Юный прыщавый шалопай с божественного Олимпа в отсутствие родителей сел за папин компьютер и, войдя в небесный фотошоп, нажал на кнопку «инверсия цвета».
Всё, где была установлена совместимая операционная система, полностью или частично обратилось в негатив.
Над оранжевым морем по розовому небу плыли чёрные уродливые клубы дыма.
Солнце прекратило, наконец-таки, мухлевать и стало по-настоящему светить ультрафиолетом.
Питерские белые ночи стали чёрными днями. Резко возросло количество депрессирующих подростков, выпускающих грязно-зелёную кровь из жёлтых исколотых вен под мрачными закопченными потолками.
Дети наотрез отказывались пить чёрную глянцевую жидкость, напоминавшую нефть. Мороженщики разорились.
В минуту исчезли очереди охваченных ужасом граждан в поликлиниках, удирающих от грозных врачей, облачённых в зловещие чёрные балахоны. Пенсионеры крестились и с азартным вожделением сочиняли в уме жалобы Путину.
Зато шахтёры, торжественно шествовали по ослепительно белым кварцевым шахтам, присыпанные мукой как повара. Они почему-то внезапно уверовали в выплату прошлогодней зарплаты.
Траурные невесты, измученные стандартным прощанием с невинностью, резко контрастировали с нарядными по той же причине женихами.
Зелёный и красный свет на светофорах поменялись местами. В результате практически на каждом перекрёстке образовались аварии и пробки, ибо мужчины-водители ориентировались по расположению ламп, а женщины – по цвету.
Брюнетки резко поглупели.
Озверевшие папаши около роддомов массово принимали известия о рождении маленьких негритят. И только один счастливчик с умилением глотал слёзы, глядя на светлого младенца, вопящего на дрожащих руках обалдевшей от неожиданного везения мамы.
Заячий мех продавали как чернобурку, рис – как чёрную икру.
Моряки в пчелиных тельняшках принялись дружно рекламировать «Билайн».
Художники-импрессионисты в один миг лишились поля творчества и надёжного источника дохода.
У Джона Сильвера, обнаружившего у себя на столе прилепленную сплющенную жвачку, случился инфаркт. «Чёрная метка…» - прохрипел он перед тем, как упасть замертво. А его обалдевших пиратов грабили все, кому не лень, и брали в плен практически голыми руками, ибо никто не боялся пиратского флага цвета нестиранных кальсон.
И только одни существа продолжали спокойно жить, питаться и размножаться, как делали это до сих пор. Им было плевать на негатив. Мало того, они вряд ли заметили какие-либо перемены.
Это были зебры.