Мне ничего не хотелось делать.
Хотя нет. Кое-что хотелось. Курить, пить, материться, совершать безумства. В общем, все то, что так не нравится приличным родителям. Моим не понравится.
Мне хотелось комкать бумагу. Хотелось грызть обои. Бить хрусталь, а когда закончится он – всю посуду, какую найду. Хотелось с корнем вырывать растения из горшков. Или выкидывать из окна. Хотелось сорвать со стен любимые плакаты и изорвать их в клочья. Устроить костер на полу и заправлять его дорогим коньяком, найденным в шкафу. Разбить все лампочки, причем не только в своей комнате, но и во всей квартире, а лучше во всем доме, во всем подъезде. Оторвать потолок, отодрать пол и поменять их местами. Насадить рыбок из аквариума на кактус.
Хотелось… Но я этого не делала. Вместо этого я ничком лежала на кровати и смотрела на фотографию. И вспоминала. Вспоминала…
Из рамки на меня смотрел он, мой Пашка. И я. Там, на карточке, мы все еще были вместе. Любили друг друга. Тогда еще не случился ТОТ разговор, после которого случилось то, что перевернуло для меня все, что еще можно перевернуть в этом чертовом мире.
Я помню каждое слово, каждую интонацию, каждый взгляд. Пощечину… Как она уводит его. Вижу, как в его глазах я становлюсь все меньше и меньше, а затем и вовсе исчезаю. Помню, как будто это было сейчас…
Да черт возьми, это и было сейчас!!!
Только что… и так давно.
Ну почему ничего нельзя вернуть?
Почему нельзя повернуть время вспять?!
Как бы я хотела вернуться в тот момент.
- Я бы все за это отдала!!!! – последнее я, сама того не заметив, крикнула в лицо смеющейся парочке на фото.
Парочка мне не ответила.
Зато ответил кто-то третий:
- Ваше желание не так уж не выполнимо.
Я завизжала и свалилась с кровати. И тут же завертела головой, ожидая увидеть кого угодно – от волосатого зеленого чудовища до грабителя-ниндзя. Увиденное потрясло меня еще больше.
Передо мной сидел небольшой тонкий человечек с заостренными ушками и узкими глазками, запрятанными за очками в дорогой оправе. На человечке был смокинг по размеру и начищенные до зеркального блеска ботинки.
Еще больше меня поразило то, что человечек в смокинге сидел за столом, причем не за моим, а за каким-то другим – низким, резным, с гнутыми ножками. Видимо, стол возник в моей комнате одновременно с ним.
Да что я говорю, возник?!
Такого не бывает!
Перестав визжать, я приоткрыла глаза. Он мне мерещится!
- Нет, я вам вовсе не мерещусь. Барышня, я вовсе не хотел напугать вас, извольте извиниться!
- Э-э-э…
Интересно, а слуховые галлюцинации бывают? Если да, то это, похоже, мой случай.
- Поверьте, барышня, я не галлюцинация. И не иллюзия. Я вполне реален, по крайней мере, для вас.
Внезапно я поняла, что существо отвечает на вопросы, не высказанные мною вслух. Тут же я уловила запах парфюма. Чужой запах. Значит что же получается: я вижу его, я слышу его, я чувствую его запах… и оно читает мои мысли.
Ма-ма…
Вот тут мне стало по настоящему страшно. И жутко любопытно. Мне захотелось ущипнуть его, чтобы окончательно убедиться в реальности пришельца. О, может он инопланетянин?
- Нет, барышня, к сожалению вы ошибаетесь: я не имею никакого отношения к детям иных планет, я порождение этой, если, конечно, можно так выразиться. А вот щипать меня не надо, прошу вас! Вот, можете прикоснуться…
Он спокойно протянул мне руку. Я с опаской потрогала рукав. Настоящий, и даже нитка какая-то торчит. Я дернула за нитку. Человечек ойкнул и смущенно кашлянул, отнимая у меня свою конечность.
- Оставим эксперименты, прошу вас…
- Кто Вы? – я его перебила и это невежливо. Но еще невежливее без приглашения материализовыва… материализова… в общем, появляться из воздуха в моей комнате!
- О, моя сущность везде, а я лишь ее отражение. Меня не может быть, но я существую. Я существую там, где не может быть мира. Я существую там, где он есть. Я живу в его структуре и иногда она подвластна мне… и вот об этом то мы с Вами и поговорим…
- Назовите хотя бы имя, - попросила я, устав удивляться.
- У меня нет имени. У меня их бесконечно много, а это близится к нулю… Можете звать меня Шанс. Потому что для Вас я действительно шанс, шанс все исправить.
- Все исправить? – зачарованно повторила я, почему-то сразу поверив.
- Ну наконец-то, барышня, Вы изволили меня услышать! Не Вы ли хотели только что повернуть время вспять? Оказаться в том, решающем мгновении? По Вашим глазам вижу, что я попал по верному адресу. Вы не могли бы принести немного попить? – внезапно попросил он. – Жажда мучит, право слово…
Я опешила. Почему-то мне казалось что существа его плана пьют амброзию или что-нибудь столь же экзотическое, скажем, дорогой коньяк…
- Нет, пожалуй, обойдемся без амброзии, - глаза Шанса лукаво блеснули. – А вот от кефира я бы не отказался…
- Он в холодильнике, - пробормотала я, размышляя.
С одной стороны отказать невежливо, а с другой, оставлять непонятно кого одного в своей комнате тоже как-то боязно…
- Не стоит, не утруждайте себя, барышня, я сам!
Шанс щелкнул пальцами, на кухне послышался грохот, и в мою комнату влетела пузатая упаковка кефира.
- Простите, я немного неаккуратно, - извинился гость, открывая пакет.
- Н-н-ничего, - только и сказала я, глядя, как он допивает кефир, - там еще пачка есть…
Гость задумался. Но преодолел искушение, мотивировав отказ тем, что дело не ждет:
- Итак, Вы можешь все исправить. Насколько я понимаю вас, людей, любовь для вас – одно из самых выдуманных и, одновременно, одно из самых ценных чувств. Я даю Вам шанс вернуть Вашу любовь.
- Как?! – вырвалось у меня.
- Я верну Вас в то время. Я могу это сделать, поверьте.
И я поверила.
Конечно, виноват он, Пашка, а не я. Но может все исправимо? Может, ошибка содержалась в каких-то моих словах и действиях?
Сомнения… конечно были. И страх, перед неизвестностью, страх обмана. И скептицизм. Читала я сказки…
- А что я должна сделать для этого? Заплатить? Продать душу? Тогда я пас,– подозрительно спросила я.
- Что вы, что вы, совершенно ничего! – от ужаса, вызванного моими словами, Шанс замахал руками и чуть не свалился с табурета, или на чем там он сидел.
- О, не надо меня наивной считать. Бесплатный сыр только в мышеловке, не так ли? – язвительно напомнила я, борясь с желанием тут же согласиться.
- Вас насторожило отсутствие оплаты? Что ж, отвечу. Мне не нужны ни деньги, ни твоя душа, более того, о моей природе вы никогда не узнаешь и едва ли догадаешься. У вас нет ничего, что могло бы мне пригодиться либо заинтересовать меня. Однако же ваше согласие кое-что даст мне, однако, поверьте, с вас не убудет. И мне ничего не прибавится. Это скорее абстрактно.
- Что «это»? - не выдержав спросила я.
- Когда-нибудь вы это узнаете. Или никогда. И все же мое время на исходе и я хочу знать ваш ответ. Да или нет?
Я не могла решиться.
- Смерть вам не грозит это точно. Однако ли вернется все в нормальное русло, зависит только от вас. Так каков же будет ваш ответ?
Я глубоко вдохнула, решаясь. Мимо пролетела ворона, удивленно заглянув в окно. В отдалении рокотала музыка, моя любимая песня. Под нее я впервые увидела его. Под нее он пригласил меня на танец. Я больше никогда не потанцую с ним, даже говорить не буду!
- Да. – я опустила глаза.
Сердце замерло.
- Ну что ж. Это твое решение, надеюсь, ты не пожалеешь. Удачи!
Шанс выбил по столу какой-то странный ритм, волнующий и таинственный, похожий на африканские тамтамы.
И все исчезло.
В уголках глаз, на грани сознания мелькнули быстрые искры.
Я сидела на скамейке, рядом с Пашкой.
Он обнимал меня и что-то говорил… боже, а я успела забыть, как это хорошо…
И вдруг появилась она. Девушка, высокая. Красивая. Светлые волосы, броская внешность, яркий взгляд, в руке небольшой чемодан. Все повторялось…
- Привет. – девушка лучезарно улыбнулась. Я тут жить собираюсь и, - она взглянула на Пашку повнимательней и бросилась ему на шею. Опять, как тогда.
И поцеловала. А я… я не могла ничего делать. Время не желало меняться!
Она поцеловала его… а он… он обнял ее и поцеловал в щеку, также радостно восклицая.
Вне себя от гнева, я вскочила и влепила ему пощечину. Опять.
Также как тогда.
И, спотыкаясь, побежала домой.
Расплачусь я не дома, а на полпути. Так было тогда, так будет и сейчас.
Почему я не могу совершить что-то другое?! То, чего не было в прошлом?! Почему нога не слушается меня, когда я пытаюсь шагнуть с уже пройденного пути?!
Я снова дома. Снова лежу на кровати. И снова ненавижу весь мир.
И снова произношу вслух свои мысли…
И опять в моей комнате появляется Шанс. И стол при нем, и смокинг.
И я слушаю наш разговор повторно. Слово в слово. Мой язык не слушается меня, когда я пытаюсь вставить в диалог новую фразу, фразу моего нового «Я», совершившего временной кульбит.
«Временной кульбит». Словосочетание мне настолько понравилось, что я задумалась, тем временем повторно соглашаясь на предложение Шанса.
И снова он желает мне удачи.
И я проваливаюсь в пустоту.
Искры. Скамейка. Руки на моей шее… опять.
Девушка. Поцелуи, объятия. Снова.
Пощечина, бег плачь.
Это неизменимо!
Дом, Шанс, пожелание удачи…
Темнота.
Искры. Пашка.
Девушка. Восклицания, смех.
Удар, злость, слезы.
Это неостановимо!
Комната, гость, согласие, «удачи!»…
Темнота.
Круг, бесконечность. Снова и снова повторялись события, время закольцевалось! Я стала заложницей того, что так мечтала вернуть. Я проклинала свою глупость!
Я потеряла счет «кульбитам»
Я пыталась вырваться из течения, несшего меня по кругу. И иногда мне удавалось чуть-чуть свернуть… Чуть-чуть, но не более.
Я сидела на скамейке, Пашка приобнял меня неся какую-то околесицу.
Внезапно я поняла, что могу говорить. Не по программе, заданной прошлым. И я сказала первое, что пришло мне в голову:
- Давай уйдем!
Пашка удивился, но встал и покорно потопал за мной, увлекаемый моей рукой. Нас догнал крик:
- Павел?! Ты ли это?!
Опять эта девушка. Она что, везде?!
- Я так скучала по тебе..
Девушка поцеловала его.
Я влепила пощечину. Убежала. Расплакалась. Время снова вступило в свои права.
И снова завертелось. Кульбит за кульбитом повторялось разочарование и приходила боль. И не скоро я снова смогла попытаться хоть что-то изменить.
Мы сидели на скамейке и разговаривали. Вскоре появилась блондиночка, набросилась на моего парня и начала его тискать.
И тут я снова ожила.
Я вклинилась между ними и дала пощечину… блондинке. Она охнула, ощупывая быстро краснеющую щеку:
- Девушка, Вы что, совсем озверели?..
Но я уже вцепилась в ее волосы, и вместе мы покатились по асфальту, обдирая все открытые участки тела, при этом пытаясь нанести друг другу как можно больший вред.
Она вцепилась маникюром мне в руку, я взвизгнула ее и оттолкнула. Получилось неожиданно сильно, блондинка ударилась головой об асфальт и… исчезла под колесами машины, выскочившей из-за угла. В ужасе я побежала, оставив Пашку .
И опять время отделило мое нынешнее я от моего тела.
Дома я расплакалась. Я ненавидела весь мир.
Удивилась Шансу. Он выпил кефир. Я согласилась на его предложение…
Скамейка, Паша и проезжая часть.
Он говорит какую-то ерунду, не замечая подходящей блондинки. Совершенно живой и как всегда сногсшибательной…
И снова все повторяется.
И опять.
И снова.
Еще раз.
И не один.
Порой мне удается взять под контроль собственное тело, но это не помогает.
Один раз умирает Пашка. Я в горе. Но он снова живой, и я больше не боюсь. Еще два раза летальный исход наблюдается у блондинки. Один раз под колеса попадаю я… но снова оказываюсь на скамейке.
И больше ничего.
Это невозможно.
Я не могу ничего изменить.
Круг.
Бесконечность.
Безысходность.
Как же я хочу чтобы все прекратилось! Моя грандиозная глупость, станет мне вечной тюрьмой.
Скамейка.
Поцелуй.
Плачь.
Дом.
Шанс.
Согласие.
Скамейка.
Пашка.
Как же я хочу чтобы все прекратилось! «Ты можешь…» - ответил мне вкрадчивый голос. Он звучал прямо в моей голове. Как? «Подумай. Но знай, осталась последняя попытка что-либо изменить.» Как?!
Больше мне никто не отвечал. Показалось?
Объятия.
Пощечина.
Дом.
Шанс
Объятия
Бег
Согласие
Дом
Я думала.
Где же?
Объятия-девушка-бег…
Как?
Снова круговерть приевшихся событий..
Скамейка–болтовня-пощечина-злость-шанс…
Я поняла!
Бешеный калейдоскоп, он кружит голову, въедается в мозг… но кажется, есть выход.
Я выжидала.
Я нашла.
Вся в слезах, трясущимися от злости и разочарования руками открываю квартиру и бегу в свою комнату только для того, чтобы обрушиться на кровать с бессильными рыданиями. Привычная уже истерика, о, как ты мне надоела!
Разглядываю фото, борюсь с желанием выкинуть из окна что-нибудь тяжелое. Не свернуть с колеи и в этот раз, но я не спешу. Я выжидаю.
Фраза, брошенная в сердцах. Появление Шанса. Кефир. Долгий разговор.
Наконец Шанс произносит:
- И все же мое время на исходе и я хочу знать ваш ответ. Да или нет?
Я молчу. Я думаю. Я сомневаюсь. Каждый раз я проживаю эти два часа заново! И каждый раз чувствую… заново…
Я сомневаюсь.
Шанс не выдерживает:
- Смерть вам не грозит это точно. Однако ли вернется все в нормальное русло, зависит только от вас. Так каков же будет ваш ответ?
Мой рот открывается, чтобы в очередной раз сказать «да». Нет! Губы не слушаются, произносят что-то неразборчивое.
Шанс удивлено шевелит правым ухом.
Внутренний голос вкрадчиво произносит: «ты просто не хочешь бороться, ты стала временнОй, темпоральной наркоманкой, девочка». Я спорю, а внутренний голос злорадно хихикает.
Я почти говорю «да», но вдруг понимаю: что-то не так. Раньше Шанс не шевелил ушами. Я оттянула ответ. Я все-таки свернула! Чуть-чуть, но все-таки! Вот он, мой поворот, а пропасть он сулит или брод я узнаю, если смогу… сейчас или никогда!
Огромным усилием воли я запихнула обратно вертящийся на языке ответ и выплюнула:
- Нет!!!
Что это? Я дышу, как после кросса и не могу отдышаться! Сердце колотится, ему тесно в грудной клетке.
- Ну что ж. Это твое решение, надеюсь, ты не пожалеешь. Удачи! – Шанс произносит те же слова …
…мое сердце замирает…
Шанс исчезает в зеленой дымке, а я остаюсь!
Я вернулась!
Так толком и не отдышавшись, я срываюсь с места, спускаюсь на два этажа, звоню. Открывает Пашкина мама. Она радостно улыбается:
- Заходи!
Сумбурно поздоровавшись, я лечу прямиком в Пашкину комнату, выволакиваю из-за стола, обнимаю. И не сразу понимаю, что он шепчет.
- Извини… я должен был предупредить тебя о приезде моей сестры!
Я оседаю на пол. Нет, это не припадок, кажется я просто в шоке…
В дверной проем просовывается очаровательная прическа давешней блондинки, к прическе прилагается голос:
- Леся, будешь чаю? Мне Павел все уши про тебя прожужжал…
Не помня себя от счастья, я вскакиваю с пола, радостно пританцовываю, с чувством целую Пашку в понурый нос, обнимаю ошарашенную блондинку, пулей вылетаю из комнаты и вприпрыжку бегу домой. Какой же я была дурой!
Или мне все приснилось? Точно, это был страшный сон! Просто кошмар! Фрейду и не снилось!
Как давно я не заходила в свою комнату счастливой!
Но стоп, что это?
Посреди комнаты гордо стоит старинный резной стол. На столе пустой пакет из-под кефира.
Я не знаю, смеяться мне или плакать.
И все-таки… зачем ты появился тогда, Шанс? Что дала тебе эта круговерть?
С улицы раздается детский смех, веселые голоса. В распахнутое око влетает бумажный самолетик и сам собой разворачивается, плавно планируя на резную столешницу. На листочке пятно кефира и аккуратно выведенный текст:
«Там, откуда я, очень скучно. Простите мне мое невинное развлечение, барышня.»
Я перевариваю смысл написанного. Ну, попадись ты мне, гад!
Как все-таки замечательно жить, не зная, что тебя ждет. Вы страшитесь неопределенности? Я ее обожаю…
А стол исчез ближе к вечеру.