2-е африканское путешествие капитана Пени Боцмана

Леонид Лейбе
       Широкобедренная флотилия “Святая Елена” , чье имя носило той самой Елены, на которой скончался Наполеон на острове в Атлантическом океане , и в честь этого события , сами понимаете , она стала святой. Ее капитан 1 сорта Пеня Боцман на сей раз посетил не гренландского Хаима Айсберга , а его антарктического брата Лейзера Айсберга , и получив от него также в подарок “кусочек” ледогорчика для своих евреев , страдающих от жары , распрощавшись с пинговатыми медведями , возвращался к себе в Израиль .
       Я вам скажу честно, по ходу олимпиады у Пени Боцмана предстояла дилемма , как у Ильи Муромца у валуна 3-х дорог , с разницей , тот был на коне , а этот на широкобедренной флотилии . Пойдешь направо – Тихий океан, где гарантия , что Сруля Шторм не загонит по старой дружбе его ледогорчик в Тасманское море , где он в свою очередь врежется в Австралию и рикошетом не сдвинет Новую Зеландию . Спрашивается , а Новой Зеландии и Пене Боцману это надо ? Пойдешь налево – Атлантический океан . Где гарантия, что Сара Ураган не приклеит по старой любви его ледогорчик к Огненной Земле , где та естественно вмажется в Аргентину и Чили . Спрашивается , Магелану и ледогорчику это надо ?
“Значит , есть одна дорога ,
И она зовет к походу ,
Индийская улица
В Израиль нас ведет” .
        Так вот , пока адмирал флота спрашивал у ясеня, где моя любимая , как по ходу  карнавала он таки действительно встретил , но не Срулю Шторма и не Сару Ураган , а Мотю Тайфунчика . Так этот Мотя Тайфунчик от радости встречи загнал его по старой службе в Мозамбикский пролив, где рикошетом от Мозамбика ледогорчик чуть-чуть слегка сдвинул остров Мадагаскар. Пришлось срочно обогнуть его с востока и поставить все, как будто так и было. Но по ходу пьесы , пока он обходил Мадагаскар, нечаянно, можно смело сказать, от волнения, перемешал всего-навсего в один большой архипелаг Коморские и Сейшельские острова.
        Я вам скажу честно, пока коморчане и сейшельчане сартир… , я извиняен зи зих, сартировали свои острова, широкобедренная флотилия уже шла вдоль берегов Танзании и Кении, и естественно, местная интеллигенция, завороженная плавучей ледовой горой, как на новое чудо света бросилась любоваться  ею , и таким образом восточные жители этих стран, придавленные западными, оказались в массовом заплыве. А ефиебцы по ходу фестиваля за считанные часы вообще оккупировали Сомали только так.
          Так это еще только семечки. Пока лилась песня на просторе, не скучай , гуляй жена, штурмовать далеко море посылала  к Бениной маме нас страна , ледогорчик по ходу оперетты постепенно тая изменил климатический фасончик в этих широтах настолько , что кокосовые орехи превратились в кедровые , чтоб я так жил , не считая малых островов , которые вообще куда-то исчезли.  Ну ?
      Разумеется, после всего этого кардибалета Пенябад-мореход привлек на себя внимание всю мировую общественность и географические общества ,  что пришлось срочно, как в кругоевропейском круизе менять свой флаг на палубную швабру. Теперь ООН вновь озадачен,  под каким флагом и от какой страны идет этот “летучий евреец” .
         Я вам скажу честно, пока “в нашу гавань заходили корабли, а пираты наслаждались танцем Мери” , оставшаяся 3-х этажная сосулька “утомленная солнцем, нежным морем ласкавшаяся” прошла Бабель-Мандебский пролив (Мандебский – это псевдоним Бабеля в честь первой любви к Циле Мандебской), затем Красное море , где объединенный Красноморский арабский ансамбль песни и пляски им. Рамсеса II встречает Пеню : “Что ты Пеня приуныл, голову повесил, ой милок, ой Пеня Пенячек“… Ну как , впечатляет ?
       И наконец , Суэцкий канал , зажатая в Египетско-Синайском корсете гарцевала сама широкобедренная флотилия “Святая Елена”, чье имя носило той самой Елены, на которой скончался Наполеон на острове в Атлантическом океане, и в честь этого события , сами понимаете , она стала святой. Теперь на ней гордо восседал капитан 1 сорта Пеня Боцман , где из под греко-римского шнобеля шевелилась моржовая мочалка под такт с губошлепкой :
”Еще немного, еще чуть-чуть,
Последний путь - он трудный самый,
А я в Израиль домой хочу,
Я так давно не видел Сару…”