Милашкам, обаяшкам и дамам посвящается

Адриэл Ханна 2
     Сегодня я живу с чувством ужаса и осознанием падения. О да, сегодня весь женский род словно свалился в пучину морскую и утонул. Хотя нет, конечно, он утонул многим раньше. Лет эдак - пару тысячелетий назад. Просто сегодня я в этом призналась наконец-то. Снова тот же вопрос задала себе, когда ехала в маршрутке на работу. Девять из десяти женщин засунули свою улыбку поглубже, а одна даже подобрала очки так, чтоб оправа повторяла ее изогнутые в негодовании брови. Это к чему? Может ей так удобнее? Челку бровями поддерживает или еще чего. Ну, одним словом, я на нее смотреть не могла. А что говорить о мужчинах, ради которых мы созданы?
     О, простите, милые. Простите за мою опечатку. Не мы созданы ради них, а совершенно наоборот. Мы, женщины, можем жить и без них. Можем основать феминистический кружок, унизить и остаться гордячкой рядом со своим мужем и на досуге единственной подружке рассказать о том, куда он, простите, носки засовывает.
     Солнце зашло. И зашло надолго. Луч в виде женской улыбки освещал землю так давно, что она, бедная, уже обледенела вся… И вот, чудные слова от нее: «Будь мужчиной, в конце концов!» О, как приятно, когда женщина поддерживает мужчину. Когда она подходит к нему с ласковой улыбкой и нежным голоском говорит: «Будь мужчиной!» Конечно, он так и сделает. Щас, пойдет и станет мужчиной.
     Сцена номер два. «Ты будь мужчиной, а я и так женщина». Именно! Старые штаны, заляпанная футболка и еще фартук на целый день. Волосы – в гульку, тушь потекла – ну и что, я ж ему еду готовлю. И вообще, мы же не сексом собрались заниматься, чтоб приводить себя в порядок дома… О, нет, еще не все. К этой картине нужно прибавить вздох за вздохом при подъеме каждой тарелки, пронзительный визг, адресованный ребенку и притоп от того, что он снова полез не туда, куда надо. Теперь все.
     Сцена третья. «Я тебя люблю, а ты меня?» Вот еще разок так скажете, и он усомнится, обещаю. И даже не будет задумываться, почему усомнился. Пойдет и найдет ту, которая глупых вопросов задавать не будет. А вы потом единственной подружке за чая кружкой расскажете, что он, паразит такой, нашел другую и «не виноватая я!»
     Злая я, мои дорогие. Очень злая. И сегодня мне откровенно стыдно стало за нас, лапушек, за милашек, обаяшек. Потому что не осталось в нас, кроме гламура, ничего женственного. А гламур и мальчики переняли. Тоже, вон гляди, блистают и думать не думают, что женщина выделяется. А мы что? Если у него штаны блестят, так я двое одену, чтоб у меня вдвое больше блестело. А от легкости, правдивости, милости ничего не осталось. Да мы и улыбаться умеем только флиртуя или - единственной подружке. 
     Ах да… Стыд мой. Вот к чему. Помните течение бабушизма? Так вот, бабоньки, оно засасывает нас, как слив раковины. Вот так и засасывает. И если пробку не втулить, пропадет все наше старание создать «мир во всем мире». Вы смеетесь? Ах, нет… Смеюсь я, а вы – не верите. Вот вам сцена четвертая. «Все дамы, как дамы, а я – кто?» Вот, аж само просится вылететь, да? Только теперь вопрос. Если я – богиня, то где мои почитатели? Я и только я. Вот это зарубить на носу и может проблем не будет. Хотя, как знать, мы же личности проблемные… Знаю я одну такую богиню, надеюсь, она не прочитает этого, а то еще обида будет и месть, как знать? Так вот слоган моей леди прост: «все твое – наше, а мое – мое». А у меня, бедняжки, иногда прям руки чешутся забыть о своей женственности и врезать ей хорошенько. Хоть куда-нибудь. Да ей это не поможет, а мне только синяков. Зачем руки марать...