вроде Мастрояни или Брука влекут тебя. А что? У тебя может вполне получиться. Правда, внученька?
Макаров: Получиться…
Танька: Хм.
ВГ: Мы с тобой пойдем к моей знакомой, она педагог на высших режиссерских курсах. Она с тобой поработает. Боже, сын, ты станешь режиссером…
Макаров: Режиссером…
Танька: Кино будет снимать. Такое доброе. «Ирония судьбы, серия тридцать два: ни дня без грамма». Или «Терминатор – двадцать четыре: робот с доброй душой». Удачи тебе, пап. (Уходит.)
Макаров (светло): Мам.
ВГ (светло): А?
Макаров: А я заявление на увольнение на работе обратно взял. И я по-прежнему работник компании.
ВГ: А?
Макаров: Я остаюсь на прежней работе. Прости меня, мам. (Уходит. Уходит и Танька.)
ВГ некоторое время сидит неподвижно. Затем встает, делает несколько шагов по комнате. Шарит руками по коробкам. Ей попадаются Танькины наушники. ВГ берет их и прижимает к ушам.
ВГ: Уж как их надевать? Помедитировать, что ли… Надо бы.
Вспыхивает свет. Откуда-то возникает странная, незнакомая музыка. ВГ затихает и стоит на месте некоторое время, опустив голову. Постепенное ЗТМ.
Действие пятое. «Молодожены».
Вечер буднего дня. Танька в углу на коробках делает уроки, Вера Геннадьевна сидит молча и читает журнал, Макаров ходит по комнате и периодически смотрит в окно, Макарова после недавно сделанного маникюра и мойки головы, возлежит на кровати.
Звонок в дверь. Все вопросительно смотрят в направлении двери.
Макарова: Дорогой, посмотри, кто там.
Пауза.
Макарова: Хорошо, пусть кто-нибудь в этом доме откроет дверь.
Все молчат и занимаются своими делами.
Макарова: Спасибо всем.
Звонок повторяется.
Макарова отбрасывает покрывало, идет и открывает. Затем, даже не видя, кто пришел, идет обратно и ложится на кровать. Входит Василий Осипович.
ВО: Добрый вечер, товарищи дорогие. Не помешаю?
Макарова: Так зашли или по делу?
ВО: По делу. Так вот.
Макарова: Усадить мы вас, к сожалению, не можем, стулья все заняты. Так что – высказывайтесь стоя.
ВО: Я, значит, так…
Макарова: Да.
ВО: Я, значит, это…
Макарова: Да-да. Мы слушаем.
ВО подходит к ВГ, которая еще усиленнее начинает вглядываться в журнальные строчки, и встает сбоку. Танька прыскает, Макаров оборачивается, Макарова лежит неподвижно и смотрит в потолок.
ВО: Я по такому делу. По деликатному. Даже не знаю, как приступить…
Макарова: А вы – по сути, по сути излагайте.
ВО: В общем, так. Я пришел, по сути... Что-то здесь как-то жарко, можно приоткрыть окно?
Макарова: Кому жарко-то?
Танька: Известно, кому.
Макарова: Тебя не спрашивают. Так кому же?
ВО: Да, никому. Это я так. Итак. (Подходит к ВГ.) Уважаемая и дорогая…
ВГ: Я сейчас приду. (Уходит быстрым шагом.)
ВО: Ушла.
Макарова: И что?
ВО: Ждать придется.
Макарова: Долго?
ВО: Да.
Макарова: А если мы все спать пойдем – тогда что?
ВО: Я буду сидеть один у вас тут, на коврике.
ВГ выходит в белой кофте и становится в центре комнаты, рядом с ВО.
ВГ: Ну…
ВО: Это, как это говорится...
Пауза.
ВГ (пищит): Я жду.
ВО: Ну, да. Так вот. Уважаемая Вера Геннадьевна.
Пауза. Танька прыскает.
Макарова: Может, вы только к маме пришли? Так вам, может быть, в соседнюю комнату пройти с ней надо?
ВГ: Не надо!!!
Макарова: Раз не надо, так не надо. И нечего так кричать.
Пауза.
ВО: Уважаемая Вера Геннадьевна!
Пауза.
Макарова: Сколько нужно времени, чтобы вы хоть что-то еще произнесли?
ВО: Сейчас! Гусары денег не берут!
Макарова: Что?
ВО: В смысле, гусары позиций не сдают!
Танька: Ромео и Джульетта, прямо.
Макарова: Что?
Танька: Театр у микрофона.
ВГ (пищит): Я жду!
ВО: Уважаемая и дорогая Вера Геннадьевна! А нет ли…
Пауза. Макаров отворачивается лицом к окну, Танька шатается около стенки, закрывая лицо руками, Вера Геннадьевна, зажмурившись, стоит в центре комнаты.
ВО: Нет ли у вас…
ВГ дрожит. Макарова лежит, закрыв глаза и положив руку на лоб, Таньку колбасит в углу, Макаров сгорбился у оконного проема.
ВО: Щепотки соли для супа. Соли надо.
ВГ открывает глаза и таращится на ВО. ВО стоит, перетаптывая ногами, и смотрит на ВГ.
ВГ: Что??????
ВО: Соли. Надо. Это. Да.
Пауза.
Танька: Ой. А как же предложение?
ВО: Я сейчас. (Уходит быстрым шагом.)
Пауза. Все замирают.
Танька: Баб. Бабуль!
Пауза.
Макарова: Мама, не переживайте, он вас не достоин.
Танька: Бабуль, может, тебе в нирвану…
Макаров: Или в лотос?
Танька: Вот, дает. А еще гусар!
ВГ, ни слова не говоря, бегом выходит из большой комнаты и убегает в комнату соседнюю, с шумом захлопнув за собой дверь. Вбегает ВО – во фрачном цилиндре и с цветком в петлице.
ВО: Где она?
Все показывают на дверь, ведущую в другую комнату. ВО стучится, затем осторожно входит туда. Слышны крики ВГ, битье посуды, грохот падающих книг. Затем все замолкает. Через несколько секунд появляются ВГ и ВО, под ручку, с широкими улыбками на лицах.
ВО: Дорогие товарищи. Разрешите мне от лица… меня… сделать этой женщине…, в смысле - вашей бабушке и маме… да…, предложение выйти, так сказать, за меня замуж. Согласны ли ты… вы?
ВГ смотрит на ВО, затем кивает головой. Они вместе вздыхают, замирают на мгновенье, затем поворачиваются и уходят обратно в комнату. Тишина. Пауза.
Танька: Вот дает. Гусарская баллада, прямо.
Макарова: Да, «Понять и простить» серия одна тысяча сто двадцать два.
Танька: Мам, я вообще этот сериал не люблю.
Макарова: И я не люблю. А сериал-то – вечный. Ладно, иди спать.
Макаров берет Таньку за руку, и они уходят. Макарова подходит к коробке, на которой лежат наушники Таньки. Пожимает плечами, прислушивается.
Макарова: Да, странно. Музыку что ли послушать…
Смотрит вокруг. Затем включает кнопку. Звучит музыка шведской группы «АББА». Макарова некоторое время стоит неподвижно, а потом начинает подтанцовывать, все быстрее и быстрее, словно пытаясь забыться в шквале музыкального потока. На заднем плане из комнаты выходят ВГ и ВО, смотрят на Макарову. С другой стороны на цыпочках появляется Танька и тоже осторожно подсматривает. Оттанцевав, Макарова некоторые время стоит неподвижно – в кругу света, льющегося с высоты. Постепенное ЗТМ.
Действие шестое. «Попытка сближения».
Середина следующего дня. ВО и ВГ сидят вместе на коврике. Кажется, что они медитируют. Вбегает Танька.
Танька: Привет, молодожены! Свадьба скоро?
ВГ: Тихо. Мы в нирване.
ВО: Там мы и есть.
Танька: Хм, количество пребывающих в нирване резко возросло. Скоро все переберутся в Тибет, и будут ходить с кругами над макушкой.
ВГ: Тихо ты! Весь смысл процесса испортишь!
Танька: Понятно. Мне тут не место. Простите, что зашла.
Пауза.
ВГ: Мама там как?
Танька: Пока не знаю. Папа сегодня должен был узнать, когда ее посетить можно. Если еще узнает. Вроде, все нормально. С врачом разговаривал.
ВГ (встает): Вот угораздило же ее – так заболеть! Ничего ведь не предвещало! Увезли в один вечер!
Макаров входит. Танька отходит от двери, достает из портфеля книги и начинает усиленно делать уроки.
ВГ: Сын, ну, как она?
Макаров: Вроде нормально. Завтра можно будет зайти, проведать. Ненадолго, правда. Карантин.
Танька: Хм.
ВО: Ничего, все будет тип-топом, как говорят сейчас. Завтра и пойдем. Все вместе.
Макаров: Таня.
Пауза.
Макаров: А ты почему ничего о маме не спрашиваешь?
Танька: Так все же слышно. Но мне уроки делать надо, много задали.
ВО: А я вот какую историю вам расскажу! Работал я как-то, после того, как демобилизовался, значит, в дальневосточном госпитале… Привезли нам как-то одного азиата, весь пораненный вусмерть. Спрашиваем, что случилось – молчит. Врач наш гарнизонный его посмотрел. «Все, - говорит, - кранты ему. До следующей ночи не протянет». А азиат смотрит на нас и почему-то улыбается. Что за вашу дивизию? Понять ничего не можем. Был у нас один прапорщик в гарнизоне. Языков много знал. Так, значит, он что-то понял из лопотания азиата этого. Тот, значит, к следующей ночи собирался себя сам вылечить. Попросил только спирт и огонь. Мы, конечно, посмеялись, но, что просил – ему дали. Надо же последнее желание исполнить, как-никак. А азиат закрылся в нашей подвальной комнатушке, и сутки признаков жизни не подавал. Сутки! Ближе к следующему вечеру мы к нему постучались, мол, как там дела, когда, значит, тело вынимать. Заходим мы туда, а там… представляете… пусто. Вообще никого нет. Лишь спиртовая бутылка валяется возле кровати. Ушел. Вы представляете – ушел. Вылечил как-то себя. У нас тогда чуть мозги не поехали! Вот, что упорство-то с людьми делает! Или это что-то еще?
Танька: Может, он инопланетянин был? У него там за ушами ничего не мигало? Розовые звездочки в глазах не светились?
ВО: Да нет. Вот такие чудеса!
Макаров медленно выходит из комнаты.
Танька: Вам бы сказки сочинять…
ВО: А что, я могу! Я гарнизонную стенгазету, между прочим, вел!
Танька: Это заметно. Ужастики снимать не пробовали? С кострами и монстрами?
ВГ (ВО): Ладно уже тебе с твоими историями. На улицу пойдем.
ВО: Гулять культурно будем.
Танька: Гуляйте, гуляйте, наслаждайтесь местностью и тесным контактом.
ВГ: Что?
Танька: Контактом с природой.
ВГ и ВО уходят.
Танька: Завтра. А что будет завтра, интересно. А завтра…
Переход на следующую сцену происходит почти без отрыва от предыдущей. Быстрое ЗТМ сменяется медленным нарастающим светом. На сцене - Макарова в больничной кровати, перед ней стоят и сидят Макаров, Танька, ВГ и ВО. Такое впечатление, что разговор начался несколько раньше, чем застает зритель.
Макаров (смеясь): Так вот, я в кадрах и говорю, что не могу больше так, что у меня, все-таки семья, что не могли бы вы решить мой вопрос… Даже пригрозил, что к шефу пойду. И представляете – услышали! Услышали! Сказали: «мы в ближайшее время рассмотрим ваш вопрос, мол, не волнуйтесь, что таких специалистов как вы – немного, а кадрами нашими мы дорожим…». Так вот приходится их строить…
Макарова: Ясно.
Пауза.
Танька: Мам, ну что ты так переживаешь из-за какой-то мелочи?
Макарова: Сердце – это не мелочь. И очень плохо, что вы этого до сих пор не понимаете.
Макаров: Нет, ну мы все понимаем.
Макарова: Нет. Не понимаете.
Макаров: Понимаем. Ты, пожалуйста, не переживай.
ВГ: И для этого мы сюда пришли.
ВО: Да-да.
Пауза.
Танька: Мам, а почему ты не спрашиваешь, как у меня дела в школе? А я, между прочим, «пять» по математике за контрольную получила.
Макарова: Это не доблесть. Это твоя обязанность.
Танька: Могла бы и «четыре»…
Макарова: ЭТО. ТВОЯ. ОБЯЗАННОСТЬ.
Макаров: Светушка, ну, отчего ты… такая. Отчего? Мы же ничего такого не сделали, чтобы с нами так…
Макарова: Я бы на вашем месте эти разговоры не заводила. Тем более, сейчас.
Пауза.
Танька: Бабуль, пошли. Мы здесь не нужны.
Макарова: А вы можете идти. Вас никто не держит.
Танька: Да. НАС никто не держит. (Направляется к двери.)
Макарова (смеясь): Боже, как это мелко. Вы все меня вините. Какая я плохая. Как я вас всех порабощаю. Какая я холодная. Снежная королева! А знаете, ПОЧЕМУ? Потому, что никто из вас не может сделать что-то самостоятельно. Потому, что когда у вас нет настроения, кто-то медитирует, у кого-то уроки, я ОДНА думаю, о том, что же будет дальше. Я отвечаю за НАШУ судьбу, и не потому, что я ХОЧУ, а потому, что некому больше.
Макаров: Зачем же ты тогда за меня выходила?
Макарова: Зачем? А ты не понимаешь?
Макаров: Нет.
Макарова (смеясь): И не поймешь!
Макаров: А все же?
Макарова: Есть такая вещь странная. Любовь называется. Странная вещь.
Пауза.
Танька: Мам, не сердись на меня, ладно? Я не могу, когда ты так со всеми обращаешься. Мы же не фигуры. Мы – живые. Мы - люди.
Макарова: Я лично тебя могу вообще не трогать.
Танька: Ты меня не понимаешь… Я имею в виду…, что одно не отменяет другое. И мы тебя… любим…
Макарова смеется.
Макаров: Мам.
ВГ: Да.
Макаров: А я все-таки поступил на режиссерские курсы. На вечерние. Без отрыва от производства, так сказать. Вот так, Таня.
Пауза. Макарова отворачивается ото всех спиной и ложится на бок, лицом к зрителю.
ВГ (думая о чем-то своем): Сын, ты молодец.
Танька (думая о чем-то своем): Ты молодец, папка.
ВО (думая о чем-то своем): Да. Гардемарин прямо! Уважаю!
Санитар (появляясь): Простите, но больше здесь находиться нельзя. Вечерний обход. Попрошу на выход.
Макаров (Макаровой): Я тебя буду ждать. Буду ждать твоего возвращения.
Танька: Я тоже.
ВГ: И я.
ВО: Разумеется, я только присоединяюсь.
Макарова: Ладно. Идите. До встречи. Звоните мне. Что ли.
Все выходят из палаты, кроме Макаровой. ЗТМ. Музыки нет.
Действие седьмое. «Тонкий-тонкий лед».
Утро. ВГ сидит на кровати Макаровой. ВО что-то чинит в углу. Макаров смотрит в окно. Танька собирает портфель в школу. Делает это медленно. Все в каком-то неестественном оцепенении. Резко в тишине вдруг слышится телефонный звонок. Макаров вздрагивает и берет трубку.
Макаров: Алло, Алло. Не молчите. Говорите. Ну. Ну?
ВГ: Господи, как я за вас… покойна.
Макаров (в трубку): Вас не слышно. (Кладет трубку.)
Танька: Пап, а ты меня в кино снимать будешь? В боевиках каких-нибудь? Или нет – в мелодраме…
Макаров: Ну, конечно. Иди в школу скорее. А вечером – к маме пойдем.
Танька (ВО): А вы пойдете с нами, молодожен?
ВО: Попрошу без намеков. Я же уже решился, все что надо - осуществил. Свадьба скоро! Можно будет сделать семейное фото.
Танька (ВО): А вы меня на рыбалку брать будете? А то папка все обещает…
Макаров: Так удочку купить же надо!
Танька: Так купи!
Макаров: Так купим.
Танька: Ясно. Вся надежда на молодожена.
ВО: Но-но.
Танька: Да ладно вам. Шучу я, шучу. Ха-ха-ха!
Звонит телефон. Макаров поднимает трубку.
Макаров: Да, алло. Вас не слышно, перезвоните. Странно, кто это звонит? И в трубке тишина.
Танька: Пап, а давай маме розы к вечеру купим.
ВО: А я стихи напишу.
ВГ: Ну, а я нарисую что-нибудь.
Танька: Нарисуй мушкетера. На стене и с винтовкой.
ВГ: Почему с винтовкой?
Танька: Так, для выразительности.
Звонок телефона. Макаров берет трубку.
Макаров: Да. Да, я. Говорите. Что? (Отходит в сторону, все остальные спокойно беседуют. Некоторое время стоит спокойно, бессловестно. Затем кладет трубку, выходит на центр комнаты, немного пошатывается.)
Макаров: А-а-а. Это. Сейчас. Минуточку послушайте. Все послушайте меня. Не надо стоять сейчас, сядьте.
Танька: Папка… что произошло?
Макаров: Сегодня час назад твоя мама, Таня, и твоя невестка, мама, умерла. Долго не мучалась. Сказали, на днях можно забрать тело. После вскрытия.
Пауза. Звонок. Все стоят неподвижно. Макаров медленно подходит к телефону.
Макаров: Алло, да. Кто это? Ах, да, Виктор Николаевич. Хорошо, я понял. Да, спасибо. (Вешает трубку.)
Танька: Что?
Макаров: Звонил начальник. Мы получили распределение. В другой город. Там нам дадут постоянную квартиру. Нужно выезжать уже на следующей неделе.
Пауза.
Звонок телефона.
Макаров: Да, алло. Да. Да, это я. Я. Простить?
Молча слушает. Затем опускает трубку и присаживается на коробку. Сидит молча.
Танька: Папка. Папка. Папка.
Макаров: Надо что-то делать…
ВГ: Надо…
ВО: Надо…
Тиканье часов. Пауза.
Макаров: Не надо сидеть сейчас. Встаньте. Случилось недоразумение. Чудовищное. Она жива. Светлана жива. Ее медицинскую карту почему-то перепутали с другой. И та – тоже Светлана Макарова. И тоже тридцати трех лет…, и со схожей болезнью. Боже…
Танька: Значит, мама… живая?
Макаров: Да.
ВГ: Да.
ВО: Да.
Все замирают, тишина, слышится лишь тиканье часов на стене. Танька выходит на край сцены, к зрителю.
Танька: Эта история произошла где-то в конце мая. А в июне мы уже переехали. В другой большой портовый город, с большими вокзалами и кораблями с высокими мачтами, которые отходили в безбрежное море. И возвращались обратно. А мы зачарованно смотрели им вслед и ждали возвращения. Но это – совсем уже другая история. Папа?
Макаров: Да.
Танька: Пойдем к маме.
Кто-то случайно нажимает кнопку плеера. Начинает звучать музыка. Это вальс Бетховена. Все хаотично двигаются некоторое время, затем находят руки друг друга, сцепляются в неестественных позах. Постепенное ЗТМ.
Конец
Январь-март 2010 года, Лысьва-Москва-Лысьва