Андрей стоял на мосту у пробитого ограждения и смотрел вниз. Там в тусклом свете луны как тараканы суетились люди, бегая между машинами скорой помощи и МЧС. Спасатели в оранжево-черной форме вытягивали из реки перекошенную «семерку», матерясь на чертов дождь. Спустившись вниз, Андрей первым делом изучил улики. На раскладном столе лежали сломанный мобильный телефон, небольшая тетрадь в пластиковом файле и бумажник. Водительские права принадлежали Алексею Кузнецову. С фотографии смотрел уставшим взглядом ничем не примечательный молодой человек двадцати пяти лет, с карими глазами и короткими черными волосами. Тетрадь оказалась чем-то вроде дневника, ее Андрей забрал с собой для более тщательного изучения. Шел второй месяц, как его отстранили от дел, но, благодаря оставшейся форме, его нахождение на месте происшествия не вызвало ни у кого подозрений. Воспользовавшись царившим вокруг хаосом, бывший следователь покинул берег, оставшись незамеченным.
Туфли, черпающие воду из луж, промокли насквозь, но Андрея это не волновало. Все его мысли были заняты счетом шагов, а голова от постоянного потока навязчивых мыслей гудела как пароход. «Двести пятьдесят один, двести пятьдесят два, какого черта я делаю? Двести пятьдесят три, нечетный шаг, двести пятьдесят четыре, до моего дома должно быть меньше пятисот шагов, иначе я умру, двести пятьдесят пять…» После четырехсотого шага он чуть не перешел на прыжки, стараясь наступать как можно дальше. «Только бы до пятисот хватило… четыреста девяносто, подъезд так близко… Четыреста девяносто восемь, УРА!!! Я в подъезде» Он испытал огромное облегчение и сел в лифт, нажав на кнопку вызова двенадцать раз.
Дома Андрей переоделся в красный спортивный костюм и решил осмотреть найденную улику. Тетрадь оказалась записной книжкой умершего. Несмотря на пластиковый файл, вода попала внутрь. Первую половину еще можно было прочесть, а дальше шли размытые синие страницы.
«Меня зовут Алексей Кузнецов. Вчера психиатр поставил мне диагноз «Обсессивно-компульсивное расстройство», или, проще говоря, ОКР. Он сказал, что исповедь поможет справиться с болезнью. Надеюсь, это правда.
Все началось, когда мне было семь лет. Тогда сильно заболел мой лучший друг Костя, и я, подслушав разговор родителей, пришел в ужас – они говорили, что это смертельно. Страх не покидал меня ни днем, ни ночью, все мысли были только о друге. Я не знал, как ему помочь и постоянно повторял про себя «Костя не умрет, Костя не умрет, Костя не умрет». Так тянулись месяцы, и вдруг врачи сообщили радостное известие – он идет на поправку. Моему счастью не было предела, ведь мои постоянные повторения этого «заклинания» спасли лучшего друга, хотя надежды не было. Я свято уверовал в магию слов и отныне все проблемы пытался решить таким образом. Родители ведут меня к стоматологу – повторяю «у меня здоровые зубы, у меня здоровые зубы, у меня здоровые зубы», не выучил домашнее задание – повторяю «меня не спросят, меня не спросят, меня не спросят» и так далее. В большинстве случаев эти повторения совпадали с реальностью, что еще больше укрепляло мою веру. Со временем я стал замечать, что кроме повторений у меня возникают и другие мысли. Например, если прикоснуться к ручке двери три раза, то все будет хорошо. Понятие «все будет хорошо» включало в себя множество обстоятельств, которые бы я хотел осуществить. Прикоснувшись к ручке три раза на душе возникало чувство удовлетворения, а отказавшись это делать, я испытывал страх. Спектр действий со временем эволюционировал. В 11 классе они уже касались всего, что я делал. Если писал в тетради, то постоянно думал, сколько надо написать слов в строке, если печатал, то мне необходимо было по нескольку раз нажимать на какую-нибудь клавишу, а потом стирать написанное. Самое ужасное происходило, когда я ложился спать: сначала по нескольку минут стоял у двери спальни, потому что трех раз стало не хватать для чувства удовлетворения, долго прикасался к тапкам возле кровати, иногда вспоминал, что забыл сделать что-то в квартире и не мог заснуть, пока не закончу эти ритуалы. Скоро количество повторений исчезло, теперь я делал эти ужасные вещи сколько угодно много раз, пока не чувствовал облегчение. Попытки бороться с навязчивой идеей не помогали – отказавшись от ритуала, я чувствовал страх, что кто-то умрет. Мысли объединились с действиями – выполняя этот бред, одновременно повторял фразы. Жизнь была существованием, очень редко мне удавалось очистить голову от мыслей, и тогда приходило ощущение свободы. Однажды я подумал «а что если не я один так страдаю?». После долгих поисков в интернете я нашел людей, которые жили так же, как я. Врачи поставили им диагноз «обсессивно-компульсивное расстройство». Обсессии – это навязчивые мысли, повторения. А компульсии – это действия. Были и такие счастливчики, которым удалось вылечиться благодаря самовнушению, однако большинству даже медикаментозные способы не помогали. Я пытался использовать методы самолечения. Занялся медитацией. Все это помогало, но ненадолго. Обсессии и компульсии возвращались снова. Окружающие меня не понимали, называли лентяем. Я не делился с ними своей проблемой, они видели только то, что я постоянно отказывался от работы. Единственный человек, которому мне захотелось довериться, это моя бывшая девушка. Она не поверила и сказала, что я все выдумываю, чтобы вызвать жалость. После этого мы расстались. Жизнь рушилась на глазах, я боялся лишний раз прикоснуться к какой-нибудь вещи, даже смотря телевизор, я редко переключал каналы. Потому что внутренний голос приказывал щелкать их туда-сюда. Пытался пить лекарства, про которые писали в интернете. Они сдерживали мысли, но не убирали их. Как будто появлялся барьер, за которым они накапливались, а когда заканчивалось действие таблетки, вываливались сразу всей кучей. Однажды я…»
На этом сохранившиеся страницы заканчивались. Андрей аккуратно убрал книжку обратно в файл, немного подергав за застежку.