Первое время мне казалось, что я только балуюсь тобой, и смогу прекратить в любой момент. Меня приятно будоражила новизна ощущений и сам факт запретности плода. Мне сначала и не надо было много. Одного взгляда хватило бы, чтобы восполнить недостаток адреналина в крови.
А потом захлестнуло. Поняла, что границы раздвигаются моими же руками. Робко перелезла через колючую проволоку - и даже не поцарапалась. Затянуло с головой. С каждым разом все меньше волнения и страха, к черту все меры предосторожности. Лихорадочный блеск в глазах и невразумительные ответы на чужие вопросы. От дозы до дозы. Без нее – ломка. Только дорвешься – уже передоз. Только увлечешься – уже вся в ссадинах. И это ни черта не романтично.
Знай меру, говорят. А какая мера, чем она измеряется и где ее границы, когда ты с каждым разом становишься все более ненасытной?
То, что завлекло тебя в самый первый раз, уже никогда так сильно не поманит. Ты и шагу ради этого не сделаешь. Ведь уже знаешь, что отдачи может быть куда больше. Но ты уже никогда больше не будешь полностью удовлетворенной. Жажда губительна. Истощаешь себя, истощаешь свой родник, который, как ни крути, будет слишком мелок для тебя всякий раз.
Наши зависимости прорастают глубоко в нас, а мы – в них. Вгрызаемся друг в друга все сильнее с каждым разом. И однажды нужно просто вырвать с корнем, вырезать. Путем лишения чего-то важного, но ничтожно малого по сравнению с жизнью.
Ядовитые корни повсюду. Я считаю дни до встречи с холодным столом и опытным хирургом, у которого и рука не дрогнет. Мама когда-то шутила: «Когда медикаменты не помогают, остается только оперативное лечение – отсечь, вырезать, отрезать». Она тогда даже не подозревала, насколько близка окажется к истине, какими дико-буквальными будут казаться ее слова сейчас.
А я слишком слаба была, чтобы взять контроль даже над своими словами. Проклятия, сорвавшиеся с языка, настигли меня саму, отрикошетив от равнодушного сердца под бронежилетом. Прижились во мне, оформились.
Наверное, я должна что-то понять. Намеки судьбы давно перестали быть прозрачными. Я хотела оставить какой-то след от наших хитросплетений, а в итоге наследила так, что отмываться несколько лет буду.
Что я скажу потом своим детям, если они не смогут родиться? Как я смогу оправдаться? Скажу, что безумно желала человека, которого лишь забавляла?
В последние дни я пытаюсь научиться доверять чужим добрым намерениям. Пытаюсь быть спокойной, разговаривая со стерильными людьми в белых халатах. Я скоро буду здоровой и счастливой. Легкой и воздушной, словно перышко. Улыбчивой и веселой. Такой, какой была в первый раз, когда шагнула за черту.
А таким, как ты, я бы таблички на грудь вешала:
«Не влезай, убьет!»
…хотя не уверена, что это кого-то остановит.