- Какая красивая елка, - с восторгом произнесла Любовь Владимировна, глядя на зеленую красавицу, которую вносил Бен в коридор. – Вот это да, а мы давно не покупали елку, - обратилась она к входившей дочке, - наверное уже лет пять.
- А мы еще и игрушек накупили с гирляндами, сейчас столько всего красивого, не то что было раньше, - произнесла Карина, снимая с головы капюшон.
Увидев, темные пряди волос, женщина ахнула.
- Когда ты успела покрасить волосы?
- И не только, - со светящимся лицом, Карина сняла куртку и подошла ближе к маме, чтобы та могла разглядеть ее получше.
- Какая ты красавицы, - с восхищением произнесла женщина, - Бен, ты сильно балуешь ее, смотри, а то ей еще понравиться, тогда будешь знать.
- Я готов баловать ее хоть каждый день, - произнес он, снимая куртку и разуваясь, - и куда мы елку ставить будем?
- Наверное вон туда, - сказала Карина, указывая пальцем на место около фортепиано.
Новогодняя суматоха радовала всех обитателей небольшого домика в узком переулке, и наводила на каждого воспоминания. Всматриваясь в счастливое лицо дочери и Бена, Любовь Владимировна радовалась вместе с ними, хотя понимала, что предстоящий год, для них будет не из легких. Упертый характер дочери и ее высокая эмоциональность, пугали ее и она про себя, просила Бога послать Бену большого терпения и выдержки. «Но хватит ли у него сил любить ее и не пройдет ли эта любовь также быстро, как и зародилась?», - спрашивала она каждый раз у себя. «Может он еще сам не осознает, как привязывает к себе, врываясь в ее размеренную жизнь и наводя там хаос». Она боялась за дочь, потому что, - «красота и общительность Бена, манила окружающих женщин, и поэтому они всегда будут присутствовать в его жизни, быть может он не будет обращать на них внимание, но они будут, и этот факт будет только порождать ревность в сердце Карины и отравлять их отношения. Навряд ли он сможет быть с одной женщиной постоянно, потому что привык к разнообразию, а она не сможет смериться с его изменами в будущем, и это приведет к их разрыву. Ведь за красоту надо платить!». «Такой ли судьбы хотела она своей дочери, для него ли она ее растила и воспитывала?», - этот вопрос задавала она себе постоянно, но судьбу не изменишь, и если ей суждено быть с ним, так и она не будет им мешать.
Распаковывая новогодние украшения, Бен всматривался в разноцветные шары, и как когда - то давно, в детстве, протягивая нитку, через небольшое отверстие на пипке, покручивал его, держа перед собой, как будто пытался всмотреться в рисунок на шарике, но смотрел сквозь него.
- Что ты делаешь? - поинтересовалась Карина, увидев, как он раскручивает шарик.
Погруженный в свои воспоминания о детстве, Бен не замечал окружающей суматохи, а только сильнее и сильнее, раскручивал шарик указательным пальцем. – Солнышко, что ты делаешь, - вложив все нежность в слова, прошептала Карина.
Опомнившись, Бен поднял свои задумчивые глаза на хрупкую девушку, которая стояла на стуле, наряжая верхние ярусы елки. «В эти бездонные глаза, можно смотреть бесконечно», - подумала было Карина.
- Я в детстве, всегда наряжал с мамой елку. Однажды, она взяла с моих рук большой шар, сняла вот эту пластмассовую штучку, - сказал Бен и показал пальцем на крепление, - и нагнувшись, нашептала какие то слова, а потом закрыла и повесила на елку. Когда я спросил у нее, зачем она это сделала, она сказала, что загадала желание и поместила его вот в эту игрушку, и когда наступит рождественский вечер, то все желания исполнятся. После этого, я всматривался в новогодние шары, пытаясь рассмотреть мамины желания, но у меня ничего не выходила, а она мои всегда угадывала.
- И какие же у тебя были желания? – поинтересовалась Карина.
- Я уже не помню, - улыбнувшись про себя ответил Бен. – Помню лишь, что в то первое рождество, когда ее уже не было с нами, я сам наряжал елку, и у каждого шарика просил, чтобы она вернулась… А на утро, когда проснулся, ее не было, - грустно сказал он, вспоминая тот миг. – Я тогда еще все шарики побил от злости и отчаянья.
Его рассказ тронул ее сердце, и она представила того маленького мальчика, с не исполнившейся мечтой. Присев рядом с ним на корточки, она взяла с его руки шарик, и открыв его, что – то нашептала. Увидев такой жест, Бен улыбнулся.
- Хочешь, я угадаю, что ты пожелала? – спросил он.
- Нет, ведь тогда желание не исполниться.
- Все в наших руках Карина, если мы захотим быть вместе, то мы будем, несмотря ни на что, - произнес Бен и обнял, забирая у нее новогодний шар, чтобы повесить на елку.
«Я пожелала, чтобы он был счастлив. Пусть даже не со мной, но счастлив», - подумала она, обнимая его за шею.
Время летело незаметно, и обитатели домика, готовились к встречи гостей. Приняв ванную, Бен вошел в комнату переодеться, и увидев там уже одетую Карину вспомнил про подарки.
- Дорогая, а ты можешь закрыть глаза на минутку, - произнес он целуя.
- Ты стесняешься переодеваться? – с удивлением поинтересовалась она.
- Просто закрой, пожалуйста.
Достав из дорожной сумки три коробки, он вручил ей их по очереди, выбирая определенный порядок.
- Ну, открывай, - с нетерпением произнес он, смотря на удивленное лицо Карины.
Открыв первую коробку, она увидела два комплекта нижнего белья, черного и белого цвета. Тонкое, кружево обрамляло небольшие чашечки и переходило на бретельки.
- Мне кажется с размером и объемом я не ошибся, - произнес Бен, смотря на все еще шокированную Карину, – открывай следующую коробку.
Во втором коробке, перевязанном атласной лентой, лежало вечернее платье, черного цвета. Приподняв его за тонкие бретельки, Карина охнула, увидев, как атласной волной, заструился подол платья, переливаясь на свету. Не зная, что ответить, она закрыла на мгновенье глаза и ей вдруг показалось, что все происходит не с ней, а с какой то другой девушкой, в другой жизни, а она только подглядывает за происходящим.
Взяв в руки бархатный футляр, Бен улыбнулся.
- Мне показалось, что под это платье, очень хорошо будет смотреться брильянт редкого цвета.
И открыв футляр, он вынул ожерелье, которое переливалось и играло на свету. Поблескивая своими гранями, на тонкой цепочке из белого золота, усыпанной камнями, красовался большой черный камень, притягивая своей магией.
- О Бен, - тихо прошептала Карина через минуту, приходя в себя от его подарков. – Я не знаю что сказать?
- А зачем что – то говорить, лучше одень все это, хотя без одежды, ты мне тоже нравишься.
Немного смутившись, она медленными движениями начала расстегивать пуговицы на своей белой блузе.
- Может мне выйти, - прошептал он ей на ухо, приближаясь еще ближе.
- Нет, не надо, я боюсь, что сама не справлюсь, - тихо проговорила Карина.
Стоя перед зеркалом, она всматривалась в незнакомый ей образ в отражении.
- Кто это, - прошептала она, смотря на Бена.
- Это ты, девушка, которая заслуживает на все это, - ответил ей Бен, стоя за спиной.
– Мы красивая пара, - проговорил он, всматриваясь теперь в уже их отражение. Высокий крепкий мужчина, обнаженный до пояса, и хрупкая нежная девушка, которая ни как не могла поверить, что это она, красовались в зеркале. – Ты пока постой, привыкни, а я переоденусь.
Рассматривая себя в зеркале, Карина никак не могла поверить, что одежда и прическа, так меняют человека, теперь в ее голове творился хаос и она задавала себе вопрос, на который не находила ответ – «Кто я?». Она постоянно ругала себя, если что – то не получалось, и жалела – если понимала, что от нее ничего не зависит. «Кто я теперь?», - спрашивала она себя. «Кто? Невинная маленькая девочка – нет, может невезучая – нет». Образ, которым она постоянно анализировала себя, начинал рушиться, не оставляя за собой следа, а пронзительный взгляд, все сильней смотрел на нее, пугая.
- Дорогая, - послышался голос Бена, - я тебе еще кое - что не подарил.
Подходя ближе, он накинул на ее плечи норковую шубку, которая ласкающим мехом, легла на голые руки.
- Ну вот, теперь уже все, - одевшись произнес он, - давай твоей маме пойдем вручим подарок, - и Бен положил ей в руки небольшую коробочку.
- Что тут? - поинтересовалась она.
- Шанель. Мне кажется, ей понравиться запах, - и увидев, что она пристально смотрит в зеркало, не отрываясь, он резким движением подхватил ее на руки и начал кружить, пока у самого не потемнело в глазах.
Присев на край кровати, Бен отложил в сторону шубку и прильнул к ее губам, сковывая в свои объятья ее хрупкие плечи.
- Что случилось, - прошептал он ей на ушко, зарываясь носом в ее пьянящий волос.
- Я не знаю, просто вся эта одежда, прическа, украшение, выбили меня из колеи. Я теперь не знаю, кто я.
- Ты девушка, которую я люблю. Девушка, которую хочется баловать.
- Я боюсь таких перемен, я не знаю, как себя вести, кем быть? – прошептала она, упираясь носом в белую рубашку.
- Будь такой, какая ты есть, такой, какой любят тебя родные, такой, какую полюбил тебя я, - произнес Бен, разворачивая ее лицо, чтобы взглянуть в глаза. И увидев там страх, улыбнулся. – Ты боишься, что одежда изменит тебя?
Услышав его слова, она нехотя сжалась, но вспомнив образ, который пять минут назад, смотрел на нее из зеркала, наполнило все тело неописуемой энергией, и она резко выровняла спину, как будто нарочно, хотела продемонстрировать невидимым призракам прошлого, свою стать.
- Ты не сможешь быть высокомерной, холодной и бездушной, потому что у тебя огромное сердце, - прошептал ей на ушко Бен, - а если ты когда ни будь это забудешь, - то я смогу вернуть тебя на землю.
Проводя кончиками пальцев по черному атласу, ниспадавшему на груди, Бен нехотя задел маленький бугорочек, который оттопыривался под тоненькими кружевами лифа. Увидев, как резко она сжалась, пытаясь заглушить гортанный крик, он плавными движениями проник рукой под платье, нежно прикасаясь к внутренней части бедра.
Волна непонятных для нее ощущений, захватила в свой водоворот, а его нежные руки, не переставали побуждать животный инстинкт. Расставив немного ноги, она закрыла тяжелые веки и еще больше прильнула к его груди, как будто пыталась найти в ней поддержку. Замирало дыхание, и вдруг на миг ей показалось, что сердце остановилось, а неописуемый поток желаний, которые до этого момента не посещали ее, с неземной силой вырвался наружу.
Томительный стон пронзил сознание Бена и заставил остановиться. Сжав покрепче бедра, она прогнулась, пропуская через себя неописуемое удовлетворение. Накрывая ее губы легким поцелуем, Бен слегка улыбнулся и приник к ее ушку.
- А кто - то мне сегодня доказывал, что это только мужская похоть, и женщины ничего такого не испытывают, а только мучаются, удовлетворяя своих партнеров, - отстранившись, он положил ее на кровать и встал, подходя к окну. На улице было темно и спокойно, а в душе бушевало невыносимое желание овладеть ее телом, доказать еще раз, что заниматься любовью не порочно. «Но нет», - подумал он про себя, - «пусть помучается, а потом когда поймет, что может спасти ее от страданий, сама придет, даже просить будет, а не осуждать».
- Дорогая, у тебя есть три минуты, чтобы восстановить силы, привести себя в порядок, и наконец придумать, как поздравить твою маму, - сказал Бен, всматриваясь в темноту за окном.
- «Ну почему он перестал», - думала она, прислушиваясь к ощущениям в своем теле.