* * *
Глава Двадцать Шестая
* * *
- Она внизу. В мастерской, - отвечала Маррэй. - Но сейчас, наверное, спит. За день она сильно устала.
- Лэл рисовала? - спросила Маргетта и ощутила смутную тоску.
- Да. Целый день. Сначала углем и тушью, - рассказывала златоглазая девочка. - А потом взяла у художников масло и холст и начала большую работу.
- Можно мне на нее посмотреть?
- На картину не надо. Ведь она только-только ее начала. Но ты можешь взглянуть на эскизы. И на спящую Лэл.
- Здесь темно.
- Я принесу свечу, - и она отступила в тень.
Через миг Маррэй вновь появилась рядом. Меж ее ладоней трепетал огонек.
- Нам туда, - девочка осветила одну из дверей, открыла ее и пропустила Маргетту вперед.
Она вошла в небольшую каморку, заваленную книгами, бумагой и красками. На стенах висели пустые холсты. На них был нанесен только грунт - белый, розовый, голубой, золотистый... На полках стояли букеты из сухих цветов и детали для натюрмортов - утюги, подсвечники, шкатулки и пришедшая в негодность посуда. Запах в мастерской был очень своеобразен, и у Маргетты закружилась голова.
Мебели в каморке почти не было. Только мольберт с огромным холстом, закрытым тканью, крошечный столик и два табурета. На столике лежало множество рисунков. На полу их было не меньше. Под ногами Маргетты захрустел раскрошенный уголь. Потом она едва не наступила на баночки с краской.
- Осторожно, - сказала Маррэй. - Не запачкай платье.
Маргетта послушно подняла шуршащий подол.
Девочка поставила свечу на столик.
- Я наверх. К Эллу. Я ему ничего не сказала. Он может подумать, что я снова ушла гулять, - и она выскользнула за дверь, бесшумно, как призрак.
Маргетта оглядела комнату и увидела Лэл.
Девушка спала на полу под мольбертом, свернувшись в клубочек на стареньком одеяле. Щеки ее были перепачканы красками. Лэл улыбалась во сне.
Маргетта взяла один из рисунков и поднесла его к свету. Она заранее знала, кого там увидит, но дыхание у нее все равно прервалось. Маргетта отложила рисунок и взяла следующий. На нем было все то же лицо. Она присела на табурет и стала просматривать все рисунки подряд.
На каждом из них он был, как живой, хотя чаще всего на бумагу ложилось лишь несколько линий. Иногда их дополняли тона - голубые, золотистые, красные. На одном из рисунков он держал в ладонях цветок - белый, как снег. Глаза его были сапфировыми.
Она перевела взгляд на закрытый холст. Темную ткань пронзал его взгляд. Он был в этой комнате так, как если б стоял за спиной у Маргетты. Но Джо-Легенды за спиной ее не было. Там стоял кто-то другой. Его дыхание шевельнуло волосы на ее затылке. Демон просматривал рисунки вместе с ней.
«Это - не Зависть», - тут же определила Маргетта и выронила листы, которые еще не успела просмотреть.
Рисунки рассыпались по полу, и с каждого смотрел только он. Теперь в комнате было много-много его счастливых глаз.
Страсть за ее спиной зашипела, как огромная разозленная кошка.
«Сейчас ее когти вонзятся мне в сердце, - похолодела Маргетта. - И когда я к нему поднимусь, то притащу за собою Страсть, у которой кошачьи лапы и голова, у которой полосатая шерсть гиены и огромные злые глаза. Он посмотрит на меня, вздохнет и опустит руки...»
Маргетта снова посмотрела на рисунки. На каждом из них он сиял так, что было больно глазам.
«Она - гениальна, - вздохнула Маргетта. - Она смогла уловить даже это сияние...» - и вдруг на одном из эскизов увидела рядом с ним высокую стройную девушку.
Это была всего лишь тень и несколько тоненьких линий - волос, гибких рук, складок платья, но Маргетта тут же узнала себя. Она подняла с пола рисунки и начала просматривать их сначала.
Теперь на каждом из них Маргетта видела с ним рядом себя. Даже на тех, где она не была нарисована.
Маргетта не заметила, как задремала, уронив голову на крошечный столик.
Ей приснилось, что они втроем гуляли у Золотого моря. Был ослепительный полдень. Они шли по песку босиком. На ней было королевское платье, а его глаза и море были одного цвета. Рукава его белой рубашки наполнил ветер, и он стал похожим на парус. У Лэл был этюдник и плетеная сумочка с карандашами и красками. Она часто останавливалась и дела быстрые наброски. Лэл рисовала все подряд - волны и небо, изумрудные деревья, завитки розовых раковин и следы на песке. Маргетте было так легко и привольно, что хотелось петь.
И вдруг она увидела Страсть, похожую на огромную кошку и полосатую гиену. Демон потянулся к Маргетте и выпустил когти. Из-под каждого когтя сочился яд. Пасть Демона приоткрылась и Маргетта услышала отвратительный смех. Джо тоже его увидел и услышал. Он ничего не сказал и покачал головой. Но Лэл взяла свой рисунок, где они были нарисованы вместе, и закрыла им Маргетту от Страсти, словно щитом...
Она проснулась, когда в окнах стало светлеть. Свеча на столике давно оплыла и погасла. Комнату освещали лишь рисунки Художницы-Лэл. Девушка на полу вздохнула и пошевелилась.
«Я хочу ей сказать, что она – гениальна», - решила Маргетта и склонилась над Лэл.
- Не надо, - тихо сказал Джо-Легенда, появляясь в дверях. - Не буди ее. Лэл не надо видеть ни тебя, ни меня. Поэтому нам нужно уйти.
- Мы опять уходим ночью, - вздохнула она, подходя.
- Мы уходим ранним утром, - ответил юноша, закрывая дверь в мастерскую. - Все в доме давно уже спят. Нас проводит Маррэй.
- Почему ты не хочешь ей показаться? - спросила Маргетта. - Ведь Лэл начала твой портрет. А по памяти писать тяжело. Ты же знаешь проблемы людей. А вот если бы она на тебя посмотрела...
- То до конца жизни рисовала бы только меня. Кому это нужно? Мне? Ей? Тебе?
- Неужели она бы и впрямь... рисовала бы... только твои портреты?.. До конца жизни?.. - изумилась Маргетта.
«Хотя в этом нет ничего удивительного», - добавила она про себя.
- Конечно же, нет! - рассмеялся Джо. - Моих портретов за всю свою жизнь Лэл написала бы лишь десяток. Не больше. Она с удовольствием писала бы и все остальное - любимый город и Радугу, натюрморты, пейзажи, друзей и малознакомых людей. Но, тем не менее, писала бы только меня. Ведь того, что рисует, она не любила бы и не ощущала. И все работы Художницы-Лэл были бы одинаковы и скучны.
- Но она все равно только тебя и рисует, - сказала Маргетта.
- Сейчас - пусть рисует, - ответил Джо. - Я не хочу, чтоб ПОТОМ она рисовала только меня.
- А сейчас - значит можно? - спросила Маргетта. - Почему?
В ответ Джо-Легенда поднял было руки, но взглянул на свои ладони и со смехом их опустил.
- Пожалуй, что это я смогу объяснить и словами... Понимаешь, я сделал ее душе искусственное дыхание, - рассказывал он. - Я вдохнул в Лэл себя. Сейчас она меня выдыхает. И когда выдохнет все, без остатка, то вдохнет уже что-то свое. Лишь тогда она станет настоящим художником, и будет рисовать родной город и Радугу, людей, цветы, деревья и мир своих собственных безграничных фантазий. Если я ей сейчас покажусь, Лэл меня снова вдохнет и замкнется на мне одном. Она перестанет видеть меня в этом мире. Она будет стараться весь мир увидеть во мне. Но я не способен вместить в себя мира, я способен только в нем жить. Поэтому всю свою жизнь Лэл будет страдать от удушья, а ощущать и рисовать не правду. Ее талант пропитается ложью, он станет хромым, кривым и убогим. А я не хотел изуродовать Лэл, когда выносил ее из горящего дома. Я хотел ее исцелить. Поэтому нам нужно уйти до того, как она проснется.
- Но она же приглашала тебя в свою мастерскую! - вспомнила Маргетта. - Неужели ты к ней никогда не придешь?
- Я приду - в ЕЕ мастерскую, - ответил Джо. - Я непременно ее навещу. Но только тогда, когда Лэл освоится в мире, когда она осознает и ощутит всю его ширь и глубину. Когда у нее пропадет чисто человеческое желание весь этот мир затолкать в меня. Я навещу Лэл тогда, когда стану для нее только одной из его восхитительных и неповторимых частиц.
- Я поняла, - закивала Маргетта. И, немного поколебавшись, сказала: - Лэйк хотел сразить моего Главного Демона. Или назвать его имя. Я отказалась.
- Ты поступила правильно, - похвалил ее он. - Помощь лучше всего принимать от Ангелов. Или от друзей. А от малознакомых людей, пребывающих в неуравновешенных состояниях, ее нужно принимать очень осмотрительно.
- Лэйк предлагал мне помощь искренне, - заступилась она за лютниста.
- Ничуть не сомневаюсь, - отвечал Джо-Легенда. - Но, тем не менее, ты поступила очень разумно, отказавшись ее принять. Лэйк бы тебе не помог. Ты избавилась бы от Демона, но попала бы во власть его победителя. Если бы Лэйк сразил твою Главную Страсть, ты последовала бы за ним куда угодно. Даже в Огонь Лабиринта.
- Так я и знала, - прошептала Маргетта. - Но... как он мог?..
- Он предлагал тебе помощь искренне, - повторил ее слова Джо-Легенда. - Просто Лэйк плохо знает природу людей. И полагаю, что исходом поединка он был бы совсем не доволен.
- Тогда, может, ты мне в этом поможешь? - спросила Маргетта. - Если ты назовешь имя этого Демона, то ничего не измениться. Ведь мы путешествуем вместе. А идти за тобой я и так готова куда угодно. Даже в Подземный Лабиринт.
- Имя этого Демона я как-то тебе называл, - припомнил он. - Так, между делом. Но говорить о нем открыто и прямо - не буду. Потому что я - не Лэйк. Страшные фокусы я показывать не умею. И пугать ими глупых людей. А ОЧЕНЬ глупых - приводить в восхищение. Ведь мы путешествуем вместе. И я тоже не хочу между нами что-либо менять. Даже совсем «немножко», - сказал Джо-Легенда и открыл перед нею дверь.
«Белую Деву вместе со сворой Страстей и вереницей Проблем он, как всегда, пропускает вперед», - загрустила Маргетта.