Из путевого блокнота
…Ты стоял у окна вагона и наблюдал… Их было четверо, явно, что все они тоже были из отдыхавших на калининградском побережье. Один – высокий седовласый, с налетом загара на лице и белокожим подбородком – видно только что сбрил бородку, – в чёрной фетровой кепке и короткой коричневой кожаной куртке, с улыбкой лишь на губах, – то и дело прикладывал платочек к покрасневшим, видимо, от вчерашних прощаний завистливым глазам. Второй – копия известного кинорежиссера, через приоткрытое окно ты услышал, что и зовут его так же, – по-детски радостно хлопая голубовато-зелёными глазками, искренне радовался доставшейся в руки бутылке с приличным остатком вина, из которой периодически подливал себе в пластмассовый стаканчик. «Я ж те говорил, что Вадька – шебутной, просто так, без фокусов, не уедет! Поправился?» – бросил первый своему приятелю, которого, видимо, и прихватил с собой, чтобы опохмелить…
Третий – вошел, стал у соседнего окна и сам себе прошептал: “Этого не могло быть”.
И Она… Все действо было вокруг Нее и для Нее: шампанское, открытое на перроне твоим – сейчас – соседом, стаканчики, коробка конфет и, конечно, непредвиденные, движением фокусника извлечённые из дипломата, но совершенно не помятые, темно-бордового цвета розы, теперь прижатые Ею к груди …
Ты, вдруг, захотел, чтобы когда-нибудь и тебя провожала, а еще лучше – встречала, такая женщина, которую хочется любить. Такая, которая может быть любимой и – любящей. ТАКОЙ. Вдруг, ты, почему-то, подумал, что они – не просто любовники… Были… Так много сожаления в их глазах…
Ты видел, как она качнулась за тронувшимся вагоном и застыла, еле сдержав себя даже от одного-двух шагов. Не в силах скрыть своего бестактного любопытства, ты подглядывал за ней, прикрываясь занавеской. А Она – актриса! – светилась белозубой улыбкой красивейшего рта и обжигала бездонностью огромных глаз. Ты вдруг почувствовал, что Она рыдает всем своим нутром, но её софилореновские губы, сливаясь с лепестками ласкающих её рот бутонов, скрывали за ними своё дрожание…
У тебя в голове еще долго, невесть откуда пришедшая, звучала: «…Мне б такую…»
До чего ж ты завистливый! Да для такого счастья надо всего – ничего: уметь – или научиться? – любить…
Декабрь 1998 г.