"Сказка о Золотом петушке", или пророчество А. Пушкина о кавказской войне
Начнем с плана, в котором следут отметить важнейшие смысловые пункты темы:
1. "Золотая тройка" русских сказок о времени
2. Историческое и нарративное полотно сказки
3. Пушкин как пророк - о времени, стране и себе
1.
«Сказка – ложь, да в ней намёк»
Сказка, как и басня, как миф вообще пишется «эзоповым языком» и образы такого повествования суть символы, у которых кроме сюжета, имеется и другая, тайная, историческая жизнь.
Да, это ясно. Но всё же не совсем. Ведь остается всё-таки вопрос: на что в каждом конкретном случае вольно или невольно намекает автор
Вот установленный на шпиле флюгер в виде золотого петушка, берегущий «покой столицы» – предмет последней сказки А.Пушкина, что имеет, как мы заметим впоследствии, немаловажное значение.
О чем здесь, собственно, идет речь? Если вообще у этой сказки имеется некоторый переносный смысл, определенная мораль.
Идет ли тут речь, например, о коварстве женской красоты, как это представлено в классическом толковании С. Бонди, где известный пушкиновед считает весь рассказ шутливым.
Заворожила шамаханская царица, околдовала царя так, что «забыл он перед ней смерть обоих сыновей». Но чем же именно заворожила?
Вопрос только кажется излишним.
Ведь здесь вовсе не шуточное повествование. Речь идет не столько о волшебной силе женских чар, сколько о чем-то имеющем вполне определенный исторический смысл и практическое значение.
Эта сказка открывает нам завесу над одной из самых сложных в истории России проблем – ее взаимоотношением с Кавказом
Прошло уже довольно много лет, как А.Ахматова заметила, что пушкинский сюжет «Сказки о золотом петушке» в общих чертах повторяет «Легенду об арабском звездочете» В. Ирвинга.
Но вот на что при этом стоит обратить внимание: у русского поэта центр тяжести его сказки составляет деталь, которая у Ирвинга в «Альгамбре», новелле о звездочете, является второстепенной
Речь идет о сыновьях царя Додона, которые «без шеломов и без лат оба мертвые лежат»
Почему же «без шеломов и без лат»? Да потому что они погибли в братоубийственной войне, когда от близкого не ожидают удара, а потому латы и шлемы ни к чему. Люди тут, стало быть, беззащитны.
Гражданская война.
Итак, перед нами уже не просто детская сказка, но довольно-таки зловещее пророчество.
Чтобы понять, как возник сюжет «Сказки о золотом петушке», нужно обратиться к личности самого автора.
Тема ценностной морали, с одной стороны, а с другой власти фундирует собой творчество поэта.
Прежде всего, отметим, что она составляет основу внутреннего конфликта его души, который звучал в пушкинских произведениях как истошный крик о помощи, как ожидание неминуемой смерти
Символ богатства – золото, деньги. Но в пушкинских произведениях за образом денег так явно просматривается время, что это уже, с ретроспективы XXI века, трудно не заметить.
Да и то сказать, послушайте русское слово: "день-ги". Что получается? Мера времени ("день")
А разве не том же говорит русская народная мудрость: "Время - деньги"?
Время мы познаем тройственно: как прошлое, настоящее и будущее богатство жизни. И вот три «золотых» образа сказочной поэзии у А.Пушкина:
- золотое яблочко («Сказка о Мертвой царевне и семи богатырях»)
- золотая рыбка («Сказка о рыбаке и рыбке»)
- золотой петушок («Сказка о золотом петушке»)
Рассмотрим их в приведенной последовательности:
- золотое наливное яблочко, как и родственное ему в пространстве русской сказки золотое яичко («Курочка Ряба») представляет собой символ ценности прошлого
Ценность прошлого выступает в ткани сегодняшнего дня долгом, ценностным минусом, который отнимает у жизни ее наличное бытие. Такой долг вызывает разрушение целостной структуры нынешнего богатства.
а) Отведав коварного золотого яблочка, царевна впадает в смертеподобное состояние. Кто ее может оживить? Энергия сегодняшнего дня.
б) Разбивается золотое яичко под влиянием «маленького обстоятельства» (крохотная мышь - символ короткого и очень важного, кардинально меняющего ситуацию момента, бифуркации). Кто может возместить ущерб от пропажи непрямой ценности - золота?
Простой продукт – настоящее яйцо, которое Курочка Ряба экономики снесет позже.
Помните, в "Евгении Онегине" сказано, что главный герой знал, "как государство богатеет, и чем живет, и почему не нужно золота ему, когда простой продукт имеет"? Об этом и "золотая" сказка
- золотая рыбка символизирует собой ценность настоящего, выступающее будущим по отношению к ценностям прошлого. То есть речь о настоящей ценности, способной удовлетворять человеческие желания
Правда, и в сказке это хорошо заметно, весь казус в процессе потребления, который уже трудно остановить, когда он запущен. Если желания переходят меру, человек больше не хочет быть тем, кто он есть, кем ему вполне закономерно дано играть свойственную ему роль в спектакле жизни, а потому теряет аутентичность, с ней же и свои завоевания
- наконец, золотой петушок – символ ценности будущего, которое многие стремятся узнать. В апофеозе творчества у Пушкина на первое место выходит тема оракула, пророка, ведающего и несущего правду, хоть бы для этого подлинно приходилось «жечь сердца людей»
В трех приведенных архетипах без особого труда замечаешь стройную симметричную структуру:
В центре – настоящее время, фигура мага, звездочета, пророка. С золотой рыбкой можно вести диалог, ведь она - личность.
Отметим еще одну важную особенность такого чародея – он сам по себе не плох и не хорош, способен как приносить блага, так и отбирать их.
Однако слева – в прошлом и справа - в будущем проступают фигуры, в которых уже ясно различимо разделение на «плохо» и «хорошо», то есть образы злого и доброго волшебников, вносящих в сюжет сказок:
- добрую вещь, то есть приносящую благо (золотой петушок)
- злую вещь, то есть приносящую ущерб и смерть (золотое яблочко)
Теперь заметим следующее
Злой и добый маги выступают в этой системе лишь как фигуры раздвоения настоящего волшебника, который сам по себе не плох и не хорош, а прежде всего, рационален. Так будущее и прошедшее время оказываются лишь двумя разными градациями настоящего.
Однако, самое любопытное еще впереди. Потому что вслед за приведенными рассуждениями возникает простой вопрос: в самом ли деле плохое тут плохо, а хорошее - хорошо?
Смерть царевны, съевшей коварное яблоко, то есть принявшей вовнутрь знание прошлого, это ветхозаветная судьба Евы, отведавшей запретный плод с дерева познания добра и зла, дополняется у А. Пушкина новозаветной идеей воскресения и счастья
Петушок же, вначале показав от себя немалую пользу, приносит в конечном итоге Додону одни неприятности.
Всегда ли знание прошлого мертвит, всегда ли знание будущего спасает?
Следующая тема, которая заслуживает внимания: оракул и пророчество
2.
У персонажей «Сказки о Золотом петушке» есть несколько более или менее ясно узнаваемых прообразов.
В литературе это, как уже говорилось, герои В.Ирвинга, его «Легенды об арабском звездочете», которая переносит нас ко вполне историческим временам правления маврами бывшего вест-готского государства, к созданию эль-Андалуса (будущей Андалусии), городу –крепости Альгамбра в Гранаде.
В истории мы находим две любопытные личности, знакомые каждому, а у Пушкина они становятся отправными пунктами для главной фигуры – царя Додона:
а) лидийский правитель Крез
б) русский царь Иван IV Грозный
Что мы знаем об этих личностях?
История и литература...продукты бытия и сознания, как часто они оказываются чем-то единым и узнаваемым: в полотне изображаемого видны черты исторической реальности, а знание об исторической реальности порой бывает основано на мифе.
Крез и Дельфийский оракул
Уже имя царя – «Додон» содержит в себе ясный намек на додонский оракул в Эпире.
Греческие пифии, профессиональная инстанция в деле прорицания, недурно жили благодаря желанию властителей этого мира знать будущие события.
Об этом нам ясно говорит и автор сказки, замечая, что Додон «горы золота сулит» тому, кто избавит его от страха за своё будущее.
Мы обращаемся к образу Креза. Почему? Ведь как и сказочный Додон, Крез согласно легенде пал жертвой двусмысленного пророчества, собираясь воевать против Кира.
Лидия, богатое золотом государство, имело прекрасную, хорошо обученную армию. Но все же Крез страшился вступать в борьбу с персидским владыкой. Он спросил оракула о будущем такой войны, подкрепив просьбу, как водится, обильным подарком.
Дельфы ответили: «Падёт великое царство» - и Крез пошел в наступление. Увы, расшифровка ему не удалась. Под «великим царством», которому суждено падение, как выяснилось позже, следовало разуметь саму Лидию.
«Добрая вещь» - оракул всегда говорит символами, загадками. С этой же проблемой столкнулся и Додон: золотой петушок не мог рассказать ему, о какой именно угрозе идет речь. Царь привык ждать опасности от вражеских солдат. А между тем, царица оказалась ему страшна не своим войском
Царь и пророк
Превыкший повелевать желает знать свою судьбу, чьей непоборимой власти противится его гордый нрав. Более того, он стремится овладеть знанием о часе своей смерти, чтобы попытаться ее избежать.
Греки хорошо подметили эту черту царской натуры человека. Миф говорит нам о том, что даже царь богов и людей Зевс покорялся року, но с большой неохотой.
Эту же черту характера мы наблюдаем в знаковых фигурах своей эпохи, какой бы прагматичностью и трезвостью мышления они не обладали.
Мы видим как обладавший поистине царской властью сугубый материалист Сталин то обращается к ученым, требуя создать лекарство от старости, то тайком пробирается к известной православной провидице Матроне
Видим, как человек чрезвычайно практичного ума Наполеон беседует с Лапласом о понятии «судьба» и обращается к известной гадательнице своего времени мадам Ленорман
Такая особенность владык не прошла мимо внимания А.Пушкина, подметившего ее уже в русских князьях.
«Скажи мне кудесник, любимец богов, что сбудется в жизни со мною и скоро-ль на радость соседей-врагов могильной покроюсь землею?» - спрашивает у волхва вещий, то есть узнавший свою судьбу Олег.
Чем герой пушкинского «Сказания о вещем Олеге» не напоминает позднейшего его же персонажа - баснословного «царя Додона», который в буйной юности «соседям то и дело наносил обиды смело», а потом, когда он ослабел, стал нуждаться в собственном домашнем оракуле?
Мы замечаем ту же черту в «линейке» российских царей, начиная от первого - Ивана и до последнего - императора Николая II, вообще человека суеверного, склонного доверять мистическим пророчествам, и потому - вместе со своей женой - попавшего под сильное влияние Распутина.
От желания знать будущее не был свободен и современный поэту владыка России
Рефреном пагубной в своей чрезмерности страсти земных владык к будущему знанию служит знаменитое «Царствуй, лёжа на боку», ставшее для поэта источником немалых проблем, поскольку цензура усмотрела тут прозрачный намек на Николая I, сделанный специально для того, чтобы дать «урок» для «добрых молодцев»
И вот в ракурс внимательного пушкинского взгляда попадает новеллла Вашингтона Ирвинга «Легенда об арабском звездочете» в книге «Альгамбра» изданной в 1832 году, и в качестве новомодной имевшейся в его библиотеке.
Готы и мавры
Маврами, жителей Мавритании, в покоренной исламскими завоевателями Испании было принято называть арабов из Северной Африки. Возможно, для Пушкина, человека «арабского» происхождения, в творчестве которого можно встретить такие строки как «под небом Африки моей», это имело немалую значимость.
Судя по всему, поэт внимательно прочитал «Альгамбру» В. Ирвинга. Творчество этого писателя, изучавшего богатства легенд древней маританской крепости в Гранаде, открывает нам ключ к истокам американской культуры.
Говоря о былом процветании и золотой пышности царя Альгамбра, построившего крепость, Вашингтон Ирвинг недвусмысленно указывает на его источник. Это труд и промышленность.
В самом Пушкине можно отметить две черты натуры, ясно отпечавашиеся в дихотомии его персонажей: романтичность с одной стороны, а с другой - практицизм.
Поэт, будучи не богат, всю свою жизнь страдал от недостатка средств. Разумеется, он не чужд был идеи заработать на своем природном даровании: «Не продаётся вдохновенье, но можно рукопись продать»
Но вот что можно продавать и что нет? Это уже вопрос морали, которой также постоянно звучит в творчестве русского поэта.
Богатство создается человеком в его труде, в производстве товаров для жизни. Но его можно и сохранить. Именно этой цели и служит золото, три важные функции которого в проекции на время прослеживаются в поэтике А.Пушкина: богатство прошлого, настоящее богатство и будущие сокровища.
Кроме того, золото дает человеку и власть. Вот почему мотив власти так настойчиво звучит в строках поэта. Власть желает сохранить и свои сокровища, добытые с боем у соседей, и свой покой
Завоевание маврами Испании и последующее отвоевание своей территории испанцами: реконкиста есть столкновение двух культур:
- готской, то есть европейской в ее христианском оформлении
- мавританской, то есть африканско-арабской, в ее исламской оранжировке
Мавры принесли готам мораль труда, подарили им обильную промышленность и сопутствующую ей культуру. Испанская земля, в свою очередь, дала арабам практическое и благодатное поле применения для их культуры и труда.
Это оказалось в жизненном отношении чрезвычайно важно для самих арабов-мусульман
Ведь в арабе природная воинственность и преклонение перед поэзией вполне уживаются, находя свое единство в пылкости нрава, как они уживались у самого Пушкина.
В самом деле любопытно, пусть это и легенда, что в самых жестоких военных походах аль-Мансура сопровождал «штаб» из тридцати поэтов, имевших влияние на него как полководца.
Благодетельное завоевание, вытеснившее праздную готскую знать, привыкшую добывать золото насилием и оттого погрязшую в междуусобицах, дало берберам 700 лет владычества на европейской земле. Это продолжалось до тех пор, пока испанцы – уже не готы, но представители новой, христианско-прагматической цивилизации - не усвоили урок. К тому времени сами берберы вполне уже заразились у готов и праздностью и болезнью междуусобных войн.
Новая испанская цивилизация оказалась синтетической: вобрала в себя черты определенного пространства – Испании, и вполне определенного времени – эпохи практицизма
В Испании меркантилизм, и любовь к золоту, дурное наследство лет избытка, с тех пор постоянно в истории будет переходить за грань некоторой моральной меры, в особенности проявится затем в Мезоамерике.
Итак, труд: производство и торговля, а с ней культура и наука создала немалые богатства, нашедшие себе материальное выражение в роскоши. Но золото теряет со временем свою власть, оно становится сокровищем прошлого. Застывшее богатство прошлых дней развращает человека.
Поэтому и в отношении к будущему мы видим у людей «золотого века» всё то же потребительство
Царь и пророк (продолжение)
В. Ирвинг говорит о «братоубийственных склоках» между христианскими (готскими) воинами, пытающимися вернуть у царя мавров завоеванные им прежде у них богатства Испании. Эти гражданские войны мавританскому царю Абен Габузу удалось вызвать с помощью египетской и халдейской магии своего звездочета.
Такова легенда. Что же происходило между готами и маврами на самом деле? Сперва мавританские войска в самом деле использовали распри между готскими владыками. Более того, одна из враждующих сторон среди готских князей сама пригласила мавров поучаствовать в дележе власти. (Витизья в 710 году призвал себе на помощь Тарика, правителя Танжера). Увидев земли Испании, мавры уже не согласились их покинуть.
Но когда мавританская Испания уже достигла своего могущества и сама принялась за внутренние раздоры, теперь христианнские владыки Испании умело разжигали между маврами гражданскую войну.
Ядром конфликта между царем и его звездочетом выступает у Ирвинга готская царевна, то есть дочь покоренного маврами народа. Именно она обращает победы Абен Габуза в его поражение.
Легенды Альгамбры повествуют об исламском султане, воевавшем с христианской Испанией.
Но А.Пушкин – православный, русский автор и он рассматривает исламо-христианский конфликт со своей точки зрения В его повествовании гражданская война вспыхивает между сыновьями главного героя сказки царя Додона - за право обладания шамаханской царевной они разят друг друга насмерть. И предметом ссоры царя и пророка – у Пушкина в противоположность «Легенде об арабском звезочете» становится восточная царица из города Шемахань.
Царь и царица
«Смолоду был грозен он» - пишет автор о царе Додоне. Но прямую аналогию с Иваном Грозным мы конечно проводим не поэтому.
Дело в том, что «шамаханская царица» - вполне определенное историческое лицо. Речь идет о княжне Марии Темрюковне из города Шемахань в Черкесии, которую отдали в жены царю Ивану, потому что в те эпохи союз стран скреплялся браком правителей. Карачаево-Черкессия таким образом смиренно просила Россию принять в ее в свои пределы. Ничего удивительного, ведь Иван IV создал довольно сильное государство, помощи от которого ждали многие, в том числе и на Кавказе
Итак, «шамаханская царица» пленила «Додона» не своей женской красотой (хотя Грозный не был лишен известного эстетического вкуса и, прежде чем согласиться на брак, затребовал «парсуну» с изображением невесты).
Кавказ очаровал Россию своей силой и богатствами.
И следует заметить, что завоевания Кавказа, присоединение его как провинции к телу России - и как в свое время захват маврами Испании - призошло в начале на основе договорного акта, ставшего результатом борьбы между кланами внутри самой провинции. Обычная ситуация в истории. Так, например в борьбе за главенство в Греции между отдельными суверенами Спарта обратилась за помощью против Афин к персам, вечным врагам античной Греции, с которыми сама прежде люто воевала.
Причина таких договоров вполне меркантильна
Но не следует упускать из виду, что есть некие ценности, которые не подлежат обмену в игре взаимных интересов. Конечно, это ценности культуры, этноса и вероисповдания - всего что цементирует людей как единое целое.
Хронотоп сказки Пушкина
Хронотопом мы назовем единство обстоятельств места и времени в повествовании.
Что нам показывает хронотоп? Он обнаруживает как место действия вытекает из обстоятельств времени, когда это действие совершается, а время действия, в свою очередь, определяется необходимостью совершиться ему именно в данном месте.
Действие же придает динамизм как времени, так и пространству.
Если мысленно остановить время и посмотреть, что в данный момент происходит в разных пространствах рассказа или сказки, то мы увидим изменения в структуре пространств
Если же зафиксировать некоторое пространство и посмотреть, что в нем меняется, мы увидим как меняется само время
Рассмотрим изложенное выше на примере хронотопа
- в новелле В. Ирвинга «Балланда об арабском звездочете» и
- у А.Пушкина в «Сказке о золотом петушке»
Первый мы назовем мусульманским, второй - христианским.
В первом центром сил выступает идея богатства, а во втором – идея власти и социальной справедливости.
В самом деле, у обоих авторов более или менее явно проступает идея рая, как
- волшебного сада с гуриями, места отдохновения, удовольствия и обилия, о котором весьма откровенно мечтает ирвиновский Абен Габуз как добрый мусульманин. Правда, он желает такового на Земле, а не после смерти
- Царствия небесного, где наконец осуществляется идея справедливости. Правда, люди часто желают этого царства благоденствия на Земле. Чего хочет царь Додон? Мира для своей страны.
Золото с его способностью удовлетворять человеческие желания, врываясь в экономику как ценностный абсолют, служит камнем преткновения для человека в мусульманском хронотопе, а непростая совместимость справедливости и власти – в христианском
Поговорим о Пушкине, война которого с властью в России носит перманентный характер, в чьей жизни золота всегда недостает. Но отсутствие не денег, а чести составляет главную проблему поэта.
«Нет пророка без чести, разве что в дому своём и Отечестве своём»...
Не было справедливости - ни дома, ни в высшем свете, имевшем власть.
Достаточно углубленного взгляда на сюжеты упомянутых нами трех сказок А.Пушкина, как становится ясным что тема золота здесь весьма поверхностна, а в глубине просматривается проблема власти
В «Сказке о Мертвой царевне» падчерица-царевна для того чтобы сама стать царицей, должна пройти через смерть от рук прежней владычицы, своей мачехи и воскрешение. Новая власть, воскреснув, готовит смерть старой. Так мы видим здесь взаимоотношение между ценностями власти прошлого и власти настоящего.
Умирая, прошлое дает жизнь настоящему
В «Сказке о рыбаке и рыбке» речь идет о споре между обладателями власти в настоящем. Приобретая все больше властных возможностей (то есть становясь сначала дворянкой, потом земной царицей) старуха в конце концов желает сравняться с «владчицей морской» - от которой сама же имеет истоки собственной власти. В итоге окажется в скудном прошлом. Не так ли земной царь лишается своей власти, претендуя на нечто большее? Намек достаточно ясен
В «Сказке о золотом петушке» мы видим к чему приводит человека власть над знанием будущего.
Столица Додона – пространственный центр смысла всего сюжета, событиеобразующее место действия в хронотопе, где и происходит смена времен. Царство Додона, то есть Россия - есть главная тема сказки и предмет заботы ее автора.
Временной же центр смыслового пространства, событиеобразующий момент действия в хронотопе возникает когда в третий раз за всю сказочную историю бьется и кричит петушок, «обернувшись на восток» (то есть по направлению к горам Кавказа), побуждая царя двигаться навстречу своей смерти...
Правда, это произойдет в столице, а не «промеж высоких гор», где нашли свою кончину его сыновья.
Совпадение центральных обстоятельств места и времени дают нам главное событие сказки. Здесь максимальна концентрация смысла
Поодаль от главного события находятся два вспомогательных:
- Прошлое. «Соседям то и дело наносил обиды смело»
- Будущее. «Охнул раз, - и умер он»
Таковы аспекты сюжета, реализующие идею справедливости, необходимости отдать долг судьбе. Но они расположены не очень заметными эпизодами среди интервалов, разделяющих три основных события драмы.
Интервалы как раз посвящены теме власти.
Времяподобныe интервалы между событиями сказки видятся нам следующими:
От прошлого к настоящему: царь в молодости сам совершал на соседей набеги, покорял их и уничтожал. Постарев и порастеряв власть, царь нуждается в пророке
От настоящего к будущему: пророк требует плату за свои услуги. И она стоит Додону жизни.
Ведь Додон с его историческим и наследственным правом на царство не понимает, что владычество в смысловом пространстве его реальности уже принадлежит пророку. Пророк приобрел царскую власть, потому он и требовал себе царицу. Убив его, Додон тем уничтожает и самого себя, порвав связующую нить между собой и пророком, источником его благополучия и самой жизни.
Царь и пророк – автор в одном лице. В самом человеке власть переходит от политика, волюнтариста к мудрецу, способному умерять свои страсти – негласный «урок» сказки о золотом петушке.
Но вот создавший ткань рассказа, переходит затем к полотну живой истории.
Пространствоподобный интервал между событиями – это расстояние от столицы до места второго действия – стана шемаханской царицы.
В обоих пунктах пространство сюжета концентрируется по-разному.
Главное событие сказки происходит в столице, здесь расположены прошлое, настоящее и будущее сказочного Додона, то есть его жизнь. В столице и совмещены:
- смысловое пространство лихого разбойного прошлого Додона, образующего некий долг
- смысловое пространство настоящего, где свершаются грозные события: прошлое требует уплаты долга
- смысловое пространство будущего, где долг уплачен, а жизнь самого царя заканчивается
В моменте настоящего, в его пространстве уже заключены и прошлое и будущее. Настоящее обнаруживает время как цельное в смысловом аспекте.
Пространство сюжета в стане шемаханской царицы целиком относится к логике бытия Додона в настоящем, когда свершается справедливость
Время в этом хронотопе представляет собой перевод взгляда последовательно вдоль всех трех событий, соединяемых времяподобными интервалами: от молодости Додона до его смерти.
Однако, почему такой хронотоп мы называем христианским?
Идея Царствия небесного, утверждающего необходимость справедливости, относит нас к ветхозаветным корням деления событийности на плохую и хорошую. Естественно, что всяческую несправедливость следует отнести на несовершенства власти земной: кто-то и богат и властен, другой и беден и вынужден всю жизнь подчиняться – словом, нет в жизни совершенства.
Христианская идея воздаяния приводит нас к мысли о необходимости небесного царства, где власть осуществляет Бог, а потому любому неравенству, и любой кривде нет места.
У Бога царь и пророк равны. А в истории справедливости не видно и следа.
Если взять любой смысловой отрезок "Сказки о золотом петушке" по-отдельности (прошлое, настоящее и будущее), в нем нет ни морали, ни логики равноправных возможностей:
Додон обижает соседей, губя и старого и малого, те бессильны перед ним
Соседи нападают на старого царя
Гибнут ни в чем не повинные сыновья Додона
Звездочет неясно зачем требует себе молодую царицу
Гибнет звездочет. Гибнет и сам Додон
Царица пропадает «как и вовсе не бывало»
Необходимо совместить все три сюжетных плана, все смысловые пространства чтобы убедиться: справедливость Царствия небесного все-таки совершается в объеме сказки. То есть на земле. Но не в самом пространстве как мгновенном снимке бытия, а постепенно, в ходе времени. Только цельная мораль сюжета придает смысл каждой его части, позволяя логически совместить их друг с другом.
А.Пушкин убеждает в этом нас. Но убедил ли он самого себя?
3.
Как упоминалось, «Сказка о золотом петушке» - последнее сказочное повествование в творчестве поэта. И как же оно зловеще отличается от предыдущих, где главный герой если и умирал, то за этим следовало воскресение!
В «Петушке» автор буквально истребляет своих персонажей, придавая им исторический масштаб и буквальную, жуткую достоверность деталям как в заправском «хорроре»:
«..бродят кони их средь луга по затоптанной траве, по кровавой мураве»
А смерть пророка от царской руки - что это, как не пророчество о собственной гибели?
Он противостоят друг другу - так замыслил поэт. Властитель пространств – царь и «властитель дум», мысли, точного слова и таинственного погружения в природу вещей, владыка времен, постигающих их суть - поэт, пророк.
Кто выше, кто оставит более глубокий след в истории? Вот что всегда заботило Пушкина, сказавшего о своем памятнике: «вознесся выше он главою непокорной александрийского столпа»
Итак, владыка времени выше, то есть ближе к небу, первичнее. Это объединяет
смыслом новеллу В.Ирвинга со сказкой А.Пушкина – в том сверхпространственном целом осуществляется отношение человека ко времени, когда не столько уж важны национальные или религиозные различия между людьми и где поэт может смело соизмерить себя с владетельным царем.
Мысль о царе и пророке придает особое значение всему творчеству русского поэта и создает уже не только хронотоп творчества, но и времяпространственный континуум самой его жизни.
Вот почему на протяжении всей своей личной истории Пушкин так глубоко изучает историю России, пристально всматриваясь в ее знаковые персонажи: царей и цариц Ивана, Екатерины, Петра.
Вчитываясь в прошлое, он мысленно ставит себя на поле брани настоящего с Николаем I. А соединяя распавшуюся «связь времен» угадывает обрисы судьбы будущих властителей России прошлого.
Тема Кавказа, тем или иным образом звучащая в судьбах российских царей.
Соперничество за внимание императрицы между Николаем II, склонным доверять предсказателям, и его домашним «оракулом» Григорием Распутиным. Слишком большое влияние придворного мистика и явное его злоупотребление своей властью (эта деталь отчетливо просматривается в «Легенде об арабском звезочете»). Насильственная гибель Распутина в результате заговора придворной элиты. И затем падение дома Романовых.
Сталин у власти, этот "кремлевский горец" - теперь Кавказ царствует над Россией.
Таковы исторические параллели. Но в хронотопе поэтического творчества А.Пушкина мы видим иную сторону символов сказки.
Кто же здесь эта загадочная «шамаханская царица», за благосклонность которой сражаются владыки времени и пространства?
Она, «сияющая как заря» - красота совершенства. В борьбе за ее милость люди враждуют между собой, применяя дозволенные и даже не вполне дозволенные приемы.
Правда, это совершенство поэт и царь могут понимать по-разному.
Земному владыке важна красота и совершенство силы, успеха, богатства, телесной соразмерности. Поэт стремится к совершенству мысли, гармонии, восприятия смысла
Но сражение за любое совершенство смертельно. Ибо - ничто не совершено окончательно, все лишь совершается во времени. Вот почему в конце пушкинской сказки царицы "как и вовсе не бывало"! Жестокое разочарование грозит любому, кто отправляется на поиски совершенства в нашем динамичном мире.
Вещий князь Олег предвидит свою смерть от верного друга, но не может ее избежать.
В чем трагедия Пушкина? Выносимое им вовне, в творчество противостояние царя и поэта - есть его собственный, внутренний, глубоко укорененный в сознании конфликт
Пророчество о себе - самое сложное для любого прорицателя. Ибо он в хаосе истории видит не себя самого, а лишь собственное изображение, деталь в орнаменте всеобщей истории.
Видит свой портрет, отражение в зыбком зерцале времени. Себя как вещего глашатая доброты. «Милость к падшим призывал»...
А на противоположном углу ринга конечно император - жестокий властелин чужих судеб, подавляющий свободолюбие лучших сынов своего Отечества
«Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи»...
Но зеркало времени, как ему и положено, врет.
Правда, лишь тому, кто желает обмануть самого себя.
"Ах, обмануть меня не трудно: я сам обманываться рад"
Между тем, и царь и пророк – есть два дивных образа, две маски на одном лице
Только когда жизнь величайшего поэта своей страны уже давно прожита, сегодня, в ретроспективе мы можем это заметить.