Грань 1:
Осень. Пожалуй, осень, как ни одно другое время года отражает противоречивость и двойственность этого мира. Время увядания и подготовки к концу. Нет, осени чужда хладность абсолютной смерти, которая окутывает все вокруг с приходом зимы, скорее она напоминает горячку умирающего, лежащего на смертном одре. Одной ногой он уже встал на путь, с которого нет возврата, но желание жить не покидает его. Именно в свои предсмертные минуты все сущее обретает истинную жизнь, и в своей последней агонии оно… прекрасно. Да, такова осень – сумерки живой природы. Быть может именно поэтому пик активности и творческого вдохновения у многих писателей, художников и прочих любимцев муз наступает осенью. Может ли быть так, что они чувствуют ослабевающий пульс мира и вместе с ним, на последнем издыхании, хотят...жить?
Странное время и странные мысли. Сергей не знал отчего подобные размышления время от времени спонтанно возникают в его голове. Их появление невозможно было предугадать, как, впрочем, и направление в котором они протекали. В общем-то, это были скорее даже не мысли, а какие-то флешбеки, воспоминания прошлого, которого никогда не было. Они преследовали Сергея сколько он себя помнил. Всю жизнь они были его спутниками, обитающими где-то на задворках сознания, тенями памяти не желавшими слишком надолго выходить на свет. В принципе ничего ужасного в этом не было – за прошедшие годы Сергей научился не обращать внимания на подобные «приходы», но когда они начинали лезть в голову в самый ненужный момент, отвлекая от важных вещей, то это несколько … мешало. Именно так как это было сейчас. У Сергея было важное дело, и оно требовало максимальной концентрации и сосредоточения, а пространные размышления лишь сбивали с толку не давай сфокусироваться на задаче.
«Это важно! Действительно важно!», - Сергей вздохнул, упорядочивая хаос в своей голове, и принялся с еще большей придирчивостью изучать содержимое прилавков ювелирного магазина.
«Что же ей понравится? Если бы только знать наверняка…»
Грань 12:
Заходящее солнце укутывало крепостные стены теплым красноватым светом, разбиваясь на тысячи осколков в тех местах, где его лучи касались резких граней охранных камней Менгира.
- Алые стены…словно облитые кровью.
Сирар удивился, поняв, что произнес эту мысль вслух.
«Хм… говорят, что разговоры с самим собой это первый шаг на тропе Хейма - безумного бога. Ну что ж, для того кто стал стражем Агалора, безумие еще не самое страшное.»
Мастер Стражей усмехнулся своим мыслям, правда усмешка вышла горькой – глядя на залитые кровавыми отблесками гаснущего светила стены Агалорской Твердыни, он вспомнил, сколь часто они были окрашены настоящей кровью.
Веками Агалор был неприступным бастионом людей, стеной защищавшей этот мир от того что стремилось его поглотить. От Тьмы. Мир света с самого своего сотворения существовал вместе со своим темным братом близнецом, измерением, где обитали воплощения человеческих кошмаров и страхов. Там, где два мира соприкасались друг с другом, открывались врата, и через эти врата приходил ужас. Благодаря светлой воле богов эти разрывы в ткани мироздания обычно были небольшими и недолгими, а время и место их появления можно было легко предсказать – все живое, что находилось рядом с открывающимися вратами, умирало, и даже свет мерк, уступая место всепоглощающему мраку. Боги хранили этот мир. Боги, и люди не боящиеся взглянуть в глаза Тьме. Но не всегда они имели достаточно сил, чтобы противостоять ей…не всегда.
- Милорд! – Сирар обернулся на звук голоса и увидел юного кнехта, в спешке взбирающегося по каменной лестнице крепостной стены. Юноша подбежал к неподвижно стоявшему стражу Агалора и опустился на одно колено.
- Мой лорд, я принес важную новость! - парень глубоко вдохнул, переводя дыхания после бега: - от хранителя Исила!
Сирар жестом приказал гонцу подняться с колен: - Говори.
- Дальний дозор вернулся с приграничья..., - кнехт снова умолк, чтобы отдышаться.
Мастер слегка приподнял брови: «Возвращение дозора? Новость конечно важная, но не могла она сама по себе так взволновать этого парня…да и Исил бы не стал посылать за мной в такой спешке. Что-то еще?»
Гонец не дал Сирару задать этот вопрос: - Дозорные вернулись не одни, милорд - с ними паладины Этера!
Сирару не требовалось больше объяснений. Рыцари мастера Этера ушли во Тьму более 5 лет назад. Твердыня Агалора за это время уже успела похоронить их, а Хранитель трижды вознес молитвы Элиару за упокой потерянных душ. Все знали – никто не мог выжить во Тьме так долго. Никто. До сего дня.
Сирар схватил гонца за плечо: - Где они?! Веди меня!
Однако кнехт не спешил исполнять приказ своего лорда, неуверенно подняв глаза, как будто не знал стоит ли говорить еще что-то.
- Мастер, это не все. С ними девушка - она пришла с ними из Тьмы.
Грань 1:
Ладонь, сжимающая небольшой прямоугольный футляр обтянутый мягким черным бархатом, вспотела, и Сергей поспешно вытер её о ткань джинсов, переложив свою драгоценную ношу в другую руку. Он нервничал, почти как в первый раз, когда решил подойти к ней переборов внутренний страх и робость.
Катя. Его Катя.
Они были знакомы уже больше года, а он все равно, каждый раз направляясь на встречу с ней, волновался как мальчишка.
Сергей, уже в который раз, открыл футляр и придирчиво взглянул на лежащую в нем серебряную подвеску. Это был его первый серьезный подарок, и он искренне надеялся что…
«Лишь бы ей понравилось! Только бы понравилось».
Катя ворвалась в его, напоминавшую застоявшееся болото, жизнь подобно свежему бризу, всколыхнувшему все до основания. Он и сам не заметил как влюбился в неё. Боже, как же трудно было ему тогда, краснея и заикаясь признаваться в любви! Он ни на что не надеялся, просто чувствовал, что не может больше держать эти слова в себе, что она должна их услышать. Это был самый первый раз, когда он почувствовал в себе силу, силу которой наделяла его она. Сергей помнил, как обреченно опустил голову, закончив свой сбивчивый монолог. Он ждал, что она назовет его дураком, обсмеёт, или же с презрением пошлет куда подальше. Но Катя молчала. Тогда он взглянул на неё и увидел как она улыбается. А потом…потом она поцеловала его.
- Сережа!
Знакомый голос заставил его очнуться от воспоминаний. Катя стояла возле входа в парк, рядом с которым они условились встретиться. А ведь он даже не заметил, как пришел сюда.
«Опять эти провалы в реальности», - Сергей устало потер лоб: - «Надо что то с этим делать, а то я превращаюсь в какого то лунатика»
Девушка помахала ему рукой: - Эй, я здесь, очнись!
Глядя на неё, Сергей почувствовал, как преображается окружающий его мир – он обретал краски, становился ярче, словно бы развеивался колдовской морок. Казалось, что само присутствие Кати наполняло его внутренней силой и жизнью.
«Она ведь и есть моя жизнь», - эта мысль пронеслась в голове Сергея, когда он направился к дожидавшейся его девушке.
- Привет Кать. Извини что опоздал, - Сергей изобразил на лице неподдельное раскаяние.
- Да не переживай, я сама только недавно освободилась. Уже думала, что не успею и тебе придется меня дожидаться, - она улыбнулась: - Вот видишь, как хорошо выходит, когда мы что-то делаем вместе, даже опаздываем!
Девушка попыталась взять Сергея под руку и тут заметила, что он держит какой-то предмет: - Ой, а это у тебя что?
Слегка смутившись, Сергей протянул ей купленную подвеску: - Это подарок. Тебе.
Катя открыла футляр и на её лице отразились удивление и восторг.
- Боже мой, какая прелесть! - будто спохватившись, девушка насупилась посмотрев на Сергея: - Она же дорогая! Сережа, ну зачем?
- Это мелочи, главное чтобы тебе нравилось.
- Мне нравится. Очень. Спасибо тебе Сережка, - Катя обняла его и поцеловала: - Я люблю тебя
- Я тоже тебя люблю…
Грань 12:
Сирар сидел за массивным алебастровым столом и пристально смотрел на стоявших напротив него людей. Стены комнаты, в которой они находились, были покрыты священными письменами и охранительными печатями, а по периметру помещения стояли отборные Агалорские стражи, чьи обнаженные клинки тускло мерцали в неярком свете, излучаемом охранными кристаллами Менгира. Такие меры безопасности казались излишними при взгляде на троих пленников – они казались не более чем измученными и усталыми людьми.
«Люди ли они на самом деле?»
Именно эта мысль была сейчас для Сирара главной. Эти трое – два выживших Этерианца и девушка, были для него загадкой. Призраки, вернувшиеся из Тьмы. Из места, откуда нет возврата.
«Или все же есть?»
Сирар был Мастером стражей Агалора и знал как коварна Тьма. Демоны, обретающие человеческое обличье, оборотни, пожирающие души – они приходили в этот мир, чтобы охотится, скрываясь под чужой личиной. Но Сирара они обмануть не могли. Ему был ведом способ, коим можно было раскрыть истинную сущность демонов, и если стоящие перед ним люди не те кем кажутся, то он сорвет с них маски и отправит назад во Тьму из которой они явились.
- Исил!
Главный Хранитель света Элиара обернулся к Сирару: - Да Мастер?
- Приступай, но будь осторожен – мы не знаем кем эти люди могут оказаться на самом деле.
- Адепты Элиара не боятся Тьмы, мастер, - Хранитель твердо взглянул в глаза Сирара: - Его Свет с нами.
Сирар хмыкнул и покосился на стоявших в центре комнаты пленников: - Я не сомневаюсь в силе твоей веры, Исил, или в могуществе Элиара. Однако мне спокойнее, если рядом с тобой будут надежные Агалорские клинки.
- Я думаю это излишне – Видящие уже проверили этих людей и не нашли в них скверны. Эта проверка необходима лишь чтобы окончательно убедиться, что Тьма не коснулась их душ.
- Безопасность никогда не бывает излишней Исил, особенно здесь, в Агалорской Твердыне, - Сирар кивнул в сторону пленников: - начинай ритуал Хранитель. Я очень надеюсь, что ты окажешься правым и развеешь мои опасения.
Исил сложил руки в священном жесте и обернулся к испытуемым.
- Именем Элиара и светом дарованным Им! Я низвергаю тени и приказываю: ТЬМА ЯВИ СЕБЯ!
Кристаллы Менгира вспыхнули ослепительным блеском. Все комната заполнилась сиянием, которое, не смотря на свою яркость, не лишало зрения, а наоборот – наделяло виденье окружающего необычайной ясностью и чистотой. Все вокруг словно бы окуталось мягким светом, в котором люди и предметы обретали свою истинную сущность. Тени исчезли, были изгнаны в мир породивший их.
Сирар внимательно смотрел на троих пленников, поочередно изучая каждого из них. Вот первый – седовласый рыцарь, покрытый шрамами. Его некогда великолепный доспех, ныне разбит, а блеск метилианской стали погас уничтоженный дыханием Тьмы. Но он улыбается. Стоя в лучах света Элиара он улыбается благословению Бога. Он чист.
Вторая – девушка, вернувшаяся из-за предела недоступного смертным. Почти нагая, перепуганная и дрожащая, со взглядом как у загнанного зверя. Сирар поразился её красоте – даже не смотря на оборванный и жалкий вид, сквозь завесу лишений заслонившей от мира её настоящее Я, он видел, насколько она прекрасна. Мастер почувствовал, что какое-то доселе незнакомое чувство шевельнулось в нем. Она не может быть дитём Тьмы. Она боится, но это всего лишь человеческий страх. Она чиста.
Последний – молодой паладин с благородными чертами лица. Пережитое по ту сторон Врат оставило свою метку на нем. Богатые одеяния порваны во многих местах, в прорехах зияют кровавые отметины еще свежих ран, а его глаза…
Сирар похолодел от ужаса. Глаза паладина были двумя колодцами холодной темноты. Даже свет Элиару не отражался в них.
- Демон! – мастер прыгнул вперед, выхватывая на ходу клинок, одним махом перелетев стол, отделявший его от троих пленников. Он понял что не успеет.
Тварь, некогда бывшая паладином Этера, ощерилась и с немыслимой скоростью кинулась на Хранителя, который казалось, не замечал её, сосредоточившись на ритуале. Двое стражей заслонили оборотню путь, выставив мечи и приготовившись к бою. Один из них сделал замах, но он не достиг цели – тварь увернулась, уходя от выпада, и ударила рыцаря в грудь. Рука, наделенная нечеловеческой силой, пробила крепкую сталь и человеческую плоть - страж упал захлебываясь собственной кровью. Его товарищ попытался разрубить врага мощным вертикальным ударом, но потратил мгновение на замах, и этого мгновения хватило исчадью тьмы, чтобы одним ударом оторвать ему руки выше запястий. Обрубки, все еще сжимающих меч, упали на пол и сталь звонко лязгнула о камни. В этот миг страж уже был мертв – кровь фонтаном била из разорванной шеи унося с собой жизнь. Все это произошло за считанные секунды, время, которого так недоставало Сирару. Он двигался слишком медленно и понимал, что не успеет защитить Хранителя. Плоть твари начала дымится – свет Элиара испепеляла её. Оборотень прыгнул в сторону того кто направлял силу светлого Бога, чтобы лишить людей их единственного оружия в борьбе с ним. И тут Исил открыл глаза.
- Киниару эсте димиронд ар ультима! – слова заклятия громом раскатились по комнате. Ослепительная вспышка озарила все вокруг. Сирар попятился и тряхнул головой пытаясь восстановить зрение, и когда белое марево рассеялось, быстро оглядел комнату в поисках противника. Исил стоял невредимым возле кристалла Менгира, и в его глазах все еще полыхало белое пламя. В десяти шагах от него, дергаясь и извиваясь, на полу лежала груда обгорелой плоти, в которой с трудом узнавалось порождение Тьмы. Сирар в один прыжок очутился рядом с ним и вонзил свой клинок в еще живую тварь. Священные руны на мече вспыхнули, оборотень пронзительно завизжал и в ту же секунду его тело превратился в кучу золы и распалось на части.
- Я же говорил, что опасность существует, - Сирар вытер свой клинок и, вложив его в ножны, обернулся к Исилу, - эта тварь чуть не убила тебя.
- Как я и говорил Мастер – Элиар хранит меня, - лицо Хранителя оставалось бесстрастным, несмотря на то, что минуту назад ему угрожала гибель.
Однако он не смог сохранить их, - Сирар тяжело взглянул на окровавленные трупы убитых стражей, - Слишком большой ценой далась нам эта проверка
- Мы потеряли двоих товарищей, это верно, но взамен обрели новых, - Исил протянул руку ладонью вверх к старому рыцарю и девушке, - вы чисты отныне. Как Хранитель света Элиара я приветствую вас в мире живых.
Седой паладин посмотрел в глаза Исила и по его щекам побежали слезы. Девушка молчала по-прежнему скованная страхом.
Сирар взглянул на лица этих двоих.
- Теперь мы можем выслушать вашу историю. Но сначала отдохните - вам через многое пришлось пройти, а силы для рассказа вам понадобятся, ибо и я хочу узнать все.