Часть III
ПАЛЕХ
По быстрому долетаю до Иваново, встретившего меня сутолокой и толчеёй. Машины спешат, люди бегут, солнце печёт. Не имея в проекте осмотра местных достопримечательностей, мечтаю лишь об одном – где ни будь пожевать. Но как на грех попадаются только какие-то прибазарные харчевни, и стоячие забегаловки. Шашлыки, чай, мухи, пирожки. Не греет. В итоге плюю на эту затею и решаю пройти Иваново «ходом», благо «мэйн стрит» прямая как стрела, хотя и меняет название пару раз в своём течении, явно задумав сбить с пути иноземцев. Но нам всё едино лишь бы вывела, будь ты Фрунзе или Ленина. По мере приближения к площади Революции (центру областного центра) начинаю томиться отсутствием указателей «куда крестьянину податься». Местные власти сэкономили для бюджета не малые деньги поборов соблазн поставить путеводные таблички, что говорить поступок достойный, но нам то с этого не легче. Остаётся одно – идти за помощью к людям. Стоило этому решению мелькнуть в мозгу, взглядом зацепляюсь за гаишную машину у перекрёстка и подкатываю к ней. За рулём сидит прапорщик и по хозяйски обозревает бурное течение транспорта на проспекте. В слезах падаю ему на широкую форменную грудь, каясь в отсутствии нужных знаний дорог города стольного Иваново и моля указать перстом путь на Нижний Новгород. Гаишник поражает меня первым же ответным словом. «Садись, за руль, держись сзади, проводим» ВОТ ЭТО ЛЮДИ!!! Мухой кидаюсь в кабину и запускаю двигатель унутреннего сгорания. Ниточкой лечу за иголочкой. А вот и прямая на выезд. Парни кричат «Дава-а-а-й» и махнув рукой на прощанье уносятся своей дорогой. Сохранив в сердце славных ребят-патрульных, рулю к Шуе. Как то не угадывая проехать по объездной дороге, пилю через город и опять чуточку сбиваюсь, но благодаря таксисту – полному двойнику Гари Бьюзи (воровато оглядываюсь по сторонам –может и Стивен Сигал тута) выезжаю на Нижегородский тракт. Дорога весело бежит средь полей и лесочков. Селяне (а может и не селяне, а вовсе дачники) выезжают местами на дорогу, предлагая нам летящим в неведомые дали вёдрами груши и яблоки. (у одного на ВАЗ 2109 груши совершенно удивительного пластмассового вида). Но куда мне к примеру ведро груш? Пяток съем, а остальные сквашу, ужо в Палехе куплю на базаре пару штук, если конечно базар там есть. Над лесом прямо по курсу постепенно возникает далёкая белая колокольня, видать подъезжаем. По мере приближения деревья скрывают от меня её, но зная что уже рядом, я всё жду городок вот-вот, но время бежит, а я всё еду и еду. Морок города пропал бесследно. Наконец на скурпулёзнейше разлинованной, как городок в автошколе, на полосы и направления развилке, я строго по разметке сворачиваю на Палех. Да, колокольня мне блазнила явно не та! Фиолетовые верхи палехского собора я теперь уже ни с какими другими не спутаю.
Село Палех известно давно. Когда-то говорят в XIV веке, было оно столицей княжества Палицкого, кое образовалось при выделении Князем Стародубским Андреем Фёдоровичем вотчины своему младшему сыну Давыду по прозвищу Палица. Как удельное княжество сия держава просуществовала недолго, и уже при младшем сыне Давыда Андреича Иване, князья перешли на службу к московитам. А в 1628 году Палех был пожалован Ивану Матвеевичу Бутурлину «за московское осадное сидение королевичево». И принадлежало село роду Бутурлиных аж до 1861 года. Славилось село мастерами иконописи с особой тонкостью расписывавшими темперными красками и золотом иконные доски - "палехским письмом". Но с приходом в 1917 году народной атеистически настроенной власти рукоделие данное утратило актуальность, и родилась на месте иконописи знаменитая палехская миниатюристическая роспись. В 1924 году была образована артель древней живописи, при которой была открыта одноимённой живописи школа, со временем выросшая до настоящего художественного училища здравствующего по сей день.
Оставив слева корпус художественного училища, качу к музею с надеждой успеть в него до закрытия, но фигу, я опоздал на целый час и замок на двери ухмыляется мне железным лицом. Ну что ж тогда просто осмотрим городок.
Крестовоздвиженский храм построенный в 1774 году в традициях древнерусской архитектуры XVII века, безусловно центр города. Он состоит из четырех приделов: главный - под пятиглавием (Крестовоздвиженский); к нему пристроено два боковых (Казанский и Никольский); четвертый - верхний (Михаила Архангела). Колокольня соединяется с храмом папертью Ансамбль опоясан по периметру стеной как бы напоминая всем, что есть он часть Николо-Шартомского мужского монастыря. Весь комплекс воздушен и монументален одновременно. От дороги его отделяет бассейн-пруд с фонтаном в виде золотой вазы. Необычно и очень впечатляет. Зелень окружающих храм деревьев усиливает белизну стен собора. Базарный переулок спускается от храма к реке и если смотреть на него от часовни и памятника героям Великой Отечественной войны (что возле продмага), то есть с самого низа переулка, то полное впечатление что храм расположен на высокой горе. Ещё не поздно и внутри идёт какая-то служба, прихожане серьёзны, а во дворике у колокольни балуются, бегают дети. Спускаюсь вниз и в продмаге интересуюсь земным и насущным – баней. К моему сожалению и неудобству, означенное учереждение не фунцыклирует в городе с недавнего времени, признанное не рентабельным. «А как жа жители-то, однако? Где мыцца то?» Вопрошаю я тётеньку продавщицу. Та грустно качает головой – «А кто как, у кого бани построены, кто у знакомых, а кто и в тазике…» Дела-а-а! Чешу голову. (И помыть пора и от мыслей невесёлых). Делать нечего, набираю на колонке воды в бутыли (у меня пятилитровых пластиковых посудин штук пять) и еду за город в лесок за помывкой. Солнышко греет во всю и поэтому в моей лесо-полевой бане тепло. Елочки и высокая трава скрывает меня от взглядов пассажиров проносящихся мимо по дороге. Карай отошёл подальше от моих брызганий мыльной водой и угадывается только по шевелению травы под деревьями. Птички чирикают, комаров нет, что ещё нужно для счастья. Небольшая постирушка завершает приятный вечер. Чувствую себя Робинзоном и аборигеном одновременно. Пятница виляя хвостом писает на кусты и косит на меня коричневым глазом.
Утро погодой совершенно не похоже на райский вчерашний вечер. Серые пасмурные небеса то и дело сыплют дождиком, а ветром с тропического юга и не пахнет. Осень опять нагнала нас, или это я привёл её сюда?
К открытию, я уже у музея. До 10.00 ещё минут несколько и я решаю присмотреть сувениры. Выставка-распродажа в соседнем здании предлагает кучу всего, но цены совершенно неподъёмны, от 500 р за камешек с рисунком до 12-15000 за более солидные штуки, в итоге покупаю шикарный проспект о Палехе и палехской росписи. Красный двухэтажный особнячок музея невелик снаружи, но неожиданно вместителен внутри. Очевидно обман восприятия есть от обилия экспонатов, коих в стеклянных стеллажах тьма. Шкатулки, шкатулочки, табакерки, брошки, значочки, иконы. Фон в основном чёрный, редко белый и красный, но чёрный безусловно самый удачный. Потрясают работы в серебряно-голубых тонах, но их единицы. Письмо красным и золотым тонюсенькое притонюсенькое, орнаменты изощрённы и запутанны. Это какое же надо иметь зрение и твёрдость руки!!! Фантастика!!! Заставляют временами улыбнуться классово выдержанные сюжеты поделок 20-30 годов. Ей богу так и вспомнишь великих Ильфа и Петрова – «Дед Пахом и трактор в ночном», но дань времени не отдать нельзя, социалистический реализм – суровая вещь…
Тут же на выходе, меж дверей висит листик – информация об остальных музеях городка, музеях домах, где жили мастера, соей кистью прославившие себя и промысел. Таков Дом-музей Павла Дмитриевича Корина, одного из лучших художников XX века. Он построен в конце 1860- начале 1870-ых г.г. бабушкой художника и став музеем в 1974 году сохранил подлинную обстановку тех кто жил здесь. Я не очень люблю дома-музеи, но этот хорош! А разговорчивая тётенька-смотрительница, просветившая меня что тут и как, даст сто очков вперёд возвышенно-холодным экскурсоводам больших городов. Правда пока я добрёл до музея со мной вышел неловкий казус. Спросив в центральном здании, где искать дом Корина, я услышал –Да не заблудитесь! Он такой же как наш! Посему увидев красный кирпичный дом и вправду братец музейного, я ни секунды не колеблясь стал искать в него вход, который оказался сзади и уж очень напоминал какой-то служебный. Ни вывесок ни шиша, -« Ладно», думаю «У служителей спрошу ужо». Захожу. В сенях какие-то фофаны, резиновые сапоги, лопаты, лук в сетке висит.. «Надо же», удивляюсь, «Как всё натурально оформлено, как досконально реквизит подобран, вот что значит с душой подойти к поставленной задаче!» Но народу никого, выходной видать, Для очистки совести кричу –«Хозяева!!!». И тут из бокового чулана выходит дед и строго на меня рыкает – «А ты кто такой?» Я начинаю мямлить про музей и выходной, дед плюёт и устало бросает - «Через дом!», явно утомившись от подобных казусов. Фофаны, резиновые сапоги, лопаты и лук в сетке тут же теряют свою художественность и живописность, а я пробкой вылетаю на улицу.
Пожевать в городке тоже похоже не где (бары не катят). Прощаясь с Палехом, проезжаю мимо трупа городской бани – один в один баня на посёлке гидролизного завода в Маймаксе, прощай «мыло душистое и полотенце пушистое…» По дороге внезапно встречаю ту призрачную колокольню, что видел над лесом и принял по началу за Палехский городской собор. Это храм в селе Красное, возведен он из кирпича в 1804 г. на средства местного помещика П.Н.Бутурлина, Хороши ворота ограды вокруг церкви, высоченные, ажурные, с блестящей луковкой куполка. Внутреннее оформление собора в два цвета, - белый и золотой, красиво, необычно и очень нарядно. Местный священник (а я думаю, что это он, хотя тот и в гражданской одежде) справедливо сетует о недостаточном внимании властей всех уровней к сохранению памятников архитектуры, я в свою очередь рассказываю о том, на сколько всё это плоше на севере чем в средней полосе, он печалится и вовсе.
Уже по трассе терзаемый голодом торможу у придорожного кафе. Вагончик, беседки в сосняке, умывальник на столбике, вроде симпатично. Народ сидит из числа проезжающих, количеством не велик, но лопают аппетитно. Захожу. Меню лаконично и строго. Особенно запоминается строка «гарнир» с одинокой варёной картошкой. Плачу деньги и готовлюсь принять в руки свой обед (подносов не видно) и тут девушка на раздаче сражает меня. «Идите садитесь вам всё принесут». Наличие заботы приятно, иду выбираю столик на свежем воздухе. От дороги столики стоят в стороне, а сосновый лес совершенно не кишит комарами и мухами. Сами столы разнесены один от другого на изрядное расстояние и вам не докучает чавканье соседей. Прелесть. А вот и моя солянка! Буду честен. Это был эликсир! Всё как надо и как положено! Плачу и ем, ем и плачу! Долизывая тарелку кошу взглядом на вагончик – при посредстве девушки плывёт по воздуху моя котлета с аскетической варёной картошкой (согласно меню). Котлета величиной с лопату не знает примесей хлеба, сои и прочего балласта! Скромная варёная картошка щедро приправлена помидорами, сладким перцем, зеленью и ещё пропастью всякой всячины. Лукулл объедает Лукулла! Спартанка, печатавшая меню, превзошла всех молчунов Лаконии описав этот гарнир сухими буквами «вар. карт.», но я на неё не в обиде. В изнеможении прихлёбываю чай. (Два пирожка заказанные мною исходя из обманчивой скудности меню не нашли места в натянутом как барабан брюхе и оставлены на ужин) И весь этот праздник, ребята, за 70 с мелочью рэ! Полчаса сижу в машине и баюкаю чрево – жить хорошо!