Васятин
Мужик б/у
Бывший в изрядном употреблении, мужик лежал на диване, бездельничал и уныло взирал на экран телевизора, который также не работал. Жена, наверное, куда-то запрятала пульт. Может быть, положила его на полку? Мужик тоскливо посмотрел на секретер и снова перевел взор на экран. Вылезать из теплой постели не было сил, а главное – желания. «Дожил, - подумал мужик. – Никому я больше не нужен, ни жене, ни дочке. И зачем так жить, лучше бы умер». Слава Богу, мысли работали. Лениво, со скрежетом, но работали.
- Проснулся, лентяй, - прервал мысли мужика голос жены. - Пойди, хотя бы рожу ополосни. Сдохнуть собрался, что ли, в постели? Вставай. Оторви свой зад от дивана.
- Машенька, принеси мне, пожалуйста, еду в постель, что-то нездоровится мне, - взмолился мужик, глядя на жену глазами бродячей собаки.
- Еще чего. Не хочешь жрать - сдохни. Одной проблемой станет меньше. Ты уже месяц валяешься в постели. И зачем ты взял этот чертов отпуск? Так хоть чем-то был занят. Двигался по крайней мере.
- Что поделать, Машенька, захворал я. Выдохся совсем. Ты уж прости меня, а?
Мужик еще чуток повалялся под теплым одеялом. Перевернулся на спину. Нет. Все-таки надо вставать. Так и с голоду умереть можно. Маша ни за что свое решение не изменит. Надо Вася, надо. Подбодрив себя таким образом, мужик потянулся за носком. Натянул его на ногу. Пошевелил вылезшими из дырки пальцами.
- Машенька, может, мне носочки поменять? Дашь какие-нибудь новые?
- Тебя самого менять давно пора. Месяц лежишь в постели, прохлаждаешься. Дай деньги, тогда и куплю новые.
-Мама, а давай мы его кому-нибудь сдадим в аренду? - вмешалась в разговор родителей дочь Ксюшка.
- Да ты что, доча? Это же все-таки твой папа. Разве можно на отца родного такое говорить?
- Папа, - усмехнулась Ксюшка. - Да возле городской свалки такие папы табунами ходят. Папа давно бы мне новую «мобилу» купил. Стыдно перед подругами со своим домофоном красоваться.
- От твоего папы не дождешься.
- Мама, а давай мы его в аренду сдадим докторше с девятой квартиры. У этой старой девы своего мужика никогда не было. Пусть папа у нее на диване поваляется. А нам за это она денежки пусть платит.
- Доченька, на диване тоже надо лежать умеючи. Твой же папа только храпеть может.
- Девочки, ну что вы со мной так грубо, а? – жалобно заголосил мужик. - Машенька, помнишь, какой я сильный в молодости был. Я же на нашей свадьбе тебя на руках до ЗАГСа хотел… .
- То-то и оно, что попытался. Уронил в лужу. И платье свадебное порвал.
- Вася дома? – В дверь заглянула физиономия бывшего друга Пети. Бывшего, потому как с утра тот уже был «употребимши».
- А ну вон отсюда, алкаш. - Маша двинула бывшего друга так, что тот кубарем покатился с лестницы.
- Маша, ну зачем так Петю-то ? – заступился было за друга Вася, но тут же замолк. Перед носом у него нарисовался немаленького размера Машин кулак.
- Щас и ты к нему присоединишься. Ой, и что же мне с тобой делать-то, а? Ну-ка, подвинься. Дай я прилягу. Почеши мне спину. Нет не там, ниже. Ага, вот там. Еще.
«Нет, не все потеряно. Есть и от меня какая-то польза», - обрадовался Вася, почесывая необъятную спину жены.
Философ
Васятин нехотя поддел вилкой вчерашний пельмень, поднес его ко рту и неожиданно произнес: “Имажинисты”…
- Ты чё это, пап, того, с ума не съехал? – Ксюша, дочка Васятина, покрутила пальцем у виска.- Я просила тебя мне хлеба отрезать, а ты о каких-то машинистах говоришь.
- Да нет, доченька, это я так, о своем. Как бы сказать, мысли вслух.
- Начитался всяких глупостей, вместо того чтобы делом заниматься, и несешь с утра всякую чепуху,- пробурчала Маша, жена Васятина, не отрываясь от журнала мод.- Ты бы лучше дочке красивую одежку справил, ходит дите черт знает в чем, а он и ухом не ведет, все о каких-то машинистах болтает. Вчера, видно, бухал с ними?
- Да какие машинисты, Маша, я сказал “имажинисты”. Это я в книге прочел такое. В начале века были такие художники, писатели, ну, понимаешь, течение такое в искусстве было.
- А причем тут течение? Я тебе, балда, о дочери говорю, а ты что несешь?
- Ну как бы сказать, Маш, ты вот сказала Ксюше:“мажь маслом хлеб” - и мне почему-то в голову пришло слово “имажинисты”.
- У тебя с головой все в порядке ?- забеспокоилась Маша. – Или от вчерашнего не отошел? Ну-ка, дай пульс проверю.
- Маша, со мной все в порядке. Знаешь, как бы тебе сказать, иногда у меня бывает такое, ты скажешь что-либо, а у меня сразу ассоциация возникает в голове, вспоминаю что-нибудь такое, что, скажем, услышал или почитал где. Понимаешь? Нет?
- Господи, час от часу не легче. – Маша схватилась за сердце. – Вась, тебе надо к этому, к психиатру. Все это у тебя от выпивки. Говорила, не пей эту гадость, пойло цыганское. Черт знает, какую заразу туда примешивают эти нехристи. Да я на них в суд подам. Заявление напишу участковому.
- Машенька, не волнуйся, водка тут не при чем, со мной все в порядке. Я вот недавно прочитал в книжке одной. Оказывается, мы проходим, то есть душа человека, несколько жизней. Скажем, в прошлом я, может быть, был поэтом.
- Ты и в прошлом был алкаш. Я тебя, можно сказать, с мусорки подобрала. Человеком пытаюсь делать, а ты мне – “поэт”.
- Ограниченный ты человек, Маша, ничего ты не понимаешь в смысле жизни. Я тут ей о возвышенном, а она о мусорках. Какие мусорки? Я говорю не об этой жизни. О другой, которая была раньше, до нашего нынешнего рождения. У меня, может, тогда была красивая жена, состояние. Книги, может, умные писал.
- Так-так-так, ну-ка выкладывай, кто это у тебя там красивая была? Никак бывшая? Люська, собутыльница твоя ненаглядная? Так что ты здесь сидишь, возвращайся к ней! Ей одной, наверное, скучно пить.
- Ну, началось!.. Маша, я говорю о жизни прошлой, до моего нынешнего рождения.
- Погоди, погоди. То-то я думаю, где это ты шлялся перед твоим днем рождения. Вот оно как! Ты к Люське своей наведывался? Бухал с ней? Так? Ну-ка собирай свои шмотки.
- Мама, ты не поняла, папа имел в виду совсем другое. – попыталась разрядить наэлектризованную атмосферу Ксюша. – Я поняла, что он хотел тебе сказать. Я тоже читала в книгах. Да в этих, что эти ряженые и бритые налысо, как они называются, а вот, вспомнила, кришнаиты, раздают. Так эти кришнаиты считают, что душа человека проходит несколько жизней.
- Вы что, меня за дуру держите? Какие такие жизни? Никак отца решила выгородить? Не выйдет. – Маша решительно выгребла из шкафа одежду мужа. – Ну-ка складывай свое барахло в чемодан и мотай отсюда, пока цел.
- Дура ты, Маша, право слово. Невежда и дура. Кроме своего вязания и моды ничего в жизни не смыслишь. Я тут о высоком, возвышенном. А у нее на уме одни глупости. Можно сказать, у меня творческая натура, богатый духовный мир и это самое…
Честно говоря, Васятин и сам не вполне понимал, с чего у него иногда появлялись такие странные ассоциации. Мысли в его голове возникали спонтанно и неожиданно. В такие минуты Васятин вел себя как радио с поврежденной настройкой. Мозг его, подобно антенне, ловил блуждающие в эфире волны, так что он иногда и сам не помнил, слышал или нет когда-нибудь то или иное слово, а иногда и целые фразы…
Погруженного в свои мысли Васятина вернул к реальности визгливый крик жены:
- Чурбан ты с ушами, ты слушаешь меня или нет?
Васятин устало посмотрел на Машу, захлопал глазами как телок и промямлил:
- Во всем Чубайс виноват…
Собеседник
День плыл уныло и сумрачно. Солнце, как утка в воду, все время ныряло в лохматые облака. Таким же вялым и унылым было и настроение у Васятина. Но после пятого бокала пива его неожиданно потянуло на откровенность. Увы, исповедываться было не перед кем. Народ в пивнушке подобрался, к сожалению, болтливый. Вон у дверей уже изрядно перебравшие сантехник Коля и плотник Федя от переизбытка взаимных жалоб уже успели распустить руки. Дюжий бармен Толян вытолкал драчунов за дверь, отвесив каждому изрядного пинка. Васятин беспомощно оглянул публику: ну хоть где-нибудь есть свободные уши? Все были заняты разговорами. Однако что это за тип такой вон там, возле окна? Один, и никого вокруг. Неужели один, и никто его еще не заметил? Васятин оттолкнул изрядно надоевшего своими жалобами дворника Славку. К счастью, Славке под руку, вернее, под язык попался армянин Хачик, и исчезновение Васятина его ничуть не оскорбило.
Все еще не веря своей удаче, Васятин, наконец, добрался до заветного столика и учтиво осведомился: «У вас столик свободен?» Мужик за столиком изумленно поднял глаза и радостно закивал: мол, свободно, присоединяйся. И это еще не все. Новоявленный собутыльник любезно налил в ополовиненный бокал Васятина пиво, да и кусочек рыбки так придвинул.
Васятин отхлебнул пиво, занюхал воблой и тут же взял быка за рога, приступил к разговору, словно как бы прерванному невзначай.
- Так вот, Петя, - почему-то Васятин решил, что мужика этого зовут не как–нибудь по-другому, а Петей, - скверное дело эта политика, хуже политиков могут быть только бабы. Я прав или нет?
«Петя», открыл было рот, но Васятин, уже решительно уцепившийся за нить разговора, не желал умолкнуть или хотя бы дать кому-либо слово. С ним часто бывало такое, зудит все нутро, высказаться надо. Не расскажешь никому о своих проблемах - считай, день потерян. А тут и собеседник попался покладистый, не спорит, не встревает в разговор, а только хлопает глазами, кивает головой и слушает.
- День сегодня мне с утра испортила моя выдра, - Васятина буквально рвало. – Говорил ей уже который раз, не лезь не в свое дело. Нет же, слова не даст вымолвить. Ты ей одно, она – десять. Нет больше сил ее терпеть. Только вот дочь удерживает меня в семье. Хотя ты прав, Петя, дочка у меня тоже хороша, вся в мать. Не завидую ее будущему мужу. То-то кто наплачется вволю. Зажилила маленькая стервоза отцу родному «чирик». Просил же: Ксюшка, ну папе надо горло промочить. Болит у меня внутри, горит. Нет же, дура, тут же мамке доложила. Все они дуры, бабы наши, Петя, все поголовно. Это беда наших русских мужиков. Распустили мы их. Поступали бы с ними как эти самые арабы, мусульмане. В чадру их, и палкой еще лупасить, чтоб мужу не перечила. Нет же, у нас вшивая демократия. Да какая у нас демократия?! Им, бабам, хорошо, чуть что не так, сразу в рев. Наревутся, снимут стресс. А мы-то без пол-литра и плакать не умеем. Меня, к примеру, литр редко когда на слезу потянет. Вот и пью я горькую, заливаю свое горе. Эх, Петька, друг ты мой сердешный, дай-ка я тебя как брата поцелую.
От избытка нахлынувших чувств Васятин потянулся к ошалевшему от неожиданности Пете и по тупому, бессмысленно блуждающему взгляду понял, что собеседник его глух, как стол, и нем, как вобла.
Подарок
День у Васятина по непонятной причине выдался на редкость удачным. Во-первых, наконец-то выдали зарплату аж за три месяца, во-вторых, начальник похвалил за усердие, и, в-третьих, наверное, звезды так удачно расположились на небосводе. Правда, Васятин об этом не знал. Он и в гороскопы-то не верил.
Радость переполняла душу Васятина. Хотелось сделать что-нибудь хорошее, например, петь. Не дожидаясь конца смены, Васятин под предлогом что, мол, надо к врачу, быстренько слинял домой. Душа рвалась к жене, к дорогой Маше. Никогда Васятин не задумывался над тем, как дорога она ему. А тут нате. С утра не видел, а кажется, вечность. По пути Васятин быстренько завернул на рынок. Просто захотелось сделать что-нибудь приятное. Купить какую-нибудь безделушку. Колечко, духи или что-то в этом роде. Подарки можно дарить не только по праздникам? Почему бы не удивить жену. Преподнести ей сюрприз. Главное, чтоб было сделано от чистого сердца или из-за хорошего настроения, которое, кстати, не испортилось: ни от автобусной толчеи, ни от беготни по улицам, ни от сутолоки базара. После недолгих раздумий Васятин решил купить духи. И не какую-нибудь «Красную гвоздику», а самые что ни на есть импортные, с нерусской надписью и в красивой упаковке. Немалую сумму за эту прелесть Васятин отдал не моргнув глазом, ну впрямь как рассчитался за проезд в автобусе. Хорошее настроение упорно держалось до самого дома. Даже отсутствие Маши его не покоробило. А что волноваться, она, Маша, наверняка зашла к подруге Оле со второго этажа. Не иначе узнать, что во вчерашней серии-то было. Вчера с работы пришла поздно, и потому пропустила серию. Интересно ведь, как там у этих «Богатых» дела идут. Не признался ли, наконец, в любви Луис- Альберто Мариане?
Оля в бигудях, похожая на медузу Горгону, не здороваясь, через плечо крикнула: « Маш, тут твой оглоед приперся»
- Ты чего, слежку за мной установил? Я же тебе дармоед, жратву на столе оставила. Без меня и лопать разучился?
С какой-то зеленовато-серой лечебной маской на лице Маша смахивала на вурдалака из фильмов ужасов.
- Машенька, я к тебе с подарком. Нам, это, сегодня зарплату дали. Вот я и решил тебе сделать что-нибудь приятное. Нам, это, зарплату за три месяца…
- Ты что, белены объелся или с дуба рухнул? Какой подарок? Какая зарплата? Ну-ка марш домой!. Разберемся с твоим подарочком.
Яростно хлопнув дверью, не снимая с лица эту ужасную маску, Маша зашипела
- Говори, что натворил? Бухал опять с друзьями? С работы выгнали? Ну-ка дыхни. Вроде как не пьян…
- Маш, я того, просто решил сделать тебе подарок. Чтобы тебе стало приятно. Вот духи купил.
- Тебе чего, деньги девать некуда? Нет, дружочек. Ты что-то натворил. Давай сюда все свои деньги. Выворачивай карманы. Вроде бы нет. Погоди, погоди. Какая же я дура! Сразу не догадалась. Ты любовницу себе завел. То-то я смотрю, странно ты как-то ведешь себя в последнее время. Кто она? Я ее знаю? Может, Оля? Точно она! Приперся с работы рано… Зашел к ней. И тут неожиданно оказалась я. И духи свои ты ей купил.
- Машутка, да я о тебе одной всегда думаю. У меня и в мыслях Оля никогда не была. Ты же сама вчера сказала: «Зайду завтра, наверное, к Оле спросить у нее, что в серии пропущенной показывали» Вот я и подумал, что ты у нее.
- Я не говорила, что пойду к Оле. Я сказала: пойти, что ли…
- Ну какая разница, «пойду» или «пойти что ли»
- Большая, остолоп ты несчастный, «пойду» или «пойти что ли» - это вовсе не одно и то же.
- Машенька, ну не будем из-за мелочей ругаться. Я же не для того с работы отпросился.
- Ах вон оно что! Ты еще с работы отпросился. Все ясно! Ты к ней спешил! Ну так иди, чего стоишь. А с этой дурой я сама разберусь. Все мне жаловалась: «Ой, Маша, мужика мне надо срочно, с организмом плохо. И врачи говорят, гормонов не хватает». Я же, дура, и уши развесила, посочувствовала. Оказывается, вот какой гормон себе нашла. Ну я ей дам гормон! На всю жизнь запомнит, как чужих мужиков отбивать!
- Маша, да ты сама подумай. Мне тебя одной за глаза хватает. Неужели я еще на кого-нибудь позарюсь… Тем более на Олю.
- А что, по-твоему, она не баба? У нее вон какие объемы! Больше, чем у меня. Неужели она тебя как женщина не возбуждает?
- Да ну тебя, Маша! Все настроение испортила. С какой любовью я этот подарок выбирал… А ты! Эх!
Васятин махнул рукой и, не слушая дальше визгливый голос Маши, уселся перед телевизором досматривать матч между ЦСКА и «Динамо». Видно, не зря говорится: если день с утра начался хорошо, к вечеру обязательно испортится.
Премия
Накануне того самого знаменательного дня к Васятину, на огонек зашел приятель Кузя. И не просто пришел. Пол-литра принес. К счастью, и Маши дома не оказалось. Наверное, зашла к куме. Счастье само просилось в руки, вернее в рот. Васятин быстро сообразил «закусон»: пару луковиц, кусочек сала и, как говорится, не отходя от кассы по достоинству оценил творчество бабы Нины - самогон. Кузя, как всегда, неспроста зашел. Хитрющий, гад. Сначала вроде бы как просто решил угостить. Затем незаметно выложит, что за нужда его привела. Так оно вышло и на этот раз. Детальку какую-то приволок, которую Васятин смог бы выточить на заводе. Самогон был выпит, и отказаться Васятин не мог. И вот в то самое утро того самого дня и события, о котором пойдет дальше речь, Васятин со знанием дела, увлеченно занимался вытачиванием на станке детальки для Кузи. Васятин был так увлечен делом, что и не заметил, как кто-то с интересом наблюдает за его работой. Вообще-то мысли Васятина были заняты тем, что бы еще стрясти с Кузи. Литр вроде как много, пол-литра явно будет мало.
- Смотри, Петрович, как человек увлеченно работает, – чей-то явно незнакомый бас пророкотал у самого уха Васятина. – А ты утверждаешь, что наши рабочие сплошь лентяи.
- Стараемся, Степан Кузьмич, стараемся.
Петрович, бригадир Васятина, умеет льстить начальству. Но сегодня голос у него был уж слишком елейный. Видать, нагрянуло начальство повыше, чем всякие мастера и инженеры. Не сам ли генеральный? У Васятина от одной этой мысли похолодело внутри. Руки начали трястись. Забыл даже поздороваться с Петровичем. А вот, самый главный, будто бы и не замечает мандража Васятина, знай свое гнет.
- Так ты, Петрович, за такую старательность не забудь рабочего поощрить. Подготовь приказ на премию.
Неужто правда! У Васятина от волнения голова закружилась. Петрович за спиной главного знаки делает глазами, мол, не стой как пень, поблагодари за ради вежливости.
- Спасибо Вам большое, товарищ директор. Я очень и очень, того, доволен за вашу щедрость.
Непонятно почему в носу у Васятина засвербило. Большой начальник тут на беду некстати руку протянул. От растерянности Васятин забыл, что все еще держит в руке резец - и им же директора по ноге. Сморщился чуток главный, но виду не подал. Спешно направился к выходу, еще раз напомнив Петровичу: «Чтобы через час приказ был у меня на столе».
- Ах ты болван никудышный, как же ты мог самого главного резцом своим по ноге отхватить! Думаешь, не вижу, что шабашку себе гоняешь? Скажи спасибо, что я сегодня добрый, - Петрович после отъезда главного долго распекал Васятина. - Зайди минут через десять ко мне и заберешь приказ. Я там нарисую тебе рублей пятьсот. Принесешь половину мне, остальные себе оставишь. Ну, давай, удачи тебе. И займись работой. Шабашку свою на потом оставь.
На предприятии, где работал Васятин, самой трудной деятельностью считалась беготня за подписями. Кто-кто, а Васятин знал это по себе. Через час весь цех был в курсе о премии. Машинистка Ольга Кузьминишна, местное радио, растрезвонила, зараза. Мало того, за набор приказа шоколадку стребовала.
Наконец, когда после всех мытарств Васятин получил сокровенную премию, в цеху выстроилась очередь: Петрович за своей половиной, Митрич (больше полгода Васятин «заторчал» ему «пузырь»), всяким секретаршам за помощь в проставлении подписей на шоколадки отсчитала кассирша Леночка там же в кассе, ну и себе естественно. Друзьям «проставиться» не забыл. Ну и кто-то еще вспомнил, что Васятин им был должен, и причем давно. В результате у Васятина от премии остался ровным счетом один рубль.
Дома, выслушав словоизвержение Маши, Васятин как никогда спокойно промямлил: «Ты это, Машенька, не злись. Оно, может, и к лучшему. Главное, никому не быть должным. Ну не последний день ведь живем. Оно ведь как бывает: прежде всего, чтобы масть пошла. Буду стараться. Может, в следующий раз выпишут больше».
Зов предков
Перед католическим рождеством, стало быть накануне Нового года, Василия Васятина, мужика 37 лет от роду, неумолимо и жестоко потянуло на родину, вернее – к истокам. Не пошла ему впрок городская жизнь, хотя он был горожанином самым что ни на есть махровым. Вся жизнь прошла на этих пыльных улицах, в цехах родного завода, в пивной с друзьями и, конечно же, возле теплой батареи на диване перед телевизором. Васятин, как и его отец с дедом, не был тружеником села, но далекие предки Васятиных, где-то в седьмом поколении, были людьми, как говорится, от сохи. Давным-давно какого-то дальнего пращура Васи барин насильно вывез из села и сделал кучером. Время тогда, конечно, было суровое, крепостное, сказал барин: «Будешь кучером» - и шабаш, спорить бесполезно. Тянуло, конечно, предка на родину, но так и умер в городе, перед смертью дав наказ потомкам вернуться на землю, к истокам. И вот эта старая родовая тяга проснулась в Васе вечером перед телевизором после третьего стакана самогона. Васятин представил себе деревню: тишь да благодать, птички поют, травка зеленеет, воздух чистый. На лужайке пасутся бычки, свиньи хрюкают в загоне, гуси и утки плещутся в пруду. Разумеется, кровные, свои, а не какого-то там колхоза, ООО или, хуже того, ТОО. При виде такого добра Васятину стало весело, душа запела. Запела и вырвалась на волю. Вася от умиления выпил еще стаканчик и затянул во весь голос русскую народную «Жили у бабуси два веселых гуся».
-Ты чего тут, гусь паршивый, разорался? Лишнего накатил?
Черт. Принесла ее нелегкая. Сидела бы у подруги да обсуждала, что во вчерашнем сериале показывали, или сплетничала. Явилась, не запылилась. Спорить с женою Вася не любил. Неблагодарное это дело, все равно нельзя убедить. Вместо того чтобы стукнуть по столу кулаком и рявкнуть: «Молчать баба, не мешай мужу петь», - Вася тоскливо промямлил: « Потянуло меня, Машенька, к истокам».
- К каким еще истокам, в вытрезвитель, что ли? Сейчас я позвоню в милицию, и ты там мигом окажешься.
- Да нет, Машенька, в село меня потянуло, к земле.
- А по-моему, тебе лучше быть в земле. Выпьешь еще, и там окажешься точно.
- Недалекий ты человек, Маша. Я тут серьезный разговор веду, а ты только и знаешь гадости говорить. Машенька, поехали в село. Купим себе домик, живность разведем: коров, овец, поросят, птицу. Заживем как белые люди. Мясо свое, хлеб свой, наконец, картошка своя. Развел бычков, поросят. Вырастил, привез на базар. Продал. Денежки в «кубышку». За год и машину можно купить. Ты представляешь, как мы заживем?
- Я-то представляю. Там у меня детство прошло. А вот ты себе как это представляешь? Ты хоть раз был в селе?
- Был пару раз, проездом. Так, с друзьями.
- Вот именно что проездом и со своими собутыльниками-друзьями. Жить в селе – это не только с приятелями самогонку глушить. Работать надо. Ты даже не знаешь, чем гусь от курицы отличается. Чем бычка кормить, а чем поросенка.
- Ну так можно же книжки всякие купить. Почитаю. Того и глядишь, выучусь.
- Ты давай для начала научись отрывать свой зад от дивана. Тоже мне труженик нашелся. Мусор вынести или за хлебом сходить насилу заставишь. Нажрался – молчи уж. Не морочь голову. Дрыхни, чума на твою голову.
Вася тяжко вздохнул. Лег на диван и повернулся к стенке. Зов предков умолк. Наверное, до лучших времен.
Рыбалка
Скучное занятие – рыбалка, когда нет клева. Сидишь на солнцепеке целый день, уткнувшись глазами в безмятежно отдыхающие на воде поплавки. Другое дело, когда клев пошел. Успевай только наживку менять. Но такое бывает очень редко. И не каждый может похвастаться таким счастьем. Васятин себя таким удачливым не считал. По правде говоря, рыбалка не была его слабостью. Свои скудные знания почерпнул он разве что из рассказов друзей – заядлых рыбаков. Был, правда, и собственный, запомнившийся надолго опыт. Петя Николишин, сосед по подъезду, уговорил. Пристал как банный лист. Что ты, мол, Вася, в выходные трешься возле Машки своей. Поехали на рыбалку. Выйдем в ночь, отсидим зорьку. Домой вернемся наверняка не с пустыми руками. Хоть что-нибудь да наловим. А уж о впечатлениях я и не говорю. Отдых! Никакие моря и санатории в сравнение не идут. Вася поначалу отмахивался и так и этак. Отнекивался. Мол, опыта не имею, да и счастье тоже, видно, стороной обошло.
- Да что уметь- то, – пошутил Петя, - наливай да пей.
Одним словом, уболтал. На снасти ушло немало денег. Конечно, не обошлось без ворчанья Маши.
- Ничего, - успокоил совсем было раскисшего Васятина Петя. - Моя поначалу тоже была не сахар. Кричала, скандалила. Потом привыкла. Скажу честно, изменилась к лучшему. Похорошела. За собой начала следить. Причесон поменяла. Всякие там крема, помады стала покупать. И теперь сама меня на выходные гоняет из дому. Злится, когда я рано приезжаю. А один раз, представь, прихожу под утро, меня сюрпризик ждет. Новехонький пиджак, в комиссионке, видно, приобрела. Прямо возле дивана на стульчик повесила. Так что, Вася, не будь лапшой. Меньше слушай жену. Будь мужиком.
- Кажись все, - сказал Петя, перебрав все Васятинские снасти. – Не хватает самого главного – водочки. Грамм сто, двести пропустить – дело святое. Без этого и рыбалка не рыбалка. Это своего рода смак всей процедуры.
Смак так смак. Васятин спорить не стал. Тем более сам уж хотел было прихватить тайком для храбрости пол-литра. Настал день «икс». Выбрав тихое, уединенное местечко «вдали от цивилизации», рыбаки взялись за дело.
- Сначала за удачу, - провозгласил Петя, разливая по сто. Затем выпили за дружбу, за первый улов, за мир на всей земле. Дальше Васятин и не помнил, за что и сколько еще пили. Солнце стояло в зените, когда он проснулся. Рядом мирно похрапывал Петя. Попытки разбудить его ни к чему не привели. К вечеру Петя немного пришел в себя.
- В самый раз, - пробурчал он, еле ворочая языком. - Ща будем ловить.
Клев не шел. Изредка поплавки дергались, но ничего серьезного пока не было. Через час Васятину удалось подцепить тарашку с мизинец.
- Это знак, – изрек Петя. - Первую рыбку надо обмыть.
Выпили.
- А что мы мелочимся! - Петя хлопнул себя по лбу. - Щас мы сома выловим.
Достав из сумки кусок мяса, он насадил его на самый большой крючок. Даже и не крючок, а крюк. Таким, наверное, впору акулу ловить. Привязав к нему тройную леску, покрутил над головой как пращу и швырнул на самую середину. Вместо обычного шлепка до уха Васятина дошел глухой стук. Какое-то смутное сомнение вкралось в душу. Какая такая середина может быть у небольшой протоки? Сомнения Васи прервал радостный вопль Пети:
- Есть! Клюнула! Да помоги же ты! Видать, крупный сом попался! Кило тридцать, не меньше. Тяжелый, зараза!
В наступивших сумерках завязалась упорная схватка людей и рыбы. Леска оказалась на совесть прочной. После долгой и изнурительной борьбы и барахтанья силы рыбаков взяли верх. Последние метры и… перед обалдевшими взорами Васятина и Пети предстала мокрая, подрагивающая от боли и страха морда обыкновенной дворняги.
Дела хозяйские
День обещал быть пригожим. С вечера дождик слегка накрапывал, а к утру тучи разошлись, и заглянувшее в окно солнце разбудило Васю Васятина в самом благодушном настроении. Наскоро умыв руки, лицо и почистив зубы, Васятин попил чайку, съел бутербродик и решил посвятить выходной домашним заботам. Полезному делу. Надо же когда–нибудь быть хозяином в своем доме. Розетку починить, замок поставить. Выполнить, так сказать, чисто мужскую работу. Да мало ли что по хозяйству надо сделать. Наконец-то Маша обрадуется. А то ворчит все время: выпивоха, дармоед, руки не оттуда растут. Нет уж! Они растут там, где им и положено расти. Род Васятиных трудовой! Мы из рабочих! Трудяг!
С такими мыслями Вася засучил рукава и смело бросился в бой.
Казалось бы, ну что такого сложного в том, чтобы прикрутить дверную ручку, которая уже месяц как болтается на одном гвоздике. (и то стараниями Маши). Увы! На деле все оказалось не так просто – сущая нервотрепка. Кошмар! То шуруп не тот попался, то отвертка не та. Изрядно поранив отверткой руку, Вася решил молотком намертво прибить эту чертову ручку. Чтоб больше не мучиться. Благодаря двум солидным дюбелям с этой проблемой разобрались. Ну, не обошлось и без неприятностей: два раза молоток попал по пальцам, разбил саму ручку. Но, самое важное, не болтается. Держится. Так, теперь разберемся с рамой. Дедушкин портрет как свалился полгода назад, так и по сию пору валяется под диваном. Опять пальцы, рама и, наконец, стекло. Нет, плотник из меня не получился, - решил Вася. Пора заняться электрикой. Повесить в зале люстру, вернее выключатель к ней поставить. Два контакта, два провода. Никаких проблем. Однако! Фейерверк получился! Люстра с грохотом упала на пол, из-под счетчика повалил густой дым. Где-то внизу в щитке что треснуло, и в итоге весь подъезд остался без электричества. Придется выставить литр, как минимум, электрику Феде. Уплатить штраф домоуправлению и выслушать истерику Маши. Хорошо хоть до сантехники не дошло. Прибитые пальцы, шишка на лбу, падение со стула, вывих лодыжки. Смело, можно сказать. Легко отделался.
Бизнес
- Эх, Василий Иванович, знал бы ты, какую жизнь я прожил! Все видел на своем веку, все пережил. Прошел, как говорится, через огонь, воду и медные трубы. Ты вот прозябаешь в своем захолустье, живешь серой жизнью. Жена пилит, дочь душу мытарит, начальники ноги о тебя вытирают, друзья подводят. Да разве это жизнь! С меня бы пример взял. Пожил бы как я. Хотя бы один день . Начинал я конечно, как все, сначала учеником на заводе. Дошел до мастера. И что! Кроме трудовых мозолей, ничего не нажил. Разве что горб верблюжий. И как только дали возможность на себя работать, тут-то уж я развернулся!
Собеседник Васятина наконец прервал свой монолог, для того чтобы опрокинуть в себя изрядно «остывший» бокал пива.
- Так вот на чем я остановился, о чем бишь толковал? А, о жизни. И как стал я бизнес свой раскручивать, так и жизнь ко мне фэйсом повернулась. Главное, Василий Иванович, в нашем деле иметь деловую хватку и нос по ветру держать. Вот я, по-твоему, почему в городе ошиваюсь? Думаешь. только чтоб пиво с тобой пить? Нетушки! Я тут по важному делу. А вот по какому, это я тебе щас и выложу. Ты это, Василь Иваныч, не жмоться, пару бокалов еще закажи. Таких, как я, слушать надо. Внимать каждому слову. Записывать. Опыта и ума у меня наберешься. Скажи-ка, сколько ты заплатил за бокал пива? Верно. Десять рублей. Литр, стало быть, двадцатник. А ежели с хозяином столкуемся, оптом литр он нам отдаст за пятнашку, хорошо столкуемся – и за червонец. Берем, скажем, сто литров – это у нас получается штука. Везем в район ко мне и толкаем за тридцатник литр. И того у нас получается три штуки. Минус дорожные расходы – пятихатка, минус вложенная штука. Чистый доход, то есть навар, полторы штуки. Ну а если тонну возьмем - около двадцати штук набежит. Усек?
- Э… простите, как вас зовут?
- Сан Саныч.
- Сан Саныч, а где взять эти самые две тысячи?
- Ну ты чудак, Василий. У тебя хата есть? Есть. Идешь в банк. Берешь кредит под залог квартиры. Скажем сто «кусков». Открываешь свое дело, то есть бизнес. А дальше действуешь, как я учил. Проблемы могут возникнут с тем, что у тебя нет фирмы. Так у меня есть то, что надо для этого дела. ПБОЮЛ «Сан Саныч». Печать, документы - все в гостинице. Ну что, решено?
- Да боязно как-то поначалу. Да и Машенька будет против. Жена все-таки, посоветоваться бы надо.
- Ну нет, Василий Иванович, так не пойдет. Так мы кашу не сварим. Ладно, крупняк отпадает. Начнем с нуля. Сколько у тебя с собой наличных? Денег с собой сколько?
- С утра было пятьсот. Жена на продукты дала. Теперь осталось рублей триста.
- Не густо. Что ж, лиха беда начало. Жену твою в расчет не берем. Мы и сами с усами. У моего друга Кузьмича есть то, что нам надо для начала. Не получается бизнес с пивом, значит займемся с тем, что пойдет под пиво. Фисташки. Кузьмич даст нам пакетики за два «рэ». Вечером на набережной «толкаем» по пятерке. Итого выходит полтораста пакетов за «пятихатку», и имеем мы с этой махинации четыре с полтиной чистого дохода. Прибыль пока не делим, вкладываем в дальнейший бизнес. Так, «бабки» дай мне. Я пошел за товаром. Встретимся вечером возле памятника на набережной…
Пятнадцать суток, проведенных в КПЗ за «несанкционированную» торговлю, и побои, нанесенные разъяренными бабульками за конкуренцию, не столь удручали Васятина, как встреча с Машей. Пятьсот рублей, выуженные мошенником Сан Санычем, да еще административный штраф в размере трех минимальных, с точки зрения Маши были солидными деньгами, за которые «таких идиотов, как мой муж, на колхозном базаре приобрести можно не одну дюжину».
Знакомство
- Ей-богу Вася, ты это, как говорится, почти святой. Тебе за твой гражданский подвиг при жизни памятник поставить надо Жены у нас у всех стервы, но Маша твоя - гадюка особенная. Наши перед нею – ангелы небесные. И как ты с ней живешь? Уму непостижимо. Ты как телок. Все терпишь ее, молчишь. Двинул бы пару раз по зубам. Ваня, обнови Васе. Держи, Васек. Пей. Ты заслужил. Не стесняйся. Чего уж там, свои люди.
Сантехник Коля тараторил без умолку, никому не давая слова сказать, останавливаясь на секунду для того, чтобы влить в себя очередную «дозу». Пошел уже третий или четвертый круг, а Коля знай себе только и заливал.
- Пойми, Васек, жизнь это не только постная рожа твоей Маши. Что такое жена? Дура-баба. Сегодня одна, завтра поменял на другую. Или сама тебя кинула. Жизнь, Вася, - это твои друзья, с которыми не стыдно сидеть в компании. Которые за тебя порвут пасть любому, на кого покажешь пальцем. Пойдут за тебя в огонь и в воду. А мы есть такие друзья. Верно я говорю, Ваня?
- Угу, – буркнул Ваня, опорожняя в себя очередной стакан. - Вася, тебе надо расслабиться. Понимаешь! Коля, а давай мы Васе подарок сделаем. Пусть мужик хоть раз в жизни отдохнет немного «на стороне». А то что за жизнь у человека? Жена постоянно пилит. С друзьями не сиди, на рыбалку не смей ходить. Боится, что ли, ее так сильно? Вась, ты что, подкаблучник, что ли? Мы, знаешь, что сделаем? Напишем письмо в «Службу знакомств». Вот, мол, мужик пропадает без женской ласки. Работящий, добрый, ласковый, не самый последний сорт. Возраст самый подходящий, в расцвете лет, как говорится. Сам убедишься, сколько баб откликнется. Для конспирации оставим мой адрес. Ты, Вася, с меня пример бери. Я уже третью себе нашел таким макаром. Не баба, а золото. Чует, что четвертая не за горами. Да что я, вон наш начальник Иваныч с двумя встречается. И что удивительно, в семье у него полный ажур. Пошел к одной. Отдохнул. Домой пришел свеженький как огурчик. Только ты это, Вася, выбери такую, чтобы без проблем. Нынче мужиков надо беречь. Так что, Вася, не робей. Действуй. Мы тебе, если надо, подсобим.
Васятин попытался было отнекиваться, просить приятелей, чтоб не занимались глупостями. Но кто может остановить широкую русскую душу в порыве азарта? Не отходя от кассы, как говорится, Коля и Ваня состряпали письмо в газету «Из рук в руки»
Васятин напрочь забыл об этом случае, когда через недели две Коля принес целый ворох писем. Из всей этой кучи Васятин выбрал только два конверта. Автором первого письма была некая Катя. Уж больно зазывающим показался ее текст Васятину. Повертев в руках письмо, поразмыслив малость, он вскрыл второй конверт. Почему-то почерк показался подозрительно знакомым. «Прекрасная Незнакомка» (так было подписано письмо) ни имени, ни адреса своего не написала. Однако текст письма был ну уж очень интересным: «Лет около сорока, выгляжу аппетитно, рост средний, пышечка. Замужем, но муж не помеха. Потому как полный идиот. И если ты, мистер Икс ( Ваня так и назвался в объявлении), получишь это послание раньше пятого числа, приди на встречу возле кинотеатра «Сокол». Далее в письме «Незнакомка» писала, во что будет одета: «На мне будет светло-серая блузка, юбка бежевая, в руке буду держать букетик гвоздик». Ну, впрямь как в мексиканских сериалах. Решено. Только с ней на свидание, решил Васятин. Наконец наступило это роковое пятое число. Васятин отпросился у начальства будто бы в поликлинику, купил шампанское и отправился навстречу судьбе. Вышел из автобуса за остановку до кинотеатра. И с бьющимся от ожидания и волнения сердцем двинулся на свидание. А вот и кинотеатр, вот и она, «Прекрасная Незнакомка». Стоит спиной. Это действительно она: Светло-серая блузка, бежевая юбка, в руке букетик… «Незнакомка» вдруг резко повернулась в сторону Васятина – и перед его изумленным взором предстала Маша.
Скандал
Тревога проснулась неожиданно. Вошла в грудь Васятина коршуном и стала клевать и терзать сердце, внутренности. Душу выматывать. Такое с Васятиным часто случалось. Посмотрит какой-нибудь фильм задушевный или книжку прочитает жалостливую - тут же начнет накручивать. Представит себя героем того произведения, придумает такое, чего и в книжке не было. И начнет страдать. В такие дни Вася вел себя как неприкаянный: ни с кем не общается, молчит, вздыхает тяжко, ходит из угла в угол или просто лежит на диване, уставившись в одну точку. Поделиться с кем-либо Вася тоже не хотел. Было дело, поплакался «в жилетку» друга один раз в школе, а тот возьми и брякни всему классу. И вся школа долго издевалась над бедным Васятиным. Но сегодня случай был особый. «Выпутаться» одному не хватило бы духу. Видать, сильно накрутил. Надо кому-нибудь открыться. Друзьям? Нет. Не поймут. Засмеют так, что потом останется одно – повеситься. Разве что Маше. Может, поймет, родной человек вроде бы.
- Маша, знаешь, милая, - Васятин приступил к делу издалека. - Я часто думаю, какая ты у меня замечательная. Как мне повезло в жизни. Любая другая давно бы бросила такого бездаря, как я. А ты все терпишь, мучаешься со мной. Ты у меня золотце, а не жена.
- Господи, Вася, ты опять напился. Ты же мне слово дал.
- Ни-ни, Маша, ни в одном глазу. Я это, маленькая, так в чувства ударился.
- Это я-то «маленькая»? Да я на два года старше тебя, олух несчастный. Половником этим дам по твоей лысине, перестанешь оскорблять меня.
- Машенька, ей-богу, не хотел я тебя обижать. Сказал «маленькая» в приливе чувств. Как бы тебе объяснить, имелось в виду фигурально. И мыслей никаких насчет внешности, прости, фигуры, не было. Понимаешь, дорогая, допустим, ты уехала куда-нибудь. А я без тебя чувствую себя неуютно. Мысли в голову лезут дурные. Все думаю, чтобы ничего с тобою, моей лапушкой, не случилось. И вообразить жутко, как я буду без тебя?
- Ага. Все ждешь, когда я сдохну, чтобы тут же побежать к друзьям. Заждались, наверное, бедные. Я не помню такого случая, когда бы я надолго уезжала куда-то. Меня ты вспоминаешь разве что когда жрать захочешь. Не пойму, что с тобой происходит. Чую, что что-то натворил, но пока не знаю, что именно. Говори напрямую, хватит хвостом вилять.
- Машенька, скажи честно, ты меня любишь? Ты никогда ни с кем… э-э-э… я хочу сказать… после того как мы поженились, ты ни в кого не влюблялась?
- Ты что! Допрос устроил? С чего это ты вдруг заинтересовался мной? Заладил как попугай: «Любишь, не любишь».
- Ну не злись, Машенька, я хочу проверить твои чувства ко мне. Если бы допустим, я изменил тебе. Могла бы ты простить меня. Или к примеру, получилось бы так, что вдруг неожиданно объявился у меня ребенок от другой женщины…
-Ты белены объелся или с дуба рухнул?! Какой ребенок? Какая женщина?!!
-Э-э-э… Ну…
Васятин хотел высказаться о том, что его так мучило. Поделиться с женой с мыслями, что терзали его душу. Накануне он вдруг представил, разумеется, после того, как просмотрел очередную «мыльную оперу», что было бы с ним, с Васей, если бы у него объявился ребенок. И если бы мать этого ребенка неожиданно умерла. Все ведь в жизни бывает. Васятин бы, конечно, забрал несчастного младенца к себе. И почему-то он решил, что Маша прониклась бы к бедному несчастному ребенку и простила бы грех мужа.
Лезет же иногда в голову такой бред. Всего-то и требовалось сочувствие жены. Однако..
Однако события развернулись по зловещему сценарию. Для начала Маша отвесила перепуганному насмерть Васятину смачную оплеуху. Затем в него полетела вся кухонная утварь. После чего началась дикая истерика.
- Значит, дожили. Вот оказывается, какой ты фрукт. Тихоня. Дурачком прикидывался. Втихаря свил себе гнездышко. Паразит негодный. Все, хватит! Забирай свои манатки и катись вон отсюда к чертовой матери…
- Ну-ну. Будет тебе, Вася. Успокойся. Прими еще «микстуру», - Кузя по-отечески погладил Васятина по голове.- Все бабы дуры. Да и ты? Ну разве можно бабе своей такие глупости рассказывать.
- Ты прав, Кузя, я дурак, - Васятин вытер губы тыльной стороной ладони. Занюхал луковицей выпитый самогон.- Все, решено. Уйду от нее.
- Да не гони ты, Вася. У тебя ведь действительно никого нет? Ну и не дергайся. Успокойся. Поживи пока у меня на даче. Потом езжай домой. Объясни жене, что все это было выдумано и никого у тебя нет и не было. Смотри, только без дураков.
Легко Кузе. У него и жены своей нет. А вот как быть дальше, как вернуться домой, Вася не знал. Пока не знал. Но завтра что-нибудь обязательно придумает.
Ревность
Где-то с середины лета в сердце Васятина закрались смутные сомнения. Тревожные ощущения, которых раньше не было никогда. Пятнадцать лет прожил с женою, ни разу не волновался, а тут нате. Все до этих пор было нормально: пришел с работы поздно - дома скандал, выпил с друзьями – жена устроит «бучу». Словом, все было как у людей. А тут не поймешь, подменили жену, что ли? Советоваться начала. Да чтобы раньше хоть когда-нибудь - да ни в жизнь. «Ты бездарь, ты тупой. Сама знаю, что делаю. Молчи себе и не вякай». Что-то часто стали повторяться непонятные приливы нежности и покорности. Вот, к примеру: приходит Васятин домой с работы, а Маша тут как тут, в дверях встречает и щебечет:
- Васечка, милый, я уже заждалась тебя, борщ стынет. Водочки не хочешь?
Пропустил сто, тут же вторую подносит. А сама все заливает:
- Вася, мне идет новая прическа или нет?
Ну как после всего этого скажешь: «Нет, не идет, слишком сильно под подростка косишь»? Правда, потом выяснилось, что это был очередной день совместной жизни. Шутка ли сказать - пятнадцать лет? Хорошо хоть дочь напомнила. Пришла со школы с цветами, маму с папой поздравить с юбилеем. Вроде бы все выяснилось. А тут очередная напасть. Помог как-то Пете занести мебель, ну и обмыли это дело. Домой приполз «на бровях». Когда наутро Вася очухался, первое что пришло в голову: «Я в раю… На том свете». Чистая постель. Возле дивана столик с чашечкой чая. И Маша в светлом халате вокруг порхает:
- Васенька милый, чайку попьешь или покушать что принести?
Нет бы по привычке проснуться возле унитаза и услышать: «Очухался, скотина. Пьянь подзаборная». Все это неспроста. Видно, семейная жизнь дала трещину. Ну как тут не удариться в размышления?. Или не уйти в загул? Может, сцену «закатить»? Напиться вусмерть. Нет, не пойдет. Финансами заведует Маша. А она лишнюю копейку не даст. А может быть, Маша нашла любовника? Точно! Тут дело нечистое. Без любовника не обошлось. Вопрос в том, как дальше жить. Уйти из дому, пока сама не выставила? А куда? Идея! Надо самому найти того типа, с кем Маша путается, вычислить этого подлого совратителя и набить морду или просто поговорить по- мужски. Объяснить, что ухаживать за чужими женами нехорошо. Мало ли на свете одиноких баб. Васятин перебрал в уме всех знакомых мужчин: Петя? Вряд ли. Кузя? Да нет. Этот никогда не променяет свою холостяцкую жизнь на бабу. Вова не подойдет. Маша его на дух не переносит. Федя тоже отпадает. А вот как зовут того типа, который работает у Маши на работе бухгалтером. О ком Маша часто рассказывала, мол, такой галантный, вежливый. Упрекнула даже: «Своя машина у него. И щедрый. Не в пример некоторым. Тебе бы, Вася, научиться у него хорошим манерам». Как-то даже он ее и с работы подвозил. Точно он. Все сходится. Не мешкая, Васятин в тот же день разузнал все про этого типа - как зовут и где живет.
- Вы ко мне? – Материализовавшееся в дверном проеме весьма интеллигентное лицо ничуть не подходило на физиономию злого извращенца, совратителя чужих жен.
Васятин немного струхнул. Решительность исчезла.
- Я… это… муж Марии Васятиной. Пришел к вам по делу.
- Что-нибудь с Марьей Васильевной? Ой, простите. Что я это Вас в дверях держу. Проходите сюда, на кухню. Пожалуйста, присаживайтесь. Позвольте представиться - Дмитрий Николаевич. А Вы, если не ошибаюсь, Василий Иванович?
- Угу, - буркнул Васятин, уютно располагаясь на мягком стульчике.
Разговор почему-то не клеился. Поведение Дмитрия Николаевича и, главное, чистота и порядок, которые не связывались с холостяцкой жизнью, (со слов Маши Васятин был уверен в том, что этот тип холостяк) никак не располагали к настоящей мужской разборке. За себя этот тип вряд ли сможет постоять физически, но высмеять своей безупречной воспитанностью и опрятными манерами сможет точно. Надо держать ухо востро.
- Простите, Василий Иванович, - прервал размышления Васятина хозяин квартиры. - Не будете ли столь любезны попить со мной чаю? Или предложить Вам что покрепче? Может, водочки?
-Давай водку.
Может, после выпивки развяжется как следует язык? И действительно, после первой же рюмки слова из Васятина полились как водка из запотевшего графина Дмитрия Николаевича.
- Видишь, Дима, то есть Дмитрий Николаевич, дело у меня к тебе. Можно сказать, за советом к тебе явился. Моя меня часто пилит, мол, поучился бы ты, Вася, обходительным манерам у нашего бухгалтера, то есть у Вас. Сам я человек робкий. Боюсь обидеть человека. Верчусь вокруг да около.
-Ну что Вы, Василий Иванович, - Дмитрий Николаевич зарделся как мак. - Право слово, Вы меня смущаете. Зачем такие сантименты? Вот я смотрю на Вас и искренне восхищаюсь. Вы мужчина что надо. Думаю, не зря Мария Васильевна Вас выбрала. От Вас исходит аура мужественности, так что у меня даже голова кругом идет.
Ишь ты! Какой умный! Слова какие ученные знает. Сразу видно, из образованных. С этим типом опасно общаться. А то как выставит деревенщиной. Нет. Такой не станет чужие семьи разрушать. Потихоньку, то есть с каждой выпитой рюмочкой, Васятин стал проникаться доверием к этому «хлюпику». Оказывается, быть интеллигентом не так уж и плохо. Само собой, как это часто бывало, рука Васятина доверительно легла на угловатое плечо Дмитрия Николаевича. Притянув поближе размякшего от водки собеседника, Васятин от избытка дружеских чувств выпалил:
- Дима, дай я тебя по-братски поцелую.
Интеллигентное лицо Дмитрия Николаевича, то есть Димы, растянулось в приторно-сладкой улыбке. Тонкие аристократические руки мягко опустились на Васины плечи. Прильнув к губам сбитого с толку Васятина, Дима страстно выпалил:
- Вася, Вы мне тоже нравитесь как мужчина.
Заначка
Так получилось, что с самого начала совместной жизни семейным бюджетом в семье Васятиных стала ведать Маша. Не было по этому поводу никаких обсуждений или договоренностей. В глубине души Васятин хоть и возмущался, но открыто высказывать свое недовольство боялся. А то Маша как вспомнит ему всю родословную – и прадеда, которого как-то на ярмарке цыганки вчистую обокрали, и самого Васятина, проигравшего в школе друзьям портфель вместе с книгами и формой. Мало того, Маша еще и потребовала, чтобы Васятин отчитывался перед ней за каждую копейку: сколько заработал, куда потратил и зачем. Васятин по доброте своей не вел в отличие от некоторых друзей «черную» бухгалтерию. Да и не надо. Боже упаси Маша проведает, одним извинением не откупишься. Да и лучше, когда ими, деньгами, Маша «заведует». Так проще стрелки переводить и схалявить. Скажем, попадает иногда Васятин в компанию друзей. Собрались. Сообразили. И тут кто-то возьми и ляпни: «Ну что, Вася, продолжать будем? Теперь твой черед». Вот тогда самый раз сослаться на Машу. Мол, друзья, жена наличные не выдает на руки. Конечно, эти самые друзья и язвили по этому поводу, обзывали за глаза «подкаблучником». Ну и потому, видать, за халтурку, что Васятин иногда им делал, «ставили». Знали бы они, как Васе за это «влетало» от жены: «Почему мол, деньгами не взял?» И вот как-то Васятин шел после работы домой и неожиданно нашел полтишку. Бывает же такое. Шел домой. Ни о чем не думал. Уставил глаза в землю - и бац. Она, родимая, в пыли валяется. Радость, вспыхнувшую в сердце, тотчас остудила трезвая мысль: «Как же от Маши скрыть находку»? В карманах не скроешь - проверит. Она всегда карманы проверяет. Спросит - откуда? Не поверит, что нашел. А если поверит - и того хуже. Будет выпытывать, правда ли что только одну «полтишку» нашел. А может, спрятал где-нибудь другую? Посоветоваться, что ли, с друзьями? К примеру, с Кузей. Не пойдет. Ненадежный уж больно. Обязательно предложит выпивку взять. Напьется и точно проболтается. Дойдет до Маши… Быть беде. Как назло, и ни у кого из знакомых не намечалась какая-нибудь халтурка. Под тем соусом, что проставили, можно было бы и эту полтишку приговорить. Поразмыслив и так и этак, Васятин решил на пока заныкать находку. А там представится удобный случай, и можно будет смело приговорить ее. Вопрос в том – где? На работе нельзя. Негде. Дома Маша облазит все карманы. После некоторых раздумий Васятин прибегнул к испытанному народному совету: «Дальше спрячешь – ближе найдешь». К тому, что «дальше», лучше всего подошел старый фамильный самовар. Эту медную реликвию Маша привезла как приданое. И за все время совместной жизни лишь один раз использовала по назначению. Как-то приезжал к ней из деревни брат бабушки, любитель чая на «живом» огне.
Прошло три дня, а может и четыре. От ожидания Васятин и счет дням потерял. К тому же волноваться стал. Ну всякие же мысли лезут в голову. А вдруг Маша наткнулась на заветную заначку? Убирала, например, в туалете и случайно заглянула на антресоли. Решила почистить с самовара пыль. Проверить, все ли на месте, Васятин тоже не мог. Маша увидит и заинтересуется: «Чего ты по полкам шаришься? Небось, где бутылку спрятал?»
Халтурка наконец проклюнулась. Сосед после работы попросил зайти к нему, мебель помочь грузить. Теперь осталось сбегать домой, как бы за спецовкой, и незаметно вынести сокровенную «заначку». В благожелательном настроении Васятин уже подходил к дому, как вдруг заметил на балконе четвертого этажа сизый дымок. Как раз на его балконе. Пожар! Васятин не помнил, как очутился дома. Уф-ф-ф! Слава богу! Все в порядке. А тут и Маша встречает его на пороге. Вся сияет. Радуется чему-то и заливает: «Васечка, а к нам бабушка приехала!» (Тоже мне повод радоваться). И голос у нее подозрительно слащавый. У Васятина почему-то мороз пробежал по спине. Подозрение закралось в душу. Задумался. Маша, как бы не замечая его мандража, продолжает свое:
- Если бы ты знал, как я рада приезду моей бабули! Я даже полезла на антресоли за самоваром, чтобы сварить для нее чай на живом огне. Она ведь первый раз к нам приехала!
Затем Маша, понизив голос, чтобы бабушка не слышала, прошипела в ухо Васятину:
- С тобой, мой миленький, позже разберемся. Расскажешь мне, с каких пор ты стал ныкать деньги в старом самоваре. И нет ли у тебя в этом доме других заначек?
Джигит
После третьего рога крепленого кахетинского вина голова Васятина куда-то поплыла. Видимо, сказалось испытанное накануне волнение. Представляете, был на волосок от драки? Такой стресс, выброс адреналина и тому подобное. Шутка ли сказать, с тремя грузинами чуть было не подрался. Зарезать могли за милую душу. Правда, страх Васятина давно прошел. Грузины на самом деле оказались неплохими ребятами. И никакими убийцами они не могли быть. Обыкновенные торговцы апельсинами. Вряд ли когда-нибудь в руках держали кинжалы. Разве что гири для развеса. Так, по крайней мере, подумал Васятин. Грузины между тем, словно угадав Васины мысли, стали нахваливать его. Мол, вот какой мужик, за даму заступился. Не струсил. Старший из них так и сказал: «Васо, да ти настоящий мужчина. Толко на Кавказе рождаются такие джигиты. Какой ти Вася? Ти настоящий грузин. Отнынэ ти у нас будэш Васо. За тэбя, дорогой». От такого дружеского пожелания на душе у Васи стало просторно и легко. Впервые в жизни он был в центре внимания. От такой заботы и самому хотелось сделать что-нибудь приятное. Например, заказать музыку. Что дальше было, Васятин помнил плохо. Лишь какие-то обрывки. Танцевал на столах, несколько раз заказывал шашлык и вино, совал официантам и музыкантам деньги….
Все мечтают о морях, об отдыхе – словом, любят побездельничать. Васятин тоже был как- то на югах, но не для того чтобы отдыхать. На лечение профком выдал путевку. И было это давно, еще при социализме. Ту злополучную путевку в Кутаиси Маша выбила у профкома с боем. Врачи посоветовали ей отправить мужа на лечение. (Сама вряд ли бы догадалась). Труднее всего в поездке – это, разумеется, сборы в дорогу. Маша еще раз проинструктировала Васятина, что и кому привезти, сколько денег потратить на еду, сколько на лечение, сколько на покупки. Вроде бы все сошлось. Ну и на всякий случай добавила сверху еще сотню. Всплакнула, так, для приличия, видимо, мол, Вася, как же ты там без меня. И на напутствия расщедрилась: «Смотри, в первую очередь выполни заказы бабушки, дедушки тетей и остальных родственников, а то забудешь. Знаю тебя, потратишь все деньги на выпивку. Потом не из чего будет рассчитываться с долгами».
Доехал Васятин удачно, без происшествий. На следующее утро, закончив процедуры и всякие мелкие формальности, как и наказала Маша, он решил разобраться с заказами родни. Еще в дороге люди подсказали, что в Грузии по магазинам и не стоит ходить. Сразу на базар. Там можно достать все. Рынок поразил Васю своим изобилием. И правда, чего там только не было, аж глаза разбежались.
Мысли Васятина неожиданно прервал истеричный женский крик. Возле лотка с апельсинами дородная женщина (издали Васятину она показалась Машей) кричала на грузина-продавца. Тот в свою очередь тоже не оставался в долгу. Неизвестно отчего, (наверное, оттого что женщина и впрямь была похожа на Машу) но, когда грузин в порыве гнева обозвал ее жирной гусыней, Васятин подошел к продавцу и дал тому смачную пощечину. Из соседних лотков выскочили еще двое грузин и угрожающе двинулись на Васятина. Дело принимало скверный оборот. Живот отчего-то заурчал, ноги стали сами по себе подкашиваться. Да и по телу неприятная дрожь прошла. «Ясно. Будут бить. Только бы не зарезали», - пропищало Васино самообладание.
- Как вам не стыдыно! Трое на одного! Это же наш дарагой гость, - Благообразный старик, продавец яблок, набросился с упреками на забияк. Дальше Васятин не разобрал. Старик что-то долго лопотал на своем языке. Грузины после вмешательства старика как-то смутились, стали извиняться перед Васятиным. И тут же пригласили его в ресторан…
Ох, и влетело же Васятину по прибытию домой! Всю Васину родню припомнила Маша. Никого не забыла. Но Васятин даже ухом не повел. Оно и правильно. Он Васо. Мужчина. Джигит. Мужчина никогда не должен спорить с женщинами. Джигит - всегда джигит.
Повышение
Васятина повысили в должности. Был простым рабочим в цеху, а теперь вот перевели в «Белый дом» на административную работу. Десятым помощником такого же десятого зама кого-то, то ли зава цеха, то ли… Словом, переведен, в начальники. В «белые люди» вышел, пошутили прежние приятели по работе. Столько лет поработав в том самом учреждении, Васятин так толком и не знал, чем вообще завод занимался. Что выпускали? В старые советские годы рабочие с утра до вечера занимались тем, что «козла забивали». Потом с перестройкой и всякими разными реформами на некоторое время завод прикрыли. Начальство ушло в бизнес и в политику, рабочих отправили в отпуск «без сохранения». Затем объявилось новое начальство. Рабочих собрали обратно и объявили, что отныне предприятие акционировано. Раздали всем какие-то разноцветные фантики. Так что теперь к прежнему названию завода добавилось еще ООО. Зарплату стали выдавать поквартально. В размере месячной зарплаты, а чаще всего и того меньше. Вроде бы и работа пошла, что-то «клепали», «пилили», «сверлили». Однако, как и раньше, рабочие в основном «козла забивали». Неделю назад Васятин шел с работы домой, как раз после зарплаты, и заскочил в винно-водочный ларек, вроде как за куревом. Очередь в магазинчике выстроилась большущая. Впрямь как в добрые советские годы. Еще бы. Все получили зарплату. Надо же привести себя в порядок после трудовых будней. И тут случайно в ларек заглянул тот самый начальник, чьим десятым замом десятого пома Васятина назначили. Большой начальник был слегка подшофе, а то каким бы ветром его занесло? Недолго думая, Васятин сам поздоровался с шефом и очередь свою уступил услужливо, к тому времени она как раз и подошла. Видать, шеф это оценил по-своему. И теперь вот такое повышение, сюрприз, так сказать. Закончилась черная трудовая работа. Отныне Васятин будет ходить в белых рубашках, разносить по цехам бумажки, точить начальникам повыше карандаши, подавать им чай. Действительно, станет «белым человеком». Коллеги по старой работе, цеховые рабочие, по-разному отнеслись к Васиному повышению: кто с завистью, кто с уважением, а кто и с гордостью. И обращаться стали к Васятину по-разному: старшие - Василием, кто помладше - Иванычем , а некоторые даже Василь Иванычем. Маша по такому случаю накупила на рынке разной снеди и литра два водки и не какую-нибудь «паленку», а настоящую импортную водку в красивых бутылках. Вечером пришли родственники и друзья. От души пожелали Васятину удачи и дальнейшего продвижения по служебной лестнице, на первую ступеньку которой он так удачно ступил… к сорока годам. А почему бы и нет? Через год, может быть, станет девятым замом, потом восьмым и … глядишь лет через десять а, может, и меньше можно же дойти и до пома, а там… У Васи даже и дух захватило, когда он подумал о такой заоблачной дали.
Наутро Васятин ни свет ни заря уже был возле «Белого дома», так рабочие называли контору где заседало начальство. Охранник ему поверил на слово и пропустил внутрь, да еще пожелал удачи.
Подписи у начальников пониже рангом собирать оказалось легко. Проблемы начались с шефами среднего и старшего пошиба. Кто-то уехал на рыбалку, кто-то к теще, а кто и вовсе не принимал в тот день. Прошла неделя, другая, третья, месяц. Наконец все подписи были собраны. Осталось только поставить визу самого главного. Ну того, о котором Васятин не мог думать иначе как с замиранием дыхания. Эта была та самая вышина, на которую он перед началом сбора подписей замахнулся столь опрометчиво. Желание идти в начальники стала потихоньку остывать. Дородная секретарша главного брезгливо посмотрела на Васятина. Взяла бумаги, повертела в руках. Что-то ей показалось подозрительным. Позвонила кому-то по телефону, еще раз сверила и еще раз позвонила. У Васятина за это время вся спина промокла. Пот ручьями стал заливать лицо и руки, капать на пол. Секретарша еще раз одарила Васятина брезгливым взглядом и приказала выйти погулять. «Придешь через час, - сказала она. - Шеф за это время поставит свою визу».
Вася выполз на улицу. Вдохнул свежего воздуху. Промочил пересохшее горло пивом. Подумал и решил не идти в начальники. Тяжелая у них работа, если они подпись могут ставить в течение часа. «Забивать козла» в цеху куда уж легче, чем ставить подписи.
Эротические фантазии
Нет, ты скажи на милость, надо было ли так опростоволоситься. Мужику под с….ку лет, а глядит туда же, что и голозадая молодежь. Не любовнице, не какой либо уличной девке, а жене своей предложить такие пошлости! Ты бы еще на ночь ей камасутру зачитывал! Твое счастье, что всего лишь сковородкой получил по кумполу. Я бы не удивился, если б твоя мегера тебе достоинство отхватила топором. Ну будя, не раскисай. Жив, целехонек? Ну и слава богу. А голова не задница, обмотай тряпкой – и все пройдет. На, еще хлебни для бодрости.
Кузя как мог утешил совсем было потерявшегося от пережитого стресса Васятина. Не высмеял, как иные, такие, как сволочь Федя. Как водку пить вместе – друг, только и успевай наливать, а вот случись какое несчастье – сразу на смех. А иные сразу в кусты, как Славка. «Мол, не хочу я в ваши семейные дела влезать». Какие семейные дела? Того и гляди, и семьи-то считай уже нет. Теперь, после такого скандала, вряд ли на порог пустит, выдра! И из-за чего спрашивается взъелась, стерва? Пустяк! Дело-то не стоило такого скандала. Могла бы сослаться на нежелание, мол, голова болит, утром рано вставать надо. Нет же! Вот так вот сковородкой по макушке и выставить вон с чемоданом. И какая после этого семья? Все! Решено! Развод!!!
И дернул же в тот вечер, черт, зайти к новоселу с третьей квартиры, обмыть покупку – домашний кинотеатр. Обмыли, как водится, с сугревом, в чисто мужской компании. И потянуло после выпивона на порно поглазеть. Мать честная! Прожил пятнадцать лет с женой, ребенка успел сделать, но такого Васятин не видел никогда. Отсвечивая срамом, как на судном дне, мужчины и бабы выделывали такое, что и импотента могли бы разжечь, не то что Васятина, который себя все же считал мужчиной, ну не то чтобы жеребцом, но способным в крайнем случае сделать ребенка. «Вот бы попробовать с кем-нибудь такое», - мечтательно подумал Васятин, окончательно захмелевший от вина и порнухи. С «кем-нибудь» отпало сразу же, как только в сознании мелькнуло перекошенное от злости лицо Маши. Ну а что если с ней самой попробовать? Слабо? Ведь не зря говорится: нет бабы, которая не хочет, а есть мужики, которые не умеют просить как надо. И шанс такой подходящий привалил. Дочка на каникулы уехала в деревню к бабушке. Время как-то само по себе ускользнуло из чуткого к таким вещам Васиного внимания. Как же. Ведь днем дал обещание жене вернуться не позже одиннадцати. Третий день Маша пилит, стоит над душой, пора, мол, пока дочери нет дома, переставить в ее комнатке мебель. Наконец хозяин дома зевнул картинно, показывая тем самым, что пора и честь знать. Васятин еле отодрал взгляд с уже к тому времени потухшего экрана, и, движимый внутренним зовом, как бы проверить это на себе, торопливо распрощался с друзьями и полетел на крыльях безумной, доселе не испытанной фантазии. (Правда, в дверях он выпросил у соседа полбутылки шампанского и пару апельсинов для Маши, чтобы поднять ее настроение.) Дверь квартиры отворилась легко, без обычного заедания замка. И тут за дверью его ждала суровая реальность в виде перекошенного лица Маши:
- И где нас носило до двух ночи?
Вот вам и здрасьте! Эротические фантазии Васятина пришли в легкое замешательство.
- Маш, я это у нашего соседа подзадержался. Он домашний кинотеатр приобрел. Мы это… как его… эротику с мужиками смотрели.
- Что?! Что вы там смотрели?!
- Ну это… фильм про… голых баб.
- Ты чего, идиот, несешь?! Какая эротика до двух часов ночи?! Я тебя, болван, просила пораньше домой вернуться!
- Маша, ей богу, ну увлекся. Ну там… в фильме этом… мужик с бабой этим … занимались так красиво… что…
- Что за бред ты несешь?! Ты где и с кем был, Казанова недоделанный, я спрашиваю?!
- Голубушка, давай не будем ругаться. Я тут немного шампанского прихватил у соседа. Давай мы с тобой посидим, как муж с женой, выпьем малость и …
- И что?
- Займемся этим, как там, в том фильме…
-Неужели?!! Дождалась-таки я того дня, когда мой муж сам изъявил желание! Ну-ну, миленький, заливай дальше…
По лицу Маши трудно было определить, шутит она или говорит всерьез. Был бы Васятин потрезвее, наверняка угадал бы. Но сегодня… Разгоряченный «сугревом» и порнофильмом, Васятин понес несусветную чепуху о своих не вовремя проснувшихся эротических фантазиях. Маша выслушала его, на удивление, молча. Ни разу не перебила. А затем неестественно зашипевшим голосом произнесла:
- Ну и с чего же начнем, милый?
Неужто уговорил? От такой покладистости у Васятина запершило в горле. Вот что значит ласка! Ай да Вася! Ай да молодец! Теперь бы в самый раз предложить ей шампанского, апельсинчиков … а затем и в постель… Но почему-то Васятин пустился излагать вслух совершенно не то…
- Как бы, Машенька, это тебе …э-э-э… объяснить… Там сначала она … баба… обняла мужика, потом сняла с него штаны и … поцеловала у него.. это…
Дальше Васятин не помнил. Сковородка, зараза, оказалась слишком близко. Полуоглушенный Васятин пришел в себя за дверью с огромной шишкой на лбу, с порванной одеждой и чемоданом со скромным скарбом. Все бы ничего. Да вот синяк под глазом точно еще не скоро сойдет.
Невезение.
Суббота совсем не удалась. С утра накрапывал дождик, потому и рыбалка накрылась. Сосед Николишин, заядлый рыболов, и тот отговорил Васю, мол, клева не будет. Хитрец! Слукавил, конечно. Его жена не пустила. На сегодня у них намечалось какое-то мероприятие, вернее вчера по случаю купили диван и Николишин теперь, против своей воли, разумеется, с утра колдовал над этой сложной задачей - сборкой дивана. Кузя дня три куда-то потерялся. Забухал, наверное. Петя тоже – прикинулся занятым. Врет собака. Одно из двух: либо жена прикрутила ему хвост, либо втихаря где-то нашел нычку. Вот ведь, гад! Когда у него появляются деньги, тут же прикидывается занятым. Найдет какую-нибудь отмазку. Может только на хвост падать. Как унюхает, что у кого – то из приятелей выпивка водится, тут же нарисуется. Ходит вокруг кругами. И не отстанет ведь.
Вася грустно вздохнул. С кем бы посидеть, день скоротать. А то ведь и выходные пропадут зазря. Как встретил субботу, так и воскресенье закончится. Одно только радует, Маша с утра куда-то укатила вместе с дочкой. Она в выходные никогда дома не сидит. Мало ли у нее забот. По магазинам прошвырнуться, с подругами посудачить, или к родне какой-нибудь зайти. И по телевизору, как назло, показывают одни глупости. Ни футбола, ни хоккея, ни фильма интересного или передачи какой-нибудь. Ничего! Только дурацкие шоу. Скука! Хоть вешайся. Мысли Васятина прервал стук в дверь.
-Твоя дома! – взъерошенный дворник Славка озираючи заглянул в дверь.
-Нет. Она ушла куда-то, наверное, к подругам. Ты по делу или так, спросить что хотел.
-Да вот, Вася, халява подвернулась. Сосед дочке рояль прикупил. Надо его на пятый этаж занести. Помощь твоя нужна. Он с сыном, ты да я. Литр обещался поставить.
Васятин, в смысле, сообразить, был не из тех, кого надо дважды уговаривать. Если лафа сама просится в руки, почему бы, не воспользоваться, таким моментом. Быстренько накинув на плечи пиджак, Вася уже минут через пять был возле того самого заветного подъезда. Слово свое хозяин сдержал. Аккурат, через каких-то полчаса, два поллитра «беленькой» удачно перекочевали из его рук к Васе и Славке. Есть такой закон, если дело начинается хорошо, то обязательно что-то помещает этому. Пить в парке оказалось не с руки. Ветер, холод. Хмыри какие-то подозрительные шастались. На халяву обязательно присоседятся. К тому же менты неподалеку выпасали кого-то. Оно и верно. Им же тоже план выполнить надо, по отлову особо опасных преступников. Вася с Кузей, со своим литром водки, как раз и подходили под разряд жуликов. «А че мы здесь тусуемся, айда ко мне в подсобку. Это же мой и Клавкин участок. - подал мысль Славка. - Там тепло сухо, и никакая зараза нам не помещает. Клавка сегодня на работу не придет. Это я знаю точно. Она со вчерашнего, вряд ли, отошла. В подсобке действительно было тепло сухо уютно, а главное безопасно. Но, увы! Только, только разлили по первой, и… Вася, хотел, было, для приличия тост завернуть… Ржавый замок подсобки проскрипел, и перед ошарашенными собутыльниками, предстала злая как фурия Клава. Стерва! И как это она вычислила? Не иначе, как по запаху. Чуяло сердце Васино, что звезды на небе расположились сегодня не так как надо. И вот, когда, казалось бы, вопреки всем законам природы фортуна вымучила на лице своем улыбку, ан нет. Вышло не улыбка, а оскал в виде жены Кузи Клавки. Зараза! Нет бы, вовремя выйти на работу, убрать подъезд и уйти по своим делам. Именно сегодня, она с утра, не иначе после вчерашнего загула, проспала и вышла на работу поздно. Вася с Кузей попались ей в руки тепленькие, свеженькие. Пока Клавка с визгом и шумом «пилила» бедного дворника, Вася прихватил не раскупоренный пузырь, и удачно сретировался с места события. Глушить поллитра на улице, так с горла, Вася посчитал делом не точно бы недостойным, скорее из-за опасения, что менты сцапают. Лучше выпить дома. Не удастся выпить сегодня, можно где-нибудь заныкать, например, в туалете, в бачке или в ванной. Появится случай, можно втихаря и добить. К счастью Васи, Маши дома не оказалось. В холодильнике нашлись изрядно остывшие вчерашние пельмени. Ничего, главное не в «сухую» глушить водку. Первая рюмка пошла весьма не плохо. Васю бросило в жар. Вторая также удачно «согрела» нутро Васятино. Уже и настроение вроде как замаячило на горизонте сознания. Оттого может быть Васю и петь потянуло. А вот третью добить как следует Васятин не успел. Ключ в дверях заскрипел, натужно, надрывно. Хорошо хоть Вася поленился разобраться почему замок так барахлит, а то попался бы так «тепленьким». Покуда Маша, а это была она, возилась с замком, Вася мигом припрятал бутылку… на шкаф. За портретом какого-то пращура Маши. Придумать что-либо получше не хватило бы времени. Разумеется, Маша с порога напустилась на Васятина. Для профилактики, может быть. Мол сидишь как пень ничего не делаешь. Жрать, и то толком не умеет, это по поводу не разогретых пельменей. Хлебом ее (Машу) не корми, дай лишь поскандалить…
Наконец Маша утихомирилась, то есть заснула. Васе, прижатому ее плотным телом к стенке, не спалось. Да и какое там, спать, если пол литра без присмотру выдыхается, там, на шкафу, за портретом пращура Маши. Это чудо, что она не догадалась заглянуть туда, проще говоря тямы не хватило. Но завтра наверняка заглянет. Воскресенье как никак. Затеет генеральную уборку. Вот тут – то и настанет конец всему. Ладно, если бы одним скандалом обошлось. Она же дура, выльет всю водку в унитаз. Заработанный с таким трудом, шутка ли сказать, поллитр «беленькой», слить в канализацию? Нет, так не пойдет! Где же в таком случае справедливость? Добро, если бы она (водка) была халявная, так, приятели «взгрели». Переть, будь он неладен, рояль на пятый этаж, и не получить за это морального вознаграждения? Не утешить себя «успокоительным»? Не бывать такому! Это несправедливо! Где же правда, в конце концов, есть Бог, или его нет? Настенная кукушка прохрипела три раза. Три часа! А сна ни в одном глазу. Да и уснешь тут. Мало того, что мысли в голове гудят как встревоженный улей, тут еще храп Маши присоединился. Порою от монотонного, с переливами храпа, казалось вот, вот потолок рухнет. Вася, вконец измученный и тревожными мыслями и храпом жены, решился на отчаянный шаг. Осторожно стал вылезать из-под грузного, навалившегося на него всей своей массой тела жены.
-Ты куда направился? Спать! – гневный окрик Маши, обвил Васю как хлыст. – заначка заждалась?
-Да нет, Маша, не спится.
-Спи, утром рано разбужу.
Далее слов Вася не разобрал. Храп! Васятин выждал еще полчаса, мучительных, долгих, выматывающих душу, нервы. И снова, стал бочком, бочком, продираться наружу. Наконец, после долгих безуспешных попыток, Вася вытащил себя из-под Маши. Осталось только перелезть через жену. Одну ногу Вася, балансируя, как эквилибрист на канате, перенес на пол. Осталось вторую перенести и…. И тут Маша спросонья резко дернула рукой и попала прямо в самое искомое место. Адская боль, и главное неожиданность, согнуло Васятина надвое. Поднятая нога зацепилась за руку Маши и… в следующую же минуту, Вася с грохотом упал на пол. Что-то мягкое, противно мяукнуло, выскользнуло из-под него. Взвыло у самого уха и с царапаньем устремилось на стоявший рядом с диваном шкаф. Затем послышался звон разбиваемой посуды. Не успела перепуганная насмерть Маша включить свет, а Васятин, скорее интуитивно понял, что случилось. Будь он не ладен, чертов кот, как обычно спал возле дивана на мягком паласе. Падая с дивана, Вася упал на него. Ополоумевший, от боли кот, мяукнул и инстинктивно рванулся вверх, на шкаф. И, разумеется, задел портрет. Стоявшая за ним бутылка водки упала на пол и разбилась вдребезги. Что последовало далее, после того как Маша поняла, что было причиной ее ночного кошмара, Вася, конечно, не пожелал бы и врагу.